Дневничок товароведа 11-15

Дверь пошла открывать с голым ребенком в руках. А за дверью обнаружила Марию Ивановну, пожилую владелицу квартиры.

— Вечер добрый! — перехватывая недовольно хнычущего младенца, буркнула я.

Но весьма говорливая женщина, удивленно разинув рот, молчала. Вздохнув, свободной рукой затащила ее внутрь. Довела до кухни. Усадила.

И пошла одевать мелкого. Нацепила последний чистый комбинезончик с веселыми желтыми цыплятками и задумалась о стирке. Собрала в кучу простынки, тряпки, одежки и оттащила к машинке, пока Миша не решил, что телефонная трубка — это скучно и не собрался поискать что-то повеселее на полу или на полках.

Вернулась, подхватила детку на руки и пошла на кухню. В дверях столкнулась с Марьванной. Ну, так ее называли в школе за глаза ученики, что не удивительно. Я тоже, в общем-то.

Говорить мы начали одновременно.

— Так что случилось у вас, почему Виталий возвращается?

— Откуда у тебя ребенок?!

Поговорить нам удалось, усевшись на диван. И только тогда, когда хозяйка заняла малыша какой-то пальчиковой игрой и сюсюканьем. Я только пялилась удивленно. Режим бабушка, что, включается автоматически? У Марьванны своих внуков еще нет, ни сын, ни дочь не спешат, карьеру делают. Режим мамаши мне к счастью не грозил.

Пересказ моей истории много времени не занял, хозяйкина— тоже. Мы с ней, можно сказать, хорошо знакомы были. Что говорить, математику с седьмого класса я именно у нее изучала, и так хорошо у меня это дело шло, что аттестат был второй по количеству пятерок в выпуске. Не золото и не серебро, классный руководитель зарезал всему классу литературу и русский язык, но очень даже приличный. Я алгебру и геометрию своей специализацией делать не стала, но в агро— и другой химии и основах энергологии вбитые намертво знания очень помогли.

В общем, по поводу сына Мария Ивановна была очень недовольна. Он пошел в экономический, закончил отличием, пробился по конкурсу в крупный госбанк, потом перешел в коммерческий, а через пару, зарекомендовав себя ка отличного аналитика, лет заключил контракт с Бритишен банкен.

И вот, возвращается с Островов. Контракт с ним не продлили по причинам нравственного толка. Нарушил банковскую этику, начал спекулировать сведениями, закрытыми данными, торговать ими. Его за руку не поймали, а подозрения это всего лишь подозрения, но! Продлять контракт не стали. Хотя и многие аналитики этим грешат, да вот на них-то подозрение не падает...

В общем, через три месяца он возвращается домой, и через два где-то мне с ребенком придется отсюда съехать...

Ну, одно к одному.

Пока разговаривали, Миша угомонился и задремал.

Мы с Марьванной несколько печально распили по бокалу белого токайского. Она дала парочку практичных советов по обустройству, посоветовала разговаривать побольше с ребенком. О чем с ним можно разговаривать?

И пообещала завтра к вечеру принести складной манеж. Незаменимая вещь!

С квартирой мы договорились полюбовно. Я не требую компенсации, хозяйка просто возвращает деньги и позволяет забрать диван, который и так мой, и стиральную машинку. Последнее — скорее в наказание сыну, испортившему такую карьеру. Маму слушать надо, и не лезть в этот международный экономический гадюшник.

Проводив хозяйку, занялась объявлением о работе. Пришлось сменить параметры. Только полставки, а то и вообще на дому. Решила даже стряхнуть метафорическую пыль с диплома о профильном образовании.

Ну и квартира... попробуем пригород, с учетом района рекомендуемого проживания.

За два месяца может что-то и найдется.

Кстати, когда там мне к врачу?

В воскресенье я в полной мере ознакомилась с рутиной материнства. Кто в этом находит отдохновенье и умиляется розовощеким малышам, тот ни разу не подмывал обделавшегося по самые уши младенца. Или накормить безвкусным, жидким несоленым пюре из кабачков.

Собственно, ночью, угомонив малыша на диване, я усиленно штудировала литературу из приюта, старательно пропуская религиозные пассажи и выуживая крупицы здравого смысла. И составляла список покупок, а также расписание.

Выходило, что половину компенсации я спущу только на детскую еду, одноразовые подгузники и всякие мелочи вроде детской ванны и специального порошка. Конечно, в волшебных сумках сестры Марии находился неплохой запас на первое время. Одежки, крепы-присыпки-мази, разводные смеси в порошочках и баночки с той самой безвкусной едой.

Бррр. В магазин! Давайте сменим прикорм. А, нет, согласно рекомендации умной книжки, это следует делать после консультации с врачом и энергетом. Ладно, это оставим на потом.

Я посмотрела на малыша, распластавшегося на диване в позе морской звезды и добавила в список кроватку. Осмотрела кучи вещей. В свете ночника скользя беззвучной тенью, сгребла со стола кучу красок и толстую папку со старыми рисунками. Нашла место в шкафу, утрамбовав на одной из верхних полок какие-то тряпки. Расставила на деревянной панели баночки с присыпками и гордо водрузила набор для приготовления питания.

