Путник на обочине

Я незметно пробрался сквозь малинник — эти сорванцы сегодня сживут меня со свету... Или радостно свяжут и под дикие пляски потащат на костёр, будто первобытное племя, чтобы увидеть, какую ещё игру придумает для них дядя Алекс. Уф, кажется, детские голоса шумят на обратной стороне холма. Пять-десять минут жизни у меня есть, можно спокойно полежать на склоне и посмотреть на Город.

Отсюда всё кажется очень маленьким: здания как игрушки, рассыпанные великаном. Вот светится пирамида энергостанции, чёрными боками лоснятся шары периметра, сверкают стёкла оранжерей, а совсем под ногами — разноцветные коробочки жилых домов. И люди — крохотные, как муравьишки. Лес спускается и обходит город... я будто вновь в сибирских сопках или на берегу прозрачного Байкала. Только вот небо над головой — зелёное...

"Дядя Алекс!" — прямо на голову свалилось что-то растрёпанное, всё в траве и репьях. Наташка нашла меня первой. Счастье было недолгим... Дети, что с них возьмёшь?.. Сейчас будут висеть на мне, пока не услышат что-нибудь волшебное.

Сегодня... Сегодня расскажу им про хвою и лес, про костёр, пахнущий сосной и кедром, про алый закат. Как в тишине безбрежного зелёного моря языки пламени съедают солнечные лучи, чтобы искрами отдать их звёздам в ночное небо... Про летнюю прохладу тайги, про раскалённый камень гор... И про комаров таёжных не забуду: как они тогда мне надоели! Для ребятишек всё чудесно, всё загадочно. Их мир ограничен периметром да редкими выходами в радужные скалы и янтарные равнины внешнего мира.

Дети — вот кто примирил меня с этим местом. Шумные и непоседливые, серьёзные и внимательные. И такие разные... Дети, а потом уже Взрослые. Взрослые люди. Хотя... это теперь для меня они Люди, а не Отказавшиеся. А я для них... Я теперь такая же часть города, как деревья, как периметр. Воспитатель. Вечный путник, вдруг остановившийся в дороге. Бессмертный среди смертных.

Моя родина — общество Бессмертных, "Победивших время". Мы гордимся своей силой, своими знаниями... сытое, радостное, светящееся улыбками общество. Вечный карнавал и праздник, а меж людьми — скука, холод отношений, эгоизм. Каждого волнует только он сам. Можно десятками лет жить рядом и даже не знать соседей по имени!

Стала совесть откровеньем, стала музыка комфортом,

Только правда, как и прежде, героизм и маета.

Самых дальних разделяет только путь к аэропорту,

Самых близких разлучают эгоизм и суета, —

слова древнего поэта — лучшее отражение нашего сегодня. Максимум комфорта для себя, минимум проблем. Всё неизменно и распланировано: скука смертная.

Вот мы и сбежали от такой растительной жизни. Мы — это я, Ленка и Семён. Трое непосед, решивших объездить весь свет — от африканских джунглей до дальних колоний. "В безопасный путь посылают только слабых!" — шутила Лена, когда мы горели над Юпитером! И когда лавина снесла у нас палатку в Саянах! И в тысяче других мест, куда заказан путь скучным и ленивым! Три перелётные птицы на крыльях любопытства, мы даже решили побывать в таком странном месте, как община Отказавшихся от Бессмертия.

Я увидел детей и решил задержаться в Городе. Для нашего "вечного" общества дети — огромная редкость, здесь же они были на каждом шагу! Ну, мне тогда так показалось. Удивительно! Друзья двинулись дальше, а я пообещал догнать их чуть позже — вот только насмотрюсь на детей. Пошёл воспитателем.

Хотя если быть совсем честным — не только дети меня привлекли. И Взрослые тоже: они жили. От души, а не по обычаю и привычке. Если было весело — улыбались, если было грустно — плакали. Если видели унылого человека — пытались помочь. Весь город веселился, когда я получил свою первую группу. Я бегал за сорванцами по всему городу, переживал, кричал, что больше никогда в жизни... и был счастлив! И плакал, расставаясь с ребятишками на пороге школы. А затем взял следующую группу.

Потом перестали приходить корабли ... Перестали! Последняя новость, дошедшая сюда с Земли: "Дебаты на тему, посвящённую развитию общества. Базовый постулат дебатов "Сила общества и гарантия его развития — в повышении и способствовании безопасности, как для отдельных членов общества, так и общественно социальных групп, а также в ограничении деструктивных течений от социально незамкнутых сообществ". Сначала мне было смешно. А потом... кораблей больше не было.

Так я и остался вечным воспитателем. Любимец детворы, загадка для взрослых. Путешественник без дороги. Сокол без крыльев. Хотя... что такое сотня-другая лет для Вечного? Мой путь ещё не окончен.

