Григорий Семух S-T-I-K-S. Человек с собакой

Григорий Семух

S-T-I-K-S. Человек с собакой

Глава 1

Тонкая нить транссибирской железной дороги, уходила вдаль насколько хватало взгляда. Солнце склонилось к закату, окрашивая небо в бордовые тона, а к красному, словно кровавому горизонту, рассекая пространство неслась серебристая стрела скоростного поезда.

Девушка в синем форменном пиджаке, продвигалась к нужному купе, внимательно вглядываясь в номера, мысленно проклиная дурацкую идею надеть туфли на высоком каблуке, и стараясь не споткнуться и не уронить поднос, что впрочем было совсем не сложно. Поезд на магнитной подушке, буквально летел над рельсами, практически бесшумно, и на удивление плавно. Отыскав нужное купе, официантка вагона-ресторана отряхнула невидимые пылинки с пиджака, поправила бейдж с именем, но прежде чем постучать, замерла, прислушавшись к доносившейся из-за двери музыке.

Спит земля. Укрыты дымкой облаков поля и города.

За бортом балластом прошлого вся жизнь и дом,

Объятый сном! Безмолвие уносит за собой

В пространство нереальности чужой.

Сквозь туман, прочь от смятения души

Спешим к другим мирам. Больше н...

Девушка негромко постучала, музыка прервалась, а спустя пару секунд дверь, с тихим шелестом отъехала в сторону.

В мягком кресле, у огромного, сейчас полностью затененного окна, сидел мужчина, лет тридцати на вид, в черных брюках и белой рубашке. Пальцы мужчины касались сенсорной панели управления на подлокотнике, светлый пиджак был небрежно наброшен на спинку кресла, на небольшом столике, стояла пустая бутылка минералки.

— Ой, вы один? — вместо положенного "добрый вечер", с удивлением для самой себя, спросила девушка — просто... большой чайник и десять эклеров...

— Я люблю сладкое — улыбнулся мужчина — и чай люблю, и я не один.

Он кивнул в сторону, и официантка только сейчас заметила большую рыжую собаку, что тихонько посапывала в кресле напротив, накрытая пледом.

— Его зовут Рыжий, он тоже любит сладкое.

Пес услышав свое имя, открыл глаза, поднял голову и посмотрел на вошедшую девушку.

— Приятно познакомиться — улыбнулась официантка — я Лена.

— А я Алекс — представился мужчина.

— А Алекс это Алексей или Александр?

— Не важно, просто Алекс, не так официально как полное имя, и звучит куда лучше чем Леха или Саня.

— Ладно, Алекс, если еще что-то понадобится, обращайтесь, вагон-ресторан работает круглосуточно.

— Спасибо.

Лена коснулась сенсорной панели, и вышла в тихо открывшуюся дверь, оставив на столе чайник и пирожные. Алекс, налил чашку чая, не расплескав ни капли, мимоходом подивившись плавности с которой идет поезд, и даже бросил взгляд на дисплей, в стене, чтобы посмотреть с какой скоростью они едут. Скорость уже перевалила за двести километров. Такими темпами они доберутся очень быстро.

— Рыжий — позвал Алекс — давай сюда, вкусняшку будешь?

Пес — большая лохматая дворняга, лениво сполз с кресла, пристроился рядом, подставив человеку спину для почесывания, и довольно заурчал, почти как кот, когда Алекс поскреб ему загривок. Мужчина окинул взглядом пса, улыбнулся уголком губ, суровые черты лица, смягчились, но во взгляде чувствовалась грусть. Пес уже старый, больше спит чем бодрствует, двадцать лет уже у Алекса живет. Он подобрал собакена давно, самому Алексу тогда лет пятнадцать было, или около того, а Рыжуну и года не было — молочные зубы выпадали...

