Государь гл.4

Глава 4

Обсуждение финансовых проблем затянулось до позднего вечера. Сплошная говорильня и надежда, на то, что заграница нам поможет. Что англичане и американцы всё-таки начнут выполнять свои обещания. Но у меня, впрочем, как и у Каца обещание, особенно английского посла, вызывало недоверие. Я анализировал свои ощущения — почему сомневаюсь в словах такого серьёзного человека как сер Джордж Бьюкенен. Где-то я был согласен с мыслью своего друга, что англосаксы заинтересованы, чтобы в России был бардак. И от них можно ожидать только подлостей, а не помощи в вопросе наведении порядка в стране. Что именно они сделали все, чтобы развязать 1-ю Мировую войну в надежде ослабить своих конкурентов.

Всё это так, но была у меня надежда выжать из англичан немного денег как оплату того чтобы Великий князь не продвигал идею создания государства Израиль. После той встречи я посчитал, что вопрос выделения 150 тысяч фунтов стерлингов союзной нам Великобритании, практически решён, но вот сейчас начал сомневаться. Вспомнилась несколько кривоватая улыбка посла Бьюкенена и лекция по психоанализу в нашем НИИ Мозга, а её я как-то посетил в надежде разобраться в отношении меня одной девчонки. На той лекции как раз рассказывали об улыбках. Так вот лживая улыбка появляется быстрее искренней, длится дольше, словно лжец надел маску. Отличить такую улыбку от искренней просто. Фальшивка сильнее выражена в одной стороне лица. Та часть коры головного мозга, которая отвечает за выражение лица, располагается в правом полушарии. Она посылает сигналы преимущественно в левую сторону тела. Во время искренней улыбки полушария мозга воздействуют на обе стороны лица, и улыбка получается симметричной. Так вот основываясь на выводах специалистов моего времени — Бьюкенен всё время говорил со мной неискренне. Улыбки были искусственные и несколько кривоваты. Скорее всего, они имели цель меня обмануть и внушить мысль о добром и искреннем английском дипломате. Который только и мечтает помочь своим союзникам. Конечно, я не дипломат и вполне вероятно такая улыбчивая маска это обычное дело в их профессии, а деньги от Англичан всё-таки поступят. Но вот Кац в этом совсем не уверен. Аналитическому чутью своего друга я доверяю. Поэтому после перебора многочисленных способов обеспечить финансирование наших проектов, пришли опять к старой мысли — деньги можно получить только от Николая 2.

У меня возникло ощущение дежавю — психическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации. Происходящее до боли напоминало вечер перед моей поездкой в Могилёв на санитарном поезде. Тогда всё обошлось наилучшим образом, и я выиграл, но как всё получится в этот раз? Предательский холодок пополз по спине, хотя рассудок понимал, что в этот раз я буду под защитой бронепоезда, и даже сумасшедший не посмеет на него напасть. Всё это так, но очко всё равно играло, и я понял, что пора заканчивать это бесконечное копание в окружающих нас коварных псевдо друзьях, ждущих только момента, чтобы сунуть нож в спину. Договоримся скоро до того, что за спиною немцев, подготовивших и направивших в Петроград финских егерей, стоят Англичане.

Кац запросто может такую теорию выдвинуть и будет обосновывать это тем, что это же англичане организовали убийство Распутина. И именно они стравили немцев, французов и русских, чтобы они убивали друг друга. А сами сидят у себя на островах, попивают чаёк и покуривают свои мерзкие трубки Данхилл с тремя вставками. Хотя в этом времени сущность самого Каца вселилась в англосакса по крови (Джонсона), но он продолжал с подозрением относиться к англичанам. А причиной всему служили вот именно эти самые трубки с тремя точками. Кац трепетно относился ко всему, что создано природой, а эти трубки производимые англичанами считал порождением дьявола. Ведь чтобы изготовить одну такую трубку, нужно было срубить несколько редких баобаба, убить трёх слонов и загубить жизни нескольких туземцев. Баобабы шли на наборный мундштук, из бивней слона делалась одна вставка, ну а туземцы погибали, ныряя на большую глубину, чтобы добыть моллюсков, из которых потом делался лак для покрытия этих трубок. Дикость? Да ещё какая. Но английские джентльмены с удовольствием и даже с гордостью, курили из этих трубок. Поэтому мой друг с большой настороженностью относился к англичанам и предполагал, что от них можно ожидать любой гадости.

Чтобы не доводить дело до маразматических теорий, в которых Мишка был тоже мастак, я заявил:

— Ладно, парень, давай заканчивать. Я понял, что средства на наши авантюры можно взять только в казне и значит, моя задача при посещении брата усложняется. Придётся не только укреплять его морально, но и выжимать из Николая 2 средства на производство напалма и "Катюш".

