"Ученики Ворона. Солнце и пламя"

'Ученики Ворона'

Книга седьмая

Солнце и пламя

Глава первая

— Говорила же, что никто кроме нас сюда не припрется — в очередной раз сообщила Рози, после отрезала от изрядно уменьшившегося окорока кусок мяса, и начала его жевать — И еще! Карл, если ты не перестанешь так жрать, то скоро к нашим шеям протянется костлявая рука голода.

— Когда мне скучно, я всегда ем — и не подумал смущаться Фальк, подбросив пару веток в трещавший костер — Ну, и потом — вон Форнасион, в нем имеется куча лавок, а в них полно еды. Если что — сгоняю туда, да закуплю провизии.

Рози ничего на это не ответила, только подняла руки вверх, как бы сообщая небесам, что тупость Карла не имеет пределов.

— Да успокойся ты — потребовал тот у моей подруги — Что у тебя за этот... Как его... Эраст?

— Страх преследования — подсказал здоровяку я — В самом деле, Рози. Видела же — до нас никому никакого дела уже нет. Почти год прошел как-никак, все прошедшее пеплом покрылось. И про нас давным-давно забыли.

— Ой ли — прищурилась девушка — И Форсез тоже?

— Форсез — нет — признал я — Эта сволочь до сих пор наверняка на каждого из нас до сих пор зуб точит, но только вряд ли он сидит в том же Форнасионе, и поджидает того момента, когда наш проглот Фальк на рынок за копченым свиным окороком припрется. Да кто ему для этих целей людей даст? Тем более с учетом последних событий?

Свежие новости бывших Центральных Королевств, а ныне Империи Айронт, нам были уже хорошо известны, поскольку по дороге мы, пусть и с опаской, но завернули в парочку небольших городков, где утолили собственное любопытство, и попутно пополнили запасы провизии. Ну, а как было удержаться? Все-таки почти год мы просидели в местах, где из собеседников одни медведи да лоси имелись. Причем под конец мы большинство из этих медведей уже начали по мордам узнавать, а когда Фальк по зиме одного из них в берлоге расшевелил, а после на рогатину поднял, Магдалена устроила ему жуткий скандал, обвинив в том, что он осиротил двух премиленьких медвежат. Факт того, что зимнее убийство медведя, с последующим его поеданием, является давней баронской традицией Лесного Края, ее при этом не волновал.

Впрочем, скука — понятие весьма относительное. Лично я еще годков сорок так бы поскучал, честное слово. Мне шума и гама последних лет надолго хватит, я, знаете ли, и сейчас иногда просыпаюсь от того, что во снах ко мне приходят картины недавнего прошлого. То я снова на поле битвы между Айронтом и Асторгом, и вижу, как мага-имперца в яме заклинанием на фарш перемалывает, то Гробницы Пяти Магов примерещатся, то черные мертвые глазницы Луизы на меня уставятся. Врагу таких снов не пожелаю. Ну, разве только что упомянутому Форсезу, его мне совершенно не жалко.

Так что мне в дальних владениях семейства Фальков было чудо как хорошо. Кругом лес, тишина, безлюдье. Охотничий дом небольшой, но уютный, о двух этажах, с камином. А еще рядом имелось озерце, в котором можно славно порыбачить. О чем еще мечтать измотанному и издерганному путнику?

Собственно, мы первый месяц по приезду только и делали, что спали да ели, ни на что другое сил не имелось. Дорога вымотала нас окончательно. Даже не столько дорога, сколько мучительное ожидание того момента, когда раздастся крик:

— Эй, это же те, которые в розыске, за них награда объявлена! Хватай их, братие!

Самое забавное то, что места, через которые пролегал сначала водный, а после и конный путь, по большому счету войны и не знали. Не докатилась она сюда в том объеме, который мы видели в бывших Центральных Королевствах. Нет, отряды имперцев мы замечали, они даже взяли на клинок пару крепостей, сожгли несколько городков и вздернули кое-кого из местных властителей, не пожелавших признать Линдуса Второго своим повелителем, но в целом местному люду было едино, кому платить подати. На смертный и правый бой тут никто подниматься не собирался, особенно с учетом того, что на носу осень с ее непременной уборкой урожая. 'Если сейчас воевать начать, то что зимой жрать станем?' — резонно рассуждали местные трудники, тем самым соглашаясь с тем, что они теперь часть новой Империи.

