Саша плюс Ира равняется ?

САША ПЛЮС ИРА

Сашка вернулся домой поздно. Позднее, чем обычно.

Чаще всего он был дома уже в семь часов. Если не пробки, не сверхурочные или ещё что.

А тут позвонил Олег. Он приехал в наш город из Питера по делам, заключать какой-то договор. Вот и решил встретиться с одноклассниками и друзьями. Заказал три столика в кафешке.

В семь все уже собрались. В восемь разговоры подогретые пивом разгулялись не на шутку.

А в девять Сашка засобирался домой. Иришка волноваться будет. Хоть он вчера её и предупредил, но уж такая она у него — волнуется по всякому поводу.

Он не выпил пива ни глотка — за рулём.

Лучше бы он ушёл минут на пять раньше. Лучше бы не слышал тот разговор...

В прихожей, снимая ботинки, он шумно дышал и играл желваками.

Ира вышла из зала, где тихо бубнил телевизор, подошла к мужу. Улыбнулась.

— Привет. Всё в порядке?

Подошла обнять. Муж зло отмахнулся от её рук.

Она, не уловив его настроения, опять потянулась. Тогда Сашка отодвинул её ладонью на расстояние руки, а пальцем другой, ткнув почти в нос, рявкнул, — Не подходи ко мне!

Потом, сделал пару шагов, заглянул в детскую. Славик спал, разметав кудряшки по подушке.

Вернулся к оторопевшей жене. Закричал шёпотом, сквозь зубы

— Не подходи ко мне! Поняла?!

Нервно рывками снял пальто и пошёл на кухню.

Иришка сразу догадалась, в чём дело.

Она стояла посреди прихожей, закрыв глаза и бессильно уронив руки.

Муж вышел из кухни, скомандовал:

— Иди сюда. Поговорить надо.

Отступил, пропуская жену на кухню, ткнул рукой на стул, — Садись.

Сел напротив. Посидел с закрытыми глазами, сплетя руки на груди. Потом выдохнул, посмотрел строго и горько на супругу.

— Ну, рассказывай...

Ирина, побелевшими губами, с трудом произнося слова, зашептала.

— Саша, прости... Саша, я тварь... Саша, прости меня, прошу...

И вдруг начала тяжело дыша наклоняться вперёд и набок, сдвигая телом стол. На лбу у неё выступили крупные капли пота.

— Ээ... Ты что? — Подхватил падающую жену Сашка. Поднял на руки и отнёс в спальню на кровать. Испугался.

Всё же любил он её сильно.

Ирину мелко трясло и руки у неё были холодными. Просто ледяными.

Санька метнулся в ванную, рванул с держателя полотенце, подлетел к жене, наклонился, начал промокать её лицо. Оказалось, что и халат на ней от пота промок насквозь.

— Да что же это!

Он, честно говоря, не знал — что делать. Ира всегда была этаким домашним медиком и не терялась при любом случае. Все в семье привыкли к этому и чуть что бежали к ней. Саша и не задумывался раньше — что делать, если вдруг жене станет плохо. А тут...

Хотел уже звонить в скорую, но Иришка через пару минут пришла в себя, только дышала глубоко и шумно.

С трудом разлепив губы, она опять зашептала — Саша, прости...

— Ну, всё, всё... Не надо сегодня... Завтра... Бормотал Санька, накрывая жену одеялом.

Потом, словно что-то вспомнил, резко отодвинулся. Скривил губы.

Ириша закрыла лицо руками и заплакала. А Сашка пошел в зал и рухнул на диван. Закрыл глаза, прошептал.

— Господи! Ну, зачем же так?

Утром собирались на работу молча.

Отвезли Славика в садик и по дороге на Иришину работу тоже молчали.

Но вдруг Санька осознал, что везёт жену к Нему. Что-то переклинило в голове. Он резко крутанул руль вправо. Хонда, взвизгнув колёсами, съехала на обочину и остановилась.

Сидел, пытаясь отдышаться. В груди, где-то посередине разливалась сосущая боль.

Ира заботливо придвинулась, смотрела испугано в лицо.

— Саша. Что? Сердце?

Санька помотал головой, сглотнул пересохшим горлом.

— Ты сейчас встретишь его. Что будешь делать?

