"Дополнение к Предполудню" номер 2 Эпизод 2

Эпизод 2. Военный аэродром Чаган. Район Семипалатинска. Юрий Анохин, Вано Чохели, Борис Аркадьевич Зернов, Анатолий Дьячук.

1

Витька лежал на берегу Иртыша и смотрел в небо. Небо было чистое, ни облачка. Солнце клонилось к вечеру и береговой откос уже окутался тенью, но пока что загорать было еще можно. Чем и пользовались многие местные жители, спешившие окунуться в реку после конца рабочего дня. Тем более с водоснабжением в городе были проблемы — по немилосердной летней жаре насосы водонапорной станции отказывались работать. Жители таскали воду из колонок.

Город Чаган неподалеку от Семипалатинска. Про который Витька отродясь никогда и ничего не слышал. И уж еще меньше мог предполагать, что когда-нибудь здесь окажется. И не оказался бы, если бы дядю Сеню не забраковала медицинская комиссия.

Ну как "город"? Военный городок, хотя и большой. Тысяч десять населения. Персонал испытательного аэродрома и полка тяжелой авиации стратегического назначения. Один из объектов огромного полигона, раскинувшегося в среднеазиатской степи. Как понял Витька, из кое-каких увиденных и услышанных деталей — тут и ядерные бомбы испытывали. Сейчас, правда, все было тихо, но и кроме неожиданной возможности познакомиться с ядерным взрывом, за проведенную уже здесь неделю Витька успел увидеть кое-что не менее интересное.

Например не далее как позавчера с близкого расстояния — от соседнего ангара — довелось наблюдать подготовку к запуску и отправление в полет атомного ракетоплана "Циклон", на котором двенадцатого апреля прошлого года летчик-испытатель Сергей Федорович Байкалов первым в мире вышел за границу атмосферы и облетел земной шар, приземлившись неподалеку в степи.*

Удивительное это достижение советской науки стало возможно благодаря все тому же нейтриду — корпус ракетоплана покрыли нейтридной плёнкой, защитившей его от перегрева и скоростного напора воздуха, ну и ядерный двигатель, понятное дело, тоже был из нейтрида — что Витька, как человек, непосредственно связанный с данным материалом, вполне способен был оценить: нейтридная пленка, конечно, позволяла укутать ею все что угодно, не хуже шелкового платка, но ведь и сдуть ее могло с той же легкостью, поскольку прикрепить нейтрид ни к какому материалу было невозможно (Уж чего-чего, а это Витька знал хорошо). Правда уже в ангаре, отведенном для техники экспедиции (из которого он и наблюдал вывоз "Циклона") Витька нашел отгадку. Экспедиционный вездеход тоже оказался покрыт нейтридной пленкой. И пленка эта была закреплена очень интересным способом. Простым настолько, что это было даже элементарно, но как оказалось, нигде кроме СССР до такого не додумались... Нейтрид, конечно, нельзя ни приварить ни приклеить, ни нанести никаким другим электрическим, химическим или механическим способом (Точнее механическим можно было — но тогда терялся смысл такой защиты — поскольку покрытие становилось негерметичным) — гладкая ядерная поверхность не реагировала ни с чем.

Но вот если взять ту же нейтридную пленку... И — приделать к ней в мезонаторе мезонным пучком нейтридный стержень — приделать торцом, чтобы он стоял как гвоздь или как игла у ежа — то такое соединение будет по прочности равно как пленке, так и стержню. А если таких стержней будет много... И если в корпусе ракетоплана — или вездехода — насверлить соответствующих отверстий... А с обратной стороны на эти штыри накрутить гаек... Прочность "чистого", монолитного, нейтрида такая конструкция, конечно, не получит. Но по всем основным параметрам окажется почти такой же — по термостойкости, растяжимости, защите от радиоактивности... По рассказам очевидцев после полета спустившийся на парашюте в степь "Циклон" приходится долго поливать водой, чтобы остудить. И летчика потому перед посадкой заранее катапультируют.

