Предел человечности

Предел человечности

Annotation

Страшная война началась. Войска Империи без объявления войны переходят границу. Командиру специального отряда наемников поручено любой ценой удержать стратегически важный мост. У него для этого есть отличные проверенные бойцы. Но командир еще не знает, что фронт в считанные часы рухнул, и за его спиной больше нет своих. Наемники в любом случае обречены... А еще этот синебородый гном, прибившийся к отряду... Ходят слухи, что он маньяк, убивающий юных девушек.

Глава 1

Предел человечности

Глава 1

«Судьба не всегда на стороне больших батальонов. Иногда судьба на стороне тех батальонов, что умирают искреннее».

Слова, приписываемые генерал-полковнику Пекле Олафсону, начальнику штаба имперских Сухопутных войск. «Крах империи Некромантов», том 4

1. Стефан

Над столом кружила муха, радовалась лету. Стефан вытер вилку о штанину. «Сейчас… сейчас…»

— Стефан!

Он оторвал взгляд от мухи. Моргнул.

— Они все-таки прислали тебя! Что за черт?!

— А кого, — спросил вошедший спокойно, — кого они должны были прислать, Стефан?

Ж-ж-ж-ж.

— Ладно. Считай, отбрехался, — проворчал Стефан Милларе, бывший ученик портного, и единым молниеносным движением метнул вилку. Тунк! — Чего надо?

Вошедший покачал головой. Он был высокого роста, в потертом армейском плаще, волосы с сединой. Лицо красивое, но словно смертельно усталое. Глаза синие. Муха трепетала. Гость внимательно рассмотрел насекомое, пришпиленное вилкой к столешнице, перевел взгляд на бывшего портного.

— Как ты это делаешь, Стефан? Никогда не понимал.

— Это секрет, Венемир. Секрет не для таких, как ты, а для таких, что наливают кому-то вроде меня пива.

Названный Венемиром кивнул.

— Хозяин, шесть кружек! — велел он.

Брови Стефана поползли вверх.

— Ты ждешь кого-то еще, Вена?

— Я жду, что выпью не одну кружку. А еще, что ты вылакаешь оставшиеся четыре.

Стефан ухмыльнулся.

— Обижаешь. Я вылакаю больше, Вена. Ты всегда меня недооценивал.

Венемир хмыкнул.

— Никаких сомнений. Но заплачу я только за эти шесть, — он отодвинул лавку и сел напротив. — Выбирай, Стефан, или слушаешь меня и пьешь, или слушаешь меня без пива. Так как? Что ты решил? Время идет.

Стефан покачал головой.

— Сдается мне, Вена, нет тут никакого выбора, — он облокотился на стол и посмотрел собеседнику в глаза — на удивление трезвым взглядом. — Но возьми на две кружки больше — от твоих речей мне всегда хочется пить. Никогда не понимал! Какая-то странная связь между твоими словами и моей жаждой.

— Хозяин, еще пива! — Венемир положил ножны с мечом на лавку. — И не спи, дай закуски. Сыру копченого, рыбы соленой, холодца с хреном…

— И вилку, — добавил Стефан.

— И вилку, — согласился Венемир. — Вилку обязательно. Куда нам без вилки?

* * *

— Ни в какую, значит, не сдаваться. Держаться, значит, до посинения. Так господин полковник приказали.

Венемир вздохнул.

— А когда это посинение наступит, полковник не сказали?

Гонец задумался.

— Не-а, — сказал наконец. — Не говорили. Может, завтра, может, через неделю. Как узнать, если «некры» отовсюду прут? Вы, господин офицер, думайте сами. А мне это… ехать надо.

Венемир кивнул. Все было ясно. В прозрачном воздухе плыло предчувствие дневной жары. Вдалеке, на фоне светлеющего неба, над рекой застыл Он.

Проклятый и прекрасный.

Мост.

Который им теперь предстояло защищать. «А ты чего ждал?» — подумал Венемир. «Ты же знал, рано или поздно тобой заткнут какую-нибудь дыру».