Собрала с пола шнуры, провода и комки пыли. Убрала с нижних полок статуэтки, винтики, ручки и всю ту мелочь, что обычно скапливается в квартире. Стопку книг задвинула в угол, подровняла, прикрыла скатертью. Сверху водрузила пачку подгузников.

Как там в книгах: ребенок должен быть чистый и сытый. С ним надо играть, разговаривать, гулять, делать зарядку. Он должен спать. Три раза в день и еще ночью.

Много, много дел. А жить-то когда?

Уснула я ближе к часу ночи, и, конечно, в шесть утра в воскресенье, проснувшись от густого рева, была очень не в настроении.

Итак, завтрак. Баночки, порошочки, кипяточек... Буль-буль. Мише понравилось, да так, что отрыжкой он мне всю майку уделал. А потом и памперс.

Мой завтра — булка с молоком. Если учесть, что обед и ужин состояли из яблока, чая и бутерброда, а в холодильнике — откровенно пусто, пора на прогулку. В магазин.

Вот прогулки — прогулки — это замечательно. Дождя нет, небо прозрачно-голубое, под ногами шуршит неубранная, как обычно, листва. Пестрый ковер из шикарных алых и золотых кленовых листьев прекрасно занимает ребенка, а я, одной рукой катя коляску по трясучей ребристой плитке, перебираю второй собранный букет.

Воздух — несмотря на то, что вокруг город, фактически столица, неожиданно чист. Пахнет мокрой древесиной, костром и прелой листвой. Мимо, помахивая хвостом, промчалась мелкая черная псина, за ним гнался здоровый полосатый кот.

Забор, дорога, ряд блестящих легковушек.

Так, надо с ребенком, кажется, больше разговаривать. Да... и я теперь буду похожа на тех сумасшедших мамочек, которые с гулящим малышом переговариваются, будто понимают, что он там тарахтит.

Разговоры, разговоры...

Ну ладно, что вижу — то пою.

Забор...

— Вот, Миша, детский сад, в который ты не пойдешь, потому что мелкий еще, а когда подрастешь, мы отсюда точно уедем. И не увидим, как завершится длящийся уже четыре года ремонт. Ну, ради справедливости можно сказать, новые площадки для прогулок они сделали. Хорошо, что владелец компании Слова не давал, что доделает ремонт, хм...

Машины...

— А вот на этот синий Уазик в прошлом году упало дерево. Не самый старый тополь после небольшого урагана. Попал прямо на крышу и сделал вмятину прямо посередине. И что? И ничего. Пришел владелец с бензопилой, и, красочно, хм, выражая свое мнение, его распилил. Потом снял верхнюю часть машины по капот... Конструктор какой-то, а не машина! Привез новую крышу, присандалил ее и через неделю Уазик снова был на ходу.

О, а вот и магазин.

Который вверг меня в печаль. Для начала пришлось усиленно лавировать с коляской сначала подальше от расставленных в центре прохода красочных пластиковых баночек с кремом, потом отъезжать от стеклянных бутылок с вином и водкой.

Мише понравилось.

И пестрые пачки йогуртов, и апельсины (на цвет), и витрина с колбасой. Только и успевай отбирать. И на место ставить.

А цены! Сколько там детское питание стоит. Золотое оно что ли? Та-ак, кажется, что-то там говорилось в тех пособиях про молочную кухню.

На кассе пришлось вступить в сражение с пацаненком за упаковки шоколадок и леденцов. И расплачиваться под басовитый рев недовольного младенца и укоризненные взгляды кассирши, продавщица и парочки покупателей.

Ну конечно, вот оно, это выражение лица: "не знаю ситуации, но заранее осуждаю".

Вас бы так словом приложило.

Кстати, а нет ли таких детских садов, чтобы хоть с года детей брали на передержку. Я ж с ума сойду.

И, похоже нам опять пора менять подгузник.

М-да...

К вечеру я устала. И это не была приятная усталость. Опять болела спина, голова и все тело ощущалось, как ватой набитое. Пора, пора на процедуры. Как бы это все совместить?

Мишенька же был бодр и весел, гулил, шебуршал и пел, разлеживаясь в новой ванной, которую мы все же купили, во время второй прогулки добравшись до детского магазина. Гудела стиральная машинка, весело булькала на кухне кастрюля с бульоном, из духовки несло корицей и, ой, подгорелым сахаром!

Опять забыла с прошлого раза отмыть днище.

Миша, вытащенный из воды, бодро дрыгал ногами. Заглянув на кухню с ним, замотанным по самый носик в полотенце, прихватила бутылку. Сейчас будем спать.

Обмазав ребенка маслом с ног до головы, нацепила на него подгузник и пестрый хлопковый комбинезончик. Раздраженно вытерла руки и включила музыку. Не пару минут-то он подождет? Не убежит? Подсунула шуршащий красно-зеленый кубик, в который пацан тут же с урчанием вцепился. Зубами.