Сейчас "Циклонов" было сделано уже несколько и их запускали в космос регулярно — патрулировать околоземное пространство, следить за возможным появлением Пришельцев, ну и заодно нарабатывать опыт космических полетов для новых конструкций (В двух больших ангарах на дальнем краю аэродрома работали над чем-то, что если и выкатывали оттуда, то только по ночам, когда Витьку и остальных из их компании отвозили ночевать обратно в городок, в гостиницу). У других государств пока что космической авиации не было. Хотя американцы, по слухам, строили сейчас свой нейтридный ракетоплан. Но про пленку они не додумались.

Витька прикрыл глаза и вспомнил, как это выглядело...

"Циклон" — девятиметровую черную остроносую пулю почти без крыльев — вывозили из отдельно стоящего специального ангара где к нему прикрепляли ядерный реактор, на транспортной раме, прицепленной к аэродромному тягачу. Поездка сопровождалась жутким воем, хотя никакого излучения через нейтридное покрытие пробиваться не могло — но старожилы рассказывали, что процедуру разработали еще до нейтрида и менять ничего не стали. Из осторожности. Потом стартовая команда цепляла ракетоплан к брюху тяжелого бомбардировщика. Все работники команды были в защитных костюмах. Затем привезли летчика — тоже в скафандре. Он забрался в кабину. После чего бомбардировщик запустил двигатели, вырулил на взлетную полосу, разбежался и взлетел, унося ракетоплан в стратосферу, где должен был его отцепить, и дальше заработал бы уже его собственный ядерных двигатель... Все это смотрелось чертовски привлекательно, вызывало чувство законной гордости и немножко даже зависти (Несмотря на то, в какую экспедицию сам-то Витька попал!)

...

* Но поскольку облетел он Землю по способу Зенгера — фактически по-самолетному, только-только едва поднимаясь выше 100 километров — то особого ажиотажа не вызвал. Просто рекордное достижение. Ну или вообще не Землю, а, скажем, Советский Союз вдоль границы — вполне сопоставимо...

...

2

Да уж... Витька и сам до сих пор удивлялся.

На Луну!

Нет, вы представляете?!

Нет, вы не представляете...

НА ЛУНУ!

Только в августе прошлого, тысяча девятьсот шестьдесят первого года — еще и года не прошло! — советский космический корабль "Восток" совершил облет Луны, пробыл в космосе неделю и благополучно вернулся назад, приземлившись, как сообщалось "в заданном районе Советского Союза". Экипаж после возвращения встречали как когда-то челюскинцев — улицы были запружены толпами народа, машины, в которых они ехали, забрасывали цветами, всюду несли самодельные плакаты "Космос наш!" "Мы первые!" и "Москва-Луна-Москва! Ура!", у газетных киосков в очередях чуть не дрались, возле уличных репродукторов собирались толпы народа... Работы в тот день никакой не было. В лаборатории все обнимались и целовались и на скорую руку устроили торжественное застолье — да и в соседних тоже — им никто никому за это не попенял... Фотографии участников экспедиции — командира корабля, Героя Советского Союза летчика Сергея Анохина, второго пилота летчика-испытателя Юрия Гарнаева, астронома Соколовского и бортинженера Шведова обошли первые страницы всех газет мира под самыми восторженными заголовками, написанными самыми большими буквами, какими только позволял шрифт.

Все понимали, что следующим шагом будет посадка на Луну — это было очевидно. Но никто не ожидал, что произойдет это в ближайшее время — ведь было понятно, что сделать такое дело совсем непросто. Поэтому когда всего лишь в октябре "Восток" с тем же экипажем снова стартовал к Луне, совершил там посадку в Море Дождей, пробыл на Луне сутки и благополучно вернулся назад — как раз к празднику — всеобщий восторг был ничуть не меньше первого. А весь экипаж стоял во время парада на трибуне мавзолея рядом с Никитой Сергеевичем Хрущевым и был на этом параде самым главным достижением Страны Советов...

