|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
"Холодная война"... виражи эскалации.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
Преамбула (охватывая и обобщая)...
Рассчитывая на будущее, мы предъявляем к нему претензии. И обижаемся, если оно не оправдывает наших надежд.
Очевидно это такое свойство возраста — окружающую обыденность начинаешь ценить более чувственным пониманием... особенно в плане того, что касается приятных и даже неприятных явлений природы. Созерцанием.
Но в остальном — следствием жизненного опыта, когда голос разума окончательно заразившись болезнью цивилизованности, демонстрирует мир таким, где выражать свои эмоциональные переживания давно уже было не в ходу, не в моде... а в моде был снисходительный цинизм, ты...
...и ты просто бравируешь — мол, тебя на мякине не проведёшь... и ты весть такой из себя продуманный, умудрённый, знающий... и всё у тебя схвачено и всё получается.
И это наряду-то с неожиданными приступами сентиментальности (возрастными?), которые на людях подавляешь уж тем более, а наедине не без труда.
Что ж... безотносительно от других интерпретаций, корни этой выставляемой прозорливости и предприимчивости, конечно, лежат в биологической конкурентности... как перед "своими", так и тем более оглядываясь на оппонентов и противников.
Или, вот пожалуйста — другой посыл: ты пофигист, и идёшь по жизни легко, переступая через лужи... и людей.
Хотя это больше удел юнцов, мажоров-бездельников или вовсе маргиналов.
— Какой-то неудачный, вылущенный психоанализ, — человек в кресле на миг прервал течение мыслей, сменил позу, усевшись поудобней. Закурил — рассуждения потекли вольно, вновь примеряя на себя...
Сентиментальность в его категории, вообще противопоказана... ну, если только потом, перед хроникёром-журналистом. Если вообще до этого дойдёт.
А предательский пофигизм вылезает наружу от слабости, когда как бы ты не бился, пытаясь претворить задуманное в деле "сохранить Союз в равновесии...", а всё одно — что та рыба об лёд.
Отсюда и это наше "эх, напиться и трын-трава не расти!"...
...как будто похмельное утро будет мудреней пьяного вечера.
Впрочем, и "цинизм" и "пофигизм" — всё это фасад! Эдакий защитный панцирь — не пустить посторонних в помыслы, в душу.
На людях же надо показывать гранитную уверенность.
Это бравада!
Ничто так не поднимает вожака и правителя в глазах подчинённых и электората, как бравада.
Ему же...
Отвыкнуть смотреть на события с позиции капитана 1-го ранга, и вообще военного моряка, давалось нелегко.
Нелегко... не желая того, всякий раз внутренне сопротивляясь фигуральному ярлыку — "политик", презирая само слово и всё что с ним связано.
Существовало и другое — за дверью персонального кабинета, в кресле за высоко-ранговым столом, уставленным десятком рабочих телефонов прямых линий с министерствами, проглядывалось другое крепкое и импонирующее слово — "хозяйственник".
Но и оно являлось лишь проформой, отражением куда как более серьёзного и окончательно значимого — "хозяин".
Вот только чтобы соответствовать ему, надо, по меньшей мере, быть "Сталиным". Подняться до этого уровня. Хотя и "вождь народов" был далеко небезупречен, совершив немало ошибок.
"Интересно, а Сталин, тот, что Иосиф Виссарионович... — наверное, тоже бравировал, держа и лицо, и позу... в своём неизменном военном френче, со знаменитой трубкой.
Уж, по крайней мере, и если верить всяким либералам-журналюгам — "тиран" до чёртиков был закомплексован страхами покушений и переворотов. А стало быть, так или иначе, был неуверен в себе".
Ему вдруг пришло в голову, что Советский Союз, люди этой страны, их жизнь, их ценности — всё, что его окружает, принимаются им только с позиции "просроченного долга". И не для этого поколения (хотя это поколение его родителей), а тех дедов, тех постаревших женщин, которые выиграли Большую войну, и которые заново подняли страну из разрухи. Вот, наверное, ради них.
И почему-то снова и снова возвращаясь к повешенной на "плечики" морской форме, к призрачным (из памяти) всплескам волн о серые борта — и бриз ерошит волосы, и звякнет склянкой... мостик корабля вспоминался таким привычным, простым и потому тоскливо желаемым.
Может именно поэтому, когда Скопин, капитан 2-го ранга, старпом и старый, ещё с детства дружок, запросился на действующий советский флот, он всячески этому посодействовал... заручился, настоял, пробил, как бы там авторитетно не упирались товарищи из особого отдела.
Упирались-то вполне обоснованно.
Проколы и утечки информации, как и всякие настырные происки иностранных агентов, без сомнения являлись болезненной темой для служб контрразведки. В том числе касаясь такого уязвимого звена, как личный состав крейсера.
