Книга 2

Здесь и сейчас. Пока ещё не били, но это только пока. То 'пока', которому до 'уже' один шаг. К счастью, сейчас было лишь 'пока', которому этот шаг нужно было ещё сделать. — А ведь Старшая всё ныла — полегче с ним, смотрите не сломайте, а он оказывается всегда возвращается. — со спины ко мне зашли не только валькирия и суккубара, но и Лидо, одна из Сестёр мадам Жоржет, Старшей. — Я вся уже дрожу в предвкушении. Лидо, по обыкновению своему была одета так, что смотря на неё, думалось, будь она абсолютно нагой выглядела бы не так вызывающе. — При всём моём уважении к Вам и Вашему почтенному возрасту, дражайшая тётушка, должна заметить, что лучше бы Вам, если так не терпится, найти дракона или на худой конец орка. А Трис, уж извините, пока нам нужен. — Медуза, оправив и без того идеально сидевших на ней мундир сделала шаг вперёд, отделяясь от общей массы дочерей мадам, что занимали пространство рядом с лестницей, на вершине которой я оказался, когда вышел из тоннеля. Со стороны близняшек Мэлис-Элис послышалось недовольное ворчание, мол, просто не видели пигалицы настоящих орков, но оно было всеми благополучно проигнорировано, ведь сидели зеленокожие в дальнем краю зала, так что вряд ли кто, кроме меня, понял в чём суть их ворчания. — Приходите лет через тридцать. — встала рядом с сестрой Сфено и демонстративно опустила свою изящную ручку на не менее изящный эфес шпаги. — Или пятьдесят. — Эвриала же осталась на месте, лишь со значением обернулась и подмигнула остальным своим сёстрам. Если особо не приглядываться, то благодаря подчёркнуто строгим мундирам и выправке их можно принять за курсанток, готовящихся к построению перед парадом или другим не менее значимым событием. — В компании этого труса вы, соплячки, и года не протяните. — вежливость, в ситуация не связанных с работой, отсутствовали у Лидо, как таковая. — Ему и вам, кстати тоже, не приключения нужны, а знатная порка, чтобы глупости выбить из ваших пустых голов. Медуза открыла было рот, чтобы возразить, но Барбоури, стоявшая рядом, прижала пальцы к её губам, давая знать, что дальше разговор с Лидо будет вести она и Гадюки: — Считаю своим долгом заметить, что насилие над филейными частями сих милых созданий, скорее всего не принесёт желаемого эффекта. Трис же трогать не позволим мы. — Долг, проценты. Вы же всё сами только что слышали. — поддержала её Сератофира. — Не только слышали, но и читали, неучи чещуйчатые. — рыкнула Брунхильда. — Тогда, уверена, вам должна быть понятна наша позиция. — улыбнулась Каудалис. — Понятная позиция — не значит верная. — подала голос Асфаэль. Ангел явилась сюда во всей своей моще: златой доспех, сияние нимба и, разумеется, пламенный меч. Таким и я и заполнил пернатых на поле Последней Битвы, правда, у тех, что с поля, было одно лицо, одно на всех. — Позиции это хорошо. О них нам мама много чего рассказывала. — ухмыльнулись трое гарпий, сидевшие на обломках какой-то колонны по правое крыло от Асфаэль. Троица была безоружна и одета в традиционные для Ётунхейма серые, домотканные рубахи и штаны, подпоясанные верёвками, так что на фоне ангела выглядела сущими нищенками, но в среде ледяных великанов, где и выросли девушки, вообще редко уделяют большое внимание своему облику в конкретный момент; да оружие им по-большому счёту было бы только обузой: гарпии сами по себе уже оружие, и оружие куда более совершенное, чем была их мать. — Жаль ведь, что не удастся изнасиловать их бесчувственные тела, как было с их матерью Аэлло? — укусила Брунхильда. Больно, хотя, казалось бы, чему там ещё болеть? Есть, оказывается. — Надо было принять предложение Королевы-Матери. — оставаясь за спиной валькирии, делится своим мнением суккубара. — Тогда бы не пришлось никуда бежать. — Почему бежать? За подмогой, может он идёт за подмогой? — подала голос Медуза. Снисходительная улыбка синхронно рождается на лицах всех Гадюк, в отличии от дочерей мадам знающих, что я никогда ни за кого