Похоже, это время наступило.

* * *

— Зачем явился, Вена?

Венемир помедлил. Что-то мягко толкнулось в сапог, заворчало.

«Собака у них там, что ли?» — подумал Венемир равнодушно.

— Я хотел поговорить, Стефан.

— О чем?

— О мостах.

— Мостах? — Стефан покрутил головой. От криков солдат, гуляющих за соседним столом, гудел воздух. — Тише, черти!.. Я ни черта не понимаю в мостах.

— Какое совпадение, — сказал Венемир. — Я тоже.

* * *

Кобылка аккуратно переступала тонкими изящными ножками. Веселка ловко спрыгнула на землю, повела кобылку в поводу. Пепельные волосы девушки были стянуты в хвост на затылке, за плечом торчала рукоять меча.

В отличие от кобылки, у хозяйки был жесткий мужской шаг.

— Дурной это мост, командир, — Веселка покачала головой. Венемир промолчал.

— Нормальный, — с акцентом произнес Норт Келлиге, долговязый северянин, приставший к банде месяц назад. Молодой, белобрысый. Ресницы у него были бесцветные, глаза голубые. Северный великан. Коня под его рост они не нашли и купили обычного осла.

И всю дорогу ржали над этим как лошади.

— Что ты понимаешь в мостах, парень? — Венемир поднял голову, прищурился.

Норт пожал плечами.

— Немного понимаю.

— И?

Норт задумался, почесал затылок.

— Хороший мост. Нечего наговаривать.

Венемир потер лоб. «Как с вами трудно, а?»

— Хороший, значит… А если Империя по этому мосту перейдет на нашу сторону, он тоже будет хорошим? А, парень?

— Чего?

Венемир вздохнул.

— Некры — хорошие? Это простой вопрос.

— Не знаю.

* * *

Феллах ад Миадарн натянул повод. Что тут, черт побери, происходит…

— Тебе делать нечего, вахмистр?

Тот подскочил, заморгал. Резко отдал честь.

— Простите, господин полковник! Виноват, господин полковник!

Феллах посмотрел на него сверху вниз. У ног вахмистра лежал мертвец. Судя по нашивкам — младший капрал, судя по цвету формы — подданый короля. Враг. Пятки в обмотках.

«Сапог у них, что ли, не осталось?» — подумал Феллах с непонятной досадой. «Или хотя бы солдат в сапогах?»

— Что вам нужно от мертвеца, вахмистр?

— Ээ… — тот смешался. — Не совсем, господин полковник!

— Не совсем что?

— Этот только притворился мертвым, господин полковник. Когда мы подъехали, стрельнул из арбалета и бросился на нас. Пришлось его… это… Но ведь ждал до последнего, не шевелился, даже почти не дышал.

Феллах поднял брови.

«Сумасшедший или герой?» Хороший вопрос.

— Дурак какой-то, — сказал вахмистр. — Простите, господин полковник.

* * *

От пиликанья кузнечиков казалось, что мир вокруг потрескивает на сковородке.

Телега едва тащилась по пыльной, заросшей выгоревшей травой дороге. Лошадь ступала осторожно, на телеге лежало, благоухая, сено; на сене, благоухая, — Стефан. На удивление бодрый после вчерашнего...

— Не ждали? — он помахал рукой. — Вот, дедуля любезно согласился подвезти.

Старичок-кмет зло покосился на Стефана, но промолчал.

Венемир повертел головой, протер глаза. Дорога за телегой была пуста. Стука копыт, сколько ни прислушивался, он не услышал.

Очень смешно, подумал Венемир устало.

— Стефан, где остальные?

— Остальные? — Стефан почесал бровь. В волосах у него застряли соломинки.

— Стефан, мне не до шуток. Вчера я видел, что с тобой пили и гуляли десять солдат. Они нужны мне.

