Танчики

Танчики

— Ракета!

Лейтенант с лязгом захлопнул люк и "тридцатьчетверка" взревев дизелем, рванулась вперед. Леха, точнее, ефрейтор Доброскоков, приложился лбом о наглазник прицела. Если бы не шлем, была бы шишка. Вроде, не первая атака, а легкий мандраж все равно колотит. Не первая, но между крайней и этой был довольно большой перерыв. Танк новый, буквально только с завода, а командир, младший лейтенант, только из училища. Зато остальной экипаж подобрался из "старичков". Механик-водитель аж с лета сорок второго воюет и до сих пор жив. Да и Лехе со стрелком-радистом удалось пережить мартовскую мясорубку. Правда, танк тогда сгорел. И командир прежний с заряжающим тоже. Леха чудом остался жив, когда немецкая болванка ударила в башню, успел вылезти из танка через люк водителя и отползти в воронку до взрыва боекомплекта. Поэтому заряжающий тоже новый, но уже повоевавший.

— Смотри в оба!

Танк уже прыгал по раздолбанному артподготовкой переднему краю, объезжая крупные воронки. Леха пытался, что либо разглядеть в свой смотровой прибор, но поле зрения так прыгало, что...

— Справа!

Что там справа Леха еще не понял, а башня уже начала поворот в сторону цели. Если заряжающий так орет, то это что-нибудь серьезное.

В следующую мгновение Доброскокову показалось, что его голову сунули в огромный колокол, а потом врезали по нему гигантской кувалдой. Банг! Очнулся он моментально. Явно тянуло гарью, а двигатель заглох. "Все, теперь мы мишень", мелькнуло в голове. Вражеский наводчик обязательно всадит в танк вторую болванку. Над головой мелькнули сапоги командира, и Леха устремился вслед за ним наружу.

— Только бы успеть, только бы успеть...

Боевое отделение уже заполнялось дымом. Голова Лехи показалась над краем люка... Банг!

Когда он очнулся, то не понял, где находится. Темнота была абсолютная. И невесомость. Леха попытался пошевелить рукой, но с удивлением понял, что у него нет рук. И ног. И, вообще, тела. У него было только сознание и память. Он прекрасно помнил последние секунды боя, удар вражеского снаряда... Дальше — провал.

— Где я?

— Где, где? В казарме!

— В казарме?

— Ну это так называется. Короче, это место, где мы находимся, пока нет боя.

— А кто мы?

— Мы — это экипаж танка тэ тридцать четыре тире восемьдесят пять. Ты — наш новый наводчик, а я — твой командир, сержант Дымов.

— А...

— Два! Умер ты. Пал смертью храбрых. Как и все мы. В момент смерти, твою психоматрицу скопировали и закинули сюда, в виртуальную реальность.

— Чего?

— Того! Вот бой будет — сам все увидишь. А я тебе ничего объяснить не могу, потому что и сам нихрена не знаю. О, кажется, Игрок вошел. Сейчас начнется!

Что начнется, Леха не понял, так как вдруг оказался на месте наводчика. Он был чем-то вроде придатка к прицелу. В прицеле была видна корма еще одного танка — такой же "тридцатьчетверки". Доброскокову захотелось осмотреться вокруг, и он вдруг воспарил над своим танком на высоте метров пяти. Чувство было непривычное, зато обзор открывался отменный. Не то, что через смотровой прибор танка. Справа стоял незнакомый огромный танк с приплюснутой башней. А пушка! Не хотелось бы Лехе с таким в бою встретиться, особенно, если у него и броня пушке соответствует. Однако, красная звезда на броне наводчика успокоила, этот — свой. Леха крутанулся дальше.

— А это, что за каракатица?

— Су пять, — пояснил командир. — Там их совсем мало выпустили, а здесь они частенько попадаются.

Картина поплыла дальше.

— Ёш! "Тигр"!

Так близко вражескую машину Леха видел впервые. Нет, конечно, подбитые "тигры" попадались на его боевом пути, но те были сгоревшие, обугленные с разорванными гусеницами и склоненными к земле длиннющими стволами, увенчанными набалдашниками дульного тормоза. А этот — новенький, все внешние причиндалы на месте и ствол смотрит точно по горизонту. Он попытался развернуть башню влево, но ничего не произошло. Немецкий танк также продолжал стоять неподвижно.

— Да не дергайся ты, — осадил его командир, — он в нашей команде.

— Так это же фриц!

— Здесь это без разницы, команды смешанные: наши, немцы, американцы. Видишь зеленый ромб?

— Вижу.

— Зеленый, значит свой. Красный — противник. По красным стреляешь, по зеленым — не стреляешь. Все очень просто.

— А если наш с красным ромбом?

— Значит, противник и его надо уничтожить.

— Там же свои!

— Какие, свои? Это же виртуальная реальность! И ничего с ними не случиться, вернутся психоматрицы обратно в казарму. И все! А завтра ты опять против них драться будешь. Или наоборот, в одной команде друг друга поддерживать будете.

У Лехи была еще масса вопросов, но тут над танком появились цифры "0:30". Цифры висели прямо в воздухе. Потом пошел обратный отсчет: 0:29, 0:28, 0:27...

— Приготовится!

Это командир бросил уже всем. Леху, как всегда перед боем, пробрал легкий мандраж. Дизель взревел, и танк рванулся вперед. Леха приложился головой о наглазник. Какой головой? У меня же нет головы! А танк все наращивал скорость и вот, он уже летит по какой-то песчаной местности.

— Справа!

Башня тут же, повинуясь желанию наводчика, поползла вправо. Из-за бархана выскочила серая стремительная тень, проскочила в поле зрения прицела и исчезла.