подмогой не ходил. Улыбки остальных не столь добры. — Это верно. Наверное, соберёт во всесокрушающий кулак осколки некогда могучей Империи, которые давно уже ждут возвращения своего Тёмного Повелителя, и ударит им в Бездну, заставив Темных Богов пожалеть, что сунулись в наш Мир. — кивает Асфаэль. — Жалкий трус, застреленный своим же последователем, а потом так и не сумевший взять на себя ответственность за своё же творение. — как бы невзначай бросает Брунхильда. Молчат дочери мадам Жоржет, и мне становится грустно от их молчания. Оно может значит только одно: они прочли мою рукопись, и знают, что валькирия не лжёт. — Полностью с тобой согласна, Империя — слишком мелко и долго. Бродяга, верно, идёт за подмогой к демонам Нового Дома — они-то не посмеют отказать тому, кто сотворил из них тех, кто они есть теперь. — продолжает своё наступление ангел. — Это верно. Им приятно будет услышать, что появились они по воле случая. — поддерживает своего товарища валькирия. Орки презрительно фыркают, ведь относительно случайностей у поклоняющихся Богам Хаоса, свои представления, после чего тоже вступают в беседу: — Слишком грубо мыслите. Зачем такому, как он, многотысячные армии? Хватит и небольшого отряда наёмников. Орки Великого Шамана, будут только рады пойти сражаться за того, кто когда-то был их богом. — критически качает головой Мэлис. — Сражаться и умирать во славу и ради возрождения Лорхи и Морхи, — соглашается с сестрой Элис, — нет большей чести для орка. — Умирать ради Богов Хаоса, конечно, чести большей нет, но не ради труса, прячущегося под крышей борделя. — валькирия в очередной раз показывает хорошее знание моих странствий. Дочерей мадам Жоржет прорывает внезапно: — Он идёт в Караван, я думаю. — Караван, может, уже не так силён, как при Сыне, но... но там помогут... — В Двукрылый Департамент, там не откажут... — К Душегубу, с ним-то вместе они... — На поле Последней Битвы, чтобы в самое сердце... — В Асгард... Предположения сыплются от дочерей мадам Жоржет одно за другим, и за каждым слышал я один и тот же наивный вопрос: — За помощью, ведь ты идёшь за ней? Жаль их разочаровывать. Жаль, что я не совсем тот, которым они меня представляли. — На войну, значит, захотели? — в голосе Лидо плещется раздражение. — А за растёртые в кровь ноги, всякую дрянь вместо еды и понос от того мусора, что будете называть едой, вы подумать успели? Или только о том, как втиснуть свои попки в эти штанишки, чтобы смотрелись они ещё аппетитней? — За штанишки они, Лидо, верно рассудили: понос он ещё когда приключится, а Бродяга прямо сейчас на них западёт и не откажет взять с собой. — высказала своё авторитетное мнение Анатиэль. Суккубара в любой другой раз была бы абсолютно права. В любой другой, но не в этот. — Выпусти меня, — шепчет моя тень, — я страсть как соскучилась по беседам с девицами. — У тебя есть Эйн, вот с ней пока и общайся. — успокаиваю я Хенью. Мне для полного счастья только и не хватает вервольфа, которая без раздумий бросилась на Сына, хотя не могла не понимать, что шансов у неё... да что там у неё... у богов против Сына не было шансов. — Наша Эйн — редкая зануда. И ты это знаешь. — тень подо мной становится больше похожей на лужу чёрной жижи. Эйн, до этого спокойно обвивавшая мою левую руку, слегка сдавливает её: — Выпусти нас, мы их только просто потреплем немного. — Ну может кому что откусим, но ничего серьёзного. — обещает Хенья. — Головами они всё равно пользоваться не имеют. — Выпускай уже блохастых, а то, чую, моё копьё от этой болтовни скоро начнёт ржаветь. — подливает масла в огонь валькирия. — Это не от болтовни, а от стыда, что досталось оно такой, как ты. — Хенья выныривает из тени по самую грудь, а потом вновь скрывается от посторонних глаз. Руку Брунхильды, готовую метнуть копьё, останавливает Лидо: — Устроить бойню мы всегда успеем. — Хотели бы устроить — уже устроили. — фыркает Мэлис и, сделав хороший глоток из бурдюка, предаёт его