На нас при этом никто никакого внимания не обращал, что радовало безмерно. Нет, мы и сами старались лишний раз не показываться кому-либо на глаза, все больше ночуя на лесных опушках, и заворачивая в селения только при крайней необходимости.

Ну, а потом мы наконец добрались до имения Фальков, были встречены как родные. Без преувеличения, так и было на самом деле. Самого Карла его родитель, барон Хицкварт Фальк, здоровенный как пятисотлетний дуб, первым делом выдрал вымоченными в солевом растворе лозами, не посмотрев на то, что наш приятель давным-давно вышел из детского возраста. Как было заявлено:

— Да того, чтобы помнил, как оно в отчем дому живется. И что отцу-матери надо хоть раз в три года о себе весточку слать.

Короче — наговаривал Карл все это время на своего папашу напраслину. Дескать, 'я боги ведают какой по счету сын, и моя судьба шпага, странствие и смерть'. Его, оказывается, дома ждали, да еще как!

После экзекуции барон Хицкварт посоветовал мне есть побольше мяса, поскольку очень уж я тощ, Магдалене порекомендовал налегать на капусту, ибо в некоторых местах у нее глядеть не на что, а для девицы в Лесном Краю это истинно беда, и только Рози удостоилась молчания, означавшего, что к ней претензий нет. Хотя, может, дело и не в этом. Моя невеста так зыркнула на громогласного барона, что даже он понял, что тут лучше ничего не говорить. Друг сына эта чума досталась — ему и выпутываться.

Как выяснилось позже, во время застолья, поразившего таким изобилием, какого я и в Халифатах не видал, тут, в Лесном Краю, толком народ ничего и не знал. Ни про войну, громыхавшую в Центральных Королевствах, ни про возникновение новой Империи. Бароны редко выезжали из своих пределов в большой мир, оно им не нужно было. Все тут есть. Дичи в лесах, рыба в озерах, селяне-арендаторы жито сеют да собирают в достатке, пива на зиму наварено с запасом — и на что баронам лишняя головная боль? А если повоевать захочется — так можно какие старые обиды вспомнить. Или новые придумать, почему нет?

Впрочем, рассказ о наших недавних похождениях Хицкварт выслушал внимательно, несмотря на то, что в нем к тому времени плескалось с полбочонка крепкого темного пива, если не больше. Все уже ушли спать — и братья Карла, и их жены, и даже дородная баронесса Ульфрида, которая весь вечер глядела на наряды наших поистрепавшихся в пути соучениц, да тихонько вздыхала.

— Олух ваш наставник! — рыкнул под конец рассказа старший Фальк, и выплеснул из кружки себе в рот остатки терпкого пойла, а после подал знак Карлу, чтобы тот наполнил ее снова из кувшина, размером с половину меня — Нечего так на меня зыркать, девица. Олух, я тебе говорю. Велик труд — взять, да помереть. Это вон, любой сможет, даже мой обалдуй. Ты умри так, чтобы об этом после лет десять все говорили! Так, чтобы, вспоминая этот год, всякий добавлял: 'Это когда маг Ворон с собой половину Ордена к Престолу Владык утащил'. Вышел бы из дома и устроил хороший переполох, чтобы вы под шумок смылись. Он же, мать его так, маг, да еще и великий, если вашим словам верить можно. Вот это — да, это смерть. А тут что? Вас он спасал? Дудки! Чистеньким захотел уйти, еще больше грехов на душу свою не пожелал взять. Дескать — я помер, а вы, ученики, дальше выпутывайтесь, да так, чтобы честь мою посмертную не измарать. Тьфу!

