|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 5. Всё ещё в пути
Хотя я и боялся, что девушка не выдержит заданного темпа, но на удивление к моменту, как вокруг стемнело, мы успели пройти приличное расстояние, лишь ещё один раз остановившись на отдых, когда моя спутница стала совсем очевидно отставать. К счастью, когда Ребекка идти дальше сил больше не имела, нам повезло наткнуться в темноте на довоенную остановку, ну, или то, что от неё осталось. Конечно, наклонную железобетонную плиту трудно назвать надёжным укрытием, но это хоть какая-то "крыша над головой", "стена за спиной" и прочие прелести.
— Мясо... — робко начала девушка.
— Что? — поднимаю на неё взгляд, отрываясь от шебуршания в костре.
— Мясо доесть нужно... — от Котёнка снова повеяло смущением. — А то завтра оно уже испортится.
— Надо, значит, доедим... — меланхолично согласился я. — Хотя... — с некоторым сомнением смотрю на оставшееся количество клешней, — может, и не доедим. В любом случае, я его пережарю и поставлю на ночь силки — если повезёт, завтра появится свежатина.
— Х-хорошо... — и она уткнулась взглядом в огонь.
Забавно, но, похоже, на ночь глядя она снова переосмыслила мои слова про "изнасиловать и пристрелить" — с каждой минутой, пока я разводил небольшой костерок из собранных по пути веток, и потом, когда мы уже сидели у весело потрескивающего огня, насколько возможно прикрытого от взгляда со стороны, от девушки чуть ли не физически всё сильнее ощущалась напряжённость, перерастающая в страх. Даже села так, чтобы между нами был костёр. И сжалась в комок. Хотя, конечно, это могло быть и от вечерней прохлады. Наверное.
— Слушай, — от моего голоса она аж вздрогнула, — а сколько вообще в Клэмате трапперов?
— А... Не знаю. Наверное, десятка четыре, ну или пять...
— Так мало? — откусываю кусочек от подогретого мяса. Вкус уже совсем не тот — высохло, да и с приправами у Торра было откровенно так себе, но всё равно куда лучше совсем уж "деревянного" вяленого.
— Н-нет! Это... Я... В смысле... Я просто... Охотничьих угодий мало, гекко быстрые и всё время мигрируют, от города уходить часто приходится очень далеко... — торопливо зачастила девочка, словно за ней гонятся и, выпалив, замолчала, будто налетев на стену.
— Понятно... — задумчиво жуя, с интересом наблюдаю за бурей эмоций, непонятно отчего всколыхнувшихся на лице Ребекки. А та в это время совсем смутилась и сидела, чуть ли не уткнувшись носом в кусок мяса, старательно делая вид, что ничего кроме еды её не интересует. — Ладно, Котёнок, — бросив в рот последний кусочек, отряхиваю руки и встаю, — ты пока доедай, а я поставлю силки.
— Д-да... — оставив девушку одну, отхожу чуть в сторону от остановки, примеряясь к растущим неподалёку деревцам. Присмотрев более-менее подходящие места, достаю из кармана моток проволоки и приступаю к работе.
Через двадцать минут стоянка бала окружена широким кругом из ловушек, как в виде простейших самозатягивающихся петель, так и более экзотичного дизайна — на игуан. Помимо них, на наиболее удобных направлениях подхода расположились три примитивных сигнализации из пустых банок и камней. Последнее больше перестраховка, так как, согласно опыту моего предшественника (и воспоминаниям об игре), случайно встретить кого-то в Пустошах очень не просто, можно неделями идти по пустыне и не увидеть ни единой живой души, кроме мелких ящериц и грызунов, но раз уж со мной теперь ребёнок, то не грех и проявить осторожность.
Замаскировав своё творчество пылью и травой, я вернулся обратно к покосившемуся остову остановки. При моём приближении девушка, уже успевшая задремать, резко дёрнулась от звука шагов и испуганным взглядом всмотрелась в темноту за пределами света костра.