Пес заворчал, вырывая Алекса из воспоминаний, поднял голову, недовольно принюхался (Алекс уже давно по его морде научился определять доволен он чем-то или наоборот) фыркнул, тряхнул головой и звучно чихнул. Поднялся, человеку даже показалось, что он расслышал скрип суставов, и видимо передумав угощаться эклерами, побрел обратно к креслу, на другую сторону купе. Алекс купил здесь все места, Рыжий не любил посторонних, да и соседи по купе как правило недовольны тем, что с ними едет пес. Пес же, доковылял до кресла положил на него передние лапы и обернулся на человека, недовольно заворчал.

Алекс встал, подошел к псу, и помог старику забраться. Собакен, забравшись на кресло, свернулся в большой и лохматый рыжий бублик, и снова заснул.

Кресло кстати, действительно было креслом, а не узкой полкой обшитой дермантином. Новый поезд от японцев, на порядок превосходил все то, что могли предложить отечественные разработки.

Проследив за псом, человек тоже принюхался. В воздухе, едва заметно ощущался чуть кисловатый, химический запах. С чем это могло быть связано, Алекс не знал, но подозревал в этом кондиционер. На всякий случай понюхал эклер — все в порядке. Принюхался к чаю — тот приятно пах жасмином. Кислятиной воняло что-то другое.

Поезд совсем новый, только-только начал курсировать. Его едва ли не на днях купили, последнее слово техники. Правда в отличии от поездов курсирующих в Японии, этот был адаптирован под реалии России, в частности, ездил не на проводном электричестве, а на дизельном топливе, или бензине, этого момента Алекс не знал, но что-то краем уха слышал. Вроде как система называлась гибридной — дизель крутит генератор, а уж тот питает электричеством двигатели и левитационные магнитные подушки, в общем, главным из всего этого было то, что поезд мог разгоняться на некоторых участках пути до пятисот километров в час, и проезжал девять тысяч километров транссибирской магистрали, всего за сутки.

Видимо новый кондиционер пованивает, надо было его погонять немного, чтобы вонять перестал, потом уже людей запускать, но опять же, нужно сделать скидку на Российские реалии и традиционное "и так сойдет", так что Алекс коснулся сенсорной панели управления, отключая кондиционер.

Окна в этом поезде не открывались, Алекс понимал, что открытые окна на скорости в двести с лишним километров, не самая хорошая идея, но тут имелись штуковины, похожие на те штуки, которые стоят в самолетах — под потолком было что-то вроде маленького отверстия, на подвижном шарнире, из которого тонкой струйкой дует воздух, нагнетаемый в систему снаружи. Зачем они нужны при наличии кондиционера, Алекс не знал, наверное для капризных пассажиров — всегда кому-то холодно, когда всем тепло, а кому-то жарко, когда остальные мерзнут. Такие люди встречаются везде, и в маршрутках, и в самолетах, видимо для них и делались вот такие независимые мини-кондиционеры.

Коснувшись кнопки на подлокотнике кресла, Алекс включил вентиляцию, и тут же чуть не закашлялся от кислой вони — откуда-то с потолка, в лицо, тугой струей ударил воняющий химией ветерок. Кислятиной несло не из кондиционера, а все же с улицы. Алекс, коснулся кнопки, перекрывая поток воздуха, и провел пальцем по сенсору, снижая непрозрачность стекла. Затемненное до этого стекло, стало прозрачным, и он попытался высмотреть в ночной мгле, что же такое они проезжают и что может так мерзко вонять, но ничего не вышло — мало того, что за окном ночь, так еще и все вокруг заволокло густым туманом, поезд словно не ехал, а летел в облаках.

Еще раз бросив взгляд на табло, желая узнать где они находятся, Алекс увидел, что точка, обозначающая их поезд, куда-то исчезла с экрана. Вместо ползущей по линии железной дороги точки-поезда, на экране крутились стилизованные песочные часы — иконка загрузки, ну или как ее воспринимают во всем мире — символ зависшего компьютера. Последний раз когда Алекс смотрел на дисплей указывающий их положение, они ползли по почти прямому участку дороги между Тюменью и Омском, видимо поэтому машинист и ускорился — показатель скорости на экране, который не исчез никуда, в отличии от метки навигатора, подбирался к третьей сотне.

