Ключ от всех дверей. Книга 2

Сердце дракона 2. Ключ от всех дверей

1

Я раньше и не думала, что быть обычным человеком, как легко и приятно. Никаких самокопаний, никакой боли и Эдвард рядом... красота. А еще я поняла, что я была эгоисткой еще больше, чем о себе думала, потому что теперь, когда я не отвлекалась на борьбу с собой, я стала замечать, что Эдвард совершенно по-особенному ко мне относится. Раньше я была слишком субъективной в оценке наших отношений, теперь мне открылись его эмоции тоже. Он очень нежно на меня смотрит, всегда заботится о моей безопасности. Хм, он даже поддерживает меня, когда мы просто идем по школьному коридору — он, наверное, помнил, как я постоянно спотыкалась, но конечно же, все еще не знал, что я была неуклюжей только потому, что меня мучили адские боли и судороги. И скорее всего никогда не узнает, по крайней мере я собираюсь приложить все усилия, что бы так и было.

Я все еще была самой большой обманщицей в мире, но смотря на его трепетное отношение к моему благополучию, я не могла ему сказать правду — это доставит ему слишком много страданий. Да и так ли важна правда, тем более я решила стать такой, как о себе рассказывала — обычной девочкой, без секретов. Я не пользовалась своей силой вообще, но Эдвард все равно не мог прочитать мои мысли, так что еще одна моя теория поддалась сомнению, правда не умерла полностью. Мне кажется, что чтение мыслей, слишком сложный процесс и на него может влиять много факторов, которых в моей биографии было предостаточно.

Сложнее всего было скрывать свои семейные узы, но я решила не усложнять и сообщить Эдварду, что семейство у меня настолько многолюдное, что я сама всех не помню. Так как я не сильно охотно отвечала на его вопросы, он видимо решил, что я сама расскажу, когда будет хороший момент. А я о них больше не заговаривала. Не потому, что мне хотелось сохранить правду, просто многие годы практики выработали привычку — постоянно о них думать, но никогда о них не упоминать. Эта привычка часто являлась для нас залогом выживания.

В школе мы были неразлучны так же, как Джаспер и Эллис или Розалии и Эммет. Нам удалось поменять себе расписание занятий таким образом, что я и Эдвард почти все время сидели вместе на последней парте. Интересно, не злились ли на нас преподаватели или мои друзья, что мы иногда не замечали ничего вокруг и изучали глаза друг друга? Наверное, все решили забыть о нашем существовании, и нас это пока вполне устраивало.

Я все еще маскировалась от друзей и одноклассников, а красовалась только тогда, когда мы с Эдвардом были наедине. Так что кепка с черепом на лбу была моей постоянной спутницей.

С Эллис мы стали настоящими подругами. Она такая веселая и хорошая. Часто хитрит и постоянно что-то выдумывает! Единственное, что меня в ней иногда настораживало — в своих решениях она всегда ориентировалась на свои ведения. Если бы она знала, как легко их изменить или обмануть! По крайней мере, для меня.

С Розалии отношения у меня как сначала не заладились, так ничего и не изменилось. Розалии меня терпела, мне же было все равно. Как однажды мне рассказал Эдвард, Розалии страшно ревновала — к моей красоте, к тому, что он влюбился в мне и ни капельки не обращал внимание на нее, при вей ее красоте. Но самая главная причина ее ревности и зависти была в том, что я человек. Для меня были открыты такие возможности, которые ей были недоступны даже при всей ее силе и красоте. Больше всего на свете Розалии хотела стать опять человеком. Для этого она б отказалась от всего — от красоты, силы, семьи и даже Эммета, несмотря на всю ее любовь к нему.

Эммет и Джаспер приняли меня с распростертыми объятьями. Им нравилась мысль, что Эдварда наконец-то кто-то захомутал. Только вот Джаспер иногда на меня посматривал странно и я знала почему — он до сих пор не мог понять, как я сбежала от него в отеле. Я сказала тогда, что перебралась в соседний номер по карнизу, а не выпрыгнула из окна, как было на самом деле.

