Драконья кровь. Глава 14

25 Заката солнца 4Е 201

Ущербный месяц глядел в обнаженный провал окна, темные перекрестия металлических решеток отливали синевой в его тусклом свете, а белые от снега отроги скал вдали походили на кости. Лабиринтиан дышал морозом и стылой древностью, по его улицам бродили призраки ушедших времен и стелился белесый туман в котором скрывались снежные тролли, а земля выпила столько крови, что тяжелый запах смерти пропитал каждый камень древнего города.

За первый день пути они пересекли едва ли треть огромного города. BROMJUNAaR — древняя столица Скайрима, ныне носящая имя Лабиринтиан, расположилась на горном перевале, растянувшись в длину от степных предгорий Вайтрана до болот Морфала.

Пурга застала их на второй день перехода через мертвый город, налетела внезапно, преградила путь стеной льда и снега, и заставила искать укрытие от своих морозных завываний в первом же целом строении. К ночи она улеглась, но выходить на ночные улицы Лабиринтиана было не самым разумным решением.

Лидия, вся взмокшая и перемазанная кровью, разделывала убитого тролля. Холод её совсем не тревожил, лишь разрумянил щеки и разогнал в жилах горячую нордскую кровь. В котле над костром кипел чечевичный суп с травами и куском вчерашней оленины. Следовало признать, что готовить Лидия умела не хуже, чем обращаться с топором и луком.

Лютик и Верный — рыжий мерин Лидии, которого Вендир про себя звал Проглотом — стояли во внешнем зале и тихо дремали рядом со входом. За стенами дома иногда слышался хруст снега, рев очередного тролля, скрежет костей и тяжелые влажные удары с которыми металл вгрызается в плоть. После битв Лидия выходила наружу и вытаскивала внутрь очередную троллью тушу, которую убил Хейв. Вендир показал ей как нужно правильно доставать жир и теперь сидел у огня, укутавшись во все шкуры разом и отогревая насквозь промерзшие конечности.

Они провели на могильнике у предгорий больше недели, прежде чем Вендир смог создать уменьшенную копию костяного колосса. Материала было много, но выбрать из костей достаточно крепкие было сложно, затем, пока они вымачивались в в особых настойках, пришлось наведаться в бандитское логово в дне пути на восток и пополнить запас черных камней душ. Сам ритуал занял оставшиеся дни и высосал последние силы, причем большую часть времени Вендир раздумывал, как можно уменьшить размеры мертвеца, который обычно превышает два человеческих роста, и при этом не потерять в эффективности.

И теперь, смотря на свое создание, Вендир мог с гордостью признать, что оно поистине великолепно. Сотни костей переплелись, сложились в высокую и широкоплечую фигуру, в сотню раз более сильную и стойкую, чем любой из обычных скелетов. В груди, за плотной броней ребер хранился черный камень душ, поддерживающий в этом существе подобие жизни. Голый череп мертвеца был спрятан за забралом шлема, а твердое и безжизненное тело скрыли стальные доспехи главаря бандитов. В руки он получил двуручный молот, один удар которого мог раскрошить череп мамонта. Издалека получившийся монстр напоминал человека невероятного роста, возможно даже с примесью крови великанов. Лидия полностью одобрила внешний вид мертвеца и дала ему имя Хейв.

С этого момента костяной колосс присоединился к их небольшому отряду, став идеальным спутником. Скромные запасы провизии не тратил, на холод и роль носильщика не жаловался, лидерство Вендира не оспаривал и ночами с бдительностью сторожевой собаки охранял покой хозяина.

Вендир плотнее завернулся в шкуры, ближе протянул озябшие ноги к костру и хлебал ромашковый чай, сам себе больше напоминая меховой кочан капусты, чем уважаемого мастера некромантии. Напротив него полукругом расположился каменный монумент с пятью безликими фигурами, а подле него лежал безголовый скелет с ножом между ребер. Помимо хорошего орочьего кинжала, которым Лидия теперь разделывала тушу тролля, у мертвеца при себе была записка, что сохранилась не иначе как чудом.

Сначала Вендир подумал об очередных самонадеянных путешественниках, которые полезли в самое пекло, даже не предположив, какие опасности могут оказаться на их пути.

В общем, добираемся мы до места, там он роется в каких-то бумажках, что-то бормочет себе под нос — как будто не мы с Гроз десяток вонючих троллей пришибли, чтобы его сюда дотащить, — а потом, без всякого предупреждения, р-раз. Надел на себя маску и исчез. Только что я его придушить мог одной левой, как вдруг его и след простыл".