Стефан зевнул так, что лошади переступили с ноги на ногу и запряли ушами. Запах перегара стал гуще. Ученик портного смотрел на Венемира с похмельной искренностью, которая вполне могла сойти за настоящую.

— Ты чего, Вена? Это не мои солдаты.

Венемир скрипнул зубами.

— Я собственными ушами слышал, как ты ими командовал!

— Я? — Стефан озадачился. — Конечно, черт побери, я ими командовал! Ведь я платил за выпивку.

— Мне сказали, у тебя есть люди, — сказал Венемир безнадежно. — И что в таверне сидит десятник…

— А, десятник! — Стефан наконец сообразил. — Этот тип упился и лежал под столом, в прохладце. Отдыхал.

Венемир вспомнил хрюкающее и шевелящееся нечто под столом...

— Так это и был десятник? — уточнил Венемир.

— Ага.

…Кажется, оно облизало сапог.

— И где оно… он сейчас?

Стефан покосился почему-то на Веселку, пожал плечами.

— Черт его знает. Солдаты с утра выехали, по холодку.

— Куда?!

Стефан развел руками.

— Так, — сказал Венемир, чувствуя себя идиотом. Хорошенькое дополнение к головной боли.

Сено позади Стефана зашевелилось, оттуда вылез человек. Нет, не человек.... Кобыла фыркнула, переступила. Венемир натянул поводья. Похоже, Стефан все-таки приехал не один.

Это был… рост, сложение, характерные черты лица…

Гном — если бы гномы брили бороды, чего за ними отнюдь не водится.

Венемир поднял брови:

— Стефан, это и есть твоя армия?

Бывший портной почесал в затылке.

— А? Похмелиться найдется? — спросил Стефан.

Венемир даже усмехнулся. Вот наглость.

— Стефан, я не дам тебе выпить, потому что знаю, чем это закончится. Стой, ты не ответил. Теперь ты возишь с собой собутыльников?

Стефан повертел головой.

— Чего? Каких еще собутыльников?

— Меня, — негромко сказал гном и потер голый, выбритый до синевы, подбородок. — Он имеет в виду меня, Стефан.

2. Мост

Фрейдус I , он же Бог-император, и его ближайшее окружение (т.к. называемые «друзья бога») — первая попытка человечества приблизиться к мифическому долголетию эльфов. С некоторой иронией ее можно назвать удачной. Если бы не поражение Империи в войне, кто знает, сколько бы на самом деле продлил Бог-император свое странное существование?

«Крах империи Некромантов», комментарии к 1 тому. Стр.36

— Этот мост, — сказал Норт, — состоит на самом деле из трех отдельных. Видите — арки? Они круглые — это задумано, чтобы распределить нагрузку. Такой мост может стоять веками — и ничего ему не сделается. Камни держат друг друга.

Самая надежная конструкция. Лучше пока ничего не придумано.

Но его высота ограничена радиусом арки. Чтобы достичь нужной высоты и не потерять прочность, строители поставили три моста обычной высоты — но один на другой. Поэтому он так выглядит.

Стефан хмыкнул.

— Выходит, мы должны защищать не один мост, а сразу три?

Норт задумался. Бесцветные ресницы — хлоп, хлоп.

— Выходит, что так.

— Красиво, — сказала Веселка. — А дальше что?

— Дальше? — Норт озадаченно посмотрел на девушку.

— Как нам его защищать? Тут некры будут со дня на день, а мы слушаем про эти… арки.

— Арки хорошие.

Веселка занервничала.

— Кто спорит-то? Но мы можем его как-нибудь сломать? А?

Лицо Норта мучительно напряглось.

— Зачем? Его трудно сломать.

Опять по кругу. Венемир потер шею, встал.

— Скажем иначе: если возникнет такая необходимость, то мы даже разрушить этот мост не сможем? Верно, Норт? Я правильно понимаю?

Норт улыбнулся. Простодушно, словно ребенок.

— Скорее всего нет, капитан. Очень надежно сделано.

