Муза для тёмного властелина

Муза для тёмного властелина

Тёмный властелин с интересом рассматривал своё отражение в зеркале. Он хорошо знал особенности своего тела, поскольку угробил много лет на достижение такого результата. Физические упражнения и заклинания тёмной магии дали властелину тело титана, испещрённое кубиками мускулов и лишённое даже намёков на жир. Впрочем, изучение плодов своего труда уже давно стало ежевечерней традицией.

Оставался лишь маленький штрих, который властелин делал каждую ночь, прежде чем приступить к основному делу. В повседневной жизни это, конечно, мешало, но когда наставало время, он непременно пользовался этим колдовством. И вот, полюбовавшись своим исполинским членом, который напоминал стенобитное орудие, тёмный властелин прочитал заклинание, увеличившее орган раза в три. За спиной владыки сразу же раздался дружный стон ужаса, заставивший того ехидно ухмыльнуться.

Медленно, чтобы это выглядело как можно более зловеще, властелин отвернулся от зеркала и оглядел то, что называл "сегодняшним гаремом". Перед ним предстали почти три десятка девушек, доставленных господину его верными слугами. Три десятка красоток разных социальных положений, рас и видов. Жеманные принцессы, могущественные волшебницы, надменные воительницы — все они стояли вдоль стены, надёжно зафиксированные цепями, колодками и верёвками, что позволяло нынешнему хозяину пленниц без особых проблем завладеть их телами. И оставалось лишь выбрать ту, кто станет первой в эту чудесную ночь.

Пока взгляд тёмного властелина периодически останавливался на жрице из Храма Света, захваченной сегодня утром прямо у стен его замка. Девушка целенаправленно пыталась войти внутрь, чтобы сразить злодея, но в итоге и моргнуть не успела, как пополнила число его личных игрушек. Однако решительное выражение её лица говорило Владыке о том, что пленница пока и не думала сдаваться, а значит, даже в таком виде она могла оказать сопротивление.

Окончательно остановившись на жрице Света, властелин сделал шаг в сторону своей добычи. Та отчаянно забилась в оковах и усиленно пыталась выругаться сквозь кляп, но всё было бесполезно. Её мучитель лишь на секунду остановился, чтобы выбрать самую лучшую с его точки зрения позу. В данный момент ему хотелось видеть лицо своей добычи и лицезреть весь спектр её эмоций, пока он будет грубо вторгаться в её тело. Очередное заклинание перекрутило цепи, заставив девушку принять нужную позу, но вдруг внезапный резкий возглас сверху заставил владыку прерваться.

— Остановись, порождение мрака! — голос, казалось, гремел в ушах. — Ибо деяния твои перешагнули все границы благоразумного!

— Кто здесь? — недовольно проворчал властелин и задрал голову вверх.

То, что он узрел, внезапно ему понравилось. Прямо под потолком на белоснежных крыльях парила юная девушка, очертания точеной фигурки которой хорошо просматривались сквозь слои прозрачной ткани, служившей ей одеждой. Увиденное вызвало у владыки прилив очередной волны похоти.

— О, какая встреча, — проговорил он. — Ты что, тоже из этих паладинов Добра и Света? Ну, заходи, гостем будешь, у меня как раз пара цепей свободных припасена.

— Я пришла не биться с тобой, — голос девушки был наполнен пафосом. — Наоборот, я пришла, чтобы помочь тебе!

— Помочь? Но как? — искренне удивился властелин. — И вообще, кто ты такая?

— Я — муза! — и с этими словами девушка опустилась на пол, а её крылья исчезли, словно их никогда и не было.

— Муза? — переспросил властелин и погрузился в раздумья. — Если мне не изменяет память, это такие нереальные создания с крыльями, которые незримо прилетают ко всяким писателям, поэтам и художникам, чтобы подарить им вдохновение?

— Мы вполне реальны! — обиделась девушка. — Но нашей целью действительно является вдохновение творческих личностей.

— Тогда почему ты пришла ко мне? Я стихов не пишу, картин не рисую, разве что планы сражений. Ну, ещё врагов стараюсь казнить максимально творчески, чтобы в веках запомнилось.

— Да не о тебе речь! Я не твоя муза! Знай, что всё творимое тобою и всё происходящее вокруг тебя — вселенная, созданная разумом начинающей писательницы Юлии Солнечной. Сейчас она спит и видит этот мир во сне.

— Ну и пусть видит, мне-то что с этого?

