Королевства изгоев. Книга первая

Содержание:

Предисловие автора

Том 1. ДЕТСТВО КОНЧИЛОСЬ

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Том 2. ПРАВИЛЬНЫЕ СЛОВА

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Конец Первой книги

Р. Р. Виктор

КОРОЛЕВСТВА ИЗГОЕВ

Предисловие автора

Я сразу опущу обращение на 'вы', так как надеюсь, что ты одолеешь ноголомные ухабы свойственные всем первым произведениям людей, что стремятся стать литераторами, а если так, то ты подберешься достаточно близко к моим размышлениям и опыту, чтобы между нами упал занавес формальностей.

Здравствуй, мой дорогой читатель. Может мы никогда не встретимся и даже не перекинемся парой слов, но ты важен для меня, ведь это удивительно, что среди лавины именитой прозы и прочей популярной литературы, твое внимание выделило эти мои строки. Стечение обстоятельств, либо твое собственное стремление привело тебя сюда, но это приятно. Я уже благодарен.

Может кроме меня это никому и не нужно, но я больше не мог просматривать страницы книг, где и сам ощущал себя попаданцем... в стагнацию и мелочную пустотелость меркантильного подхода к творчеству, что к моему сожалению слишком поглотило славяноязычный сегмент художественной литературы, а именно ее фантастическое направление. На западном фронте дела не лучше — лишь несколько маститых анклавов еще держат планку, но люди стареют... а современная общественность все сильнее давит на их ослабевающие взгляды, искренние идеи и личное мнение. Приходится начинать заново и с самого себя.

Тебя ждет начало истории, которую мне и самому хотелось бы прочитать. Мир, секреты которого мне было бы интересно раскрывать, ведь даже я сам еще не знаю о нем всего. И герой, который не похож на одноразовую силиконовую перчатку, чтобы подходить всякому, ведь он не принадлежит нашей реальности, а в перипетиях собственной разбирается гораздо лучше нашего, хоть и погряз в них по уши. Мне был не нужен герой, вжиться в которого мог бы каждый. Это его жизнь, хоть она и создана ментальным трудом, а не порождена физическим усилием, возможно от этого она не идеальна, но, если бы было наоборот, я бы и сам утратил интерес. Мы с тобой, мой дорогой читатель, — наблюдатели, свидетели его роста и роста злоключений, что сыплются на него.

Более того, вместе с героем растет его вовлеченность в происходящие события, что влияет на само повествование. Если, будучи ребенком он не мог не на что повлиять, то и не заострял особо и внимания на своем окружении. Даже его мысли были обособленны. Но чем больше времени проходит, тем большим влиянием на мир наделяется герой, получая ведущую роль в повествовании, не только по отношению к персонажам второго плана, но и нам с тобой. Его слова и поступки меняют окружение, а его размышления врезаются и перемешиваются с текстом рассказчика. К слову, иногда последнему это не нравится. Но этот конфликт порождает синтез, в котором я вижу некий интерес.

Скажу сразу, что это не боевое фэнтези и вообще не развлекательное чтиво для пассивного отдыха. Это история про фрагментацию глобальных конфликтов на локальные, которые действительно оставляют след в жизни человека, так как касаются его непосредственно. Тебя ждет недосказанность, но и подсказки, слияние жанров, но вопреки этому — целостная и полная (я надеюсь) история, множество отсылок, которые довольно органично вплетаются в сеттинг и даже сюжет. Возможно меня где-то и заносит, от чего мир и теряет стерильность, но я честен с собой — мне это нравится, надеюсь понравится и тебе.

Как ты мог понять, дорогой читатель, тебя ждет эксперимент, для меня самого это точно было экспериментом. Его удачность и актуальность рассудит время. А за потраченное тобой время, я уже благодарен. Надеюсь тебе будет что вспомнить, над чем посмеяться, а над чем и подумать. Приятного чтения.

Том

1

ДЕТСТВО КОНЧИЛОСЬ

Глава 1

Интересно, сколько сил уходит на содержание бетонной дороги длиною в сотни километров? А на обработку полей, что раскинулись во всю ее длину? Это вопрос уровня государства, отдельный человек может вам ответить лишь, сколько сил у него уходит, чтобы преодолеть этот путь. Непогода, разбойники и ворье, дорожные поборы и банальные неудачи подстерегают в пути, но не все так плохо.

Вдоль трактов королевства Нефраер всегда кипела жизнь, и то тут, то там попадаются села, хутора и прочие поселки. Местные придорожные гостиницы, постоялые дворы или на худой конец трактиры — всегда с радостью открывают свои двери перед всеми странниками. Всеми, кроме одного.

По южному тракту, в направлении столицы, ехал торговый фургон, запряженный парой лошадей. Оба животных — массивные жеребцы, а если присмотреться, становилось понятно, что перед вами один из редчайших случаев, когда кобыла жеребится здоровой двойней. На это указывало абсолютное сходство пятнышек на чубарой шерсти животных. Уже этот факт заставлял встречный люд долго провожать фургон взглядом.