Так и не разглядев ничего за окном, Алекс перебрался на противоположную сторону купе, и сел рядом с псом, сразу принявшись чесать ему загривок. Обычно ездить спиной вперед он не любил, но в темноте и тумане за окном все равно ничего не было видно, так что в этот раз он сделал исключение, и откинувшись в кресле коснулся панели управления, добавляя звук, который сбросил когда принесли чай.

Есть точка невозврата из мечты —

Лететь на свет таинственной звезды...

Песня зависла. Алекс, открыл глаза, коснулся сенсорного дисплея, потыкав в иконку плеера, но индикатор сети показывал, что связь куда-то пропала. Он ткнул в дисплей еще раз и посильнее, словно сильное нажатие могло решить проблему отсутствия связи, но убедившись, что интернета нет, пожал плечами, поленившись копаться в локальном хранилище в поисках музыки, и уже через несколько минут заснул, откинувшись на мягкую и широкую спинку кресла.

Глава 2

Кабина поезда, больше была похожа на кабину самолета, созданную дизайнером увлекающимся киберпанком. Строгие прямые линии, подсветка везде где только можно, независимо от того нужна она там или нет, куча разбросанных по сложной панели управления дисплеев, огромное лобовое стекло, больше похожее на фонарь самолета, и два кресла для пилотов, точнее машинистов. В креслах сидели двое — молодой парень, лет двадцати с небольшим, и мужчина в возрасте, ближе к шестидесяти.

— Давай, поднажми — молодой мужчина подначивал второго, постарше, который сейчас сидел за непривычно навороченной панелью управления поездом.

— Не положено — отозвался тот — на этом участке максимальная скорость двести пятьдесят, поднажмем через сорок шесть минут, на двенадцатом участке... Наверное. Что-то навигатор глючит.

— Да ладно — продолжал настаивать молодой — Дед, чуешь как несет? Горит тут что-то, или еще какая-то авария химическая, просто так ведь кислятиной туман вонять не будет. Надо выезжать из этой вонищи, а то Мегера наша говорит, что пассажиры уже жаловаться начинают. У нас окно в двадцать две минуты, давай ускоримся тут, а потом замедлимся на одиннадцатом участке.

Пожилой понимал, что в словах молодого коллеги есть резон — его ноздри тоже пощипывал мерзкий кислый запах, но нарушать инструкции не хотелось. Да окно у них и правда есть, да и опережать график это не опаздывать — снизить скорость, чтобы не выбиться из расписания можно в любой момент. Его волнения по поводу безопасности, скорее всего тоже беспочвенные — вряд ли кто-то в этом богом забытом месте за каким-то лешим будет гулять по железнодорожным рельсам, так что врезаться не в кого, крутых поворотов тоже нет, почти все время дорога идет прямо, можно было бы ускориться, вот только мучило его какое-то нехорошее предчувствие. Не зная к чему относилось это ощущение приближающихся неприятностей, пожилой машинист решил не лезть на рожон и не давать судьбе ни малейшего повода макнуть его головой в какое-нибудь дерьмо, а потому чуть повернул большой как тарелка, круглый регулятор мощности, сбрасывая скорость с двухсот пятидесяти, до двухсот сорока, просто так, на всякий случай.

Подсветка вокруг ручки регулятора, сменила свой цвет с желтого на зеленый, а ожидаемое время прибытия, сразу же увеличилось, но за пределы расписания не выбралось.

— У меня пассажиры недовольны — дверь в кабину машинистов открылась и придерживаясь за поручень, вошла стройная светловолосая проводница — здесь просто ужасно воняет! Когда мы выедем из этой свалки?

— Какой свалки? — удивился молодой машинист оборачиваясь к девушке.

— Ну, а что еще может так вонять? Тут в заднице мира. Видимо где-то опять выброс свалочного газа или чего-то подобного...

— Это точно не свалка — перебил ее пожилой машинист, не сводя глаз с приборов — кому она в этой заднице мира нужна? Не навозишься сюда мусора, их обычно рядом с городами устраивают...