Эсме и Карлайл тоже были от наших с Эдвардом отношений без ума. Им нравилось, что их сын наконец-то счастлив. Так оно и было, даже я чувствовала это счастье в нем, каждый раз, когда заглядывала в любимые светящиеся глаза.

— Починишь, ты говорила мене о порыве, так вот — я думаю, что ты мой порыв, потому что из-за тебя мое сердце начало биться, после более 80 лет без движения. Оно вернулось к жизни. Когда я думал, что теряю тебя, то я понял что без тебя и мне жить незачем. Никогда больше меня не покидай! Я не смогу без тебя! — признался он мне один раз и я крепко его обняла в ответ. Нет, по своей воле я его не оставлю и если нужно будет сразится со всем миром для этого, что ж, так и будет.

Наверное, с того времени я действительно поверила, что он любит меня. Или почти поверила. Раньше для меня это было недоступно, поскольку постоянные физические мучения делали меня слепой, глухой и лишенной чувств. Как я смогла их вынести, я и сама не знаю... наверное виноваты годы подготовки. Но если я и могла справится со своим внутренним миром, но улавливать все колебания внешнего так и не получалось. Теперь, когда боль ушла, для меня внешний мир снова стал доступен. Как я жила без Эдварда до сиз пор — не знаю.

Самым любимым местом обитания у нашей пары стала моя кровать, правда использовалась она только для поцелуев. Дальше Эдвард никогда не заходил. Мне иногда казалось, что даже целуя меня, он сдерживает себя, не дает себе волю, связывая монстра засевшего у него внутри. В итоге, на кровати мы просто валялись, смотрели фильмы и целовались до тех пор, пока Эдварду хватало самообладания.

Однажды я решила поставить вопрос ребром:

— Эдвард? — прошептала я, повернувшись к нему лицом.

— Мммм? — промычал он, касаясь пальцами моих волос. Кажется, эти манипуляции доставляли ему большое удовольствие.

— Я предлагаю перевести наши отношения на другой уровень, — сказала я загадочно.

— На какой это, другой? — спросил он усмехаясь. По нему было видно, что он не догадывался, но ему было интересно. Какой же он хорошенький, когда счастливый!!!

— Ну.. ты и я.. кровать... — сначала я и провела кончиками пальцев вдоль его груди. — Давай воспользуемся моментом!

— Белла.. мы не можем! — сказал он сконфужено.

— Ты не хочешь? — подразнила я и стянула футболку через голову, оставшись в одном бюстгальтере.

— Не говори глупостей! Конечно, я хочу! Но для нас это не возможно! — он говорил очень эмоционально, видимо он над этим думал неоднократно. Я догадалась — этот вопрос мучил его тоже.

— А когда будет возможно? Я подожду, но хочу знать чего.

— Я не знаю, — прошептали его губы. Он был на грани отчаянья.

— Это меня не устраивает... мы должны попробовать хоть раз! — уговаривала его я, ведь ничего не может быть лучше старого доброго эксперимента! Прижалась к нему сильнее. — Может я смогу тебя убедить... — и потянулась к его губам.

Эдвард не выдержал пытки и вскочил на ноги. Дышал он тяжело, а взгляд был направлен в окно.

— Нет, Белла! Нет... — его голос был обреченным.

Мне не хотелось видеть его таким, но я не собиралась так просто сдаваться. Я вскочила тоже и встала между ним и окном, заглядывая ему в глаза. Он, наконец, посмотрел на меня. Он открыл рот, что бы что-то сказать, но слов я так и не услышала. Нет, я так просто не сдамся! Может силу я применять и не буду, но от одного приемчика вреда не будет! Я умело подсекла его ноги и мы вместе упали, он на кровать, а я на него. Эдвард был настолько поражен произошедшим, что мне показалось, что на пару секунд его попросту парализовало.

— Я не обижу... — прошептала я ему сладко и потерлась кружевом лифчика о него. — Тебе здесь нечего боятся... — и накрыла его губы своими.

