Грязное дело

Грязное дело

— Прямо сейчас, — старший дипломатический советник Александр Граф взглянул на часы и улыбнулся, — Мой старый друг полковник Красс читает вводную лекцию для учащихся военной академии. Я же буду читать свою для вас — студентов дипломатического колледжа. Красс красочно объясняет будущим офицерам, почему армия так важна для Мирры. Ну а если быть более точным, он учит их, как растолковать налогоплательщикам, почему военным следует хорошо платить. Это важно. И я займусь тем же, но для вас. Итак, есть у кого-нибудь соображения, зачем нужны дипломаты и за что им платят? Вы, молодой человек? — Граф ободряюще кивнул одному из студентов.

— Чтобы отстаивать интересы нашей страны? — предположил тот.

— Военные тоже отстаивают интересы Мирры, — хмыкнул советник, — Мой друг полковник не устает цитировать Клаузевица — "война есть продолжение политики иными средствами". Но почему же именно в таком порядке — сначала политика, а лишь потом ее продолжение "война"? Отчего просто не свести политику к войне и не сэкономить на дипломатах?

— Оттого, что нужно стремиться в первую очередь к миру? — предположил другой студент.

— С чего бы это?

— Потому что война убивает людей! — запальчиво выкрикнула девушка с задних рядов и покраснела под взглядами обернувшихся студентов.

— Убивает людей, — медленно повторил Граф, — Я позволю себе напомнить вам, барышня, что стремление к миру убило людей не меньше, а то и больше, чем стремление воевать. Вам что-нибудь говорят слова "Я привез вам мир"? Хотя вряд ли. История Праземли в настоящее время не слишком популярна у нашей молодежи. Это сказал правитель одного из государств Земли-прародительницы, который всеми силами стремился избежать войны. Поэтому он постоянно шел на уступки другому агрессивному государству нацистского толка. Устремления того государства к планетарному господству можно было задавить в зародыше и малыми жертвами, но это означало войну. Ее никто не хотел. Закончилось тем, что этот жуткий монстр набрал силу и напал сам. Погибло более 20 миллионов. Цена любви к миру. Так что если кто-нибудь думает, что главное дело дипломата это миротворчество любой ценой, то он явно ошибается. А это возвращает нас к вопросу, зачем мы нужны?

— Миротворчество, но не любой ценой? — съехидничал парень в первом ряду.

— Неплохо. А как будем определять максимальную цену?

— По тому, в каком случае жертв будет больше, в конце концов? В результате мира или в результате войны?

— Прекрасно! Вот мы и добрались до сути! Это самое "в конце концов". Сейчас я поясню, что я имею в виду. Возьмем двух вооруженных ножами людей, которые готовы схватиться за какой-то ресурс. Скажем за клад из золотых монет. Прошлый опыт говорит нам, что первый с достаточно высокой вероятностью убьет второго, но при этом будет серьезно ранен и возможно даже останется калекой. И тут возникает вопрос, что за человек этот "первый"? Может он скажет "второму" нечто вроде — "Слушай я ведь, скорее всего тебя убью, но мне не хочется устраивать драку с риском стать калекой. Давай я дам тебе немного монет, и мы просто разойдемся? Ты останешься жив и даже что-то получишь, а я не буду страдать от ран". Вполне разумное предложение, вы не находите? При условии, что разумен тот, к кому оно обращено. А если "второй" знает, что ему жить осталось с месяц? Что ему тогда терять? Не лучше ли рискнуть, зато пожить, если повезет, хоть немного в свое удовольствие? А если "первый" богат, и лишних несколько золотых монет для него погоды не делают, в отличие от угрозы опасного ранения, а "второй" нищий? Во всех этих случаях "первый" уже не отделается совсем уж мизерной суммой, если не сможет скрыть свое нежелание драться. Придется отдавать больше, чтобы разойтись мирно. Когда кому-то почти нечего терять — это прекрасный ресурс для агрессии. Своего рода оружие. Так чем же занимаются дипломаты? Есть у кого идеи?

— Торгуются друг с другом, чтобы наиболее выгодно поделить тот или иной ресурс? — предположил кто-то в аудитории.

