Люди на войне

Маринеско

Сложно все же с людьми.

С собаками куда проще. Достаточно одного взгляда, чтобы сразу понять — вот эта комнатная собачка отлично умеет ходить на задних лапках, прикольно вертеться под ногами и умильно лежать на хозяйкиных коленях. А вот этот хмурый пастушеский пес с здоровенными клыками просто создан для того, чтобы рвать на куски волков и командовать отарой. Разные собаки, разные задачи.

И уж только очень альтернативно одаренному придет в верхний отросток тела инициатива направить комнатную собачку охранять отару и биться с хищниками, а волкодава заставлять ходить на задних лапах, прикольно вертеться под ногами и умильно лежать на хозяйкиных коленях. Как бы ни старались, а няшно это у него не выйдет. Не та порода.

Люди же внешне все одинаковы.

А задачи служебные различаются — как у вышеперечисленных собакенов — кардинально.

И тут надо понимать — какие задачи у рейдера подводника — и какие, например, у штабных замполитов. А у Маринеско был серьезный конфликт с тыловыми замполитами. Он их в глаза называл "показушниками", "дармоедами" и "бездельниками".

Заместитель по политчасти при штабе — занимается политморсосом, имеет план на долгое время, по которому точно знает, когда будет кушать, когда иметь свободное время и отдыхать. Когда спать, когда читать лекцию и проверять конспекты лекций его у офицеров. Все по плану, загодя известно. Он — Рупор Партии, Носитель Абсолютной Истины в Последней Инстанции, Непререкаемый Авторитет. Спорить с ним нельзя. Думать замполит не умеет — каждое его слово завизировано начальством и не подлежит сомнению. Самостоятельно — даже не чихнет, все согласовано и проверено, никаких иных решений и действий, кроме шаблона.

Шаблона с подписями и визами его руководства. Потому он не может совершать ошибок по определению. Замполиты — каста. Их много, и они все заодно. И именно они знают досконально как остальным жить и воевать. И настырно, занудно и тошнотворно поучают. Повторяя одно и то же многократно, до сблева слушающим их поневоле.

(По личному опыту знаю, что и среди политработников встречались хорошие люди. Думающие, толковые и умеющие парой слов объяснить и повести за собой. Но таких мало и система их выдавливала. Как сейчас, к примеру попу-нестяжателю не выбраться на хороший приход. Зато масса лицемеров шарообразных, проповедующих о скромности и воздержании, ездящих на Бентли и толкующих о скромности и добродетели бедности. Нынешняя церковь очень походит на партию. Толкующую об одном, но делающую иное.)

Таковы замполиты.

Иное — рейдер. Его задача — максимально навредить врагу на коммуникациях, топя серьезные транспортные средства противника. Действуя в одиночку и имея против себя куда большие силы врага. И не просто силы — а силы, объединенные в единую систему противолодочной обороны, продуманную грамотными и толковыми офицерами врага, отлично знающими театр военных действий и возможности его подлодки. Потому действующие скоординированно и совместно. Рейдер не знает, когда он завтра будет обедать, может он уже и жив не будет. Решения надо принимать самому — и моментально.

Обстановка меняется ежеминутно. Промедление в решениях — смерти подобно. Шаблонные действия — противник отлично знает и потому работая стандартно — точно пойдешь на грунт со всей командой. Надо думать и действовать так, чтоб вся система противолодочной обороны осталась с носом.

И тут на берегу его строят и поучают, как родину любить. Причем кто? А носящие военную морскую форму люди. Которые сами в море — ни ногой. И в походы не ходят и не воюют, а в штабе вишь сидят, паек усиленный кушают, не рискуя ничем. И не умея ничего, кроме как трендеть.

И наслаивается вечное:

1. Презрение мореходов к сухопутам. А тут чистые сухопуты еще и форму носят морскую, вдвойне презрение выше.

2. Презрение фронтовиков к тыловикам.

3. Презрение непосредственно выполняющего известную ему работу мастера к поучающим его неумехам. Которые сами понятия не имеют, как эта работа делается, но настырно лезут.

Чтобы понятнее было поясню.

Обстановка — Балтийской флот заперт в Финском заливе. И хорошо заперт. Многочисленные минные заграждения и минные поля с разными видами мин.

Противолодочные сети и иное инженерное хитроумие. Продуманные маршруты патрулирования кораблей и самолетов, перекрывающие друг друга. Наблюдательные пункты и береговые батареи. Многочисленные глаза и уши — включая последнего крестьянина, который обязан немедленно доложить в полицию или флотским, если что-то заметил, перевозя с островного покоса сено.

И силы быстрого реагирования, которые мигом прибудут туда, где обнаружена советская подлодка.

И глубины в 50 метров при высоте подлодки сильно за 10.

Об этом не очень любят писать наши современные "естореги".

Вот про другое — очень любят.

Давно и не раз читал, как финская подлодка "Ику-Турсо" обнаружила советскую подлодку Щ-320 и утопила ее торпедным залпом. Наши моряки заряжали аккумуляторы, работали дизеля и за их шумом потому не услышали подкравшихся финнов.

