Остановись, Пандора!

Остановись, Пандора!

Глава 1.

Красное солнце опускалось к горизонту, обманчиво увеличиваясь в размерах. Словно агонизирующий сверхгигант, который вот-вот проглотит обречённую планету. Дымка над вершинами гор ещё больше преломляла его лучи, творя одновременно страшную и завораживающую картину: огромное солнце — древний кровавый бог, взирающий на оцепеневших грешников у своих ног. Завершающим штрихом была холодная тень, накрывшая всё по эту сторону гор. Пришла мысль: останешься здесь и надежды для тебя больше не будет. Какая глупость.

Челнок летел уже ниже облаков, оставляя за собой розовый инверсионный след. Через иллюминаторы хорошо были видны только острые пики далеко на севере. Снег на их вершинах, как и всё в этот час, приобрёл красноватый оттенок. Кромки коротких треугольных крыльев казались раскалёнными, а синяя эмблема Содружества с золотыми звёздами в центре, наоборот, была еле различима. Через минуту челнок достиг гор, но высота, скорость и сумерки помешали хорошо рассмотреть промелькнувший внизу хребет.

Автопилот опустил нос вниз, нацеливаясь на далёкую посадочную полосу на окраине Терра-Сити. Сам город уже горел тысячами огней, раскинувшись вдоль контрастного чёрного морского побережья. Стеклянные башни, зеркальные башни, башни из простого серого бетона. Невозможные живые коралловые шпили и новомодные древовидные дома-сады. Терра-Сити процветал, являясь центром торговли всей Террановы. Вольная планета под защитой флота Содружества стала настоящим фундаментом, надёжным тылом и перевалочной базой для бесчисленного потока авантюристов, отправляющихся покорять фронтир. Последняя безопасная планета для путешественников и первый рынок для привезённых ими товаров.

Челнок легко коснулся полосы и сдвоенные колёса покатились по прочному пластобетону. Диспетчерская башня, мигающая многочисленными огнями, продолжала вести маленький кораблик до полной остановки, а затем словно разом потеряла к нему всякий интерес. Большие десятиметровые тарелки антенн развернулись в чернеющее небо, ведь где-то там из дока станции только что вылетел тяжёлый грузовик с товарами. Казалось, что о челноке на время все забыли. Но вот к нему подъехал автотягач и зацепив выдвижным крюком, поволок к нужному терминалу. Там к нему выдвинулся переходной рукав, два технических трубопровода и целая команда техников и дроидов. Снизу из открывшегося люка стали выезжать контейнеры с багажом.

Пассажиры не видят всей этой суеты. Они идут по тоннелю из белого пластика к воротам. Для кого-то эти ворота в их родной, любимый или не очень, дом. Для кого-то только в будущий, пока ещё полный надежд, дом. Но для большинства они мало что значат. Максимум, что сейчас будет таможня. Сотни искателей приключений, уставших от сытой жизни или, наоборот, уставших от нищеты. Все они рвутся во фронтир, где мало законов, но высоки прибыли. Где нет власти Содружества, но где всё также живут люди. Множество людей на множестве планет и станций.

Здание космопорта не поражало своим величием. Скорее наоборот, угнетало своей теснотой и толчеёй. Оно было старым, построенным при основании города и пережившим уже целое столетие. Миллионы грязных ботинок, праздных рук и брызжущих слюной ртов оставили на нём свои следы, поэтому никто не удивлялся не работающим сканерам, моргающим лампочкам и трещащим громкоговорителям. Немного понимания и терпения добавляло знание того, что в нескольких километрах отсюда строительные дроиды и отряды рабочих достраивают новую космическую гавань.

Челнок доставил на Терранову сто двадцать человек и примерно пять тонн багажа. Половина новоприбывших быстро прошла все процедуры, забрала свои вещи и разъехалась, кто на общественном поезде, кто на частных авто. Вторая половина долго бродила по космопорту и его территории, словно растерявшись и не зная, куда податься. Планетарная сеть услужливо сообщила им, где ближайшие гостиницы, хостелы, центры набора персонала, бары и другие злачные места. Или просто, подсказала где искать заинтересованных в кадрах людей прямо в городе. Поэтому через пару часов и от второй половины осталось не больше десятка.