— Ты так радуешься, будто сам его построил, — заметил Венемир.

— Это… не я.

— Знаю, что не ты. Эй, парень! Очнись. Мы начинаем войну за чертов мост. Придумай, как нам его сломать. Иначе мы тут все подохнем.

* * *

Воевода привстал на стременах. Закричал гулким, хриплым голосом профессионального военного — и с легкостью перекрыл гул центральной площади:

— Некры прут! Отечество зовет!

Молчание.

— Ну и? — спросили наконец из толпы.

Воевода оглядел собрание, но различить наглеца не сумел.

— Не «ну и», а в оружие и всем взрослым сукиным сынам быть у вербовочного пункта. Немедля. Вот прям сейчас! А кто у вербовщика не будет, готовый пролить кровь за независимость родной страны, тому сукин сыну я башку проломлю самолично вот этой железкой. Так, чтобы патрио... патриа... патритизм ушами пошел.

Воевода взвесил в руке огромный шестопер. Люди переглянулись. Такой «железкой» можно было взломать крепостные ворота.

— Так кому патритизму? — осведомился воевода. — Одним махом вогнать?..

— Что такое «патритизм»? — тихо спросил один кмет у другого.

Тот повернулся, оглядел его снисходительно:

— Это когда твоя родная хата засрана и дырява, а ты её все равно любишь и никакому ворогу не отдашь.

Кмет почесал затылок.

— Ну, а если хата не засрана? Тогда что?

— Любить незасранную хату любой дурак может, а ты засранную полюби. Вот это патритизм.

— Подожди. А если в ней полы выскоблить и говно оттуда вычистить? А уж потом любить?

Молчание. Умный задумался.

— Тогда это не «патритизм», — сказал наконец.

— А что?

— А... а другое слово.

* * *

— Знаю-знаю, — поморщился Венемир. — Мы традиционно наступаем, некры получают отпор… Есть еще какие-то новости?

Ян Заставек покачал седой головой. Он был самым старшим в банде, лет на десять старше капитана.

— То есть, все намного хуже? — сказал Венемир.

— Ну… как тебе сказать…

Венемир вздохнул. Так он и думал.

— Рассказывай, Ян.

— Видел сегодня, — начал тот, — чудесное. Висело чудесное на столбе. Как тебе? «Храбрые полки нашего короля доблестно наступают, не отдавая врагу ни пяди земли». Это, видимо, новое слово в искусстве пропаганды…

— То есть, мы драпаем? — уточнил Венемир.

— Ну…

* * *

— Опять?! — Лютер Малькольм не верил ушам.

— Выполняйте приказ, капитан.

Гном в сердцах махнул рукой, выругался.

— Отступление, — повторил он. — Ох ты, чертова мать, какая резеншпенция... или ретирация? Короче, какая-то болтливая хрень, каковой обычно прикрывают голую задницу и собственную трусость.

Адъютант вскинул голову. Голос зазвенел:

— Это тактический маневр, господин Малькольм! И… и… и не вам указывать главнокомандующему, что делать! Это… непатриотично.

Лютер Малькольм непатриотично сплюнул.

— Один хрен, — сказал он. — Хоть розой жопу назови, хоть нет, вонь все равно одна и та же.

— Вы забываетесь!

Лютер сделал шаг, и адъютант замолчал.

— Я, господин хороший, — сказал Лютер и взял адьютанта за пуговицу, — имею собственное мнение. И один черт — не вижу причин за него извиняться. Вот так-то. Бывайте!

— Гномы. Чужаки. Нелюди, — зашипел адъютант, когда Лютер ушел.

И вдруг — схлопотал по зубам. Земля больно ударилась в затылок.

— Поднимайся, — велел капитан арбалетчиков, человек. — И чтобы я больше твоего шипения не слышал, дружок. По крайней мере, на сто верст вокруг. Тошнит меня от таких звуков. Сам не свой становлюсь… веришь?!

— Верю, — сказал адъютант и потрогал челюсть.