Меры, предпринимаемые КГБ в этом отношении, были не просто строжайшие — подход строился на опережении... и порой был едва ли не творческим. Как один из тому примеров, который кому-то может, покажется не совсем этичным: буквально сразу ("Пётр Великий" ещё только мостился у стенки в Североморске) специальная группа "конторы" начала претворять в действие особый план!
...в психлечебницах страны была совершена подборка подходящих душевнобольных, которые подвергались определённым методам воздействия, включая внушение и другие (экспериментальные медикаментозные).
В результате обработки, а процесс мог растянуться на год и более, "объекты" с полной уверенностью выдавали себя за членов экипажа "корабля-пришельца", с уже готовыми невероятными, естественно дезинформационными историями.
Этих людей "позволяли" перехватить агентам ЦРУ.
Но... возвращаясь к слову "политики".
В общем, и как бы там ни было, Терентьев, Николай Николаевич, бывший командир ТАРКР "Пётр Великий", с неотъемлемым, но задвинутым в шкаф вместе с морской формой "капитаном 1-го ранга", принял на себя этот "гражданский портфель" в полной мере.
Впрочем, сколоченная ещё при живом Андропове правительственная (прежде чуть ли не "надправительственная") кризисная группа, "при прочих равных" в большинстве состояла из "людей в погонах", принадлежащих к силовым ведомствам и Министерству обороны, и лишь немногим из партийных функционеров.
Ещё, по необходимости, в той или иной степени в теме были производственники от "оборонки" — руководители ведущих ОКБ... и конечно "технологические винтики" — специалисты-аналитики отдела "Х".*
С течением времени члены "кризисной группы" неизбежно "сходили с дистанции" (первым в 1984 ушёл Андропов), на их место вынужденно выбирались и назначались другие... или не выбирались, поскольку и без того налицо проглядывалась излишняя прогрессия в распространении фигурантов приобщавшихся к "большому секрету".
В любом случае, все они, безотносительно от занимаемых постов, разделятся на тех, кто узнает всё... тех, кто получит допуск лишь частично, в рамках своих профессиональных потребностей... и тех, кто так и останется в неведенье.
Но без сомнения секрет "крейсера-пришельца" с самого начала просто обязан был попасть сферу внимания спецслужбы, что так и вышло — в "лапы" всесильного КГБ.
Долго эта "монополия" удерживаться в одних руках не могла — оперативная и стратегическая необходимость требовала включить в "хунту" (шутка Устинова)** вторую по значимости спецслужбу СССР — военную разведку. Лишь только соперничество между двумя ведомствами (КГБ и ГРУ) и личное упрямство Крючкова
* * *
оттягивало этот закономерный шаг.
Однако рано или поздно приобщение к делу внешней разведки должно было произойти...
Да и Пётр Иванович Ивашутин
* * *
сам был с усами... слишком серьёзная это организация — ГРУ, чтобы остаться в стороне, не обратив внимания на возникшее движение вокруг неожиданного и о того непонятного тяжёлого крейсера "Пётр Великий"!
Сопоставив все данные, собранные по своим каналам внутри страны, с теми, что удалось "нарыть" из агентурных источников в стане врага, аналитики ГРУ пришли к выводу, что вся тема "крейсера" далека от простоты. Более чем.
А если учесть реальную военную эскалацию на Тихом океане с противником, практически вышедшим за рамки категории "потенциальный", то разведка Генштаба просто обязана была быть в теме.
К "восьмидесятым" конкурентное противостояние ГРУ и КГБ переросло почти во вражду.
Принимая во внимание, в том числе и психологические мотивы мерящихся "кто круче" профессионалов, Терентьев видел в этом оппонировании вполне положительные стороны.
Слишком неоднозначную (дурную) репутацию потянул за собой Комитет Государственной Безопасности, когда "гласность" постперестроечной России позволила вскрыть многие неприглядные факты деятельности "неподкупных" чекистов — начиная со спекуляций ширпотребом и чуть ли не пособничеством в развале Союза... а в дальнейшем "крышеванием" всех и вся, кто приносил "нал".
О ГРУ ничего такого подобного не упоминалось — тут либо профессиональная сфера разведки имела иное выражение, либо люди оказались более стойкие к соблазнам. А возможно "сор из избы" остался за порогом.
Сейчас же всё принимало форму нормальной конкуренции, где безраздельное хозяйское доминирование "комитетчиков" разбавлялось пристальной критикой со стороны "гэрэушников". По сути, обе службы, и дополняли и контролировали друг друга... конечно не без натяжек и нестыковок, и поставленному на перспективу во главу страны Терентьеву, порой приходилось буквально лавировать между этими равнозначными силовыми ведомствами.
Как, кстати, едва ли не в большей степени перед вкогтившейся в свои пригретые места партийной номенклатурой.
*( ОКБ — общепринятое сокращение для "опытно-конструкторское бюро". Или особое (отдельное) конструкторское бюро.)
**( Устинов Д.Ф. — Министр обороны СССР.)
* * *
( Крючков, Владимир Александрович, генерал армии, на момент повествования в деле "крейсера-пришельца" являлся доверенным лицом Андропова. Назначен на пост председателя КГБ.)