Но один человек явно не нуждался в работе. Собственно, прилетев сюда, он уже выполнял работу. С маленьким чемоданчиком, в неприметном сером костюме он сразу направился в зал ожидания, как только его самого и его нейросеть признали легальными на таможне. Сканирование чемоданчика тоже ничего не показало. Как и ожидалось. На неудобном пластиковом сиденье возле стены этот человек просидел больше шести часов, практически не двигаясь и не реагируя на тысячи разговоров, криков, шуток и иногда толчков, когда кто-нибудь пролазил мимо. Глаза его были открыты, но опытный наблюдатель сразу определил бы, что человек глубоко погружён в сеть и разумом сейчас находится далеко отсюда.

Уже на рассвете, в неумолкающем гуле и движении зала ожидания, никто и не обратил внимание на резко вставшего человека в сером костюме. Перехватив чемоданчик левой рукой, он быстро подошёл автомату с едой и напитками, набрал вручную несколько кодов и получив сэндвич и банку сока, прошёл к ближайшему выходу. На востоке за горами уже разгорался зелёно-красный рассвет, а от многочисленных звёзд на небе остались только самые яркие, причём многие из них ещё и медленно двигались. Техносфера над Террановой не уступала многим центральным мирам.

Пассажирские поезда уходили и приходили каждые пятнадцать минут, поэтому пройдя мимо замерших в ожидании автотакси и поднявшись на пологой бегущей дорожке на поднятую высоко над землёй платформу, неприметный человек сразу зашёл в вагон. Там он вновь сел на крайнее сиденье, и принялся с удовольствием поедать вполне вкусный бутерброд. Еда оставалась одной из немногих вещей, всё ещё приносящих ему радость.

Поезд тем временем уже мчался над гладкими магнитными рельсами, практически мгновенно набрав приличную скорость. На такой транспорт ставили инерционные компенсаторы, как на космические корабли, иначе никакого смысла в магнитной подушке не было. Только огромные расходы на строительство. Поезд бы просто не успевал набрать и трети доступной скорости, как уже надо было бы тормозить. А так пять сотен километров в час буквально за несколько секунд, без какого-либо дискомфорта для пассажиров.

Мимо проносились пригороды, низкие двух-трёхэтажные дома, склады и промзона. Пока всё было ещё в относительной темноте и мелькающие огни и окна слились в разноцветные ленты. Небо светлело прямо на глазах, глотая одну тусклую звёздочку за другой. Через четыре минуты на первой станции сошло почти пол вагона. Поезд влетел в дешёвый район с многочисленными отелями с демократичными ценами. Именно здесь жили старатели, авантюристы, скучающие бедные бездельники, пока их кто-то всё же не рисковал взять с собой в полёт. Как ни казалось бы неискушённым, но жизнь на планете гораздо дешевле жизни на космической станции. Даже с учётом цены на посадочный билет.

Постояв минуту, автопилот поезда предупредил оставшихся и только вошедших людей о закрытии дверей, и молниеносно разогнал состав до крейсерских пяти сотен. Пейзаж за окном изменился в сторону увеличения этажности и массивности зданий, буквально за минуту нависших над путями со обоих сторон. Вторая и конечная станция была уже через три минуты в самом деловом центре города. Выгрузив толпу на платформу и загрузив такую же толпу в себя, поезд бесшумно исчез в обратном направлении. Все звуки, ураганные порывы ветра, способные затянуть человека за собой с нескольких метров, и настоящую ударную волну отсекло поднявшееся защитное поле.

Человек с чемоданчиком спустился вместе с потоком людей сначала на землю, а затем и под землю, где уже с более привычными скоростями и без всяких компенсаторов ходили поезда метро. Густая сеть станций покрывала весь город вплоть до пригородов. Посмотрев на электронную схему и сверив её с имеющейся в памяти нейросети, человек выбрал нужную линию и уже через двадцать минут медленно озирался у выхода из метро в одном из торговых районов. Найдя искомое, он допил сок из банки в руке и сжав до приятно хруста тонкий алюминий, швырнул его в ближайшую урну. Перейдя пустующую узкую улочку, серый человек свернул в переулок и пройдя мимо больших, забитых мусором контейнеров, остановился у простой пластиковой двери. Глухой стук потонул в обшарпанных бетонных стенах, не вырвавшись наружу.

Дверь долго не открывали, но вот механический замок провернулся, и в приоткрывшуюся щель высунулся короткий ствол игольника. Хозяин недвусмысленно намекал на нежелательность посещений в столь ранний час.

— Кто ты? Предупреждаю, я не один. — Голос из темноты за дверью был грубым и уставшим. Может человек устал от жизни, а может у него просто был вчера тяжёлый день.