Впечатление тогда у меня возникло странное — лопоухие наши сограждане сдуру подставились и бравые финны их утопили. Ловко подкрались — метко пальнули. Но когда стал разбираться, то оказалось сильно иначе.

Наши выполняли приказ на прорыв морской блокады. И шли под водой, потому как прорыв блокады в надводном положении просто невозможен, тут же обнаружат. Уничтожат моментально. Только скрытность поможет. Но она — пока аккумуляторы не разрядились. Потом надо их заряжать, хоть вой. Никак иначе. То есть других вариантов иных у наших не было. Всплывай и заряжай.

И финская подлодка не сама там оказалась по наитию охотничьему — как и положено военному кораблю она тоже шла по приказу туда, куда послали. Где засекли нашу подлодку.

Уже несколько иная картина?

К слову — благостная эта картинка блистательной победы финнов развалилась ко всем чертям. Когда аквалангисты поисковой экспедиции "Поклон кораблям Великой победы" нашли в 2017 погибшую нашу подлодку Щ-320 совсем в другом месте и с явным поражением от мины. Не от торпед.

А бравая "Ику-Турсо" атаковала совсем другую нашу подлодку. Причем "Щ-307" от торпед увернулась и смогла уйти.

И тут было бы интереснее узнать кто и как засек нашу лодку, как сработала система защиты. Но нам скормят скорее байку про ловкую охоту одинокой подлодки финнов. Которая находилась, к слову, в своих водах, дома и пользовалась поддержкой остальных своих компаньонов.

То есть рейдер с командой — одни против всех сил и мощностей врага в том районе. Все против них.

Нам прожужжали уши героями "волчьих стай Деница", которые прославились уничтожением невооруженных транспортов. Причем первые конвои шли без вооруженной охраны. Это, извините, охота на уток, а не подвиг. И да, попадалось мне, что наши подлодки в Балтике получили раз в 10 больше глубинных бомб, чем "волки Деница". Повторю — на глубинах в среднем 50 метров. То есть никакого маневра по глубине нет и быть не может. Не океан. Когда за "волков" взялись всерьез — они кончились.

А Маринеско провоевал до конца войны. Рейдером. И в условиях жутчайших, которые ни нашим союзникам, ни немцам с финнами и не снились в самых диких кошмарах, причем добился феноменальной результативности. И это в условиях жесточайшего противодействия и в мелководных балтийских водах. Ну не ходят тут у нас океанские корабли, осадка у них не та.

На него вылили и продолжают лить тонны грязи. И экипажу достается. (Читал своими глазами пламенные призывы выкопать кости этих детоубийц и выкинуть их на помойку, ага. Издавали такие книжки, ага.)

И не попал ни в кого, и пьяница и разгильдяй и все у него было плохо. Только вот, что бы там ни писали прошлые и нынешние замполиты — он утопил лайнер "Густлофф".

С кучей подводников. Сами же военно-морские немцы раньше, пока при СССР врать было нельзя, признавали около 1500 подводников, пошедших на грунт с лайнером. И со всем оборудованием, которое потом наши водолазы аккуратнейшим образом из затопленных классов вынимали, разобрав под водой всю среднюю часть этого громадного корабля.

Он — утопил. А его ругатели могут только говном плевать в покойника.

Мне повезло работать с людьми, знавшими моряков из его экипажа. Я не могу ручаться за 100 процентную достоверность рассказов про Маринеско. Моряки умеют травить байки и на флоте это дело достойное и почетное. Да и я всегда завидовал людям, которые твердо знали, что могла и что не могла сказать, например, Тетчер или канцлер Бисмарк. Вот прям словно под кроватью у них сидели или в туалет сопровождали. Правда сами эти знатоки не помнят, что писали год назад, но это уже малозначащие детали, верно?

Между тем мне эти байки показались весьма интересными и показывающими личность капитана Маринеско каким он был. Лихой, но умелый и расчетливый моряк, настоящий мужчина, которому были тесны рамки штабной дисциплины. Причем не потому, что разгильдяй — а потому что считал рутинный шаблонный подход — недопустимым для войны. Для рейдера при прорыве блокады — просто самоубийством.

И поэтому цапался с начальством. И мнение свое докладывал без какой-либо робости.

Смелый был человек. Потому не верю, когда пишут "умники", что дескать капитан провалил поход и вынужден был из страха перед наказанием нарушить приказ и топить "Густлофф" и "Штойбен". Из трусости и страха, ага.

Рассказывали, что перед тем походом Маринеско в штабе разругался, причем даже на лодку придя не остыл. И сказал товарищам что-то вроде того, "послали за семь верст киселя через забор шляпой хлебать, там раз в год рыбачья лайба если пройдет — уже счастье!"

Нечего там было ловить, в указанных квадратах. Голый вассер.

То ли решили так строптивца наказать, то ли иное — посылать приказом подлодку на трассу, где движение немецких судов было активным, но где все просматривалось даже с берега, где не подзарядить аккумуляторы никак — означало просто угробить без толку лодку. Напомню — "Густлофф" лежит на глубине 50 метров. При его высоте в 56 метров если б он не завалился на бок, а стал на ровном киле — торчала бы мачта на 6 метров и что там еще сверху у него было.