— Именно! Как сказал Амброз Бирс — "Война — способ развязывания зубами политического узла, который не поддается языку". Но Мирре экономически невыгодно сражаться за ресурсы в подавляющем большинстве случаев — дешевле купить. Война убыточна и мы должны стремиться избежать ее всеми силами. Слишком хорош у нас уровень жизни и слишком велика ее биологическая продолжительность по сравнению с большинством стран, и это не считая нашего посмертного вирта или холодильника. Нам есть что терять. Это наша слабость. А поэтому тренируйте здесь в колледже свои языки, чтобы потом на службе у государства умело ее скрывать. Если вы убедите противника в том, что готовы утопить его в крови, то считайте, что вы предотвратили войну. Один из величайших политиков Праземли Талейран не зря говорил, что война это слишком серьезное дело, чтобы доверять его военным. И если уж они за него принялись, то значит, это плохо сработали мы — дипломаты. Надеюсь, здесь вас научат работать хорошо. Ну, мне пора.

— Может, посоветуете нам еще что-нибудь напоследок? — проворковала одна из студенток.

— Например?

— Расскажете, какую ошибку чаще всего совершают дипломаты? — предложила девушка.

— Это легко. Но сначала небольшой тест. В космосе терпит бедствие звездолет с шестьюстами пассажирами на борту. Вы получили сигнал бедствия. Есть выбор — отправится на скоростном почтовом космическом клипере, но он вмещает только двести человек или же на медленном экскурсионном звездолете, но тогда имеется пятидесятипроцентная вероятность, что все погибнут. А теперь, господа студенты и студентки, поднимите руку те, кто за первый вариант. Так, а теперь те, кто за второй, — Граф быстро сделал подсчеты в уме, — Где-то две третьих выбрали клипер. Типичный результат, — заключил он и снова обратился к девушке, — Почему вы выбрали скоростное судно?

— Но это же очевидно! Так гарантированно выживет двести человек, а если медлить, то погибнут, возможно, все! Нельзя рисковать большим числом жизней!

— Мысль распространенная. Вот только математика говорит иное. В случае с экскурсионным звездолетом вероятность спасения равную одной второй мы умножаем на количество моряков и получаем триста человек. А скоростной клипер спасет лишь двести. Следовательно, выбирать нужно более медленное судно. Это очень древний психологический тест. Он говорит о двух вещах. Во-первых, иметь знания не означает уметь ими пользоваться. Практически все вы изучали теорию вероятности, но сейчас это мало кому из вас помогло. А во-вторых, при прочих равных человека потери впечатляют сильнее, чем достижения. Проще говоря, помните — люди это обезьяны, а не компьютеры.

— Думаете, бананы самое эффективное средство дипломата? — хихикнула девушка. Граф испытывающее посмотрел на нее.

— Еще один пример уже из моей личной практики и я откланяюсь. Итак. Отсталая богом забытая планета. Голод, болезни, войны, разруха и огромные залежи урана. Мы предлагаем местному диктаторишке построить урановые рудники и заводы по переработке. Обещаем естественно долю в прибылях — он соглашается. Вкладываются серьезные деньги. Участвует государство как гарант. И вот когда все уже практически готово этот царек решает, что деваться нам уже некуда и требует увеличить его долю, иначе выпрет нас с планеты и все инвестиции пропадут. С другой стороны ко мне приходит его племянник, с которым мы частенько выпивали вместе, и намекает, что если бы он получил относительно скромную сумму на проведение, скажем, "демократических реформ", то власть могла бы и поменяться, а вот требуемая доля с доходов консорциума, идущая хозяину планетки в карман наоборот остаться прежней. Существовал, правда, риск провала переворота и тогда мы не только бы все потеряли, но вляпались бы в международный скандал, подмочив репутацию Мирры. Что бы сделали вы, господа студенты и студентки? Согласились бы платить больше и постоянно или дали бы разово денег на переворот племяннику? Кто выбрал бы первое, поднимите руку, — Граф снова подсчитал голоса, — Почти восемьдесят процентов стали бы платить больше. Я смотрю, вы усвоили мораль и запомнили, что человеку приходится пересиливать свою природу, чтобы смирится с потерями.

— А что же вы сделали, в конце концов? — нетерпеливо спросила студентка, — Пошли на уступки?

— Нет. Мы сообщили о секретном предложении племянника его дяде, и он живьем скормил предприимчивого парнишку собакам на виду у всей нашей дипломатической делегации, а затем согласился оставить свои аппетиты на прежнем уровне, так как понял, что он один, а родственников у него много. И это мой последний на сегодня урок для вас. Он должен научить вас тому, что политика иногда дело весьма грязное. За готовность лезть в эту грязь ради родины нам и платят. Помните об этом. В повисшей тишине советник покинул аудиторию.