Элис. Сёстры вольготно развалились на груде, которую можно принять за мусор, если не знать, что у орков так выглядят сумки, и всем своим видом показывали, что получают удовольствие от происходящего вокруг. А какое удовольствие у славного зеленокожего да без пойла? Вот и пьют. — Может тогда хоть бока друг другу намнём? — с надеждой поглядывая то на Гадюк, то на ангела вопрошает Элис. — А то скучно как-то. Асфаэль сделала вид будто бы и не слышала предложение орчихи, Каудалис же, одна из Гадюк, посоветовала: — Раз скучно, так катитесь на все четыре стороны. Вас тут никто не держит. — А бока можете друг дружке намять, если так не терпится. — добавила Корнута. — Только две? — разочарованно бурчит Элис и, отложив бурдюк в сторону, поднимается. — Но, как говорится на безбабье и гоблин за эльфийку сойдёт. — А эльфийка не за украшение стола, а за соперника сойдёт или жидковато будет? — поддерживает сестру сестра. По поводу эльфиек к праздничному столу у зеленокожих был большой опыт, о чём Гадюки знали, но Каудалис и Корнута отделились от группы не потому, что жаждали заставить орчиху пожалеть о сказанном, а потому что не хотели, чтобы потасовка началась рядом с дочерьми мадам. В том, что потасовки не избежать сомнений не было — уж очень уверенно шагала к ним Элис. — Ставлю на змеюк! — вновь вынырнула Хенья и громко, чтобы слышно было всем, заявила о своих предпочтениях. — Победят — выбираемся без твоего разрешения. — негромко, только для меня, чтобы, значит, имел ввиду, поясняет Эйн суть затеянной ими игры. Только вот драке не суждено было начаться: Лидо, только что стоявшая рядом с Брунхильдой, возникла между зеленокожей и её противниками. Странное дело — рядом с Брунхильдой теперь стояла Ладо, ещё одна из Сестёр. — Прошу обождать немного, — обратилась к Элис Лито, которой только что тут не было, — если нам не удастся договориться — будет бой, и ты своё получишь. Если нам удастся договориться — я лично составлю тебе компанию, и мы будем драться до полного твоего удовлетворения. — Моего учителя ты удовлетворила в своё время и мне сгодишься, раз такое дело. — не смолчала Элис, но всё же остановилась. — Молчащими вы мне нравились больше. — произнесла одновременно с Лито Лидо, но обращаясь не к орчихе, а к Гадюкам. — Проблем от вас тогда было меньше. Гадюки в свою очередь воздержались от комментариев. Лей, появившаяся где-то на середине лестницы, отделявшей меня от зала, с укоризной воскликнула: — Что за дешёвый театр вы тут устроили? И что за тайные побеги в ночи? И если первый вопрос мог быть адресован кому угодно из присутствующих, то вот второй — явно лично мой. — Я — свободный человек. Когда хочу — тогда и ухожу. — напомнил я и с трудом удержался от того, чтобы не положить руку на топор. — Что же до театра... это мой вопрос, к вам, ко всем вам. Эйн безошибочно прочла моё настроение, и, соскользнув с моей левой руки, встала рядом, Хэнья появилась справа, чуть запоздав. — Я так смотрю, одни хотят свести со мной счёты, а другие — помочь мне. — продолжаю я. — Те, кто желает помочь, оскорбляют меня самой мыслью, что мне... что МНЕ, человеку, который убил Бога Сотворённого три тысячи лет назад, нужна помощь... что же до счётов, дорогие мои, то я всегда готов... Злость или гнев двигали мной? Нет. Тысячу раз нет. Просто я позволил себе напомнить собравшимся, с кем они решили иметь дело. — Асфаэль, я так понимаю, скучаешь по своему богу? Что ты с ним встретишься, не гарантирую, но что скучать перестанешь — даю слово. Мёртвые они не скучают, как мне известно. — улыбаюсь я ангелу, а потом перевожу взгляд на гарпий. — Тройняшки, родные мои, вам мама на своём примере не объясняла, что я делаю с красивыми девушками, которые пытаются меня убить? Дочери мадам Жоржет смешались от такой смены настроения. Чтобы заставить нервничать зеленокожих нужно было что-то куда более весомой, чем гневные речи и выпученные глазами. По виду Гадюк стало понятно, что им мне лучше ничего не говорить, если я, конечно, не хочу выглядеть глупо или того хуже, быть проигнорированным. — Брунхильда, деточка моя... — оборачиваюсь я к валькирии, которая вместе с суккубарой, всё ещё осталась не обласкана мной. — Да заткнись ты уже! — обрывает меня Лей. — Поркой тут не отделаться. Надо было брать намордник. — слышится выдох Лидо. — Лучше сразу три — этому и его псинам. — это Брунхильда подала голос. 