— Короткая!

"Тридцатьчетверка" замерла, Леха матюгнулся, довернул башню, привычно взял упреждение... Бах! Юркий танк мгновенно превратился в пылающую развалину. Такого эффекта от собственного снаряда наводчик не ожидал. Рывок! Танк опять начал движение. Ба-бах! Близко рванул крупнокалиберный снаряд.

— Выскочили, — облегченно вздохнул заряжающий.

— "Хуммель" бьет, — авторитетно заявил Дымов.

Танк метнулся вправо и перед Лехой появился огромный коричнево-зеленый танчище.

— Короткая!

Леха успел отметить на силуэте красный ромб и всадил снаряд в самый его центр.

— Назад! — завопил Дымов.

Танк начал сдавать назад, пытаясь укрыться в складках местности. Неожиданно весь прицел заполнила серая туша "тигра". Фриц выстрелил по противнику, вздрогнул, получив ответное попадание.

— Ты что? Это же тэ двадцать девять,— накинулся на Леху Дымов, — нашим снарядом его в лоб не взять. Пусть большие дяди между собой разбираются, а мы себе чего попроще поищем. Огибай бархан слева и давай к той гряде.

"Тридцатьчетверка" преодолела половину намеченного пути... Банг! Попадание! Откуда и кто бьет, Леха сообразить не успел, а Дымов уже кричал.

— Сзади!

Танк начал разворачиваться, подставляя под следующий снаряд лобовую броню. Леха разворачивал башню, стараясь быстрее поймать в прицел неведомого противника, но понимал, что уже не успевает. Не успевает... Банг!

Очнулись все опять в "казарме". Опять полная темнота и невесомость.

— Все на месте? — поинтересовался командир.

— Все, — ответил кто-то из экипажа.

— А что, бывает и не все?

— Бывает, — ответил Дымов.

Доброскоков уже заметил, что остальные члены экипажа не очень-то разговорчивы, за всех отвечал командир. А сержант продолжал.

— Если Игрок решит, что кто-то плохо воюет, то и удалить может.

— Куда?

— В никуда.

— И что?

Леха не понял, что значит "удалить".

— И все. Не будет тебя. Даже в виде психоматрицы.

— А как это бывает?

— Я-то откуда знаю?! — похоже, командир рассердился. — Оттуда еще никто не возвращался, чтобы рассказать.

Леха решил не беспокоить больше Дымова. Но очень его интересовало: куда он, в конце концов, попал, кто такой Игрок что вообще происходит. Помаявшись, он решил, что такое существование, пожалуй, все же лучше, чем вообще никакого. По крайней мере, фрицев и здесь можно бить. Хотя, не только фрицев. Леха припомнил американский танк, а они союзники, как-никак. Потом припомнился "тигр", закрывший их от выстрела американского танка. Странно здесь все.

Передумав все свои мысли, ефрейтор Доброскоков рискнул все-таки потревожить непосредственное начальство. Сержант объяснил.

— Это игра. Просто, игра. Виртуальная реальность. Игроки думают, что своими танками управляют они, а на самом деле это делаем мы. Он и не подозревает, что за виртуальным, как ему кажется, образом стоит психоматрица реального танкиста.

— Но кто все это затеял?

— Думаю, что организаторы игры. Но это только догадки. Что можно узнать отсюда? Почти ничего.

— Но зачем? Зачем все это?

— Они просто развлекаются, им — скучно.

— Странные у них игры, — констатировал Леха.

— Какие есть. Если бы не эти игры, тебя уже просто не было.

Дальнейший разговор был неожиданно прерван, все опять оказались в танке. Леха уже привычно воспарил над машиной и огляделся вокруг. Т-34, пара раритетов Т-26, каракатица СУ-5, еще один огромный американский танк, но не Т-29, другой. О, КВ, только с невиданной высоченной башней и длиннющим стволом. "Пантера", сволочь! Какая-то странная американская самоходка, третий панцир, "веспе". Еще один неизвестный монстр, судя по крестам, немецкий. Ну и зоопарк!

Включился обратный отсчет.

— Поехали!

Опять пустыня, но на этот раз снежно-ледяная. Не успела "тридцатьчетверка" пройти и трех сотен метров, как сбоку выскочил зеленый силуэт.

— Короткая!

Леха взял упреждение, но в последний момент промедлил в выстрелом. Это же БТ! Лехин трассер прошел чуть позади танка.

— Мазила!

Однако, промах "тридцатьчетверки" БТ не спас, идущая "пантера" прищучила советский танк парой секунд позже. Леха с трудом подавил желание развернуть башню и врезать по фрицу в упор. Банг!

— Назад!

"Тридцатьчетверка" успела отползти в складку местности, а "Пантере" не повезло, и она осталась стоять на бугре грудой горящего металла.

— Давай слева в обход, — скомандовал Дымов, — второго попадания мы не переживем.

Танк развернулся и не торопясь, прикрываясь бугром начал обходить позицию противника.

— Стой! Давай за тот камень.

Сержант нашел отличную позицию: корпус танка укрыт, видна только башня. Справа гора, слева танк прикрывает большой камень.

— Сейчас они на нашу базу полезут, то-то мы их...

Так и вышло, впереди появилась такая же "тридцатьчетверка", только с красным ромбом.

— Огонь!

Силуэт танка замер в центре прицела.

— Ты что, спишь? Доброскоков, твою перемать! Огонь! Огонь, я приказываю!

Противник тоже их заметил, остановился и начал целиться. А Леха никак не мог заставить себя выстрелить. Ведь это же свой танк, и танкисты тоже свои. Свои... Банг!