А вот это было уже интересно. Маска может действовать в зависимости от слова-активатора, волевого усилия или иного внешнего воздействия, но как бы ни пытался Вендир понять, что именно заставило человека исчезнуть, поверхностный осмотр никакой информации не дал. Маска на эти вопросы не отвечала, лишь едва заметно переливалась золотыми искрами неизвестных чар, испускала странное тепло и манила себя примерить. Пока Вендир успешно боролся с искушением, но с каждой секундой все больше склонялся к решению надеть странный артефакт.

Возможно ли, что эта маска способна перемещать своего носителя в пространстве? Вполне вероятно, и тут возникает предположение, что у маски есть привязка к определенной территории, за пределами которой её будет невозможно использовать. Если вспомнить, что этот неизвестный исследователь так стремился в Лабиринтиан, то можно сделать вывод, что маска может работать только в пределах городских стен. Остается только один вопрос, куда она переносит?

Вот именно из-за таких ситуаций Вендир и решил ещё много лет назад сам обеспечивать собственную защиту в научных походах, а не полагаться на силу и эфемерную совесть наемников. Эта пара — орчанка и данмер, судя по оговоркам — оказалась ещё более глупой, чем он предполагал, они даже не предположили, что их наниматель вполне мог не брать лишнюю тяжесть в дорогу, а оставить все деньги в городе. Но если отбросить, всю эту ситуацию и сосредоточится на фактах, но можно выявить пару интересных моментов. Например, упоминание других масок. Но в любом случае единственным способом выяснить секрет маски было надеть её.

Вендир посмотрел на огонь, на Лидию, мурлычущую под нос очередную народную песню из своего богатого репертуара, надел маску и исчез, чтобы оказаться там же где он был изначально.

Святилище странным образом изменилось. Исчезли все следы разрухи и запустения, давно истлевшие гобелены заняли места на стенах, в жаровнях горело яркое пламя, а на постаменте прибавилось ещё три безликих безликие фигуры. Он прислушался, и понял, что никогда прежде ему не приходилось слышать такой оглушающей тишины. Огонь в жаровнях пылал, как обычно, пыль кружилась в воздухе, но облака в круглых окнах остановились, а острые треугольники птиц в небе остановились. Прошлое ли это? Будущее ли? Или безвременье, подчиненное воле одного лишь Аури-Эля? Вендир попытался коснуться двери и выйти наружу, но странная сила, невидимой стеной встала перед ним, отгораживая весь остальной мир от его взгляда.

Он вернулся к изучению комнаты, но все сундуки, вазы и полки были пусты. Единственной вещью, на которую наткнулся его взгляд был стенд с фигурами. Под каждой из восьми безликих постаментов было выгравировано имя.

VOLSUNG, VOKUN, OTAR, MOROKEi, RAhGOT, NAhKRiiN, HEVNORaaK, KROSIS.

Ужас, Тень, Безумие, Слава, Ярость, Возмездие, Жестокость, Скорбь.

Каждое из этих имен отзывалось в памяти Вендира (MIRMULNIR) коленопреклоненными фигурами, чьи лица скрывали девять металлических масок. Воспоминаниями не его жизни, но жизни дракона, которого он поглотил.

Он поднял взгляд и отнял ладони от пульсирующих висков. Масок должно быть восемь, по числу драконьих жрецов. И ни одна из них не сделана из дерева.

Нет, больше ничего здесь он не найдет. Пора возвращаться.

Прежде чем он успел отнять маску от лица, мир изменился, вернувшись к своему прежнему состоянию. Разве что Лидия бросила тролля, обнажила топор и теперь с сосредоточенным видом бродила по помещению, пытаясь дозваться своего тана. Она рефлекторно отскочила, когда он появился прямо перед её носом, чуть не раскроив ему при этом череп. Когда она немного успокоилась, Вендир занял место у костра и начал рассказ.

* * *

29 Заката солнца 4Е 201

Главной и единственное морфальской таверной были "Верески", которыми управляла редгардка средних лет по имени Джонна. В ней уставшим путникам и пришлось остановиться. Свободных комнат было много, поэтому разместиться удалось без проблем.

Из немногочисленных постояльцев большая часть которых были нордами выделялся только орк Лурбук. Этот самозваный бард успешно издевался над любыми понятиями о чувстве прекрасного. Закончилось его последнее выступление двумя сражениями с раздраженной и уставшей Лидией, которую подобное надругательство над музыкой окончательно доконало. Первым было состязанием в музыке, вторым — обычная драка на кулаках. Оба раза хускар показывала себя с лучшей стороны, избавив себя и Вендира от ужасающих завываний орка.

В первый же вечер после прибытия в город, распаковки вещей и знаменательного мордобоя, Вендир поинтересовался у хозяйки таверны:

— В городе есть люди, хорошо знающие болота? Мне и моим спутникам нужен проводник.