У Ирки по щекам побежали слёзы.

— Сашенька, не надо меня на работу... Отвези меня домой. Саша, давай вернёмся, поговорим. Саша, не отталкивай... Нам надо поговорить.

— Конечно надо... Только сейчас я не могу. Клиент приедет с утра, мне документы проверить, позарез. Если что-то недооформлено — может обидеться и уйти. Мы больше лимона потеряем...

— Тогда я тебя дома подожду, — помолчала, глядя внимательно в его лицо, не вытирая слёз, — только ты приезжай...

— Ира, ты сможешь часок посидеть в машине? Я дела утрясу и отпрошусь.

— Конечно подожду.

Когда во дворе фабричной конторы Саша выходил из машины в осеннюю слякоть, Ирина тихо окликнула — Саша.

Он обернулся.

— Я не хочу тебя потерять. Мне никто не нужен, кроме тебя.

Он покивал головой, спокойно сказал — Ладно...

Как же все мы русские привыкли разговаривать на кухнях...

Сели на стулья, как-то официально, как чужие. Помолчали.

— Тут главное что, — внезапно вымолвил Санька, — я не знаю, что мне делать. Ничего не пойму. Мозги на раскоряку.

Помолчал, добавил — И голова болит.

— Саша, ты побей меня...

— Ты что!... С ума сошла, что ли?

Ещё помолчали. И Санька начал собираться с мыслями.

— Я хочу понять — мы вместе или уже отдельно?

Никакого ответа.

— Ира, ты его любишь?

Она посмотрела укоризненно — Какая к чёрту любовь! Я его ненавижу!

— Он что, изнасиловал тебя?

— Нет. Сама не знаю, как получилось.

— А почему молчала до сих пор?

— Боялась тебя потерять. Думала пронесёт. А оно — видишь как. Это он сам тебе рассказал?

— Да. Он же Олегов друг. Тоже приглашённый был... Начал расписывать в подробностях, как вы... Ну... Он не знал что ты моя жена. Рассказал, что вы всего один раз встречались... Но зато всю ночь. Карточку твою показал... Только, какую, к чёрту, ночь? Ты же ни разу где-то там не ночевала... Всегда дома.

От этого разговора Санька начал опять злиться. Опять заиграл желваками.

Ира осторожно спросила — Саша, а он... Он как... Здоровый? Ты его не покалечил?

— Дал по роже два раза... Он и спёкся... — Зыркнул с прищуром, — А чего это ты за него беспокоишься?

— Я за тебя беспокоюсь. А если он заявление напишет?

— Да мне как-то уже всё равно, — зло выдал Санька.

Помолчали ещё.

— Первым делом, мне надо знать — как всё произошло. Рассказывай.

— Подробно? — Покорно спросила жена.

— Нет. Вот подробностей не надо.

— В сентябре, на кооперативе... Помнишь я домой поздно пришла?

Санька покивал — Да.

— Напилась... Выпила то всего пару стопочек. С непривычки хватило.

— Ну... — подтолкнул муж.

Ира закрыла глаза, прижала ладошки к лицу, закачалась маятником. Завыла.

— Ой, я бл*дь дура! На кой я с ним поехала?! Он меня взялся домой отвести, а сам к себе привёз!

— Дальше... опять безжалостно подтолкнул Санька.

— Мне представилось, почему-то, что это ты...

— Ладно, хорошо. Впрочем, какой хрен "хорошо"... Сколько раз было? С презервативом? Он тебе сделал больно?

Ириша облизала сухие бледные губы.

— Саша, налей мне попить. Я сама не смогу встать...

Отпила налитого мужем яблочного сока.

Немного отдышалась.

— Спасибо... Сколько раз было, не знаю, не помню.

— Но не один?

— Не один... Всё это было без... Без презерватива. А больно он мне не делал.

Санька опять взвинтился. Вскочил.

— Ну конечно! Он тебе не больно! Он тебе приятно делал!

Ира опять заплакала.

Снова повисла напряжённая тишина. Только женщина изредка всхлипывала.

Он снова сел, постарался взять себя в руки. Всё же деловая административная жилка взяла в нём верх.

— Значит так. Собирайся, поедем в поликлинику. Надо проверить — не заразил он нас чем.