* * *
( Ивашутин П. И. — начальник Главного разведывательного управления, заместитель начальника Генштаба Вооружённых сил СССР, депутат Верховного Совета СССР и РСФСР. )
* * *
"Сохранение СССР" было лейтмотивом всех кадровых перестановок в руководстве страны, во всех намеченных структурных, экономических и социальных преобразованиях.
Терентьев видели проблематику как в более широком спектре, так и узко-предметно.
Главная проблема, если уж не беда (как он считал), крылась в базисе, самой становой сути страны Советов — коммунистической партии, проводника главной идеи и идеологии.
Фактический государственный строй СССР никак не соответствовал, а то и вовсе противоречил декларированному. Налицо был разрыв между провозглашёнными принципами и практической деятельностью партийного руководства — где полнота власти принадлежала не Советам, а как было помечено Конституцией от 1977 года — "руководящей и направляющей".
Когда-то система удерживалась на Сталине — за некомпетентность и плохую работу вполне можно было отправиться валить лес, либо и вовсе в принятых тогда реалиях — привстать к стенке под дула расстрельной команды.
Хрущёв возвёл партийцев в ранг почти неприкосновенных, утвердив закон, при котором привлечь коммуниста можно было лишь с согласия вышестоящего партийного органа.
А как это происходило известно: "рука руку моет", "своих не сдают"... что согрешившему товарищу и грозило — выговор с переводом на другую должность. Порождая тем самым у партийных деятелей полное ощущение безнаказанности и всякое отсутствие ответственности. Мотивы для работы на благо общества сводились к минимуму, оставляя лишь сугубо шкурные интересы... в итоге превратив советских управленцев в откровенную элиту, возвышающуюся над остальной чернью. Элиту, которая-то в большинстве впоследствии и стояла за развалом страны.
Терентьев смотрел на всё на это и воочию, и проводя параллели с постсоветской Россией — ничего в мире не меняется!
...видел в этой зажиревшей номенклатурной прослойке обычных бюрократов чиновников, со всеми признаками коррумпированности, да ещё в гипертрофированной партийно-догматической форме.
...подозревал, что "не сломав этой порочной системы, добиться чего-то реально стоящего не удастся". Объяви о "новом курсе страны", о не к ночи помянутой "перестройке", обычные советские люди примут всё на скепсис — у них уже успела выработаться стойкая аллергия на все усталые лозунги партии, на всё проистекающее от обрюзгшего правительства.
...и полагал, что планировать следует только то, что поддаётся планированию и реализации — не какой-то там мифический коммунизм, а... хотя бы социальное государство в рамках законной справедливости.
Всё остальное: рынок, банки, кредиты, кооперативы, предприниматели и прочее, следует отдать под саморегулирование при определённых рамочных условиях госконтроля.
Даже само название — "Союз Республик" в свете структурного деления страны на губернии, теряло актуальность, требуя крайне внимательного и строгого отношения — будет ли сохранена в такой формации устойчивость государства.
Безусловно понимая, что стоит только единожды попустить и дать кому-то выйти из состава — этот "карточный домик" может посыпаться со всеми вытекающими последствиями гражданской резни.
"Старая гвардия" (а это непосредственно "силовой генсек" Андропов, "кремлёвский концеляр" Черненко, министр иностранных дел Громыко, КГБ — Крючков, ВС* — Устинов, включая и всех остальных военных, входящих в "кризисную группу" с полным допуском) даже ознакомившись с неприглядными фактами, очень тяжело принимали мысль о несостоятельности коммунистической партии. И заикнуться о каком-либо послаблении авторитета КПСС, было сродни, чёрт побери, кощунству... Терентьев как-то при обсуждении видел глаза Черненко — думал того кондратий схватит.
Впрочем, "старая гвардия", как уже упоминалось, постепенно сходила на "нет" — обложенные венками... кто-то на лафетах орудий... под похоронный оркестр.
Что и было пока взято в работу, так это "чистка" рядов... — масштабная, хотя и избирательная, затеянная Крючковым для начала по предателям, и по всем тем, кто "засветится" в политическом мародёрстве, переметнувшись на либеральную, прозападную сторону.
Поднимались меры ответственности для правящих элит, так же в планах предполагалась отмена "хрущёвских привилегий"... небезусловно, конечно (кто бы сомневался).
*( Вооружённые силы.)
"Кто бы сомневался, — в непонятных эмоциях повторил Терентьев, — вон... тот же Андропов, говорят, чиня дисциплину, не особо рвался лишать чиновников от компартии номенклатурных благ. Говорят, вычеркнул пункт в какой-то намеченной программе, бросив: "...а как иначе мы их заставим дорожить местом?".
С одной стороны верно — стимуляция...
Вот только к пряникам всегда должен идти противовесом кнут... в равновесном отношении или даже склоняясь к кнуту, так как если ты носитель партбилета, то с тебя и спрос выше. Разве не так?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
