Гули: Пагубное пристрастие

Оглавление

История: Сладкая кровь...................................................................... 4

Введение: Первый вкус....................................................................... 10

Глава первая: Биологические часы.........................................................14

Глава вторая: Мастер и Слуги?................................................................................ 34

Глава третья: Создание персонажей....................................................... 68

Глава четвертая: Повествование............................................................ 86

Глава пятая: Шаблоны персонажей....................................................... 106

Credits

Authors: Ronni Radner and Ethan Skernp

Developer: Robert Hatch

Editor: Ed Hall

Art Director: Lawrence Snelly

Layout and Typesetting: Robby Poore

Interior Art: Guy Davis and Vince Locke

Front Cover Art: Guy Davis and Vince Locke

Back Cover Art: Vince Locke

Front and Back Cover Design: Matt Millbetger

Џ 1997,1998 White Wolf Publishing, Inc.

Перевод: Элоритель (Микаэлла). В третьей главе использованы элементы перевода Chi.

История: Сладкая кровь

У меня самая отвратительная работа во всем Нью-Йорке. Я работаю мусорщиком. Слава Богу, за заработную плату союза. Граффити на стене провозглашает, что Жаннет имеет самую большую грудь в Бруклине. Время идти домой, и я должна поторопиться, если хочу попасть на платформу B. Парк отключили час тому назад, я выхожу из туалета, из которого я слышала тихое шипение мерцающей где-то снаружи неоновой рекламы. Карлос должен быть еще здесь, если не ушел после закрытия. Я обращаю внимание на лужицу "Пепси", разлитую по тротуару. Это кажется слишком. Растираю грязь ногой.

Влажный августовский ветер приносит вонь — запахи колбасы, мочи, гниющих водорослей с реки. Я пересекаю Авеню Stiflwell Katz's Kandy Shoppe, нащупывая в кармане джинсов жетон, и иду в сторону станции метро, этого сырого тоннеля. Мальчик, тинейджер с грязными черными волосами, стоит впереди меня перед турникетом. Он чем-то похож на меня — одинокая душа на этой станции. Сегодняшний вечер обещает долгую поездку. Обычно Карлос едет тем же поездом, и у меня есть с кем поговорить по дороге. Сегодня же нет. Я — единственный пассажир. Глаза закрываются, я знаю, что могу немного вздремнуть — дорога до Манхэттена занимает около 35 минут, и в поезде нет никого, кого бы я должна была опасаться. Но уснуть не удается. Поезд скрипит колесами слишком громко. Проклятие, в Бруклин всегда направляют такие скрипучие поезда. Я заставляю себя открыть глаза и фиксирую взгляд на рекламном плакате выше окна.

Остановка, дверь со скрипом открывается. Я не знаю, что привлекает мое внимание — вид или зловоние нового пассажира. Я пытаюсь не пялиться на него, но он так странен, что это попросту невозможно. Он похож на бездомного, его одежда грязна и отвратительно пахнет. Я подумала, что он будет продавать газеты, но он избегает пристального внимания и тихо садится недалеко от меня.

Поезд визжит громче, чем прежде, когда закрываются двери. Словно ножом по ушам! Бездомный парень смотрит на меня и ухмыляется.

"Что, слишком громкий поезд?" — спрашивает он.

"М-м-м-м-м" — неразборчиво мычу, глядя на носки своих кроссовок. Мне не хочется смотреть ему в глаза. Я замечаю, что этот человек босиком и ноги его сплошь покрыты небольшими красными бородавками.

У меня безумно болит голова, шум становится все громче и громче. Мы входим в туннель под Восточной рекой. Я слышу еще один зловещий скрип, поезд задевает крышей за дорожку, наклон, предназначенный для слива воды. Запахи плесени и дерьма заполняют воздух. Черт подери, я должна нюхать это на работе целый день, а теперь весь поезд смердит дерьмом! Парень пристально смотрит на меня и выдает еще одну желтозубую усмешку: "Да, Нью-Йорк имеет прекрасную систему канализации!"