Я знала, что ему очень тяжело, но и показать ему, как это могло бы быть, я тоже должна была! А то так он никогда не решится! Пару секунд его тело млело под поцелуями, а потом он резко, но очень нежно сбросил меня с себя на кровать, а сам отпрыгнул метра на два.

— Беллс! — сказал он пораженно. Он не мог понять как ему вести себя в ситуации, когда я сама к нему пристала, а не он сдерживал себя... — Нет!!! Я сказал нет! Я могу убить тебя! Как же ты этого не понимаешь?!! — дышал он тяжело и мне сталь сразу за себя стыдно. Он мучается, а я усугубляю...

— Мы должны попробовать! Может не сейчас, но когда-нибудь!

— Я не знаю, что тебе ответить. Я не готов, Беллс... — сказал он убито.

И он уже собирался уходить — видимо сбросить напряжение с помощью пробежки. А во мне некстати взыграли бесы:

— Эдвард?

— Ррр.. — он хотел поскорее избавится от своего раздражителя, что бы успокоится., — Что? — выдавил он, застряв в окне и обернувшись ко мне.

— Ты меня убиваешь! — сказала я страстно. Он опять рыкнул в ответ и выпрыгнул в окно.

2.

— Ну как дела? — щебетал радостный голос — бабуля всегда оптимистична.

— Он не поддался, — прошептала я разочаровано. — Он рычал на меня, ба!

— Мммм... мужчина-зверь, как я тебе завидую! — начала охать она. Что и говорить Изабелла Клариннгтон всегда была падка на мужчин.

— Бабуль! — взмолилась я. — Ты меня вообще слушаешь? Он не поддался!

— Ты хочешь сказать, что разделась, влезла на него верхом, а он — ноль на массу?

— Ну не совсем так... Просто он... Ну... Короче он боится что не сдержится и убьет меня!

— Ну да, детка, с вампирами лучше не связываться...

— Бабуль, я тебе звоню не для того, что бы нотации слушать! Мне нужна помощь!

— Детка, главное не сдавайся! А он... мужчины слабы. Скоро он будет твой, обещаю.

— Спасиб, ба, — и положила трубку.

Ладно, попробую попозже. Может соблазнительница из меня никакая, но я над собой работаю, в конце концов, у меня в консультантках настоящий профи! Главное не давать ему расслабляться! Эх... придется брать измором... Второй раз попробую после праздника.

Я никогда не любила свой день рождения. Хотя это не правильное выражение. Мы, Форесты, никогда особо его не праздновали, впрочем, как и Новый Год, Рождество, Пасху, День Сурка... В нашей семье праздник был тогда, когда мы собирались все вместе, а это знаменательное событие на какую-то конкретную дату никогда не припадало. Подарки тоже дарили не к дате, а когда хочется. Вот, например, некоторое время назад я не с того ни с сего стала обладателем новенького Lamborghini. Да.. драндулет, конечно, ничего, но этот подарок оказался абсолютно бесполезным. Гасать на нем перед Эдвардом я не смогу, а расставаться с ним я в ближайшее тысячелетие не собиралась.

Семья Каленов же была в полном восторге от того, что близилась дата моего появления на свет и, как я поняла, готовилось большое событие. Инициатором своего шума стала Эллис, ибо ее хлебом не корми — дай что-то придумать. Я решила не мешать ее восторгам. У девочки никогда не было подруги и прервать песню ее сердца кислой рожей я не решалась. Еще одна маленькая ложь во благо, но разве так не делают все люди — изображают вежливую улыбку при случае и без. Но у меня был немного другой случай — я улыбалась потому, что улыбалась Эллис. Так приятно было ее видеть счастливой!

Несмотря на все видения и довольно приличный строк жизни Эллис была, словно маленькая девочка — восторгалась жизни, и получала радость от приготовлений к празднику. Она даже моделировала мне платье. Чем бы дитя не тешилось...