Самое странное, мне почему-то не захотелось ему возражать. Нет, Ворон всегда был и останется для меня наставником, тем, чье место в моем сердце не займет никто. Но ответить на слова барона мне было нечем, выглядело-то все именно так, как он и сказал.

— Тебя там не было, отец — хмуро проворчал Карл, наполняя пивом и наши кружки — Да еще этот Альдин, чтобы ему пусто было. Он посильнее Ворона маг, поверь.

— Они одного помета, сын — буркнул Хицкварт — А свой со своим завсегда сговорится, мне ли не знать? Вас-то этот Альдин выпустил, да еще и помог. Ему нужно было Ворона убить? Так в чем же дело, убил бы, только чуть позже, особливо если ваш наставник сам был не прочь умереть. Что, не дал бы этот Альдин старому дружку порезвиться напоследок? Ха! А так — один помер без толку, второму вы теперь должны по гроб жизни. И кто ваш учитель после этого? Олух, как я сразу и сказал.

Прямой и открытый барон резал по живому, вскрывая те мысли, которые мы от себя гнали все это время.

— Все случилось так, как случилось — Рози обглодала куриное крылышко, и вытерла пальцы о скатерть, так же, как тут делали все — Ваша милость...

— Дядюшка Хицкварт — брякнул кружкой о стол барон — Здесь у нас все просто, без этих западных ужимок. Ты женщина лучшего друга моего сына. Лучший друг моего сына все одно что мне самому родич. Да может оно так и есть, у нас в Лесном Краю все в хоть каком-то, да сродстве.

Если честно, меня всю дорогу беспокоил тот факт, что отец Карла может знать, как выглядел тот бедолага, прах которого давным-давно развеял ветер над морем. Они тут и на самом деле все о всех знают. А я на настоящего фон Рута вообще не похож. От слова 'совершенно'. Тот, помнится, был здоровяк хоть куда, губастый и щекастый, тут никакие объяснения, что, мол, заматерел и возмужал, не помогут. Я так и так ниже него на две головы.

Но — обошлось. Слыхать про фон Рутов барон Хицкверн, конечно, слыхал, моего родителя тоже знал, выпивали они на ежегодной ярмарке в одной компании несколько раз, даже о смерти его скоропостижной был наслышан, но настоящего Эраста он не видел. Повезло мне.

— Дядюшка Хицкверн — моментально отозвалась Рози тем тоном, от которого мне всегда немного не по себе становится. Это значит, что моя избранница что-то задумала — Нас ведь искать станут.

— Пущай — хохотнул барон, сделал гигантский глоток, пролив часть пива на бороду — Уфффф! Как приедут, так тут и останутся. У нас озер много, рыбке что-то кушать надо.

— Вот как раз этого не надо — вкрадчиво мурлыкнула Рози — Пусть приедут — и уедут, живые и здоровые.

Старший Фальк икнул, вытер бороду от пены, посмотрел на де Фюрьи, причем его мутные от хмеля глаза весьма проницательно сверкнули.

— А и правда — наконец пробасил он — Чего их убивать? Встретим честь по чести, как положено. Пускай убедятся, что нам тут скрывать нечего.

— Вот-вот — поддержал его сын — Только ты конюхов да девок-служанок предупреди, чтобы они лишнего не сболтнули. Если заявятся те, о ком мы думаем, так они не дураки. И спрашивать умеют, и одно с другим в целое складывать. Сильно умные, стервецы. Я их убивал, знаю.

— А вы завтра, как рассветет, проваливайте в наш охотничий домик — велел Хицкверн — Сидите там тихо, пока все вокруг не уляжется. Припасы раз в неделю подвозить станем. А если что — не умрете от голода, лес вокруг. Он и накормит, и напоит. И скука вам не грозит, делом там займетесь. Кабанов близ озера развелось многовато, перебьете часть, а после окорока их закоптите.

Рози все рассчитала верно, представители Ордена заявились в дом Фальков недели через две после того, как мы отбыли в лесную глушь. Три дня они провели у барона в гостях, опросили всех, кого только можно, прислугу и стращали, и пытались подкупить, но так ничего и не вызнали.