После этой реплики, наше переливание из пустого в порожнее прекратилось. Правда, мы ещё переговорили о том, что великий князь должен успеть сделать перед отъездом. Бронепоезд отправлялся в Могилёв вечером и времени, чтобы успеть, в обязательном порядке посетить, Синод вполне хватало. После высказанных Кацем мыслей, что я должен добиться при встрече с обер-прокурором Синода, Николаем Павловичем Раевым окончательно меня привело в прострацию. Уже плохо соображая, я, на автомате пожав руку своему другу, отправился к себе в особняк. Там мне предстояла ещё одна обязанность Великого князя, но скажу прямо, довольно-таки приятная процедура прощальной ночи с женой.

В эту ночь мне выспаться не удалось и в этом виновата не жена, а я сам. Хотя вначале всё пошло как в моих грёзах — романтический ужин с Натальей, а потом проверка мягкости великокняжеской перины. По всей логике, утомлённый любовными играми я должен был уснуть, как моя партнёрша, но не тут-то было. Любопытство и желание подготовиться к завтрашней встрече с обер-прокурором Синода, Раевым, перебила весь сон. Ещё бы, ведь это была ответственейшая встреча с одним из высших государственных чиновников в царской России. Он на правах министра руководил Святейшим Синодом Российской Православной Церкви и Ведомством православного исповедания, которое обладало статусом государственной религии. Это мне объяснила Наталья, которая уже не удивлялась, когда я её просил рассказать мне о вещах, которые знал любой интеллигентный человек. Она пояснила, что Святейший Правительствующий Синод (перевод с греческого "сходка", "собрание", "собор") — высший орган церковно-административной власти Русской Православной Церкви, заменявший собой патриарха.

С такой информацией идти на встречу с обер-прокурором Синода было чревато полным провалом. Тут не отмажешься потерей памяти в результате удара молнии или тем, что огрубел на фронте, командуя "дикой" дивизией. Тут вопрос веры и встреча с иерархом православной церкви, являющейся столпом государства. Если мы с Кацем хотим что-то добиться, то без помощи церкви или, по крайней мере, одобрения наших действий, это сделать невозможно. Я конечно уже встречался с одним из церковных иерархов с епархиальным архиереем Петрограда, митрополитом Питиримом, но тогда я был с Гучковым, который и вёл разговор. А я только поддакивал и грозно хмурил брови, когда разговор зашёл о Германцах и об успехах православного воинства в ходе Брусиловского прорыва. Тут этот номер не пройдёт, нужна какая-то изюминка, чтобы отвести внимание обер-прокурора от моей персоны. А где её искать?

Выход был и он занозой сидел в моём мозгу, всё время после того как я вышел из Смольного. А вышел я не пустой — в руке нёс папку, которую передал мне Кац. А ещё днём её вручили ему Бундовцы. Это были материалы на основных деятелей Российской империи, тщательно подобранные аналитической службой Бунда. Именно то, что было нужно нам — выходцам из другого времени, чтобы разобраться в местном бедламе. И не просто разобраться, а воздействовать в нужном направлении на фигурантов, негативная информация на которых, присутствовала в этих документах. Это была поистине золотая папка, это понимал как я, так и мой друг. А ещё Кац осознавал, что только в руках Великого князя эта папка превратится в золотой ключик, который поможет открыть многие наглухо запертые для нас двери. Поэтому он мне её и передал.

Я намеривался изучить бумаги находящиеся в папке с чувством с толком с расстановкой, то есть не спеша и основательно. А это было возможно только на бронепоезде по пути в ставку. Сейчас в окружавшей меня суете, было затруднительно тщательно изучить скандальные факты, подобранные в папке Бундовцев. Не хотел делать поспешных выводов, за которыми последуют неверные действия. Держался я несколько часов, еле-еле усмиряя любопытство хоть одним глазком глянуть на скрываемые местным бомондом жареные факты. И в этом мне очень помогло сексуальное искусство моей жены. Но вот когда она уснула этот фактор, сдерживающий моё любопытство исчез. И я как какой-нибудь злоумышленник, крадучись слез с кровати и направился в кабинет. При этом убеждая свою силу воли, что глянуть в папку Бундовцев, сегодня совершенно необходимо. Ведь завтра ответственная встреча с обер-прокурором Святейшего Синода и я просто обязан ознакомиться с материалами, которые накопали евреи на обер-прокурора Николая Павловича Раева. Глядишь, найду там такую фишку, на основании которой смогу достойно провести, нелёгкую для себя встречу.

К сожалению, в этой папке было мало материалов по религиозным деятелям. Всё Распутин да Распутин. Критические материалы о церкви, конечно же, присутствовали, но какие-то обобщенные. Полезным для меня, я посчитал только один абзац — о ситуации в церковном управлении протопресвитер Шавельский писал: " Ставленники Распутина уже фактически держат в своих руках управление. Обер-прокурор Св. Синода Раев, его товарищ Жевахов, управляющий канцелярией Св. Синода Гурьев и его помощник Мудролюбов были распутинцами. Эту же веру исповедовали митрополиты Питирим и Макарий. Целый ряд епископов епархиальных и викарных были клиентами Распутина". Это была единственная зацепка, где хоть как-то раскрывался обер-прокурор Святейшего Синода. Только продумав линию своего поведения на завтрашней встрече с Раевым я, наконец, угомонился и направился спать. А было уже два часа ночи, и это подтвердил бой часов стоявших в кабинете.