С Эдвардом я вела себя довольно расковано. Мне хотелось, что бы он привыкал к ласкам. В конце концов, в нашей паре я не единственная, кто хотел близости. Просто для него моя безопасность была на первом месте и через нее он перешагнуть не мог при всем желании. А для того, что бы уменьшить риск, нужно повысить его уверенность в своих силах, а другой способ, кроме как постепенное привыкание, мне в голову не приходил. Был конечно еще один метод... но от него я решила отказаться раз и навсегда. Но даже если бы я решилась на этот шаг... нет, я бы не решилась — недаром врачам нельзя оперировать своих родственников. Я, так же как и они, не смогла бы ставить над ним такие эксперименты. Я бы даже маме, при всем ее опыте и всей ее силе никогда бы этого не позволила!

В тоже время начала открывать для себя Эдварда по новой, без тумана боли и лжи, а через простые отношения парня и девушки. Я узнала, что у Эдварда есть две степени по медицине и он раньше помогал Карлайлу в его медицинской практике. Но он не смог работать врачом, потому что не смог бы сдержатся увидев кровь. Вампирская сущность не давала ему заниматься тем, чем он всегда хотел... Мне было от этого грустно. Эдвард заслуживал счастья, как никто другой.

У него была еще одна страсть — музыка. На фортепиано он играл действительно божественно! Члены моей семьи тоже играли виртуозно, но у их игры был один, но огромный недостаток, который перекрывал все их успехи — они не были Эдвардом. Я могла слушать его игру часами, что иногда и делала, сидя на скамейке возле него или валяясь на диване неподалеку. Эсме разделяла мою любовь к игре сына.

Мать Эдварда относилась ко мне, как к члену семьи. Странно было ощущать ее всепоглощающую любовь, ведь она не была моей родственницей... Эсми была сердцем семьи Каленов и благодаря ей, они все любили друг друга.

В семье Форестов если кто-то и был хранителем очага, так это Маришка — все остальные члены семьи женского пола были к этом патологически не способны. Мама была воином до мозга костей и единственное, что ее держало ближе к земле — это папа. Он был любовью ее жизни и только то, что она хотела быть с ним заставляло ее вести более или менее оседлый способ существования. Бабуля... бабуля тоже была гулякой! Стоило подуть шальному северному ветру, как ее сдувало, как парашутики с одуванчика и несло на новые земли. Ее мало интересовало боевое искусство и к небожителям она, по сути, имела отношение только потому, что вся ее семья состояла из небожителей.

А я.. я была всегда не от мира сего. Я исполняла роль чуда и меня так все часто называли. Я всю жизнь развивала себя и была самой сильной из братьев и сестер. Но не сильнее мамы. За ней я всегда была второй.

Собственно само празднование было назначено в доме у Каленов, так что вечером мы отправились вместе с Эдвардом туда.

— Я вообще не понимаю, от чего столько шума? Ну, подумаешь, дата, когда я появилась на свет!

— Белла, дни рождения принято отмечать, часто с размахом! — сказал он посмеиваясь.

Он сидел за рулем, как всегда. Ерунда, что он постоянно мне твердит: "Белла, я вампир, ты должна меня боятся" и подобную ерунду! Какой же он вампир — он собственник, обычный парень! Чего стоит его постоянное настаивание на том, что бы он вел машину или ревность. Ревность!!! К Майку Ньютону. МАЙКУ!!! Я не могла понять, чем это все продиктовано. Ну, было, в прошлом этот шалопай пытался пригласить меня то на танцы, то в кафе... но у нас страна свободная: он пригласил, я не пошла, вот и вся сказка! Но у Эдварда он был словно кость в горле. Ему было трудно выносить, когда парнишка со мной разговаривал. Да просто стоял рядом! В такие моменты он появлялся как из-под земли и всячески предъявлял на меня права. Мне было смешно даже поставить рядом эти два творения природы, что бы сравнить. Если Эдвард был шедевром и внешне и умственно и морально, то Майк... он был просто Майк — юный посредственный шалопай из Форкса. И как Эдвард при всем этом мог думать, что у него есть хоть намек на соперника?!