— Тише-тише, — стараюсь успокаивающе улыбнуться, выходя на видное место, — это всего лишь я. Уже поздно, так что пора уже устраиваться спать...
Да что же это такое? От моих слов она, и без того сидевшая как на иголках, вздрогнула и, судорожно кивнув, отползла спиной в угол между обломками крыши и стеной, забившись в щель и стараясь закутаться в свою куртку. Н-да, всё же это я хорошо угадал с именем — точно уличный котёнок, никаких сомнений.
Только и оставалось, что покачать головой, устраиваясь с другой костра. В последний отправились несколько дров покрупнее, чтобы дольше горели, рюкзак пристроился с противоположного бока, и, на всякий случай, оставив под рукой пистолет, вынутый из кобуры, я блаженно растянулся на своём месте. Классные всё же делали в местной Америке каски — носишь, не замечая, ложишься как на подушку, и не надо полночи возиться, царапая лицо в поисках камушка помягче.
Некоторое время прислушиваясь к окружающим ночным звукам и сонному шебуршанию девушки, пытающейся устроиться на абсолютно не предназначенной для этого поверхности, я провалился в чуткий сон...
Утро принесло с собой выпавшую росу и неприятную, почти промозглую погоду. Мы, конечно, в сравнительно тёплом климате, и через пару часов эта мерзость пройдёт, уступив затем место привычным жаре и духоте, но сейчас было ощутимо прохладно.
Сажусь, поправляя на себе снаряжение и убирая пистолет в кобуру, с улыбкой замечая, что Котёнок, видимо, замёрзнув под утро, выползла из своего железобетонного "домика" и, перекатившись ближе к еле тлеющим углям в поисках остатков тепла, чуть ли не заползла в костёр. Как бы она так не простыла, всё-таки её одежда не слишком подходит для ночёвок на открытом воздухе...
Не став пока что будить девушку, поднимаюсь на ноги и, подложив в угли пару веток, отправляюсь проверить своё везение со вчерашними ловушками и невезение местной живности в их избежании. Результатом охоты стали две небольшие ящерки, как раз позавтракать на двух человек. Ещё в одном месте имелись следы возни и удачного бегства несостоявшегося рациона. Кротокрыссов нигде не наблюдалось.
Разобрав пустые ловушки с сигнализацией, смотав проволоку и убрав её обратно в карман, я умылся росой и, подхватив добычу, понёс её обратно к нашей стоянке.
— С добрым утром, Котёнок, — широко улыбаюсь, замечая, что девушка уже проснулась и теперь пыталась, в очередной раз, размять затёкшие за ночь на холоде конечности.
— А... Д-доброе утро... О! Охота удалась?
Заметив ящериц, она слегка повеселела, сменив прежние робость и настороженность на некое подобие энтузиазма и даже облегчения. Похоже, она сильно переживала (плюсом ко всему остальному), что мне будет трудно добывать пищу для нас двоих, и опять-таки, считала себя навязанной обузой.
— Да, — киваю, скидывая тушки на землю и подгребая к костру дополнительные дрова, — так что, как мы и договаривались, у тебя будет работа.
— К-конечно! — изображая порыв сильного энтузиазма, трапперша зарылась в свой мешок, доставая оттуда набор для свежевания добычи.
Дальше мы отправились только через два часа — как раз девушка успела освежевать ящерок, прожарить тушки на костре и слегка просушить шкурки. В отличие от гекко, они не представляли собой большой ценности, но весили мало, а в хозяйстве могли пригодиться. Наскоро перекусив свежеприготовленным мясом и присыпав кострище землёй, мы уже привычным порядком выдвинулись дальше.
Котёнок шла уверенно, не отставая, чего я слегка опасался от неприспособленной к длительным переходам девушки, особенно после ночёвки на голых камнях. Так что до полудня мы отмахали довольно приличное расстояние, лишь раз вынужденные свернуть с дороги, судя по всему ведущей именно туда, куда нам и надо, когда впереди замаячили развалины развязки, среди которых мелькало множество собачьих силуэтов. Не имея никакого желания связываться с дикой стаей, явно голодной и не возражающей разнообразить своё меню человечиной, пришлось сделать большой крюк, обходя ближе к уже начавшимся предгорьям.