— Двадцать два, семнадцать, три, восемьдесят четыре, пять. — Человек в сером костюме с маленьким чемоданчиком обладал таким же бесцветным ровным голосом. Однако эффект от произнесённых цифр был гораздо эмоциональней. Дверь резко распахнулась до конца, а игольник выпал из разжавшихся пальцев седого старика с покрытой пятнами залысиной. Худое сгорбившееся тело дёрнулось было назад, но руки удержали его за дверной косяк. Полные ужаса глаза уставились на среднестатистическое неприметное белое лицо утреннего гостя. Но тот не предпринял никаких действий, не сделал ни одного движения. Так они и стояли друг на против друга, пока старик всё-таки не разжал побелевшие пальцы и не поднял с пола небольшой автомат. Ужас сменился пустотой и каким-то отчаянием.

— Значит переход вновь активен? Или ты добрался сюда на корабле? — Вопрос был в сущности не важен, но серый человек не проигнорировал его.

— Да, переход восстановлен. Тебе пора домой. — Резко запрокинутая вверх голова указала на красно-голубое небо. Это движение на фоне неподвижности остального тела смотрелось ещё более жутко. — Мы сами обо всём позаботимся.

— Меня там никто не ждёт. Вся моя жизнь теперь здесь. — Старик с вызовом бросил слова в холодный воздух.

— Здесь? В этом так называемом Содружестве? Зачем оно тебе теперь, когда ты можешь вернуться домой? — Казалось, человек был искренне удивлён. — Неужели ты не хочешь умереть на родине?

— Я не знаю. — После долгого молчания ответил старик. — Я прожил здесь так много лет, что уже не знаю, где моя родина. И что меня ждёт на ней. Ты использовал этот код, значит служба ещё активна. Я смотрю они улучшили ментальный контроль. Мой, как видишь, совсем ослаб за эти годы. Я не хочу возвращаться. Дай мне умереть здесь. К тому же все собранные мной сведения давно устарели и не представляют ценности.

— Это нам решать, — серый человек вновь смотрел на старика. — Ты на службе до конца своей жизни. Таков контракт. Ты подчинишься.

— Неужели императору так надо это захолустье? Оно не представляет ценности. Я и другие выяснили это ещё пятьдесят лет назад. До того, как переход разрушили с этой стороны. Мы сообщили об этом.

— Обстоятельства изменились. — Серый человек допустил в свой голос нотку эмоции, немного раздражения и злости.

— Вот оно как. Значит, империя проигрывает. Надеетесь обосноваться здесь? Согласен, это проще, чем строить всё с нуля, да и расстояние непреодолимо без перехода. И сколько у вас лет? — Старик специально выделил слово вас, всё ещё борясь с неизбежным.

— Мне не положено знать, — раздражение в голосе если и проскочило, то мгновенно было задавлено. Самоконтролю учат в самом начале.

— Понятно. Что ж, желаю удачи! — Старик глубоко вздохнул и понял, что именно сейчас в нём что-то окончательно сломалось. Тот самый ментальный контроль несколько секунд назад окончательно потерял над ним власть.

— Очень жаль. Ты не оставляешь мне выбора. — Человек в сером костюме, так и не выпустив чемоданчик из рук сделал неуловимо быстрое движение вперёд. Но за мгновение до этого рывка, безумно улыбающийся старик переступил с ноги на ногу. В полу что-то щёлкнуло, и полностью механический переключатель замкнул одноразовую мощную батарею. Между убийцей и жертвой возникла непреодолимая преграда. Щит, мерцавший зелёным и переливавшийся синим, иногда вспыхивавший красным. Электрический разряд окутал серого человека, врезавшегося в физическое воплощение высоких энергий. Смертельный удар для всего живого и даже для некоторого неживого.

Горящее тело сползло по цветной преграде. Весь переулок наполнился очень узнаваемым запахом. Через десять секунд батарея истощилась и щит погас так же внезапно, как и появился. Достав откуда-то из-за угла небольшой огнетушитель, старик сбил пламя с одежды и обуглившейся кожи. Затем кряхтя втащил тело и закрыл простую пластиковую дверь на простой механический замок. Уже через полчаса только едва уловимый на фоне мусорных куч аромат, да пару маслянисто чёрных пятен на раскрошившемся бетоне, могли подсказать случайным прохожим о том, что здесь произошло.