|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Двадцать пятая глава
До девяти вечера всё было хорошо: двойняшки в детском саду что-то не поделили, а потому весь вечер цапались между собой — причём порой так, что их приходилось растаскивать силой. И не просто растаскивать, а так, чтобы — схватила одного и тут же спрятала от другого, который намеревался отлупить "оппонента", пока он скован руками Таньки-няньки.
По собственным впечатлениям, все домашние дела отрабатывала на полуавтомате. И как-то бездумно. Когда в детскую пришла Глория утихомирить разбушевавшуюся малышню, а потом поговорить с нею перед сном, Таня тут же привычно поспешила на кухню — помыть посуду с ужина и приготовить всё, что надо, для завтрака. Потом быстро перебрала одежду двойняшек, отложив что-то на ремонт, а что-то — на стирку, и проверила, высохла ли вымытая обувка. И лишь после этого вернулась в детскую. Как ни странно, Глория всё ещё сидела на кровати Митеньки, бесстрастно созерцая, как Оленька нещадно то ли расчёсывает, то ли специально дерёт шелковистые, но сбившиеся в колтуны волосы бедолаги Барби. Таня решительно отобрала несчастную куклу и положила её на самый верх шкафа для игрушек. Оленька шмыгнула носом и направилась к Митеньке, который сонно катал туда-сюда грохочущий самосвал. Таня испуганно было бросилась следом, но девочка не собиралась затевать новый скандал, а просто уселась рядом с братишкой и стала наблюдать за машинкой.
— Таня, ты так и не познакомишь нас со своим братом? — неожиданно спросила Глория, не глядя на падчерицу.
— Я думала — вы не хотите, чтобы я приводила его сюда, — удивлённо ответила она.
— Ну, пригласить ты его можешь — на званый вечер. Нам с отцом тоже будет интересно познакомиться с твоей роднёй.
— Я передам Феликсу, — несколько обескураженная сказала девушка. — Но, думаю, надо согласовать время, когда он может появиться здесь. — Подумала пару секунд, поглядывая за двойняшками, и добавила: — Глория, а это обязательно — знакомиться? Может, он придёт без вас и посидит вместе со мной — поболтает? Я ему приготовлю чай. И тогда он вам мешать не будет.
— Мы подумаем, — рассеянно отозвалась мачеха. — А вот и отец.
— О чём речь? — спросил отчим.
Ему объяснили ситуацию. И, когда он, обдумав тему, заговорил, Таня заметила, что отчим тоже попытался разрешить вопрос, исходя из соображений, что Глория не должна волноваться. Стало смешно, но смешинку девушка скрыла. И в результате было решено, что Таня права. Пусть молодой человек приходит, когда дома не будет родителей.
После чего родители встали и, переговариваясь, вышли из детской, оставив Таню поднимать двойняшек с пола и, готовя их ко сну, размышлять: "И зачем Глории стоило вообще говорить о Феликсе? Она же прекрасно знала, что я предложу другой выход из её намерения пригласить его к нам!"
Час икс настал, когда двойняшки засопели, а потом, пригревшись, задышали тихо-тихо. Таня давно выключила верхний свет, а теперь выключила и торшер, стоящий рядом со шкафом для игрушек. Осталась гореть лишь настольная лампа, из-за чего в комнате появились мягкие, дремотные тени. Девушка взяла со шкафа куклу и некоторое время сидела, аккуратно расчёсывая ей волосы. Посадила затем игрушку на письменный стол и задумалась, вместо того чтобы взяться за тетради с лекциями.
В животе медленно, но верно скрутился жёсткий ком, из-за чего стало тяжко дышать. Таня знала, что такое бывает, когда она слишком тревожиться, нервничает. Но сейчас идти на кухню и, по старому совету Глории, пить таблетки не хотелось. Как всегда положилась на авось, что само пройдёт.
Какие ещё лекции, когда тяжкий груз прошедшего дня навалился на плечи!..
