Третий шаг. Книга 1. Магия Мериты

КНИГА ПЕРВАЯ

МАГИЯ МЕРИТЫ

ПРОЛОГ

Несправедливость породила цивилизацию, наверное, для утверждения несокрушимой тирании убожества. Привычный уклад жизни во все времена ретиво защищался, и провозвестников нового суетный род людской одаривал тем, чего не жалко, — смертью. Томаса Мора направили на плаху, Христу предложили задохнуться на кресте, Сократу поднесли чашу с ядом... Илина и Меримера, распахнувших человечеству глубины Космоса, в один и тот же день просто исключили из списка живых.

Текст Извещения, документа исключительной важности, вытеснил предыдущее изображение, не изменяемое Илиным в течение нескольких недель. Главный экран его домашней компьютерной консоли высвечивал две колонки чисел — значения констант распространения квантовой метрики, экспериментально полученных Институтом хронодинамики и вычисленных им. Небольшие отличия Илин относил на счет погрешностей сверхсложных опытов. Жаль, что повторить эксперименты, чтобы удостовериться в этом, нельзя: Институт, как и большинство организаций, постоянно функционирующих в космосе, давно расформирован. Но повторить расчеты может каждый, посвященный в его теорию.

Бегло прочитав, Илин немедленно подтвердил получение послания, чтобы вернуть экран в исходное состояние. Не стоит отвлекаться на пустяки. В сравнении с горизонтами, куда ему удалось заглянуть, все сегодняшнее не имеет ровно никакого значения.

Он давно никуда не торопился. Некуда и незачем. Научная деятельность — зачем отвлекать более молодых от их коллективного творчества? Чтение лекций студентам — быть может, с этим делом он справился бы получше многих, молодых да бойких, но когда им-то набираться опыта? Вот и получается, что молодым везде дорога... пока они молоды, а старикам — покой. Справедливо ли это? Наверное, да. По крайней мере, хочется в это верить. Нельзя преграждать дорогу другим. В свое время ему так же уступили и место в научно-исследовательской лаборатории, и кафедру в университете.

С утра, как обычно, зарядка. При сидячем образе жизни это жизненная необходимость. Потом прием лекарств. Опять, видимо, следует увеличить дозу: эффект от снадобий не тот, что ранее. Когда у него начали развиваться астматические явления, был синтезирован чудодейственный препарат, учитывающий генетические особенности его организма. Болезнь приглушили, но с годами то ли проявилась новая слабинка, то ли накопились изменения на клеточном уровне, но все чаще и чаще его постигают приступы удушья. Впрочем, и сам воздух нынче иной. Не тот, что в дни его юности.

Дневная тусклость сменила утреннюю дымку, когда Илин, отдышавшись, открыл термос с завтраком. Как всегда, темно-желтое месиво с маленькими твердыми кусочками псевдомяса, да глоток едва теплой жидкости, громко именуемой "кофе". Медленно — чтобы не упустить чувство сытости — он потреблял еду, попутно считывая с кухонного информэкрана последние новости. Стараниями Меримера его домашний компьютер из общего информационного потока выискивал только самое ценное — сообщения о нетрадиционных теориях в естествознании, отчеты о завершившихся масштабных экспериментах, наиболее интересные доклады на научных конференциях и симпозиумах, а то и просто яркие публикации. Ничего лишнего. Мир слишком велик, чтобы его мог охватить один человек. Да еще не первой молодости.

Поев, он сложил термосы в контейнер пневмотранспортера. К обеденному часу прибудет еда на новые сутки. Никаких тебе забот о хлебе насущном, кроме откупорки термосов. Жаль только, что ассортимент блюд с каждым годом все беднее. Зато, говорят, неуклонно повышается сбалансированность пищи.

Посещение оранжереи всегда воспринималось им как маленькое священнодействие. Еще при жизни Елен они отвели свой балкончик цветам и долго добивались благоприятного для растений микроклимата. В лучшие годы у них был роскошный сад. Сейчас остался только один вид цветов. Да и те не чувствуют себя вольготно. В емкостях накопилось всего несколько капель драгоценной влаги — хватит ли на сегодня? И почему они не могут пить тот "кофе"? Какой чистый синий цвет! Илин вспомнил вдруг название: васильки. Когда-то такими цветами были выстланы луга бескрайней страны, где жили его предки.

Тягучие раздумья прервал звуковой сигнал, оповещающий о получении нового, из ряда вон выходящего, совершенно несхожего с другими сообщения. Так и есть, компьютерная почта доставила необыкновенное послание: Меример, его закадычный друг, вконец зачудил, послав приглашение на личную встречу. В последний раз Илин по-настоящему — не через экран компьютера, а "живьем" — был в гостях... невозможно вспомнить, когда. Вместе с Елен? Наверное, да. И то когда дети были совсем маленькими... или еще раньше? Как видение далекого прошлого перед внутренним взором промелькнула какая-то шумная вечеринка. Они с Елен, видимо, танцуют. Когда это было? Неужели на своей свадьбе? А позже — что, никаких встреч с друзьями? Да как же так? Такая долгая жизнь за плечами... вот и Извещение поступило...