Женщина отвлеклась от глубокомысленного созерцания своих немногочисленных постояльцев, улыбнулась и ответила, точно ждала, когда с неё кто-нибудь заговорит:

— Лами, наша городская травница, там часто бывает, но далеко в топь не уходит. Йорген, её муж очень уж за неё боится. Есть ещё Тоннир, но как пропала его жена Лалетта он больше не может рисковать своей жизнью. Один ведь в семье остался, а на нем его мальчишка... Ещё Хроггар... — Она замолкла, отвела взгляд и пробормотала: — Зря я упомянула его. Забудь. Можешь считать, что из тех кого я знаю нет почти никого. А знаю я почти всех, кто остался в городе.

— Остался?

Вендир вспомнил, что улицы действительно показались ему на удивление безлюдными. Морфал мало походил на столицу владения, скорее на большую деревню, некогда бывшую городом.

— Раньше Морфал был гораздо больше, но из-за имперкой политики Идгрод, в Братья бури ушла почти треть горожан, — Джонна понизила голос. — Ещё столько же стало легионерами. Многие из тех кто остался это старики, дети и больные. Есть конечно взрослые и крепкие мужчины и женщины, но их слишком мало по сравнению с прежним числом. Многие говорят, что наш город прокляли, — она достала тряпку и начала вытирать стойку от пивных разводов. — Сначала эта ужасная гражданская война. Месяца два назад во время сезона дождей сгнил фундамент у храма Аркея и он ушел в болото вместе с Залом мертвых, всеми прихожанами и жрецами. Затем драконы. Ты видел нашу городскую стену?

— Её же нет, — удивился Вендир.

— Вот именно, — женщина горько улыбнулась. — Одна из этих летучих бестий спалила городскую стену вместе с конюшней, храмом Джулианоса и половиной рынка, так что мы остались без защиты, торговли, лошадей и покровительства последнего бога. Ещё и ярл едва может справляться с собственными видениями. Теперь и этот ужасный пожар...

— Пожар? — Вендир вспомнил запах гари, что донес до него ветер при входе в город. — Что случилось?

— Сгорел дом Хроггара, — ответила женщина после продолжительной паузы. Поднятая тема её совсем не радовала, но она все же начала говорит. — Так жаль его жену и ребенка. Их крики перебудили полгорода. Большинство горожан теперь даже не приближаются к пепелищу — боятся этого проклятого места.

— И что же в этом месте такого проклятого? — он скрыл усмешку. Суеверия нордов порой его немало забавляли.

— Странные звуки. Соседи слышали женский плачь и детское пение, — хриплый голос женщины превратился в беспокойный шепот. — А один из мальчишек заглянул ночью внутрь и теперь клянется, что видел призрака. Я просила Фалиона, моего брата, он придворный маг, посмотреть, что там, но он ничего не нашел. Наверно потому что был день.

"Призраки чаще всего остаются на земле из-за насильственной смерти или прямого магического воздействия. При несчастных случаях они продолжают существовать крайне редко".

— И как начался пожар? Было в нем что-нибудь необычное?

— Необычное? Хроггар утверждает, что огонь пошел от очага. А некоторые говорят, что Хроггар сам поджег дом.

— И ради чего человек мог пожертвовать женой и дочерью?

— Ради другой женщины. — Лицо Джонны исказилось в гримасе отвращения, следующую фразу она процедила сквозь зубы: — Теперь он живет с Алвой. И переехал он к ней на следующий день после пожара. — Женщина добавила в голос яда: — Как-то неправильно съежатся новой любовью через день после того как твоя семья сгорела заживо.

— И, само собой, они не могут доказать, что он их убил.

— Конечно нет, — Джонна фыркнула, — но наш ярл хочет знать наверняка, виновен ли он. Возможно, даже заплатит, если удастся что-то выяснить.

— А выдать проводника через болота ярл может?

Вендир попытался ухватиться за эту возможность. Аргонианские топи научили его не лезть в болота в одиночку, последствия подобной дурость могут быть довольно чреваты. А Хьялмарк на одну половину состоит из болот, незамерзающих даже зимой, а на вторую из тундры.

Женщина пожала плечами в ответ.

— Об этом придется говорить уже не со мной, а с самой Идгрод.

Лидия сидела у очага и наигрывала незнакомую мелодию. За соседним столиком сидел норд в тяжелой броне и пил уже вторую бутылку меда. Джонна сказала, что он является хускарлом ярла. Из теней к нему неслышно подошла девушка в легком золотистом платье, улыбнулась и положила тонкую бледную ладонь на его плечо.