Дертский цикл. Истории. Человек, убивший прошлое

Человек, убивший прошлое

Когда кому-то требовалось описать Одисйотль, обычно хватало одного слова — "серый". Не в том смысле, что город был ничем не примечателен — крупнейший порт северного архипелага, как-никак — а в самом что ни есть буквальном. Под вечно серым, облачным небом высились здания из серого камня, тянулись покрытые серым асфальтом дороги, серые волны бухты бились о серые бетонные причалы. Когда начинался дождь ко всему этому прибавлялись косые серые струи, хлещущие из туч. Единственным исключением оставались, как ни странно, автомобили. Возможно, это был неосознанный протест горожан — но в Одисйотле очень любили машины яркой раскраски. Рубиново-красные, салатово-зелёные, ультрамариновые авто заполняли главные трассы в часы пик, отчего те обретали схожесть с пёстрыми лентами, какими принято перевязывать подарки на праздник. Чёрная полицейская машина среди них выглядела неуместно — словно кусок угля, брошенный в груду самоцветов.

Сиги Хоффмайнен, как старший инспектор, сидел за рулём. Перелистывать бумаги, выданные перед самым отъездом, он доверил молодому напарнику.

— Всё прочитал? — спросил Сиги, не отводя взгляда от дороги. Несмотря на включенную сирену, не все водители спешили уступить путь, потому приходилось быть начеку. Не хватало ещё подкинуть работёнки коллегам из дорожного патруля.

— Ага, — буркнул напарник, Лейф Бьярнисон. Парень получил значок инспектора совсем недавно, и пока относился к своей работе с большой серьёзностью. Сейчас он перетасовал уже прочитанные листы, чтобы взяться за них повторно.

— Значит, имеем — труп эльфа-иностранца на нашем лайнере и в нашем порту. Какие подробности?

— Не так много, — вздохнул Лейф. — Покойник — некто Хоэлмар Виктор Аурэлисон. Профессия — сказитель. Вы не знаете, что это такое?

— Первый раз слышу, — качнул подбородком Хоффмайнен. — Но судя по тому, что труп в каюте первого класса — работёнка прибыльная. Ещё?

— Патрульные прибыли первыми, осмотрели место преступления. По телефону сообщили, что похоже на самоубийство.

— Да, мнение парней в фуражках очень ценно для нас, — фыркнул старший инспектор, перестраиваясь в левый ряд. Выключив сирену, он свернул к порту.

Океанский лайнер "Корона льда" высился над причалом подобно чёрно-белой скале. Такие можно увидеть в фьордах — когда снег покрывает всю верхнюю половину скалы, но не может удержаться на гладких камнях ближе к воде. Нос судна украшала "рогатка" из флагштоков — на одном вяло реяло родное знамя королевства, на другом также неохотно, как бы с ленцой плескал полосатый флаг Народно-Демократической республики. Лайнер курсировал между Одисйотлем и Эльвартом еженедельно, и учитывая сложные отношения двух стран, такой жест вежливости был практически необходим. Прямо на пирсе стояла чёрная патрульная машина, украшенная алой мигалкой и белой надписью "Полиция" вдоль борта. Мимо неё таскали какие-то ящики рабочие-людрийцы. Этих малорослых, худощавых людей-ящериц в городе было много, но за пределами порта увидеть их практически не представлялось возможным. Потому Лейф уставился на них с интересом, а вот его старший товарищ — с неприязнью. Два десятка лет назад инспектор Хоффмайнен успел поучаствовать во Второй Восточно-Людрийской войне сержантом лёгкой пехоты, потому вид прямоходящих ящеров вызывал у него не самые приятные воспоминания о сырых лесах, полных ловушек и недружелюбных аборигенов.

— Сэр. — Патрульный, дежуривший у пассажирского трапа, вскинул руку к козырьку. Сиги просто кивнул ему. И полицейский без лишних слов повёл инспекторов на нужную палубу. Перед дверью каюты, где произошло убийство (или самоубийство), караулил ещё один офицер в форме. Рядом с ним зачем-то топтался корабельный стюард — весьма печальный и унылый.

— Это свидетель, что ли? — кивнул на стюарда Сиги.

— Да, сэр, — ответил патрульный. — Обнаружил тело.