— Привал, — скомандовал я примерно через час после полудня.
Визуально девушка ещё была в состоянии идти дальше, благо дорога сегодня не изобиловала оврагами, но к вечеру мы должны были уже дойти до Токсичных Пещер, и я не был уверен, что там, на месте, будет, где отдохнуть.
— Хорошо... — на этот раз мы остановились практически в чистом поле, сойдя только с дорожного полотна в сторону и устроившись на небольшой россыпи камней.
— К вечеру мы должны будем уже дойти до места. Не знаю, что нас там ждёт, но на всякий случай напомню — держись рядом, но сзади. Не нужно геройствовать и лезть вперёд. Если вдруг что-то пойдёт не так — лучше спрячься, чем...
— Кейн... Я поняла, — негромко перебила меня охотница. — Я хочу самостоятельности, но в то же время прекрасно понимаю, когда можно быть несерьёзной, а когда — нет.
— Вот и хорошо, Котёнок, — не удержался я, с улыбкой взъерошив её волосы, отчего девушка дёрнулась, сжавшись и втянув голову в плечи. — Смотри на это с той точки зрения, что в пещерах наверняка будут гекко, если Смайли, конечно, не ошибся.
— Эх... Смайли... Надеюсь, он ещё жив, и мы найдём его там, — грустный вздох, — а то тётя Ардин расстроится... Очень...
— Если он жив, мы его вытащим, — улыбаюсь, чтобы приободрить девушку. — В конце концов, он опытный траппер, такие люди так просто не сдаются.
— Это точно! — на её лице, сначала робко, а потом всё шире, расползлась улыбка. Хмыкнув на столь быструю смену настроения, улыбаюсь, садясь на соседний камень.
Дав спутнице немного отдохнуть, я возобновил движение. Удивительно, но, чем ближе мы приближались к предполагаемой цели нашего путешествия, тем сильнее складывалось ощущение безлюдности местности. Нет, я понимаю, что мы идём по постъядерной пустыне, тут сложно встретить большую компанию, но мы всего лишь в двух днях от населённого пункта! А тут такое чувство, что с самой войны никого живого не было. Похоже, Пещеры реально пользуются дурной славой. Продолжая идти до самого заката, под конец я поймал себя на мысли, что ночью искать вход в неизвестные пещеры, в которых наверняка присутствуют не сильно гостеприимные обитатели, да ещё и с ребёнком за спиной — не самая лучшая идея. Заранее я об этом не подумал, но, похоже, придётся заночевать второй раз, оставив поиски Токсичных Пещер на утро.
— Полагаю, дальше идти уже бесполезно — всё равно в темноте мы можем не увидеть входа, — с сомнением оглядываю нависающий горный хребет.
Котёнок напряжённо всматривалась в окружающую темноту, вздрагивая от любого шороха, раздающегося поблизости. Рядом, в отличие от прошлой ночёвки, не оказалось так вовремя подвернувшейся остановки, поэтому ночевать нам пришлось бы практически в чистом поле, ну, разве что, устроившись под любым из чахлых деревцев ближайшего лесочка.
— Н-но... — неуверенно начала она. — Тут же ничего нет, никакого укрытия...
— Сам вижу... Придётся ночевать прямо так. Хоть с дровами для костра проблем не будет, — киваю в сторону деревьев. — А утром, с рассветом, найдём уже вход в пещеры и будем искать Смайли. Пойдём? Выберем, — усмехаюсь, — дерево поуютнее?
Девушка кивнула, всё ещё с сомнением поглядывая по сторонам, но всё же двинулась следом за мной. Отходить сильно далеко от дороги я не стал, просто выбрав более-менее толстое дерево, способное послужить хоть каким-то укрытием. Ещё с полчаса ушло на то, чтобы собрать дров на ночь и развести костёр, так что когда окончательно наступила ночь, причём на удивление безлунная из-за набежавших облаков, стоянка была уже готова.