Ира подняла испуганные глаза, охнула, — Господи! Я и не подумала...

— Тебе повезло, — огрызнулся муж, — в семье есть хоть один думающий. И ещё... Ты не беременная?

— Я пока не знаю...

Санька удручённо помотал головой.

Заполнив бланки и сдав анализы, шли по сырой кленовой аллейке к машине. Раньше всегда ходили под ручку, прижавшись друг к другу. Теперь поврозь, каждый сам по себе. Руки в карманах.

— Саша, — спросила Ириша, — мне наверно лучше уволиться с работы?

— Подожди. Прежде надо понять — будем ли вместе жить. Если нет, тогда зачем тебе увольняться? Как ты будешь одна, без средств?... А может к этому... пидару... уйдёшь.

Ира резко свернула в сторону и пошла от мужа. Саша нагнал, — Ну ладно, ладно. Чего ты? — Повернул к себе.

Она плакала взахлёб.

На следующий день Саша забрал результаты из клиники. Анализы, слава Богу, оказались чистыми.

Приехал домой, "порадовал" супругу.

Ира на работу и в этот день не пошла. Позвонила начальнику, сказалась больной.

Саша тоже отпросился. Надеялся, что если всерьёз разобраться в случившемся, что-то можно исправить. Всего конечно не восстановить. Прежними отношения с Ирой уже никогда не станут. Это он понимал отчётливо. Но хоть что-то...

Также понимал, что бросить ребёнка, оторваться от Славика, видеть его не ежедневно, а изредка... Он так не сможет. Нет, не сможет.

Про это и говорили.

Ира последние пару дней жила в постоянном нервном напряжении. Но упорно тянулась к мужу. По всей видимости, решила бороться за него до конца.

Санька ей сказал — Ириш, я понимаю, что тебе тяжело, но нам надо это решить сейчас. Поверь — мне нисколько не легче. Если протянем время, будет очень плохо. Пока что у нас есть шанс.

Она, похудевшая за два дня до синевы под глазами, согласно кивала. Говорила тихо, но с надрывом, — Сашенька, ты только не уходи. Я всё сделаю. Что скажешь, то и сделаю. Я без тебя не смогу жить, — рвала Сашкино сердце.

Он, наклонившись над ней, положив ей руку на плечо, уговаривал — Ира, ты поешь. Второй день — один сок. Давай я яичницу пожарю?

Колдовал у плиты, грел в микроволновке сардельки.

Ира вяло жевала жареные яйца. Оба ели только потому, что понимали — нужны силы, чтобы пережить эту катастрофу.

— Слушай, что я решил. Мы поживём пока так, как будто ничего не было. Получится — хорошо, не получится... — тогда посмотрим. Согласна?

Ира закапала слезами на тарелку. Подняла на него глаза — Саша, обними меня. Пожалуйста. Хочешь, я на коленях попрошу.

— Ир, я не хочу тебя унижать. Не надо на коленях. Иди сюда.

Обнял жену, прижал голову к груди. Прислушался к себе — пусто внутри, только жалость к этой бестолковой женщине. Почему-то пришла мысль — Надо её к себе на фабрику устроить. Давно надо было. Видишь, какие колена отмачивает фортуна. Мать бы её.

Сказал об этом Ирке. Она прижалась, обхватила руками, — Саша, я завтра же заявление напишу.

— Давай. Если будут говорить, мол, с отработкой — наплюй. "Трудовая" у тебя на руках?

— Да, дома.

— Ну и уходи, даже если не заплатят. На уговоры не поддавайся.

— Саша, как скажешь — так и сделаю. Я сама бы давно ушла... Я боялась, что ты начнёшь выяснять — почему. А я не смогу удержаться. Расскажу.

— Слушай, — гладил он жену по голове, — давай по телефону устрой это дело. Не хочу я, чтобы ты туда ходила. Нехорошие что-то предчувствия.

Ира снова покорно кивала.

На следующий день она уже работала на Санькиной кондитерской фабрике, в технологическом отделе.

И ещё Санька предупредил её.

— Ира, я тебя прошу — ничего от меня не скрывай. Может так получиться, что эта падаль не успокоится, поэтому давай все вопросы решать вместе. А иначе получится ещё какая-нибудь хрень. Договорились?