После попытались сунуться в лес, сдуру потревожили медвежью семью, глава которой одного из чернецов задрал насмерть, второго изрядно подранил, плюнули на все и убрались обратно в Империю.

Собственно, с того момента наша жизнь стала совершенно безоблачной, и, как я говорил, очень скучной. В своей предсказуемости скучной.

Но как же мне лично было жалко расставаться с этой скукой весной, когда пришло время отправляться обратно на земли Империи. Если бы не друзья, по которым я невероятно соскучился, то... Ну да, скажем честно — десять раз бы подумал, прежде чем покидать этот дом, который за зиму стал нам родным.

Прогорело многое в душе. Прогорело. Ненависть ко всем тем, кому нужна была наша жизнь, осталась, это так, но желание прямо сейчас, немедленно, добраться до их глоток не то, чтобы исчезло, но стало подобно утреннему туману над водой. Зыбким стало оно, невесомым. Убить их всех нужно, но стоит ли с этим спешить? Ни Форсез, ни мастер Гай — они ведь никуда не денутся. Напротив, лет через пять-десять они уже не будут ждать нашего возвращения, а мы тут как тут.

Впрочем, не думаю, что я и мои друзья занимаем столько почетное место в мыслях мастера Туллия. Уж кто-кто, а он-то про нас наверняка уже и думать забыл.

Так вот — если бы не Гарольд и остальные, я бы никуда не поехал, признаюсь честно. Ну да, сидеть на шее у семейства Фальков это не слишком правильно, но, с другой стороны, мы свое проживание честно отрабатываем, в основном лекарскими навыками. Вот, невесту барона спасли этой зимой, она никак разродиться не могла. Да и ему самому застарелый свищ в ноге вылечили, тот гноиться перестал.

Но Рози и, совершенно неожиданно, Фальк все равно ни мне, ни Магдалене, которая во многом разделяла мои взгляды, остаться бы тут не дали. Их тянуло в дорогу. Первой жутко наскучила местная глушь, в которой она не могла найти применение своим многочисленным талантам, второй не любил откладывать на завтра убийство, которое можно совершить сегодня.

Сборы были коротки, и в апреле, сразу после того, как сошел снег, и земля задышала, как младенец в утреннем сне, мы отправились обратно в Центральные Королевства. Ах, простите, в Империю.

Кстати, представители Линдуса Второго по зиме тоже нанесли визит к нескольким местным баронам, из числа тех, чьи голоса на общих весенних и осенних ярмарочных сходах звучали погромче остальных. Приехали, подарили немудреные подарки и между прочим сказали, что Император добр к тем, кто внимает его словам, и очень суров с теми, кто предпочитает делать вид, что ничего слышал, или, того хуже, не согласен с изреченным.

Бароны осушили по ведерной кружке пивка, и сообщили представителям Линдуса, что они люди пьющие, а потому согласны со всеми теми, кто не станет мешать им предаваться любимому пороку. Ну, и посягать на пасеки, пастбища, поля с житом и крепкозадых скотниц. А так — дай боги здоровья Императору. И вот, в подарок ему пять бочонков зимнего пива. От всей души.

Насколько я понимаю, посланцы покинули Лесной Край в недоумении, так и не осознав до конца, что здесь произошло. Вроде, как и не послали их куда подальше, но при этом зачем Императору все эти земли без перечисленных благ — тоже неясно. Ну, а какие выводы из произошедшего сделали в Миклайте, который отныне являлся столицей Империи, я вовсе понятия не имею. Надеюсь, такие, которые не приведут к неприятностям для баронской вольницы.

Впрочем, спорный вопрос, для кого неприятностей будет больше, надумай Империя привести того же Хицкверна к присяге. Тут в поле никто грудь в грудь биться никто не станет. Уйдут бароны в глубь лесов, да и все. И те, кто их там надумает сыскать, только смерть свою найдут.

Но в целом умнее оказались местные жители иных королей, скажу я вам. Умнее и дальновидней.