Повозка, запыленная от долгого путешествия, принадлежала купцу из Ассоциации вольных торговцев. Об этом говорила выцветшая эмблема на боку фургона. Он был достаточно большим, чтобы вместить товаров на стандартную ходку от Аусбруха до Аройо либо все внутреннее убранство жилья городского затворника среднего достатка.

Телега проседала, забитая товарами, но два крепких битюга, будто не чувствуя веса фургона, мирно брели вперед, что-то друг другу фыркая.

На высоких козлах сидели двое мужчин. Никто из них не держал поводьев, так как два огромных коня и так исправно выполняли свою работу.

Первый, несмотря на мягкий прибрежный климат и начало осени, был одет в мешковатые шаровары, плащ-пальто и огромное пончо.

Руки его скрывали толстые кожаные перчатки, а на ногах человек носил что-то похожее на унты. На голове виднелась буйная и давно не стриженная шевелюра пепельных от проседи волос. Того же цвета была и его отпущенная до средней длины борода. Взгляд у человека был отсутствующим, будто мысли его витали где-то далеко-далеко.

Бородач внезапно поморщился и что-то проворчал. Засунув руку в фургон и с полминуты не глядя пошарив, человек с глухим бряцанием достал две крупные коричневые бутылки.

Испарина на толстом стекле заиграла в лучах заходящего солнца. Обыденным щелчком пальца бородач открыл сразу обе бутылки, выпустив газы брожения и запах черного хлеба.

Другой человек, сидевший рядом с бородачом, потянул ноздрями воздух:

- Ржаной портер? — спросил тот скрипучим и неприятным голосом.

- Да, из Слисгруда, — глухим басом ответил первый.

- Ты же везешь товары с юга, — поднял бровь второй.

- Это не мешает мне занять часть фургона под собственные нужды, — сказал бородач, протянув пиво попутчику и резко задернув полог освободившейся рукой.

Тот в свою очередь взял бутылку и неестественно быстро отпил половину. Уголок его рта на миг приподнялся.

- Что-что, а ящерки знают толк в рыбе и соответствующих напитках, — продолжал говорить бородач, доставая из-под складки своего пончо сушеную рыбину в локоть длиной.

- Хвост, — просто сказал второй.

Первый оторвал треть рыбины и протянул своему попутчику. Тот взял угощение свободной рукой и откусил кусок вместе с чешуей и костями, пару раз пожевал и проглотил, сделав еще глоток из бутылки, опустошив ее. Бородач покачал головой, второй посмотрел на него:

- Чего?

- Смотри не запачкайся.

Второй с удивлением оглядел свой наряд. Удобный дублет и брюки, сшитые по древней моде, — белоснежные, как и его легкие летние туфли.

- Я никогда не пачкаюсь, — уверенно сказал он.

- Ладно, — хмыкнул в бороду первый и посмотрел на дорожный знак. — В Южном будем только затемно.

- Я никуда не спешу, — сказал второй, надкусив бутылку и обыденно пожевав стекло.

Критерием успеха провинциального, и не только, лавочника принято считать количество необычных вещей из далеких краев, что наполняют его прилавки.

Верхом же успеха является показушное убранство такими новшествами своих рабочих мест, даже при полном отсутствии конкуренции.

Это — тот самый случай, ведь такое здание было одно в своем роде на весь поселок Южный. Такая себе комбинация из конюшни, жилого блока, гостиницы, универсального магазина и почтового склада.

Под одним из таких 'критериев' и сидел единственный сын, единственного успешного торгаша в городке. Новшеством оказался лезервудский фонарь — стеклянная полусфера, наполненная светящимся мхом. Выращенный на питающихся эльфийской магией деревьях, мох имел ровный синеватый и довольно яркий свет.

Это оказалось очень выгодно, фонарь был самодостаточен и почти вечен, требовалось лишь подливать воду раз в неделю, но нашелся и минус. Вся братия ночных насекомых, не боясь подпалить крылья, кружила вокруг светильника и то и дело норовила куснуть сына лавочника.

Парня звали Редрик, но все называли его Редом либо Родей. Практически год назад ему стукнуло двенадцать, что подтвердилось ожидаемым визитом сотрудника местной налоговой. Тот предъявил отцу Редрика — Лоуренсу Маккройду, выдержку из законов империи о рабочей занятости граждан подросткового возраста в черте городского влияния. С тех пор старший Маккройд, который и раньше с сыном особо не церемонился, — стал гонять Реда и в хвост, и в гриву. Ведь теперь закон обязывал того платить парню зарплату, отчисляя налог в королевскую казну.

Многие не жалуют налоговую, да и прочую, политику администрации кайзера Ауринка, но всем несогласным предлагаются замечательные условия эмиграции. Правда, на территории, где законов нет вообще, осваивать целинные земли в областях кочевников зверолюдов.

Зато переезд бесплатный и быстрый, если не сказать — резко внезапный и крайне неприятный. Так что открытых противников имперского закона днем с огнем не сыскать. И теперь жизнь новоиспеченного работничка была похожа на вечные сверхурочные.

В этот раз отец Редрика пропал с самого утра. Был караванный день, но в городок так и не заехало ни одного торгового фургона. Парню пришлось самому весь день стоять у прилавка, успокаивая местный люд, не дождавшийся посылок и диковинок с юга.