'Псины' вообще никак не реагируют на это выказывание: они делят между собой, кто кому и что будет откусывать, начнись бой. — Могла бы и промолчать. — тут же упрекает валькирию Ладо, стоящая рядом. — Помолчите все, пожалуйста, пусть говорит Лей. — тут же просит суккубара. И послушались, ведь её. Даже валькирия. — Вышло всё, к сожалению, не так, как мы планировали, но что ж тут поделать, если взбрело Бродяге в голову уходить именно сегодня ночью? — разводит руками Лей. — С другой же стороны, позиции сторон озвучены, в связи с чем мы можем приступить к поиску решения, которое хотя бы частично, но удовлетворит всех здесь присутствующих. — Ничего не озвучено. — как обычно в один голос заявили гарпии. — Не собираемся мы никого убивать. — Врезать бы тебе, чтобы за языком следил, да знаю — не поможет. — Асфаэль тоже высказалась по поводу моих слов. — Ванадис здесь из-за нас. Это мы попросили её нас довести. — поясняют гарпии. Ванадис? Приняла, значит, ангел предложение Отца Дружин? Ожидаемый ход с её стороны. — Не только Асфаэль одна приняла предложение Всеотца, но и мадам Жоржет. Она скоро станет женой Лодура, чтобы ты знал. — просчитав мои мысли, валькирия не могла отказать себе в удовольствии указать на мою неосведомлённость. Взять в жёны содержательницу одного из известнейших борделей Лоскутного Мира — поступок в духе самозваного бога огня и по совместительству брата Отца Дружин. — Итого — остались лишь суккубара и валькирия. — подытожила изменение в расстановке сил Хенья. — Отгрызём валькирии ногу-другую, а там суккубара и без лишний намёков сообразит, что... Что именно Анатиэль должна была сообразить, Эйн не успела договорить, ведь по виду завалившейся на бок Брунхильды всем стало понятно: суккубара уже сообразила то, что должна была, и ничего никому отгрызать для этого не пришлось. — Когда она очнётся, у тебя будут проблемы. Брунхильда не из тех, кто стерпит такое. — подхватив бесчувственное тело валькирии Ладо, обратилась к стоящей рядом Анатиэль. — И я тебя об этом предупреждала. — Учла я твои предупреждения. — подмигнула в ответ суккубара. — Не очнётся она ещё очень долго. — Не лучшее решение тащить с собой бесчувственную девушку, тем более когда в компании есть он. — это Лей обо мне. Напомнила мне о моих грехах, будто бы я сам не помню их. — Ничего никуда вы тащить не будете. — вмешалась Асфаэль-Ванадис в разговор. — Всеотец и без нас постарается, чтобы мы ещё долго ничего не услышали о валькирии-бунтарке, которая пошла против его воли. — самодовольно улыбается суккубара. Хорошо улыбается. Можно подумать, что сама она это всё придумала: и валькирию на побег спровоцировать, и усыпить её, и потом сдать обратно в руки Отца Дружин. — Я же говорила, что нам просто по пути. — разводит руками ангел и идёт в мою сторону. С Ванадис, конечно, сюрприз вышел и надо признать — Анатиэль меня удивила. Наверное, ещё и что-то с ангела за помощь в поимке беглянки запросить успела. Не даром же суккубара валькирию отдаёт? С её сторону это было бы сущей глупостью, а глупой дочь Анатиэль никогда не была. — Может отойдёте? — предложила Ванадис Гадюкам, стоявшим и лестницы и явно мешавших ей прости наверх. — Может крыльями поработаешь? — тут же влезла Элис, хотя её-то дело не касалось. В ответ орчиха получила многозначительный взгляд, по которому стало понятно: могла бы ангел взлететь — взлетела бы. И если кто попробует заикнуться за это ещё раз — Ванадис покажет, что огненный меч и неё в ножнах не для красоты. — Тоже с дороги будем уходить? — спросила Хенья, наблюдая, как