Когда выяснилось, что Иришка все-таки беременна, Санька как с цепи сорвался. Он метался по залу, и шипел (чтобы не напугать ребёнка) — Убью суку. Убью гада. Я же его на куски гниду порежу.

Ира сидела на диване, ссутулившись, глядя в пол.

Муж подлетел к ней, поднял за подбородок лицо вверх. Зашептал со страшным лицом — Ирка, что ты наделала? Вот что ты, дура, наделала?

Ира молчала. Она уже устала от всех этих неприятностей, свалившихся на неё в последние недели.

Сашка отошёл, бухнулся в кресло, обхватив голову руками качался из стороны в сторону.

— Что делать? Твою мать. Что делать?

— Саша, я аборт сделаю.

— Из-за этого пидара, ты ляжешь на операцию... Понимаешь ты это? Он же нам всю жизнь исковеркал. Как быть? — Спрашивал он больше у самого себя, чем у жены.

— Завтра пойдем к психологу, — сообщил он.

— Ты думаешь — психолог поможет? — Спросила тихо Ирина.

— Я не знаю. Я боюсь с ума сойти. Нам надо какие-то лекарства, какие-то наркотики, или хрен там знает чего, чтобы пережить этот стресс.

Ирине сделали медикаментозный аборт. Она проболела больше двух недель. Два дня вообще лежала пластом. Тяжело перенесла этот процесс на фоне затяжного стресса. Совсем осунулась. Щёки ввалились, глаза потухли.

Сашка жалел жену, но помочь ничем не мог. Заботился, поддерживал, оберегал. По дому всё делал сам, ограждая жену от нагрузок. Но ничего менялось. Ира как-то угасла. Раньше весёлая, умная и подвижная, сейчас она выглядела лет на десять старше своего возраста и совершенно перестала улыбаться.

Санька смотрел на неё, и внутри накапливалась ненависть к тому, кто покалечил его семью. Зрело решение...

Надо было только жену на ноги поставить.

Сходили не к психологу, а к психиатру, объяснили ситуацию. Врач, женщина, переговорила с каждым из них отдельно.

Саньке сказала, что он всё правильно делает, что жене тяжело, и она нуждается в поддержке.

— Если вы хотите сохранить семью, — говорила она, глядя на Саньку поверх очков, — то постарайтесь подавить в себе раздражение по отношению к супруге. Я выпишу лекарство, оно поможет справиться вам с задачей. Приходится ли вам на службе выполнять работу, которая вас раздражает? Воот. Но вы же её делаете? Так и тут. Ласково относиться к жене — это теперь ваша работа.

И выписала лекарство "Имипрамин". Но при этом предупредила, что за руль садиться в период лечения нельзя.

А Ирине объяснила, что надо беречь себя и держаться за сына и мужа.

— Вы, боюсь, не полностью понимаете, какую травму нанесли супругу. Да, конечно — у вас тоже тяжёлое состояние, но ему намного хуже. Вы неосторожно нанесли ему удар по главному больному месту в мужской психике. И как бы он не старался забыть... простить... вернуть былые чувства... ну и так далее, он ничего не сможет сделать. Это не в его власти. Поэтому вам следует устранить из жизни всё, что наталкивало бы его на мысли о вашей измене. Что? Подумайте сами. Вы умная женщина. Кроме того, ведите себя так, чтобы у мужа даже малейших подозрений не возникло о вашей симпатии к вашему бывшему любовнику.

Ирина вспыхнула, вскинулась — Он мне не любовник... Он... Он негодяй.

— Вот и замечательно, — улыбнулась врач. — Я вам советую вести себя преувеличено скромно. Одежда, макияж, разговор, поведение... Никаких излишеств. Постарайтесь быть самой скромностью. Как можно реже отлучайтесь от мужа, чтобы постоянно быть у него на глазах. Вы ведь работаете на одном предприятии? И прекрасно. Всегда подчёркивайте, что он самый лучший. Поублажайте его.

И Ирише выписала антидепрессант.

Только говорить и советовать легко. А жизнь, она раскладывает свой пасьянс. И иногда выплывает такое, что нарочно и не придумаешь.