Медленно, но неуклонно недавние события явились перед мысленным взглядом, и что-то Тане стало неуютно. Она положила руки на стол, глядя на исписанную тетрадную страницу, но не видя её... Такое впечатление, что с каждым днём жить становится всё трудней. Раньше, когда Таня не знала Аккима и Назария, была лишь одна тревога — твари подпространства, с которыми, худо ли, бедно, но справлялась. А теперь?..
Ну ладно — Мары. С ними вроде как справились, хоть кое-кому и здорово попало от них. Например, Ярославу с Мирой.
Но есть ещё одна вещь.
Таня до крови прикусила губу.
Сила Мар... Она представила, что это такое, и дыхание зачастило. Громадная сила. Более мощная, чем у охотника. Легко вообразить, как она бы себя чувствовала, владей такой мощью... Было бы здорово... Таня вспомнила, как вёл себя Феликс рядом с Капитолиной... С Линой, как её звал Назарий. Нет, брата девушка пока плохо знала. Но по тому, что слышала от него мельком — про частые выходы в подпространства, где он пытался не только прятаться, но и отдыхать от постоянных преследований Мар, Феликс обладает мужеством сильного человека.
Но он бегает от Мар!
И Лина уже присвоила его!
"Он выглядит трусливым рядом с ней, — размышляла Таня. — Он уже сейчас ведёт себя как подкаблучник. И только из-за того, что она Мара! А это значит... Если Мары имеют такую власть над людьми..."
Она вдруг обеспокоенно сдвинула брови. Назарий сказал, что Капитолина лишена поста директора Аккима и дисквалифицирована как маг. То есть как Мара?! Что это такое?! Значит ли, что Назарий сильней? Но ведь Назарий — только охотник!
Не только — вспомнила она. Дамир сказал, что старик — маг, на которого хотят походить все студенты Аккима. Краем уха Таня слышала, что Назарий — универсальный маг, но эту характеристику понимала смутно.
А потому воспоминания вновь вернули её к брату и Лине. А значит — и к той силе, которая сейчас глубоко волновала её. Коротко поразмыслив, девушка решилась: завтра же она спросит у Назария, можно ли определить, есть ли у неё задатки Мары, если её бабушка — чистокровная Мара. А поскольку старик поощряет учёбу, то после проверки (если, конечно, задатки Мары у неё будут) она попросит его снова заниматься с ней индивидуально.
И тут её окатило жаром: а если он не захочет? Ему нужны охотники! Мары в городе есть и без начинающей! Но ведь она... Таня машинально вытерла кровь с подбородка, приложила палец к прокушенной губе и снова забылась... А зачем ей сила Мар? Она теперь охотница. Она умеет справляться с главным врагом своей жизни! Пригодится в жизни?
И похолодела. А знают ли Мары, что такое чувство? Как легко та Мара сказала, что её, внучку Мары, сведут с симпатичным парнем — и Таня будет счастлива. А сама Таня... Поцелуй Дамира оказался слабей мыслей о силе Мар! А ещё... Бабушка легко избавилась от матери Феликса. Потом погубила собственного сына! Из-за неё умерла мать Тани! Из-за неё Феликс превратился в беглеца, за которым охотились Мары. И Таня чуть не попала в их руки в качестве подневольной... рабыни?.. А если и она, Таня, несёт в себе не только предполагаемый дар Мары, но и характер бабушки?! "Я об этом уже думала", — сумрачно вспомнила Таня.
... В половине второго она не выдержала собственных метаний и, забрав мобильник, осторожно вышла в кухню, плотно закрыв за собой все двери. Но, даже решившись, она долго смотрела на строчку "Святой Назарий" в телефонной книге, прежде чем нажать последнюю кнопку.
— Доброго... — начала она и запнулась: за окном уже далеко не вечер!
— Доброй ночи, Таня, — спокойно отозвался Назарий.
— Доброй! — с облегчением выдохнула она. — Простите, что я звоню так поздно. Дядя Назарий, вы же всё видите и знаете. Во мне есть способности Мары? — выпалила она, чтобы уж сразу и чтобы не заикаться в более пространном разговоре.
— Есть, — ответил Назарий.