— Да мне без разницы — перебила его проводница, давайте делайте что-нибудь, у меня в вагонах вонища, внешнюю вентиляцию я отключила, но все равно воняет. Где там все эти японские навороты? Ну там система замкнутого цикла или как оно называется?

— Да черт его знает — откликнулся молодой — нас ездить-то япошки научили, мы с ними две недели катались, все подробно расписали, а вот по вспомогательным системам разбираться надо, оставили мануалов, толщиной с войну и мир, вот и попробуй, прочитай это все.

— Идиотизм. Как можно управлять поездом не понимая как все здесь работает? Ладно, пофиг не знаю ничего — отрезала девушка — делайте что хотите, у меня пассажиры жалуются, а в вип вагоне непростой человек едет, лучше бы его не раздражать лишний раз.

Девушка ушла, а молодой проводник напал на своего напарника с удвоенной силой.

— Ну видишь? Тут уж сам бог велел, ну я имею ввиду этих виайпишных гадов, давай ускоряться — выедем из полосы тумана этого вонючего побыстрее, не будем непростых людей расстраивать.

— А чего это ты так о них беспокоишься — спросил пожилой машинист, которому показалось странным рвение его молодого коллеги — потерпят, не пофиг ли тебе? Наше дело приехать по графику, а воняет тут или нет, не наша проблема, составим отчет для инженеров пусть разбираются.

— Вот — молодой ткнул машинисту в лицо смартфоном, с открытым чатом — посмотри, сволочи что делают!

— Что это — спросил пожилой, решив, что перечитывать сообщения ему лень — чего там?

— Да это наша группа с друзьями... Хвастаются сволочи, вот видишь, скрины шлют со своих навигаторов, и историей, спорят кто из них быстрее всех ездил. Пока что Славка побеждает, он на своем байке двести сорок выжимал.

— Ага — наконец-то понял мотивы коллеги пожилой машинист — а ты значит хочешь до трехсот разогнаться и скинуть им?

— Ну да — кивнул молодой, не хочу я ждать сорок минут, эта тема уже забудется и придется нам этому гаду на коньяк скидываться — давай поднажмем сейчас, а там уж подкорректируем маршрут? Тут же прямо все время, да и вонь эту минуем побыстрее.

— Ну давай — обреченно кивнул пожилой машинист — ощущение приближения чего-то скверного не проходило, а лишь усиливалось, но пожилой отнес это к проблемам, которые могут появиться если важный человек, оккупировавший ви-ай-пи вагон, будет недоволен. Вздохнув, он коснулся сенсорной панели, скользнул пальцем в сторону, снимая ограничитель, и плавно повернул регулятор мощности по часовой стрелке.

Зеленая подсветка плавно сменила цвет на желтый, а затем на оранжевый. Число на панели спидометра начало медленно расти. Вот оно уже переползло за положенные двести пятьдесят километров в час, вот приблизилось к тремстам и застыло на трехстах тридцати.

Молодой коллега радостно подвывая, запустил на смартфоне навигатор, и принялся делать скрины с показателями скорости, а потом еще какое-то время спорил, доказывая, что его поезд тоже считается транспортным средством, и он им управляет, так что можно сказать, что едет он, вскоре ему видимо надоело стучать по клавишам, и он начал отсылать голосовые сообщения, из которых его пожилой коллега понял, что друзья решили зажать коньяк для читера.

Пока молодой ругался с жадными друзьями, пожилой вел поезд практически в слепую — по приборам. Туман настолько загустел, что за ним абсолютно ничего не просматривалось. Мощные фары поезда не могли пробиться сквозь молочно-белую муть, и пожилой уже подумывал сбросить скорость, от греха подальше, но внезапно полоса тумана закончилась. Вот туман был, и вот его не стало, поезд словно вырвался из облака. Одновременно с этим закончилась песня, но следующая не началась — из колонок не доносилось ни звука, со стороны молодого коллеги тоже.