И только отвернулась проверить отклики на объявления в сети, в дверь зазвонили.

И кого там принесло в... я глянула на часы, в восемь вечера? Хозяйку, оказывается. С обещанным манежем. Разумеется, я ее впустила, внимательно выслушала инструкции по сборке-разборке, вежливо предложила чаю... Она, к счастью отказалась и практически мгновенно исчезла.

А я положила на дно разложенного посреди комнаты манежа теплое шерстяное одеяло, прицепила крутящийся мобиль с разноцветными шарами, подперла системы для надежности стулом и пристроила туда ребенка.

Душ, душ! Десять минут на душ!

В ванне вгляделась в зеркало.

Ну, не удивительно, что Марьванна сбежала. Волосы дыбом, глаза безумные, майка вся в брызгах чего-то непонятного, желтенького. Мамаша в лучшем виде! И как некоторые их них себя умудряются фифочками содержать? Не журнальных имею ввиду, а тех, что на улице встречаются. Идет такая, в модной колясочке мелочь катит гордо, рядом еще двое на самокатах в стильных одежках. И сама такая гладкая, накрашенная... мда... А я то и в лучшие дни не крашусь...

И энергетика, наверное, прет. А кстати, ребенку-то не вредно со мной контачить? Своих мне заводить врач, помнится, не рекомендовал. Мда... список вопросов пора составлять и для него тоже.

Ладно, булочки, душ, кормить мелочь и спаааать! Завтра к адвокатам поедем. То еще удовольствие.

Кстати, когда я выбралась из-под душа, Мишенька благополучно заснул прямо в манеже, что, впрочем, не помешало ему проснуться через полчаса и очень-очень громко потребовать еды. Но я к тому времени опробовала булочки и была спокойна, как обожравшийся слон. Накормила, спела песенку, кхм...

Все, спать, завтра проверю объявления.

Итак, что мы берем с собой к адвокату? Ребенка, две сумки, коляску, ключи, а... что еще? Документы, документы! С порога, можно сказать, вернулась, кожаную папочку с сертификатами, заполненными участковым, прихватила и запихала в сине-голубой баул с бутылками.

Питание, переодевание, подстилка, подгузники. Ну, две сумки, да.

Поехали.

Через полгорода, на перекладных. Автобус, второй автобус, трамвай. В подземелья решила не спускаться. Мало ли как мелочь на шум поездов отреагирует. И туалетов там нет. Так что верхами.

Проходя мимо хлебной палатки на пересадке, увидела в продаже огромные баранки, почти бублики. И тут меня осенило. Купила всю связку и на шею ребенку повесила. Миша тут же вцепился в одну и мгновенно засунул в рот. Коротенькие пальчики даже до конца не охватывали толстое кольцо. Это выглядело так мило, что меня передернуло.

Миленько! Но по крайней мере, теперь он не будет тянуть в рот полы одежды людей, пытаться облизнуть перила и вообще — весь автобус.

Долго ли, коротко ли, добрались мы по указанному адресу. Старое офисное здание, на первом этаже кафе, на втором — дорогие магазины. Нам во двор. Вот что я скажу. Лавировать с коляской и сумками по тротуару среди движущейся толпы — неудобно. Откуда столько людей середине дня? И все такие деловые. Судя по одежде — офисный планктон. В чулочках, юбочках, глаженых брючках и модных курточках на меху. Накрашенные, кажется, все, причем девушку от парня не всегда можно отличить. Как под копирку.

И тут мы, с оранжевой ободранной коляской, в расхристанном пальто и прямо скажем, полные. Я. Да. А того типа, что локтем меня в бок толкнул, я ненароком догнала, и колесиком коляски на повороте по начищенному ботинку проехала. Извинилась, конечно, с улыбкой, и во двор свернула.

Офис адвокатской конторы не казался чем-то особенным. Ничего такого, что говорило бы о том, что это СТАРАЯ контора, Старой семьи. Имени Ветлицких нигде не было. Просто скромная вывеска над немного заляпанной дверью "Нотариус, адвокаты, юридическая помощь". За ней обычный офис, бежевые пластиковые панели, каменные лестницы, узкий коридор, банкетки из дермантина. Только двери кабинетов, кажется с газовыми доводчиками и звукоизолированные. Ну и народу не так чтоб много. Секретарша — кукольная блондинка, да двое представительных стариков в дальнем конце.

Секретарша... как она на меня смотрела, когда я в три этапа заходила. Вверх-вниз с ребенком на руках. Сумка, вторая сумка, коляска.

Миша, кстати, был недоволен, и, кажется собирался орать, есть и пачкать подгузник одновременно. А, еще спать.

Ни куколка, когда я представилась и озвучила вопрос, в лице изменилась резко. Надменность и брезгливость как-то схлынули. Стала она нейтральная-нейтральная, как маска венецианская, хрустальная. Встала и лично проводила нас к кабинету с простой и скромной табличкой "Нотариус", коляску в угол пристроила, сумку подала, чуть пацана не начала отбирать. Я цикнула.

Мало ли! Может, надо будет предъявить дите?

Ну, пошли что ли?