— А другие есть?

— Нет, сэр. Мы опросили соседей из других кают — никто ничего не слышал и не видел.

— Этого мало. Ладно, давайте посмотрим.

Мертвец лежал ничком посреди гостиной. Лейф, разумеется, и раньше видел эльфов. На фотографиях и рисунках. И нельзя сказать, что сейчас ему довелось впервые увидеть эльфа вживую — так как господин Аурэлисон был, вне всяких сомнений, мёртв. Старший инспектор не стал надевать перчатки — просто присел на корточки возле тела, осмотрел его. В груди эльфа торчал старинный кинжал. Правая ладонь мертвеца ещё сжимала упирающуюся в пол рукоять.

— Да... — протянул Хоффмайнен, выпрямляясь. — Он вполне мог броситься на нож сам. Но с таким же успехом его могли заколоть и уложить в эту позу. Лейф, что ты ещё здесь видишь интересного?

Интересного хватало. Прямо перед покойником на подставке высилась золочёная рама — пустая. По внутреннему её краю шла какая-то бахрома — вероятно, из рамы вырезали полотно. Рядом на полу стояло серебристое ведёрко для льда, в котором обнаружилась сажа. Этой же сажей на белой стене каюты кто-то вывел несколько непонятных слов.

— Это... эльфийский? — робко предположил Лейф.

— Да, он самый, — подтвердил его старший товарищ.

— А вы читаете на эльфийском?

— Конечно нет, — фыркнул Сиги. — Кто в наши дни вообще учит эльфийский, кроме эльфов? Любой эльф знает несколько человеческих языков.

— Скоро приедут эксперты, но это медики... — медленно проговорил молодой инспектор. Потирая подбородок, он рассматривал таинственны чёрные буквы. — В городском университете должен кто-то знать язык. На кафедре лингвистики или истории. Стоит позвонить сейчас...

— Позвонить стоит, только не в университет. — Хоффмайнен неожиданно криво ухмыльнулся. — Пойдём-ка в контору...

Добравшись до телефона, старший инспектор набрал какой-то номер — судя по длине, обычный городской, не из числа экстренных служб. Долго слушал гудки, потом произнёс в трубку:

— Привет, ты сейчас трезвая? Да? Ну-ка, скажи, как звали бога дождя и ветра у людрийцев? Ну? Нет, не так. На букву "К". Восемь слогов. Да, правильно. Теперь верю. Да, именно этого я кусок. Мне нужна помощь. Нет, ничего страшного. Совет. Нет, не по телефону. Приедешь? В порту, лайнер "Корона льда". Встречу у трапа. Да, расследование. Да, оплатят. Управление. Ладно, я оплачу. Хватит жалованья, хватит. Всё, жду.

Положив трубку, он объяснил напарнику:

— Старый друг. После армии познакомились. Чтобы не терять времени — давай проверим, есть ли среди пассажиров человек, который мог бы знать эльфийский.

Ждать пришлось недолго. Через три четверти часа у шлагбаума, перекрывающего въезд в порт, остановился тёмно-синий спортивный автомобиль — когда-то дорогой и модный, а сейчас превратившийся в ухоженную, но явно замученную частой эксплуатацией развалюху. Такие машины с рублеными чертами были популярны лет тридцать назад. Сторож вышел из будки, заглянул в окно со стороны водителя, выслушал что-то. Качая головой, поднял полосатую балку. Авто проехало внутрь, затормозило возле пирса. Дверца со щелчком открылась. И у Лейфа на мгновенье перехватило дыхание. Из машины выбралась эльфийка. Самая настоящая и, в отличии от господина Аурэлисона, живая. Инспектор Бьярнисон прежде слышал, что эльфийские женщины почти всегда невероятно красивы, но полагал это байкой. Вроде того, что все северяне бородаты. Однако знакомая Сиги эту байку полностью подтверждала. По человеческим меркам Лейф дал бы ей лет тридцать пять или около того. Одета эльфийка была в белую блузу с красным галстуком, синий строгий костюм с узкой юбкой выше колена, плотные чёрные чулки и тёмно-красные туфельки на небольшом, но заметном каблуке. На плече у неё была маленькая сумочка, на носу — овальные очки в тонкой оправе, на руках — чёрные кожаные перчатки. Лацкан жакета украшала золотая брошь в форме виноградной лозы, стройную шею — простая цепочка без кулона. Волнистые светлые волосы женщины свободно спадали на спину, лишь на висках пряди были собраны в тонкие косички, которые охватывали голову словно венком, соединяясь в одну на затылке.