Но и это было еще не все!

Уже в декабре, буквально под самый Новый Год, ставший уже легендарным "Восток" стартовал к Луне третий раз. Имея теперь в экипаже двух селенологов — Абросимова и Томских. И в отличие от первых двух полетов, сейчас экспедиция долго кружила вокруг Луны по разным орбитам, а потом выполнила несколько посадок в нескольких местах (На одной такой посадке экипаж отметил встречу Нового Года. Новогоднее поздравление Сергея Анохина всему советскому народу и всем прогрессивным людям Земли слушала вся страна... И все остальное человечество тоже). И только после этого экспедиция вернулась на Землю, пробыв в космосе почти месяц.

Ну а в мае дядя Сеня уехал в свою секретную командировку. В которой его теперь заменил Витька. И лететь предстояло не на неделю. И не на месяц. А как минимум на полгода. Собственно, затем и потребовался в экспедиции собственный ремонтник по нейтриду — мало ли что... Вот обалдеют все ребята во дворе, когда узнают!.. И Галка из третьего подъезда.

Но больше всех, конечно, обалдевал сам Витька

3

Витькино лежание на берегу прекратил желудок.

Точнее обыкновенное чувство голода: Витька удрал на реку, не став даже ужинать — так ему хотелось окунуться после пропыленной аэродромной жары. А потом поваляться на песке... Но теперь сожрать чего-нибудь потребовалось просто неимоверно, так что пришлось пусть и с сожалением о закончившемся купании, но вставать и одеваться...

Натянув штаны, ковбойку и всунув ноги в сандалии, Витька подхватил полотенце — которым так и не воспользовался (ну а зачем, если и без него высох?) — и быстро направился к широкой бетонной лестнице, ведшей по откосу наверх, в город. Где и столкнулся, возле алебастровых чаш, украшавших верх лестницы, с Юрием Анохиным и Вано Чохели — тоже участниками экспедиции. Оба были всего лишь однофамильцами известных личностей,* над чем все слегка подшучивали, и проходили совсем по другим областям деятельности. Юрий был радистом и кинооператором, а Чохели — водителем экспедиционного вездехода. Оба были в тренировочных штанах, майках, сандалиях и с полотенцами на шее, что не оставляло сомнений в их ближайших намерениях. Но и просто так разминуться с Витькой они не могли себе позволить.

— Ну что? — съехидничал Анохин. — Накупался? Зато теперь холодное все есть будешь!

— Подумаешь! — ответил Витька. Все равно столовая в гостинице не работала — по все той же причине отсутствия воды — и завтракать и ужинать приходилось всухомятку, чем придется, в основном чаем и бутербродами из гарнизонного универмага.

— Напрасно так говоришь, бичо! — тут же подхватил Чохели. — Питаться надо регулярно! Медицина велит! Теперь Дьячук недоволен будет...

Анатолий Дьячук был по основной специальности метеорологом, а в экспедиции отвечал за систему жизнеобеспечения, питание экипажа и его здоровье, как фельдшер. И тоже не упускал случая повоспитывать самого младшего из участников. Впрочем, он не усердствовал особо и Витька на него не обижался.

Он вообще не мог обижаться на этих людей: и Дьячук и Вано с Анохиным и их нынешний общий начальник Борис Аркадьевич Зернов были опытными исследователями — зимовали в Антарктиде, бывали в Гренландии, на Памире и даже на полуострове Таймыр, где находился таинственный объект "Стена" — там, где в СССР устроили свою посадочную площадку Пришельцы. Ну как тут обижаться? Не во дворе же с приятелями...

— Да жарко уж очень, — примирительно отозвался Витька. — Весь день в ангаре как в печке...

— Ничего, бичо, привыкай! — утешил Чохели. — В экспедиции легко не бывает!

— Да я понимаю...

Анохин ничего не добавил, а вместо этого зачем-то приложил руку козырьком ко лбу и принялся всматриваться куда-то в восточную часть неба, где у горизонта уже отчетливо сгущались вечерние сумерки.