От односложного словечка Таня словно в пропасть ухнула. Но не успела опомниться, как Назарий так же спокойно добавил:
— Совсем маленькие. Такие развить в полной мере могу только я. Но не буду.
Потом она подумает, что старик, возможно, спровоцировал её следующий вопрос. Но сейчас она логично откликнулась:
— Почему?
— Чтобы развить эти способности, мне придётся провести тебя через множество смертей — чужих. И через твою собственную. Тебе нравится эта идея — умирать ради способностей, которые, вероятно, не будут тебе нужны? Мар — много. Охотников — считаные единицы. Если у тебя какие-то амбиции, ты должна выбрать: или ты одна из многих, или ты единственная и неповторимая. Почти.
Таня озадаченно похлопала глазами. О таком варианте она не подумала. Помолчав немного и виновато чувствуя, что паузы затягивается, она неловко сказала:
— Я, наверное, ещё подумаю.
— Подумай, — согласился Назарий. — А насчёт проведения будущей Мары через смерти спроси у Капитолины.
— Зачем? — опять не поняла Таня.
— Я всего лишь сказал. Ты можешь не поверить.
— Ну... я... — пробормотала растерянная девушка и торопливо распрощалась со стариком, чей уверенный голос уже подсказал ей, стоит ли говорить с Капитолиной.
А ложась спать, натягивая на себя одеяло, вдруг подумала: "Когда я мечтала найти своих родных, я решила, что можно потерпеть несколько лет, пока не стану старше и не научусь сама их разыскивать. Так почему я тороплюсь сейчас, когда дело гораздо важней для моего будущего?.. — Успокоенная этой мыслью, Таня закрыла глаза, а через секунды снова открыла. — Вот ведь... Если я стану Марой, то я буду в команде Лины! А если останусь охотницей, то у меня будет своя команда!"
Это открытие так поразило её, что она села и некоторое время смотрела в окно — на противоположный дом, едва освещённый луной, которая постепенно уходила куда-то вправо... И снова изумление: "Назарий думает, что я амбициозна, потому что хочу быть Марой... Стоп! А я хочу? Быть той, для кого все люди... — выразить мысль до конца не сумела, зато сумела высказаться по тому, что уже знала: — А со своей командой я буду наравне. И дружить, а не... начальствовать!" Вновь озадаченно поморгала, а потом отчаянно сморщилась и спряталась под одеяло: "Не хочу! Не хочу об этом думать! Жизнь началась по-другому — ну и пусть катится, потому что эта дорога мне нравится! — И мрачно и монотонно принялась повторять про себя: — Спать! Спать! Дамир! Приснись мне и обругай хоть ты! Я хочу думать о тебе и буду думать!"
... "Дяденька с бабочками" довёл медвежат до экстаза одним своим появлением на лестничной площадке. Подняв на руки Оленьку, взяв за ладошку Митеньку, он довольно кивнул Тане:
— Привет! Я тебя во сне видел!
— Во сколько?! — вырвалось у Тани.
— Ух ты! — загорелись интересом глаза мага. — Так ты в определённое время обо мне думала? И как? Хорошо?
— А... что тебе снилось? — уже в лифте смущённо спросила Таня, тыча в кнопку первого этажа. — В смысле — как я тебе снилась? Негативно или положительно?
— Весьма положительно! — заверил её засмеявшийся Дамир и чуть не получил от Оленьки, которой захотелось дотянуться до настенной таблички за его спиной.
Митенька возмутился, что он самый низенький-маленький среди недогадливых взрослых оказался, и Таня его тоже подхватила на руки. Что оказалось выгодно, когда они вышли из лифта и поспешили к машине Даниила. Тащить за собой не надо.
— Я потом расскажу, — по дороге таинственно пообещал Дамир и многозначительно добавил: — Не при свидетелях.