И этот "трусливый и напуганный Маринеско" — опять же замечу, "нарушив приказ" в лютый зимний шторм отправился на оживленную морскую трассу германского флота. И опять "естореги" вопленно и горестно описывают, как ужасный шторм покрыл льдом спасательные шлюпки "Густлоффа", разметал конвой, да так, что одно корыто военное вернулось в порт, а другое безнадежно отстало от оберегаемого им лайнера.

А "С-13" не отстала. И как не моргнув глазом пишет "есторег ВМФ СССР МОРОЗОВ" стреляла торпедами в полигонных условиях! О как! Адмирал Шторм зверски треплет ненавистные германские суда и ласково ласкает бултыхающуюся там же подлодку. Прям как генерал Мороз, верный союзник России на все времена, новое слово в историографии.

Мне рассказывали, что во время погони за лайнером, когда "С-13" шла в надводном положении било ее серьезно, волны январского шторма на Балтике — не разбирают советское или немецкое плывет, Маринеско стоял все время на мостике рубки. И на нем хрустел реглан, потому как покрывался ледяной коркой. Понимаете ли, если шлюп-балки "Густлоффа" обледенели — находясь на высоте 30-40 метров над водой, то уж на низкосидящей для малозаметности подлодке воды ледяной было в избытке.

Просто напомню, что в более слабый шторм командир "С-9" С. А. Рогачевский и вахтенные моряки были смыты волной с мостика рубки и тела их обнаружены не были. Та еще радость мотыляться на верхотуре раскачиваемой волнами рубки в шторм.

При том шел Маринеско ближе к берегу. И его ратьером (это такой мощный прожектор или фонарь с шторками, которым можно подавать сигналы азбукой Морзе) даже запросили с очередного берегового НП по принадлежности. И он невозмутимо — что особенно отмечали его сослуживцы — приказал сигнальщику ответить за запрос.

— Что именно, тащ капитан? — удивился сигнальщик. Он не знал ни немецкого языка, ни, разумеется, принятых здесь у фрицев кодов.

Маринеско ответил. Далее мнения расходились — от "любую ерунду", до "бессмысленного набора букв". Сигнальщик выполнил приказ, послав ворох точек и тире.

Запрашивающий угомонился. Позже, на базе уже, сигнальщик не утерпел и все же спросил у капитана — как тот узнал, что немцам этой ахинеи будет достаточно?

— Сам посуди — если ты в шторм, когда тебе снегом все глаза залепило, дал запрос — и не понял ответ, то кто виноват? Это же явно кто-то свой был, чужие не ходят тут. Получаешься виноват ты, плохо учил коды и азбуку Морзе. И ступай учить дальше и лучше, если сгоряча сообщил, что прошла тут какая-то посудина, а не понял какая. В свое свободное время, между прочим. Кому охота?

Между прочим, доводилось читать у "есследователей Маринески", что он вообще по-человечьи говорить не умел, только рычал и матерился. Но и тут я склонен верить его сослуживцам, которые утверждали, что было как раз наоборот — среди флотских офицеров был и сейчас есть своеобразный лингвистический шик — не материться, как убогие пехотные сапоги, а выражать свое недовольство ядовито, едко — но литературно. Что дает в итоге куда более убойный воспитательный результат. И среди подводников, как элиты флота — это было особенно развито. Кому интересно — Янычар в 72 метрах — как раз собирательный образ рейдера.

К слову, надводное положение при гонке за лайнером позволило не только увеличить ход и догнать цель — но и попутно зарядить батареи аккумуляторные.

Также попадалось, что Маринеско глумился над экипажем и издевался над ним всяко. Но почему-то моряки обожали своего командира. Стал искать — как издевался злой рейдер над подчиненными. Нашел. Оказывается тренировки и отработки действий при аварийных ситуациях зачастую проводилась с завязанными глазами, наощупь. И тогда его спросили недоумевающие — зачем?

Маринеско ответил: При авариях чаще всего тут же вырубается освещение. Если мы с закрытыми глазами сейчас сможем починить повреждения, то и в полной темноте справимся. Будем знать свой корабль как свои пять пальцев — победим.

И его отлично поняли. Жить хотелось всем. И да, его экипаж работал как единый организм. Достаточно сказать, что срочное погружение, например, выполнялось вдвое быстрее, чем предписывал норматив. А это вдвое меньше времени врагу для наводки и атаки.

Зато к строевым занятиям и маршировке, как и к прочей показухе капитан относился наплевательски и всячески старался избегать подобного. То есть на параде его экипаж глаз бы не порадовал.

Поговаривали, к слову, знающие люди, что и с уничтоженными целями не все так просто обстоит. В Швеции есть устойчивое выражение Rysskräck. Оно обозначает боязнь русских. Не ту странную русофобию наших прибалтов и прочих небратьев, которые так боятся русских, что все время гадят сотней способов и нагло лезут на рожон, совершенно не боясь получить атата по попе за хамство.

Нет, именно страх. И панические поиски наших подводных лодок, которыми Швеция страдала все послевоенное время — тоже на мой взгляд подтверждают мне сказанное.