Вернувшись поздно вечером, источая стойким перегар, Лоуренс объявил, что вместе с почтальоном, корчмарем и королевским конюшим обмывали постройку новой почтовой станции. Так что до Южного теперь будут добираться не только лишь уморенные полудохлые клячи или угрюмые гонцы в сношенных башмаках.

Также он обмолвился, что почтальон предупредил его, мол, на тракте догнал фургон 'вольных' и узнал в купце старого Симона Луковицу. Его, спустя десять лет, снова поставили на их маршрут, так что если старик не изменил своим привычкам, то ждать его стоит только после полуночи.

После этого Лоуренс четко объявил о своем намерении 'принять горизонт', а самому Реду путем бессвязных указаний и пары затрещин дал задание — встречать уважаемого представителя торговой гильдии. Благо он — Лоуренс, своевременно обзавелся новым фонарем над придорожной скамьей.

Редрик, уже отвыкший особо пререкаться, просто согласился. Он помог отцу добраться до койки в заднем помещение магазина, на которую тот с размахом плюхнулся. Рама кровати жалобно скрипнула и заходила ходуном, но качнувшись в последний раз, успокоилась. Ред хотел было прикрыть отца покрывалом, но тот только отбрыкнулся, жалуясь на жару с духотой.

- Духота — следствие твоего перегара, старик, — пробурчал сын. Голос у него сломался рано, так что, как и у отца, шепот парня был похож на гул далекого обвала. Лоуренс приоткрыл глаз.

- Поговори мне тут, мальчишка. Ты думаешь, что все это просто так? Думаешь твой старик тебя за зря гоняет? — сказал тот, на удивление внятно. Редрик промолчал. — Думаешь что-то в жизни дается за так? Ты мне благодарен будешь. Взгляни на меня!

Парень оглядел здоровую тушу своего отца. Крупный и крепкий мужчина, с широкими плечами и большими кистями рук. Его можно было бы назвать мощным, не будь у него надутого пивного жбана вместо живота.

Ред посмотрел в лицо отца. Прямые крупные черты обрамляли массивные лицевые кости, особенно выделялся похожий на утес подбородок. Лицо Лоуренса покрывала жесткая, как у секача, щетина. Волосы были темно-бурого цвета с проседью на висках. Густые. Ни намека на то, что его отец начнет когда-либо лысеть.

Редрику часто говорили, что он копия отца, за исключением мягкости в выражении лица и цвета глаз, которые достались ему от матери. Но он ее даже не помнил. Та заболела после родов и вскоре, не прошло и года, умерла.

Судя по всему, у нее было доброе лицо и яркие голубые глаза. Еще он узнал, что волосы у нее горели словно медь, и что была она миниатюрной и очень стройной. Северная островитянка. Там все женщины похожи словно сестры — красивые, опрятные и своенравные.

Ред пытался расспрашивать отца о ней. Но нарывался только на угрюмую стену молчания, пытаясь продавить которую, он получал только лишнее поручение и пинок до места его выполнения.

Могила его матери располагалась на местном погосте. Надпись на могильном камне гласила:

'Розалина Маккройд, в девичестве Хэйс. Ты была улыбкой в моем сердце. Твой смех был музыкой в моей душе. Ты была нежностью, что утратили мои руки. Твоя жизнь была моим счастьем, которого я лишился навсегда. Прощай'.

Вместо последней точки на поверхности гранитного блока зиял скол и начало огромной трещины, что шла вниз, под землю.

Альфи Корчмарь говорил, что отец Редрика сам зубилом выбивал эти слова во время похорон, а под конец ударил с такой силой, что чуть не разбил гранитное надгробье. После чего отпрянул и выронил инструмент. Тогда все впервые увидели, как плачет его отец.

Думая об этом, Ред перестал супиться и снова взглянул на отца. Тот уже провалился в пьяную дрему и спокойно сопел.

- Ты не договорил, — он изобразил манеру речи Лоуренса, до комичного понизив голос. — Взглянув на тебя, я должен увидеть человека, который в свое время впахивал, а теперь может позволить себе покой и отдых, — говорил сын, стягивая с отца сапоги. — И ты жалеешь, что научился работать не щадя себя слишком поздно. И сейчас всеми силами прививаешь мне уважение к трудящимся людям и понимание важности и сложности полезных для жизни занятий.

Ред поставил графин с колодезной водой и стакан на прикроватную тумбу отца.

- Хочешь, чтобы я понял, что сюсюкаться со мной никто не будет, что после твоей школы выживания мне будет намного проще и понятнее жить, когда я вырасту, — Редрик перестал передразнивать отца и выпрямился, его тень упала тому на лицо. — Ты говоришь мне это с завидной частотой, и будь я даже полным болваном, успел бы несколько раз усвоить эти уроки. Я уже давно все понял и не сержусь. Представь себе, я даже иногда благодарен. Да и ворчание под нос я перенял у тебя, — закончил говорить Ред, и выдохнув, сделал шаг назад.

Лоуренс не спал, его серые глаза задумчиво глядели будто сквозь сына.