Словно боясь опоздать, Илин лихорадочно подготовил ответ: да, конечно, он обязательно будет, он давно хотел встретиться лично, поговорить. Почему они должны все время общаться на расстоянии?

Итак, сегодняшний вечер он проведет в гостях. Илин покатал на губах необычное словосочетание "в гостях". Надо бы приготовиться. Как это сделать? Несомненно, следует одеться по-праздничному. Он наденет чистую сорочку — их у него много, Елен любила, когда он менял их перед обедом. Брюки тоже сойдут, стоит лишь пропустить их через гладильный аппарат. А вот хорошей куртки у него нет. Что ж, займемся приобретением новой.

Когда-то, вроде бы, существовали специальные учреждения с диковинным названием "магазин". Туда заблаговременно свозили все, что могло понадобиться, и люди, испытывая в чем-нибудь нужду, приходили и забирали нужную им вещь. Тысячи, миллионы, миллиарды людей. И вещей каждому надо было очень много. А как быть, если, скажем, вам нужна шляпа, вы выбрали понравившуюся, а она оказалась не вашего размера? А в случае, если вам предлагают тысячу разных шляп, но вы не можете решить, какую из них взять? Элементарная экономия материальных ресурсов потребовала опережающего развития рынка услуг, то есть чтобы вам своевременно подсказали, куда пойти за шляпой, посоветовали, какую взять, а то и сшили бы специально для вас. Постепенно массовое производство потребительских товаров кануло в Лету. Илин, с непривычки потратив полчаса, сделал индивидуальный заказ на изготовление куртки, перебрав неимоверное количество вариантов, предлагаемых услужливым компьютером, и вволю налюбовавшись своим изображением в обновке на экране.

Заказ обещали исполнить через два часа. Меример ждет его к шести вечера. Сейчас только двенадцать. Что ж, пора приступать к обычным занятиям. Вчера он остановился на... И только Илин углубился в разбор сложных физических построений, как снова поступило экстренное сообщение. На сей раз предложение о беседе. Поморщившись — кому понравится, если его оторвут от любимой работы? — Илин перевел компьютер в режим видеотелефона. Экран высветил лицо незнакомого молодого человека.

— Разрешите представиться, — сказал тот. — Я Реб Елов, районный координатор. Вы получили Извещение?

— Не понимаю вопроса. Я же отправил подтверждение.

— Ага, стало быть, получили. Мой звонок — формальность. В этом деле любые накладки должны исключаться. Я обязан задать вам три вопроса.

— Только вопросы? Мои ответы вам не нужны?

— О, конечно-конечно, и получить от вас ответы. Как же иначе? На первый мой вопрос вы уже ответили. У вас есть какие-либо возражения по существу?

— По существу чего?

— Ну... как бы это поделикатнее сказать? Вы протестуете по поводу посылки вам Извещения?

— Конечно.

— Возможно, я нечетко выразился. Вы можете назвать какие-нибудь негативные последствия для общества, обусловленные... э... посылкой именно вам... э... Извещения? Полагаете ли вы, что ваши права как достойного члена общества несправедливо ущемлены? Вы, как я знаю, ученый. Может быть, вы желаете ходатайствовать о предоставлении вам определенного срока для завершения какой-либо работы, имеющей важное общественное значение?

— Вероятно, я уже закончил главную работу своей жизни. Но подожду с ответом на второй ваш вопрос, дожидаясь третьего.

А он уже смотрит на меня как на покойника, вдруг подумал Илин: вроде бы и забота во взоре, но явное желание отодвинуться подальше, как от зачумленного.

— Третий и последний пункт касается... э... есть ли у вас какие-либо пожелания, просьбы... в пределах разумного, конечно.

— Как говорится, последняя воля приговоренного?

— Ну, не надо так вызывающе. За вашими плечами такая жизнь. Вы же подписывали соответствующие бумаги, подавая прошение на второго ребенка. Пришло время платить долги.

— Да, пришло время платить по счету.

— Так как насчет вашего пожелания?

— Вы торопитесь?

— Нет-нет, что вы. В таком деле спешка недопустима. Однако мне сегодня следует переговорить еще где-то с тридцатью людьми вашего положения.

— Мне жаль вас, но свое последнее пожелание я все же выскажу. Это будет одновременно и просьба, и ходатайство, и опасение о возможном незаконном ущемлении моих прав.

— Я слушаю вас.

— Моя последняя статья должна быть напечатана в "Анналах физики". Вместе с двумя приложениями, написанными Меримером.

— Весьма неожиданная просьба. И это все?

— Да.

— Хорошо, хорошо. Но, сами понимаете, я не могу ничего сразу обещать. Я должен проконсультироваться. Как я могу найти вашу работу?

Илин назвал адрес статьи в компьютерной сети.

— Но я что-то не понимаю. Она же опубликована. Доступна каждому пользователю, — Реб Елов, не прерывая разговора, работал с соседним компьютером. Вероятно, просматривал запрошенную подборку трудов Илина. — Скажите честно, что вами движет. Тщеславие — опубликоваться в самом престижном научном издании — или что-то еще?