Она усмехнулась его хорошему настроению. С души свалился камень, и она порадовалась про себя, что может говорить с ним легко и непринуждённо, а не так по-командирски, как Лина со своими Марами. Когда Даниил помог посадить детишек в кресла, Таня привычно виновато подумала, что до садика на его машине даже пяти минут езды нет. Может, попросить Назария больше не присылать Даниила? Неудобно же? Впрочем, оглянувшись на Дамира, сидевшего между детскими автокреслами и напропалую болтавшего с двойняшками, она подумала: "Почему я не могу радоваться, как он, таким поездкам?"
Даниил высадил медвежат и Дамира с Таней, а потом неожиданно извинился перед ними, потому как его вызывают, так что не могли бы они сами добраться до музея...
Дамир рассиялся и сказал только одно:
— Ха!
Медвежат буквально бегом отправили в свою группу, после чего поспешили на остановку — времени-то маловато! Рассчитывали на Даниила!
— Может, такси вызовем? — предложила Таня.
— Зато на задней площадке троллейбуса поболтать можно, — убеждал маг огня.
— Ну... ладно. Только ты мне свой сон расскажешь! — напомнила Таня.
— В обмен на твой рассказ, почему я должен был тебя увидеть во сне!
Настроение чуть снизилось, но, подумав, Таня решила, что он прав. О своих метаниях и психованных предположениях она полностью может не рассказывать. Просто скажет, что была бессонница и что она вынужденно вызвала образ Дамира, чтобы тот уговорил её заснуть!" И очнулась от задумчивости, когда узрела покачивающийся перед своим носом указующий перст мага огня:
— Не юлить!
— И... кто первый? — вздохнула она, принимая его руку, чтобы подняться в остановившийся троллейбус.
— Да хоть я, — пожал плечами Дамир. — Правда, у меня ничего особенного и даже слабенько: я видел, что ты ходишь по нашей, аккимовской библиотеке и ищешь книги совсем не по охотничьей тематике, а какие-то другие. Потом где-то рядом твой брательник мелькнул. И, кажется, была наша бывшая директриса. А ещё, помнится, Мары во сне шастали. Но это, наверное, уже впечатления дня.
В одной из лекций по общей магии Таня, помнится, читала о том: кто во сне приснился, тот думал о тебе. Но ведь Дамир видел во сне именно то, о чём она думала: надо искать книги по ведовству Мары и надо обдумать своё обучение, если у неё есть способности Мары. Значит, ко всему прочему, Дамир настроен на неё, на Таню, он думал о ней... А она вспомнила о нём лишь тогда, когда ей понадобилась его помощь.
— Если бы у тебя была возможность выбора — учиться какой-то одной магии, то что бы ты выбрал?
— Это не для меня, — покачал головой Дамир. — Я уже говорил, что у меня цель — стать магом-универсалом, как Назарий. А что задумала ты?
— Понимаешь, вчера я весь вечер думала о том, что моя бабушка — Мара! — Таня выпалила — и замолкла.
Они оба повернулись к заляпанному октябрьской грязью окну. Минуту спустя маг огня задумчиво сказал:
— Понимаю. И что надумала?
— Я запуталась, — откровенно призналась она.
— Ну, быть убийцей и там, и здесь приходится, — насмешливо подсказал он.
Таню передёрнуло. Дамир прав. Только в одном случае предположительно придётся убивать людей, а в другом — убивать тварей, чтобы спасти людей. Хм. А с этой точки зрения она ещё не рассматривала ситуацию. Кажется, её последняя перед сном мысль всё же справедливей: надо повзрослеть, а потом уже решать, что да как.
— Если бы у меня был такой выбор, я бы поставил на охотника, — внезапно высказался Дамир. — Чувствуешь свою нужность. Возможно, в современном мире Мары тоже нужны — извини, не хотел тебя обидеть. Но всё же роль у них не очень... Я не хочу давить, потому что для меня этот разговор неожиданный и убедительных доводов маловато. Если в личном плане... — он ухмыльнулся, глядя в её глаза. — То я хотел бы, чтобы ты оставалась охотником.
— Почему? — Она опять не уследила за языком.
— Как сказать, чтобы опять-таки не обидеть? Мары — они какие-то замороженные, суховатые, а ты очень живая. Жаль будет, если ты превратишься в одну из них.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