— И снова ты не понимаешь! Она увидит всё, что здесь творится, и, проснувшись, придёт от этого в ужас. После чего Юлия или забросит литературу, или, что ещё хуже, решится написать данную сцену и будет заклёвана злобными критиками!

— Так хорошая же сцена, что в ней им может не понравиться? — усмехнулся властелин и с мрачной улыбкой осмотрел свой гарем. — Если всё хорошо живописать, то люди мне завидовать будут!

— Да не завидовать, а ужасаться! — истерично воскликнула муза. — Поэтому нужно срочно всё исправлять. Убрать девушек мы не сможем, ведь Юля их уже увидела, поэтому постараемся исправить тебя.

— Меня?

— Да, тебя! Раз уж ты такой злобный и страшный, добавим детали, которые будут вызывать не ужас, а сочувствие.

— Сочувствовать? Мне? — властелин откровенно удивился. — Да разве такое возможно?

— Вполне, — с гордостью ответила муза. — Я эту тему хорошо знаю. Вот почему тебе так нравится насиловать женщин?

— Просто нравится, без каких-либо причин.

— А вот это неправильно, ведь даже такой поступок должен быть обоснован. К примеру, это может быть последствием психической травмы, вызванной тем, что в детстве с тобой жестоко обращались родители. Отец нещадно тебя избивал, а мать, не скрываясь, изменяла ему с каждым первым встречным, что не могло не наложить на сознание ребёнка отпечаток, который впоследствии развился в садистские наклонности.

— Поправочка, — хмыкнул властелин. — У меня нет родителей. Я — сирота, вырос в храмовом приюте.

— Приют, значит? Тогда возможен другой вариант. Воспитатели, злоупотреблявшие своим положением, рабский труд, избиения и сексуальные домогательства — всё это отразились на твоей психике.

— Да не было ничего такого, — возразил хозяин подземелья, почесав в затылке. — Ну, заставляли нас в храме прибираться, полы там помыть, двор подмести, ещё по хозяйству мелкие поручения давали, а пороли только за провинности. И насчёт домогательств ты загнула! Там одни старухи работали, и все домогательства сводились к их воспоминаниям о юных годах и бурной молодости. Иногда было даже весьма неплохо подано, мы с друзьями любили послушать, чтобы запомнить на будущее.

— Странно, очень странно. Нужно придумать что-нибудь ещё... Ага, наставник! Часто именно учителя открывают своим юным последователям врата в мир запретного, что становится непосильной ношей для хрупкого разума подопечного. А будучи абсолютными авторитетами, наставники могут использовать своё положение для реализации самых извращенных фантазий, что опять же приводит к непоправимым последствиям.

— А вот это интересная мысль!

— Неужели в твоей жизни такое происходило? — обрадовалась муза.

— Ну, как сказать. Порол меня сержант Гурлак весьма нещадно.

— Да, это оно: свирепый доминант-садист, пользующийся своим привилегированным положением! Похоже, мы докопались до корней!

— С другой стороны, — по-прежнему спокойным тоном продолжил властелин. — Порол он всю нашу третью роту, причём за дело. Всё-таки мы были молодыми отморозками, и требовалось хоть как-то привить уважение к армейской дисциплине. Чуть позже мы сами это хорошо поняли.

— Нет, это всё не то. Но должно же быть хоть что-то, какое-то событие, сломавшее тебя и превратившее в такое чудовище. Ага, возможно, причина в женщинах? Они постоянно отвергали тебя, а ты озлобился на них и, достигнув вершины власти, решил таким образом отомстить за все унижения юности.

— Подобного уж точно не случалось, — расхохотался властелин.

— Ты уверен?

— Естественно. Я с юных лет в походах. Постоянные отношения завести было трудно, зато имелись отрядные маркитантки, в поселениях на юных и бравых солдат девушки вешались пачками, а если проходил удачный штурм неприятельского города, мы ещё и с пленницами развлекались. Поэтому не стоит надумывать.

— Я не надумываю, — гневно прошипела муза. — А ищу корень проблемы. Ладно, с женщинами у тебя всё было в порядке, но что насчёт первой любви? Разве не существовало той единственной и неповторимой, что предала твоё доверие и ушла к другому?

— Кстати, тут ты права, — внезапно нахмурился властелин. — Имелась у нас в отряде одна шлюха, которая в один прекрасный момент стала общаться только со мной. Правда, тогда на меня вешались многие, потому что я сделался командиром роты, но как-то случайно выбрал именно эту деваху и в итоге не пожалел, потому что жили мы душа в душу. Даже грустно было расставаться.