— Все много проще. Я хочу, чтобы научная общественность все-таки прочитала мой главный труд. То, что статья появилась в сети, ничего не значит. Каждый день там появляются десятки тысяч новых публикаций. У серьезного ученого просто не хватает времени, чтобы даже бегло просмотреть все, что может представлять хоть малейший интерес. А публикацию в "Анналах" обязаны прочитать все члены Академии. Я надеюсь, что кто-то по-настоящему заинтересуется.

— Понимаю, понимаю. Но меня беспокоит объем статьи. Да еще приложения... "Анналы" печатают такие большие работы? Может, вы сократите немного?

— Поверьте: то, что содержится в статье, достойно много большего объема. Сокращать я ничего не хочу. Да и, сами понимаете, доработка статьи потребует много времени и, тем самым, я украду у кого-то другого столь необходимые ему дни.

— Да-да, я не должен был предлагать вам такое. Но чем она вам дорога? Скажем, когда я обращусь в соответствующие инстанции, у меня первым делом спросят, в чем ее ценность? Что мне ответить?

— Разве не достаточно упоминания, что такова моя последняя воля?

— О, если бы! Пожалуйста, объясните популярно, как говорится, "на пальцах", в чем суть вашей работы. Я не специалист в этой области, мне будет трудно отстаивать вашу просьбу.

— Право, не знаю. Я давно не занимался популяризацией физических теорий.

— Но попробуйте.

— Хорошо. В моей статье затрагиваются проблемы, относящиеся к так называемым основам физической картины мира, точнее — излагается новый взгляд на механизмы квантово-механических взаимодействий. Существуют более чем достаточные основания полагать, что именно они задают всю структуру пространства-времени и некое единое "информационное" поле во Вселенной. Что вы так на меня смотрите? Непонятно? Хорошо, поясню на примерах. Скажем, два независимых источника выстреливают по частице, летящих параллельно друг другу, и обычные силы между ними не действуют. Однако давно экспериментально установлено, что эти частицы фактически мгновенно начинают вести себя как единое целое. То же самое происходит и в любом другом случае. Поэтому в квантовой механике каждую систему объектов стали описывать одной волновой функцией. Иными словами, приняли за аксиому, что любая частичка каким-то образом "чувствует" и свою соседку, и более отдаленную подружку, и вообще все мироздание. На вопрос, почему мир устроен именно так, пытались ответить множество раз. Я всего лишь предложил свою гипотезу, объясняющую почему, как и посредством чего передается информация о квантовых состояниях. И не противоречащую известным на сегодня экспериментальным данным.

— Вы говорите о теме статьи, но не о внутреннем ее содержании.

— М-да, вы правы. Мне надо специально подготовиться. Одно дело — написанная формула, совсем другое — ее интерпретация. Многомерные пространства со сложной метрикой, свертки, операторы обычными словами все это очень трудно описать.

— Как я понял, ваша работа чисто абстрактна. Никакого практического значения. Так?

— Нет ничего более ценного, практически значимого, чем правильная теория. Скажем, я нашел способ обойти фундаментальное ограничение, запрещающее движение материальных объектов со скоростью, превышающей скорость света. Образно говоря, вы можете переслать в удаленную точку пространства информацию о своем строении, а там как бы воссоздаться — мои формулы не отрицают такую возможность. Скорость передачи информации может быть очень большой, в миллионы и в миллиарды раз превышать световую. Вот вам и межзвездные перелеты. Еще одно интересное направление — процессы, влекущие уменьшение энтропии участвующих в них рабочих тел. Далее — новые источники получения энергии. Я понял, почему не удается построить вакуумные энергетические насосы. Дело-то, оказывается, в малом...

— Ничего не понимаю. Если вы в самом деле добились подобных достижений, то почему ваши коллеги по науке игнорируют это?

— Я уже называл причину: теорий, подобных моей, много. В этой области работает множество ученых. Успешно действует несколько научных школ.

— И все они не правы, а вы в одиночку претендуете на обладание истиной?

— Не совсем так. Я использовал все полезное, что сделано до меня. Все ранее созданные теории в чем-то правы. Замечали ли вы, что чем чаще встречается какое-нибудь слово, чем оно важнее, тем, как правило, больше у него синонимов? Так и в науке: чем фундаментальнее закономерность, тем больше у нее независимых описаний. Теорема Пифагора, например, имеет чуть ли не два десятка различных и доказательств, и формулировок. Как и вариационные принципы механики. Совершенно по-разному можно сформулировать один и тот же закон термодинамики...

— Но коли так, острой необходимости в публикации вашей теории нет, не так ли?

— Как раз наоборот. Пусть это звучит нескромно, но до меня были только намеки, я впервые дал четкие формулировки. Скажем, закон всемирного тяготения описывался многими до Ньютона, но только его работа внесла завершающий штрих.

— Что-то я не припомню, чтобы Ньютон жаловался на невнимание со стороны современников.