Меня тошнит. Я вижу, что мои руки покрывает гусиная кожа, чувствую, как лицо покрывает холодный пот, и...

Визгливый звук прекращается. Прорвавшаяся вода начинает затапливать туннель. Мгновение странного спокойствия, во время которого я слышу постоянное "кап-кап-кап" с крыши вагона. Бродяга сидит чуть дальше от меня, его большие пальцы нервно вертятся. Внезапное жужжание, зеленоватый свет — и чернота, световые дорожки тоннеля гаснут.

Я не могу кричать... Что нужно делать? Но, боже, что тут могу сделать Я? Тру виски, словно это поможет найти решение, рука становится скользкой от пота. Мой желудок будто завязался узлом. О боже, я не хочу умереть здесь, как таракан в туалете! Я пытаюсь встать и перейти в следующий вагон, но меня сжимает страх, и остатки моего обеда плюхаются на пол вагона. Все что я могу сделать — кричать. Штанины моих джинсов пропитались канализационной водой. Я вздрагиваю от отвращения и поднимаю ноги на ящик, чтобы не испачкаться еще больше в отвратительной слизи.

Что-то дотрагивается до моего плеча, и я чуть не выскакиваю из собственной кожи.

"Тебе не о чем беспокоиться, милая", — заявляет бродяга. Теперь он сидит рядом со мной, держа меня за плечо. "Я позабочусь о тебе" — шепчет он, я чувствую его ледяное прикосновение, он берет меня за шею и прикасается своим длинным змеиным языком к моим губам. Он целует меня, я кусаю его язык, который остается у меня во рту, но он, кажется, не обращает на это никакого внимания. Вязкая горькая слизь во рту... Его кровь?

Я пытаюсь дотянуться до сумочки, чтобы достать армейский нож, но он крепко держит мои запястья своими ледяными крепкими пальцами. Его кровь сочится мне в рот. Затем он наконец-то перестает целовать меня, берет на руки и несет к окну тоннеля. Глаза закрываются, все меркнет в красном свете.

Я пытаюсь открыть глаза, это тяжело — словно они покрыты холодным влажным цементом. Что-то извивается на мне, я снова слышу скрип... Боже, это звучит так, словно по тоннелю идет поезд!!! Содрогаюсь, и наконец-то открываю глаза. И вижу крысу... Двух крыс... Нет, трех крыс... И они почти три фута длиной каждая! Мое сердце бешено колотится. Вспоминаются последние события, случившиеся этой ночью. Я осматриваю свое тело в поисках крови и увечий... Ничего! Нет ни одной царапины! Могу ли я рассказать все это кому-нибудь? Все решат, что я сошла с ума. (Внезапная вспышка страха — а что, если этот парень был болен СПИДом?)

Я собираюсь с силами, чтобы подняться и выхожу наружу, на станции Авеню Stillwell. Я вижу восходящее солнце. Начинается новый день.

Говорят, в Нью-Йорке нет ничего нового. Хорошо, я сообщу об этом событии после работы сегодня вечером. Только на этот раз я не поеду на метро.

Я кое-как заканчиваю работу, мои руки весь день нервно тряслись. Карлос говорит мне, что проводит меня до дома, и будет ждать того, кто напал на меня. Но заходить в темный тоннель, и вообще покидать дневной свет мне все еще страшно — даже если со мной будет Карлос.

Я запираю двери. Карлос убирает ключи, неон тихим жужжанием разрушает тишину. Он берет меня за руку и говорит, что все будет хорошо. Он дает мне конфету и говорит, что в детстве его ничто не успокаивало так, как конфеты, особенно — как конфеты с ликером.

Мы пересекаем улицу, Карлос пропускает меня первой, кидая жетончик в проем турникета. Я чувствую себя спокойнее, когда он рядом.