— Доброго дня, господа, — сказала она высоким мелодичным голосом, подойдя к полицейским.

— И тебе тоже. — Сиги улыбнулся. За месяц совместной службы Лейф не видел ещё, чтобы его старший товарищ так улыбался — искренне и открыто. — Познакомься, этой мой напарник, Лейф Бьярнисон.

— Детектив Вэлрия Анна Вэлтритдотир. — Женщина тоже улыбнулась — невероятно обворожительной мягкой улыбкой — и протянула инспектору руку. — Официальный консультант городской полиции. Приятно познакомиться.

Лейф ответил на рукопожатие и... вздрогнул, встретившись с детективом взглядами. На секунду ему показалось, что у эльфийки совершенно белые глаза. Как подёрнутые бельмами, даже без зрачков. Но почти сразу он заметил, что зрачки всё-таки на месте, и их окружают блеклые фиалковые ореолы — будто радужка выцвела на солнце.

— Какой милый мальчик. — Всё ещё улыбаясь, Вэлрия повернулась к старшему инспектору. — В полиции такие редкость. Вы их быстро портите. За полгода теряют блеск в глазах, начинают курить и пить не хуже меня.

— Фру Вэлтритдотир, я не...

— Мне всё равно, сколько вам лет, мальчик, — перебила Лейфа эльфийка, вскинув руку. — Я всё равно старше. Не обижайтесь, я не со зла. Покажите лучше, что стряслось.

По пути в каюту Сиги быстро пересказал эльфийке всё, что ему было известно, и что полицейские смогли выяснить на месте. Покойника видели за завтраком. Ушёл он оттуда один. Общался с несколькими людьми, один из которых мог знать эльфийский — им оказался профессор Эльвартского университета Ганс Эбенраре, историк.

— Первый подозреваемый, — сразу указал Сиги.

— Что-нибудь ценное из каюты пропало? — поинтересовалась женщина.

— Не знаем. Нет описи вещей.

В каюте первого класса детектив бросила лишь короткий взгляд на тело сородича, сразу прошагала к стене с надписью, стуча острыми каблучками. Сложив руки на груди, долго рассматривала кривые и кособокие чёрные буквы. Наконец тихо произнесла, не оборачиваясь:

— Где этот профессор?

— Двадцать пятая каюта, через две двери отсюда, — ответил Сиги. — Никого из пассажиров не выпускали на берег.

Длинные заострённые уши эльфийки, выглядывающие из пышной золотой гривы, опустились, прижались к голове. Ничего больше не говоря, детектив быстро вышла в коридор. Полицейские поспешили за ней. Дойдя до двери с медным номерком "25", женщина постучала в неё согнутыми пальцами.

— Кто это? Полиция? — спросил настороженный голос из-за створки.

Вэлрия сделала шаг назад, упёрлась лопатками в стену коридора. Глубоко вдохнув, рванулась вперёд и врезалась в дверь плечом. Лейфу показалось, что сейчас сломается эльфийка — настолько изящной, хрупкой и воздушной она выглядела. Но створка поддалась — с хрустом вылетел из паза язычок замка, дверь распахнулась внутрь, ударив человека, за ней стоявшего. Детектив вихрем ворвалась в прихожую, где на полу, охая и держась за лицо, корчился пожилой полноватый мужчина.

— Попался, ублюдок! — женщина упёрлась коленом в живот лежащего, руками ухватила его за плечи. При этом узкая юбка детектива неприлично задралась. — Куда ты её спрятал?

— Я не понимаю, о чём вы! — залепетал хозяин каюты. — Как вы смеете... Ой!