Ночь выдалась более холодной, чем прошлая. Но тем забавнее было наблюдать внутреннюю борьбу Котёнка, пытающейся найти устраивающий её компромисс между теплом от костра и близостью ко мне. Но тут не было угла, в который можно забиться, а дерево, каким бы широким оно ни было, могло прикрыть от поднявшегося ветра крайне ограниченное пространство.
— Я не ем маленьких девочек, что бы ты там не думала, — от моих слов охотница вздрогнула всем телом, бросив в мою сторону взгляд, наполненный смесью испуга и вины, — а замёрзнуть и заболеть при такой погоде вполне возможно.
— Я... — н-да, может быть, и не стоило тогда акцентировать её внимание на возможных опасностях путешествия с незнакомым мужчиной. Но, с другой стороны, мне нужно было понять, насколько взвешенно она принимает решения. — Мне не холодно!
— Хм... Ну ладно... — протягиваю девушке оставшуюся тушку вчерашней ящерки, оторвав себе от неё кусок, и устраиваюсь через костёр от дерева, уступая Котёнку более "защищённое" пространство на стоянке. Этот ужин прошёл в молчании, во время которого охотница лишь изредка посматривала в мою сторону с выражением глубокого раздумья на лице.
* * *
На моё удивление, ночью Котёнок всё же замёрзла, а одного костра ей стало недостаточно, поэтому часа через три после полуночи я проснулся от ощущения, что ко мне кто-то приближается. Это оказалась кутающаяся в куртку девушка, чуть дыша, робкими шагами переходящая с той стороны практически погасшего костра ближе ко мне. Чтобы не пугать и без того напряжённого ребёнка, я не стал шевелиться. В результате она, похоже перестав дышать вовсе, осторожно опустилась на землю рядом со мной и повернувшись спиной, ме-е-е-едленно придвинулась ближе. Почувствовав, что упёрлась в мой бок, Котёнок вздрогнула, затихнув, но через несколько секунд тишины, убедившись, что я "сплю", сжалась в комок, стремясь сохранить тепло и пытаясь уснуть. Хотя взволнованное биение её сердца, казалось, можно было услышать за полкилометра — трапперша попеременно то задерживала дыхание, боясь разбудить меня, то пыталась отдышаться.
Через несколько минут такого представления девушка, похоже, немного успокоилась, ну или сон начал брать своё, и она затихла. Хотя я всё ещё слышал гулкие удары её сердца, а ещё начал ощущать, что она заметно дрожит от холода. Мысленно изобразив громкий и звучный фейспалм, поворачиваюсь "во сне" на бок, обхватывая её рукой и прижимая спиной к своей груди. Котёнок дёрнулась, тихо пискнув от испуга, даже попыталась было вывернуться, но я только крепче прижал её рукой, а ещё через несколько секунд, в течение которых она была чуть жива от страха, охотница обречённо вздохнула и замерла, стараясь не шевелиться.
Броня армейской модификации, одетая на мне, конечно, пропускала наружу только "лишнее" тепло, обеспечивая своеобразный климат-контроль для носящего, но и того, что я прикрыл её спиной от порывов ветра, хватило, чтобы девушке стало теплее. А ещё минут через десять её всё-таки сморил сон. Похоже, утро обещало быть забавным.
Где-то за полчаса до рассвета, когда солнце уже начало окрашивать в грязно-розовые цвета горы на востоке, как и ожидалось, я проснулся от того, что проснулась пригревшаяся за ночь девушка. Во сне она, не отдаляясь от меня, повернулась на другой бок и теперь спала, уткнувшись носом мне в грудь. А теперь, проснувшись и осознав положение, в котором она лежит, Котёнок судорожно вздохнула, затаив дыхание и издав звук, похожий на что-то вроде полузадушенного писка, и предприняла попытку робко отползти от меня.
— Доброе утро, Котёнок, — от тихого пожелания, сказанного практически на ухо, девушка дёрнулась, как от электрического разряда, и снова замерла.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