Теперь все кажется хорошо — с надежным человеком за моей спиной. Он дремлет, опустившись мне на плечо во время долгой поездки в Манхэттен. Нет никого больше в поезде, но Карлос был прав — все прекрасно. Получасовая поездка. Моя остановка. Я поворачиваюсь к Карлосу, чтобы обнять его на прощание и подарить поцелуй за то, что он меня защищал. Его губы такие мягкие и мокрые. Прикосновение языка, такой же влажный, проникающий поцелуй. Я потрясенно открываю глаза.

"Ты искала меня?" — произносит он, желтая усмешка и кровь капает с полуоткушенного языка.

Черт побери! Неужели это он... Карлос? Кровь колотится в висках, и... что-то не то... Ох, черт! Мне кажется, что голова взрывается от боли. Я должна получить что-то... Мне нужно это... ПРЯМО СЕЙЧАС!

Я нащупываю в сумочке свой нож, прежде, чем он успевает меня остановить. Я толкаю его, и он падает на пол.

"Ты! Что, черт подери, с тобой такое? Ты состоишь в какой-то секте или что? Почему вчера ты напал на меня?" — я прошу у него ответа, я кричу "Я думала, ты был моим другом!"

Он встает с рычанием и наскакивает на меня. Прежде чем я успеваю что-то сделать, он натыкается на нож. Это похоже на то, как нож прокалывает подушку. Но я и в самом деле ранила его! Нет... Это не я... Я не раню людей. Я ведь не какой-нибудь урод наподобие Берни Готса! Я смотрю в глаза Карлоса и в них пустота. Он задыхается, сжимает челюсти и падает на пол тоннеля. В это мгновение я чувствую искреннее раскаяние.

А потом я чувствую нечто совершенно другое. Я сажусь на ящик и вижу, как кровь стекает по его футболке. Мне вспоминается бродяга в поезде. Эта кровь... Я не знаю, почему. Я пью это и чувствую что-то... просто изумительное! Мне кажется, что самое лучшее было ранить его и эта кровь — гадкая и горькая, но она лучше сотни бутылок "Бурбона". Она словно патока проникает в мое горло. Я вытаскиваю нож из шеи Карлоса и вылизываю последние капли крови, затем отжимаю окровавленную футболку. Все еще никого в этом чертовом поезде, и я оставляю Карлоса там, пусть гниет. А нож прячу в одноногой статуе, стоящей напротив здания банка. "Используй это для защиты" — говорю ей, усмехаясь. — "Никогда не знаешь, кого можешь встретить на улице"

Я просыпаюсь в шесть часов. Простыня пропитана потом. Что со мной творится?! Я дрожу не переставая. Что я сделала? Я убила человека!!! Бегу в ванную и включаю горячий душ. Раздеваюсь, захожу в кабинку. С силой тру мочалкой тело. Ой! Черт возьми. Я надавила слишком сильно. Моя нога...

Несколько секунд смесь крови и воды льется вниз. Моя нога. Выхожу из душа, вытираюсь. Впереди вся ночь. Идти в больницу? Нет. Первым делом отправлюсь в Гарлем. Я должна сообщить его семье, что он сделал со мной прошлой ночью. Это была самозащита. Его семья должна узнать. Марна Фернандез должна знать, что ее сын был насильником.

Я бросаюсь к станции метро. Статуя все еще стоит напротив банка, рядом валяется бутылка из-под белого вина... Ножа нет. Наверное, его украл какой-нибудь бродяга. Черт возьми, я ненавижу всех бездомных в Нью-Йорке.

Снова этот старый поезд. Я содрогаюсь. По крайней мере, это другой вагон, не тот, в котором остался труп Карлоса. Мороз пробегает по коже, когда я вспоминаю об этом. Фу! Его язык... Кровь...

Я больше никогда, никогда не буду ездить на метро. Не могу вспомнить номер квартиры Фернандезов — 568B или 586B? Чувствую запах этой чертовой крови. Если каким-то чудом Карлос окажется здесь, я ничего не смогу сделать... У меня нет моего ножа. Карлос... Все могущество, которое я ощущала, словно испаряется.