— Вот. И её уход разбил твоё сердце, заставив ожесточиться на всех представительниц женского пола!

— Ну, вообще-то это мне пришлось её бросить, — вздохнул хозяин подземелий. — Тогда я как раз собирался захватить власть, а она наоборот стремилась к простой и спокойной жизни. Так что мы действительно сначала разругались, но потом помирились и спокойно разошлись. В общем, увы, но и тут мимо.

— Да что же это такое! — лицо музы перекосила гримаса негодования. — Ну, не может же не существовать ни единого повода! У подобного поведения просто обязана найтись причина!

— А зачем тебе её искать? Как это может изменить ситуацию? — поинтересовался властелин. Его уже изрядно утомил этот диспут, и он всё дольше он задерживал взгляды на своих узницах, напряжённо следивших за развитием диалога.

— Всё очень просто! — воскликнула муза. — Сейчас ты просто грубый насильник, но если мы найдём причину твоего садизма, сможем представить тебя уже как жертву. Твои пленницы, или хотя бы одна из них, смогут это понять, а от понимания всего один шаг до жалости, а затем и до любви.

— Любви?!

Слова музы шокировали не только самого властелина, но и его пленниц. Большинство девушек замычали сквозь кляпы, пытаясь выразить своё негодование и несогласие с данным планом, но гостью было уже не остановить.

— Да, любви! Любовь — это движущая сила всего, в том числе и творчества! И если всё пойдёт как надо, то похождения грубого и безжалостного насильника предстанут совсем с иной стороны. Это будет повествование о жертве, поглощённой своей тёмной стороной, но затем спасённой силой любви. Именно так мы и спасём эту историю, и я приложу все усилия, чтобы...

Последние слова сменились бессмысленным мычанием, ведь властелин, осознав, что разговор зашёл в тупик, решил принять меры. Одно короткое заклинание — и во рту музы появился плотный кляп, грубо оборвавший её прочувственную речь. Второе заклятье развеяло тот минимум одежды, что прикрывал тело гостьи, а третье призвало дюжину цепей и ремней, которые плотно зафиксировали музу в очень неприятной позе.

— Ты говорила много чего интересного, — хмыкнул властелин, изучая новую пленницу. — И, немного подумав, я, пожалуй, смогу ответить на твой вопрос. Хочешь знать, почему я так поступаю? Ты уже слышала, что весь секрет в том, что мне просто это нравится, и, если честно, плевать на твоё творчество, книги и мнение каких-то там читателей. Но вот что ещё я хочу добавить: если всё происходит в разуме некой, как ты сказала, Юлии Солнечной, значит, ей самой это нравится. И, думаю, то, что я сейчас с тобой сделаю, приведёт писательницу в полный восторг.

С этими словами властелин обновил заклинание, вновь поднявшее слегка обвисший член, и тут же погрузил его в лоно стонущей и мечущейся музы. Остальные узницы взирали на происходящее с явным облегчением, ведь их хозяин обрёл новую игрушку, на время оставив других в покое. Впрочем, ночь была долгой, и всё еще могло измениться.

* * *

Юная и перспективная писательница Юлия Солнечная проснулась в неадекватном состоянии. Вчера весь вечер девушка пыталась продумать новый сюжетный ход и искренне надеялась, что хотя бы во сне её посетит муза, но вместо этого она получила множество ярких и красочных картинок эпического порно с тёмным властелином и его пленницами, причём отдельные сцены оказались невероятно возбуждающими. Юлия честно пыталась отбросить эти видения и в течение получаса пыталась дописать кусок главы, где злой и страшный демон признавался в любви к прекрасной принцессе, но в итоге, не выдержав, свернула текст и открыла новый файл. Увиденная оргия с лёгкостью перенеслась в текст, и это означало, что муза вернулась к писательнице, но с весьма неожиданной концепцией.

— А, будь что будет, — шептала Юлия, расписывая длину члена тёмного властелина, позы его жертв и антураж подземелья для извращений. — Может, так окажется даже лучше.

* * *

Дебютный роман начинающей писательницы вызвал гневные отзывы критиков, но при этом бурный восторг читателей. Юлия получила свои пять минут славы, ну, а её музе теперь предстояло надолго поселиться в подземельях своего пленителя, претерпевая всё новые пытки ради вдохновения своего автора. Однако это уже совсем иная история.