Вэлрия резко наклонилась и укусила мужчину за ухо. Прорычала:

— Ты убил эльфа, кусок дерьма. Но что ещё хуже — ты убил сказителя. Ты убил часть нашего прошлого. Я хочу перегрызть тебе горло, круглоухий говнюк-однодневка, и до сих пор этого не сделала только из-за этих двух офицеров, что ждут в коридоре. Но если ты будешь молчать — они закроют дверь и уйдут покурить. Ты понял, однодневка?

— В... в... в спальне... спрятал среди своих бумаг! — залепетал учёный. — Большой чёрный тубус...

— Так-то лучше, — с поразительной скоростью успокоившись, совершенно ровным голосом сказала эльфийка. Она поднялась, отряхнула колени, подтянула перчатки. Кивнула полицейским:

— Дальше сами.

Вскоре профессор Эбенраре сошёл по трапу в наручниках, под конвоем пары патрульных. Инспектора и эльфийка наблюдали за этим с верхней палубы.

— Вы действительно так... не любите людей? — Лейф искоса глянул на женщину. Та вытащила из внутреннего кармана жакета металлический портсигар, достала оттуда простую сигарету, закурила от поднесённой Сиги зажигалки. Внезапно рассмеялась:

— Что вы, инспектор. Я люблю людей. Серьёзно, я всю жизнь провела среди вас, вы мне ближе, чем родичи-эльфы.

— А что тогда...

— Просто процитировала немного наших расистов тысячелетней давности. Про круглые уши и "однодневок" — это они придумали.

— Так вы играли. — Молодой полицейский выдохнул, испытывая нешуточное облегчение.

— Немного. Всё-таки этот ублюдок счёл, что какая-то картина стоит дороже, чем жизнь её хозяина. Он заслужил трёпку. И он действительно убил сказителя.

— Сказители важны для эльфов?

— Да. Они... что-то среднее между летописцами, скальдами и антикварами. Хранят прошлое нашего народа. А у нас кроме прошлого ничего и не осталось.

— Как ты поняла, что пора брать пирата за бороду? — Сиги спрятал зажигалку. — Что вообще за надпись там была?

— Попытка изобразить предсмертную записку. — Детектив облокотилась о фальшборт и пожала плечами. — Мол, устал от жизни, решил сжечь последнюю находку и покончить с собой. Вообще глупо звучит, но... ещё и написано было...

— С ошибками? — предположил Лейф.

— Идеально правильно. — Вэлрия мотнула головой, выпустила облачко табачного дыма. — Только с использованием оборотов из двух разных диалектов. Княжества эльфов — закрытые мирки, в каждом за века изоляции язык чуть-чуть, да поменялся. В надписи на стене "огонь" было написано на одном диалекте, а "смерть" — на другом. Носитель языка никогда бы так не написал. Лингвист тоже. А вот кто-то, знающий древний язык поверхностно... например, историк...

Патрульная машина с арестованным уже давно уехала, а они всё стояли возле трапа, глядя на порт, слушая гудки пароходов и крики чаек.

— А почему у вас глаза белые? — вдруг спросил Лейф, поняв, что ещё пару минут, и он не сумеет набраться смелости для этого вопроса.

— Потому что я очень старая. — Детектив глянула на инспектора с добродушной усмешкой. — Никогда не слышали, как стареют эльфы, юноша? Я не стану седой и сморщенной с возрастом, но вот глаза у меня выцветают понемногу. Седеют, если хотите. Когда совсем выцветут — я усну и не проснусь. Это — эльфийская старость...

— Сколько же вам...

— Вы говорите с женщиной, юноша. — Эльфийка легонько прищурилась, однако на губах её всё ещё играла мягкая улыбка. — Много. На той картине, которую украл профессор — помните, что было изображено?

— Да. — Лейф поёжился, вспомнив чёрные и красные разводы на холсте.

— А я это видела сама. Хотите послушать байки старой эльфийки? Про последнюю королеву-рыцаря континента и про первую королеву-чародейку? Про огонь в небе и смерть драконов?

— Конечно хочу, фру Вэлтритдотир!

— Ну тогда сдадите отчёт — и отвезёте меня в людрийский ресторан. — Эльфийка щелчком отправила окурок за борт. — За ваш счёт, конечно, инспектор. А то от вашего старшего коллеги не дождёшься... С вас — выпивка и порция жареной свинины в кисло-сладком соусе, с меня — целый вечер занимательных историй...