— Чего ты там увидел? — поинтересовался Вано.

— А вон, сам взгляни... Видишь, у самого горизонта розовое облако?

Чохели моментально посерьезнел и тоже приставил руку козырьком и несколько секунд вглядывался в указанном направлении.

— Ерунду говоришь! — сказал он затем, опуская руку. — Они теперь тебе всюду мерещиться будут, да? Это закатом просто подсвечивает...

— Да каким закатом на восточном горизонте!

— Да мало ли... Все равно ничего толком не видно!.. Хотя бы бинокль был... А так чего гадать? Да и не видели их уже давно...

— Вы про что? — не понял Витька. Тоже принявшись рассматривать восточный горизонт из-под руки. Но ничего там не различив кроме нескольких тонких полосок облаков. Очень неопределенного цвета — из-за расстояния.

— А ты что, про "розовые облака" не слышал? — удивился Анохин.

Витька от неожиданности моргнул.

— Ну, слышал... — сказал он. Подумал и добавил: — Но это ж когда было...

— Да не так уж и давно, — насмешливо отозвался Анохин. — Ты в школе тогда учился?

— Ну да, — подтвердил Витька. — У нас в классе чуть не передрались

— А почему же "не"?.. — ехидно поинтересовался Анохин.

— Так не маленькие уже, — ответил Витька. — Вот малышня в первых классах действительно драку устроила...

— А чего не поделили?

— Да одни считали, что это вторжение — как у Уэллса — а другие, что примерно как у Казанцева в "Пылающем острове", инопланетный корабль разбился, только без ядерного взрыва... Ну, потом разъяснение вышло. До всех довели на общешкольной линейке, что это межзвездная автоматическая разведка. И что последствия изучаются. И чтоб выдумками не занимались...

— Правильно разъяснили, — сказал Вано. — Выдумщиков и без вас хватает. Видят этих пришельцев на каждом углу... Зато что в мире делается, не видят...

...

* Чохели, Гиви Дмитриевич — известный в то время футболист. Анохин — понятно кого однофамилец (Представьте в нашей Реальности: Юрий Гагарин)

...

4

— Да вижу я, что в мире делается! — рассмеялся Анохин. — Чего ты на меня косишься? Ничего эти американцы Кубе не сделают! Мы же заблокируем в ООН любые их предложения...

— Что им та ООН! — отмахнулся Чохели. — Это ж американцы! Забыл, как они по Корее хотели атомной бомбой ударить? Под флагом той самой ООН, кстати!

— Ну так не ударили же!

— Зато на Японию сбросили, чтоб нас напугать! И сколько они к нам лезли своими самолетами-разведчиками, наплевав и на ООН и на все международные законы?

— Ну, тогда у нас своей бомбы еще не было. А сейчас есть! Всем любителям попугать в международном масштабе... Забыл, что в прошлом году у нас испытали? И межконтинентальная ракета тоже! Будет кузькина мать любому агрессору в любой части земного шара! Как товарищ Хрущев и сказал. И Пауэрса сбили за милую душу, так что больше уже не лезут!

— Так то у нас! А сколько от нас до той Кубы и сколько до нее от США? — не успокоился Вано. — Высадить десант — минутное почти дело...

— На Плайя-Хирон уже высаживали! — презрительно скривился Юрий. — Получили по зубам! Еще раз попробуют — еще раз получат! У нас разве не так было в Гражданскую? Вот и у них сейчас тоже... Фидель хорошо сказал: "Революция не постель из роз. Революция — это битва между будущим и прошлым". Вот на Кубе эта битва сейчас и идет...

— Это так, конечно, — согласился Вано. — И правильно! Только Куба от нас далеко, за морями-океанами. Это не Корея... Если американцы за Кубу как за Корею возьмутся — у нас им помочь нечем. И они, мерзавцы, это понимают. Оттого и истерику антикубинскую разводят и у себя и по всему миру... Вот попомни мои слова: это они не просто так!..