В девять часов утра я уже водил в кабинет обер-прокурора Святейшего Синода. Хотя и не выспался, но двумя чашками, прекрасно сваренного кофе, привел себя в боевое состояние. А так как состояние было боевое, то я и перевёл разговор с внутреннего положения в империи на бои с австрийцами. И всё это с тем намерением, чтобы обер-прокурору стало понятно, что перед ним боевой генерал, а никакой не царедворец. Он не способен интриговать и перед ним без толку плести свою казуистическую паутину. По этой причине от брата императора можно не ждать хитроумных комбинаций, чтобы провести своих людей в Синод. Да и вообще он цепной пёс, готовый порвать любого, кто покусится на страну и императора. Вот только этому цепному псу не хватает денег на новое оружие, а если ему оказать содействие в решении этого вопроса, то он будет очень благодарен Святейшему Синоду, как истинному поборнику православной веры. Ну как при такой постановке вопроса, обер-прокурору не пообещать, что Святейший Синод, всецело поддерживает Великого князя в его благородном стремлении укрепить русское воинство.

Своими патетическими воинственными речами, я ввёл обер-прокурора Раева в полную прострацию. И он даже не заикнулся о том, что Михаил Александрович венчался на урождённой Наталье Шереметьевской, без одобрения Синода. А в это время, это было обязательным для членов семьи Романовых. Наталья, основываясь на своих источниках, меня предупреждала, что хотя Николай 2 вроде бы простил брата, а ей дарован титул графини Брасовой, но при встрече с обер-прокурором вопрос с несанкционированной женитьбой, обязательно возникнет. Не возник. Забил я обер-прокурора своей патетикой и требование оказать действенную помощь армии. Этот довольно умный человек не стал осаживать, не просто Великого князя, а можно сказать народного героя.

А Михаил Александрович, действительно становился народным героем — богатырём земли русской. Именно так я был охарактеризован в утренней газете, которую прочитал в Роллс-ройсе, направляясь на встречу с обер-прокурором. И в ней уже описывалось, как Великий князь уничтожил германскую рейдовую группу и подавил мятеж предателей из Латышского батальона. Сплошной восторженный, патриотический визг, мне в этой передовице понравилось только одно — там был описан суд, который вынес решение по самым активным мятежникам. Постановление суда было немедленно исполнено. По этой статье получалось, что Михаил Александрович весьма решительный и жёсткий человек, при этом справедлив и наказывает, только руководствуясь законом и постановлению суда. При всём этом, Великий князь щедр и милосерден. Родственники погибших во время мятежа казаков и служащих железной дороги, получат лично от Великого князя, по сто рублей.

Прочитал эту статью, и мне стало ясно, откуда в прессу просочилась информация о событиях на станции Лазаревская. Наверняка источником этой информации стал Владимир Венедиктович. Именно юристу я говорил о намерении выделить семьям погибших во время мятежа хоть какие-то средства. Я ёщё плавал в существующих денежно-товарных отношениях и не представлял, какая сумма будет выглядеть достойной в глазах родственников погибших. За консультацией обратился к Владимиру Венедиктовичу. Вот он мне и рекомендовал ограничиться ста рублями. Кроме Каца и юриста, больше никто не знал о том, что Великий князь был намерен выплатить родственникам погибших по сто рублей. А теперь об этом стало известно всему обществу. Не то, что я был против этого — скорее за. Кто же будет против, бесплатно распространяемого пиара? Но вот дальнейшие планы из-за этой статьи мне пришлось скорректировать. Первоначально я думал, что этими выплатами займётся Кац, а мне не стоит перед отъездом отвлекаться. А вот прочитав эту статью, стало ясно, что именно я должен засветиться, выполняя это обещание.

Конечная точка поездки на фронт, штаб 2-го Кавалерийского корпуса, и очень важно, чтобы мои подчиненные знали, не только об отваге своего командира, но и то, что он выполняет свои обещания. А то, что это станет известно, я даже и не сомневался. Тем более если я это сделаю открыто — например, в штабе Петроградского гарнизона. Казаки были направлены на операцию штабом Петроградского гарнизона, вот я и отдам деньги, непосредственному командиру казаков, есаулу Сытину. И не тет на тет, а перед строем его подчиненных казаков. А вот передачей денег родственникам погибших железнодорожников, займётся Кац. Направит того же Владимира Венедиктовича на станцию Лазаревская с нужной суммой денег. Пусть юрист общается с родственниками погибших. Это и будет проверкой его пригодности служить нашим интересам. Если с этим поручением не будет никаких проблем, то ему можно будет доверять выполнять и более важные поручения. Вот какие мысли вызвала прочитанная статья. Поэтому когда мы подъехали к зданию резиденции Синода, я отправил водителя в Смольный с запиской, чтобы секретарь Джонсон, переслал мне с Георгием дежурный портфель. Это мы с Кацем так называли небольшой портфель, в котором находилось три тысячи рублей на срочные оперативные расходы.