В два конца идет дорога,

Но себе не лги:

Нам в обратный путь нельзя.

Слава богу, мой дружище,

Есть у нас враги,

Значит, есть, наверно, и друзья, —

любил напевать перед каждым новым путешествием Семён. Дождусь корабля и двинусь дальше. Или... или построю свой корабль. Соберу помощников — тех, кто захочет — и двинемся в путь. Здешние люди сильнее бессмертных. Они не боятся жить и меняться. Они меняются как сталь, что течёт пламенем или стынет клинком. Могут стать молотом, кующим судьбу, или силой, разбивающей неизбежность. Пламя сильнее льда. Дорогу осилит идущий, но лишь сильный выйдет в дорогу. Для слабых — безопасный путь до порога. Для сильных — дорога за порогом.

Всё, хватит жалеть себя! Почти ночь на дворе — гнать обормотов по домам, пока совсем не стемнело. Хитрюшки: знают, как я люблю ночное время, вот и пользуются. А потом всем достаётся на орехи: им — от родителей, мне — от директора. Детям — за то, что "замучили бедного дядю, он совсем стал бледный и худой". Мне — за "срыв режима и дурной пример подрастающему поколению".

Дурной пример — когда после рассказа про походы эти подлизы уговорили меня посидеть ночью у костра на полянке. Да, вначале всё было здорово: запах настоящих дров, печёная картошка, хоровод вокруг костра... А потом... Разъярённые пожарные, пунцовый от гнева лесничий, директор и куча других людей. Оказывается, я и лес чуть не спалил, и "нарушил экологический баланс лесной зоны термическим воздействием на составляющие перегноя, флору и фауну пригородной лесной зоны". В общем, головомойка была знатная. Зато среди детей авторитет мой стал заоблачным. Моя группа нос задирала, а остальные канючили. Пришлось сделать место для костров и вечерних посиделок. Лесничий после этой истории несколько лет на меня волком смотрел. Хотя внука ко мне же в группу и запихнул. Вот только сорвавшееся в тот вечер с языка прозвище "медведь-смотритель леса" Михаил Потапович мне так и не простил.

Бегом, бегом, бегом, темнеет! Срежем угол через подлесок и скорее вниз по старой тропе! Малышне-то хорошо: новая игра! А мне и отстающих неси, и следи, чтобы никто не потерялся. Ночи здесь совсем как на Земле. Звёздное небо, будто огромный купол, усыпанный драгоценностями, накрывает тебя... Приятный полумрак под деревьями... на свидании хорошо, а сейчас совсем плохо. В следующий раз точно возьму фонарик и поводок для самых шустрых, чтоб по сторонам не бегали! Всё, успели!..

Закат отгорел, когда мы подошли к жилой зоне. Что интересно — небо днём зелёное, а закат почти как на родине в средней полосе: небо переходит от фиолетово-синего покрывала на востоке к бахроме закатного багрянца на западе. Только узенькая нитка зелёного просвечивает сквозь горизонт, но если постараться — можно её и не увидеть.

День закончен. Домой и спа-а-а...а-а-ать. Что-то сегодня эти неслухи меня совсем загоняли, как будто целый день на спине танцевало стадо слоников. Даже сил не осталось провести вечер как обычно в кафе за шахматами.

"Алекс! Алексей!" — догоняет меня на пороге дома густой бас Мигеля. Милейший человек, внешность и манеры как у настоящего идальго, но как же он сейчас не вовремя...

— Что-то срочное? Полпервого ночи всё-таки...

— Алексей! Корабль у внешних маяков!

Сердце подпрыгнуло и заметалось от пяток до макушки. Корабль, дорога! Мечта стольких лет! "Сейчас, бегу на станцию связи", — кажется, начал я... но слова застряли где-то в глубине. А как же мои дети? Завтра я обещал рассказать им новую сказку, а через неделю устроить настоящий поход по лесу, с ночёвкой... Весёлые и смешные, непоседы и тихони, такие разные... и мои. В душе на мгновение поднялся ураган: две стихии встретились на границе дня и ночи и закружились в смерче чувств и желаний.

Не знаю, заметил ли Мигель моё состояние, но я постарался ответить как ни в чём не бывало:

— Корабль — это хорошо. Значит, сообщение налаживается. Обязательно возьму билет на следующий, в сентябре. В конце концов, заслужил я небольшой отпуск или нет?

Я столько ждал — могу подождать и ещё немного. Вот провожу моих милых сорванцов в школу, а там двинусь дальше. Друзья, вы же подождёте меня ещё чуть-чуть? Обещаю, я скоро!

В рассказе использованы стихи Александра Дольского и Юрия Визбора.

Текст обновлен автоматически с "Мастерской писателей"

Путник на обочине