расступаются Гадюки, открывая дорогу к нам. — Или... — Будем. Никаких или. — уверенно ответил я. — У нас и так уже есть причина из-за которой Всеотец возжелает нас своим копьём потыкать. — хихикнула Эйн. — Не обломимся... уйдём с дороги. Уходим с дороги, позволяя Ванадис спокойно дойти и забрать валькирию. — Хрофту что передать? — принимая на руки Брунхильду, спрашивает ангел даже не оборачиваясь ко мне. — Передай — побольше-то у меня ступни будут, так что чуть жмут мне его замечательные сапожки. — Только ступни у тебя и больше, уж поверь мне, Бродяга. — высказала своё авторитетное мнение Ладо. Дочери мадам не сдержались — кто-то захихикал. — Молчал бы — за умного сошёл. — скрываясь во тьме тоннеля попрощалась Ванадис. Уж больно много мороки — быть умным. Да и кто это оценит? — Анатиэль, родная моя, лучше бы ты разработала более эффективные чары против валькирии, чем придумывала этот сюрприз с Ванадис. — упрекнул я суккубару, когда стало понятно, что ангел удалилась от нас на достаточное расстояние, чтобы не слышать наш разговор. Приятно было смотреть на выражение лица Ладо, которая поняла, что мы с Анатиэль с самого начала были в сговоре. Но было и небольшое зёрнышко горечи в этом, ведь подобное удивление значило лишь одно: Анатиэль не стала посвящать Сестёр в мой план. Наверное, думала, что будет ещё один сюрприз. — Но весело ведь вышло? — суккубара ни капли не раскаивалась в своих действиях. Думать и говорить, когда знаешь, что мои мысли не читает глупая валькирия, решившая, что именно она должна спасать Безымянку, было куда проще. — А что так заметно, что я или кто-то ещё смеётся? — поинтересовался я. — Нет, ну что-то в этом определённо было: я даже обрадовалась, что погрызу косточки валькирии. — подала голос Хенья. — Чтобы я потом бы выслушивал от Безымянки кто я такой после того, как допустил, что вы погрызли её Хильдочку? — покачал я головой. — Нет уж, увольте, тем более и без того я уже сотворил много чего, что по меньшей мере расстроит её. — Что именно? — Лей безошибочно уловила, моё желание похвастаться. — Во-первых, украл у Отца Дружин его замечательный Нагльфар... — зашёл я с козырей, — только вот одна глупая суккубара притащила сюда в полном сознании валькирию, которая могла прочесть мои мысли об этом, да ещё и супругу Отца Дружин, которая бы не так прохладно ко мне отнеслась, озвучь Брунхильда полученную информацию. — Да ты из ума выжил! — сразу несколько Сестёр выдохнули одно и тоже. — Ему и года не понадобится, чтобы вас всех угробить. — это Лей обращается к дочерям мадам. — Ты сильно меня недооцениваешь. — продолжаю я. — Во-вторых, всем нам известные Доби Ильменсен и некий Хозяин Фонаря со своей Спящей уже ждут на украденном у Отца Дружин корабле. — С самого утра ждут, замечу. — подтверждает мои слова Мэлис. — В-третьих, Нагльфар со всей своей командой направится во Фронтир, откуда, как всем известно, никто ещё не возвращался. В этот раз ни одна из Сестёр ничего разборчивого не сказала: кто-то что-то пробурчал под нос, кто-то выругался, а Лей покрутила пальцем у виска. — Ну и в-четвёртых, если кто-то думает, что затеянное мной мероприятие по спасению Безымянки не безнадёжно, со всей ответственностью заявляю спасение, конечно, будет иметь место, но цель всего этого куда более занятна. Я, знаете ли, намерен сотворить новые Небеса... Тишина. — Я так понимаю, послушали тебя, у виска покрутили пальцами, но никто тебя особо-то останавливать не будет? — подала голос Элис, поняв, что драки не будет, а значит поры взыскать с Лито обещанное. — Похоже так. — киваю я. — Но бить Лито ты будешь на корабле, вечером, когда я в компании милых девушек буду есть завтрак приготовленный Хозяином. — Это кто ещё кого бить будет. — высказалась Лей. — А вот это мне как раз особо без разницы: кто-кого, я-то буду кушать мясо и пить вино, наблюдая за всем с безопасного расстояния, после чего отправлюсь и вздремну до обеда. Отвык, знаете ли от ночных походов.