"Так-так-так, Мэри! Знаешь, я не настолько слаб, чтобы меня мог убить какой-нибудь глупый гуль. Но я знаю, что именно тебя заставило. Понравилось, а? Это как мед?"

"Я... Я... да... Это значит, что я получу еще?" — я заикаюсь.

"Добро пожаловать в Саббат, дорогуша. Удивительно — ты ведь тот самый чертов уборщик с острова. Ты же не думаешь, что стала теперь такой же, как я?"

"Нет... я... я... Просто... Ты хочешь..."

Он морщится.

"Дерьмо! Мне не нужны все эти глупости. А тем более — твое тело. Вот, получи..." — он взрезает запястье и прикасается окровавленной рукой к моему рту. "Ты этого хотела, верно? Теперь выпей этого сока... Тебе нужно еще немного крови, чтобы исправиться."

О, боже! О, боже! Я не хочу этого! Я не хочу, чтобы это прекратилось... "Остановись!" Но я не хочу останавливаться. Это так чертовски хорошо. Я чувствую внезапный прилив энергии, как наркоман, только что вынюхавший дозу. Я хочу больше! Он отдергивает руку. "Пока что достаточно. Не заставляй меня делать тебе больно. В конце концов, теперь ты моя слуга. Я хочу, чтобы завтра на работе ты спустилась в тоннели... Смотри по карте... Вот здесь, и заложила взрывчатку. Мне нужна дорога именно в этом месте".

Я перевожу взгляд на свой нож, крепко зажатый в его кулаке.

"Слушай сюда, и слушай внимательно! Я не буду делать ничего за так просто, особенно для насильника."

Нож взрезает артерию, и гейзер крови бьется струей из его горла. И я пью, пью, пью, пока не перестаю видеть. И на сей раз я не плачу и не думаю, что я ублюдок. На сей раз я смеюсь, смеюсь словно маньяк!

Да, у меня самая худшая работа во всем Нью-Йорке. Но, думаю, что буду получать теперь намного больше.

Введение: Первый вкус

Это не мужчины и не женщины,

Это не звери и не люди,

Это — Гули.

Эдгар Аллан По, " Сигналы"

Гули.

Легенды рождают в нас образы бледных, бесформенных существ, крадущихся среди надгробий и склепов, разгребающих ногтями кладбищенскую грязь, взламывающих крышки гробов в поисках зловонных человеческих останков.

В Мире Тьмы термин "гуль" означает человека или животное, питающееся сверхъестественной кровью вампира. Не испытывающие жажды Сородичей, не более уязвимые к солнечному свету, чем любой другой человек, гули не похожи на ходячие трупы, хоть и носят их имя. Для некоторых такая жизнь может показаться привлекательной: гуль не стареет, может излечить практически любую рану, имеет двойную силу — что может быть лучше!

Это не так.

Гуль не является улучшенной вариацией вампира. Гули не имеют проклятия, но во многом их участь хуже. Кровь вампира изменяет многое, когда она проникает в живое существо. Вампирское проклятие безумия преследует всех гулей, впадающих в него в моменты гнева и желания, часто не согласуясь с их человеческими потребностями. Кровь может принести сумасшествие или уродство, или что-либо еще хуже. Возможно, наихудшим из недостатков является то, что практически все гули в конце концов оказываются связаны Кровными Узами со своими мастерами, или домиторами. Они становятся безоговорочно преданы своим домиторам.

Домитор может легко управлять гулем. Первоначально у вас есть выбор, даже если вы раб. Как только вы попробовали кровь, у вас нет выбора. Совсем.

Так почему Вы захотите сыграть гуля?

Первым делом, это трагедия, присущая игре в вампиров. Темы чуждости, одиночества и борьбы — не исключительная привилегия Сородичей. Если каинит — трагическая фигура, тогда вдвойне трагичен его слуга — гуль. Гули не имеют биологической зависимости от вампирской крови с самого начала. Но как только Вы попробуете эти несколько капель чистого блаженства и ощутите мощь, трудно будет вернуться к прежней жизни.