Без разницы... Как же обломно. Я бы лёг, но это не имеет смысла. Тела нет, а эктоплазма не затекает. Зато сидя видно дальше. Хотя. Смысл? Нет, это наверное во мне пережитки воспитания говорят, что нельзя лежать на улицах, так как люди подумают, что ты бомж или наркоман. Да, скорее всего. Но не лягу. Из вредности. Сиди и мучайся!...

Надоело. Вкуса нет, запахов нет, чувств нет, только эмоции и те увядают.

А когда-то было интересно. Исследовать город, заходить в чужие дома. В принципе я искал тех, кто книжки читает на мониторе, но у меня и у тех кого нашёл вкусы не совпадают.

Вспомнить, что ли, как всё было раньше?

Да, не так давно... По отношению к возрасту Солнечной системы, вовсе микромиг назад, я был жив. Я в меру успешно учился, имел свой круг знакомых и даже великую удачу или наивность, людей которых мог назвать друзьями.

Затем я работал, чтобы поддерживать уровень существования семьи, матери, сестры и её дочки, моей племянницы, то есть.

Забавное было время, все ждали Конца Света, на серьёзе(!), конца эпохи или не пойми чего, но общее настроение было: — "Мы все умрём!!!" — Но не умерли, эксцессов не было, смена эпох для Мировой Летописи, хроник Акаши и прочих архивов, прошла тихо и не заметно.

Однако я ждал этого события с интересом, это было предвкушение интересного и редчайшего зрелища из первых рядов с возможностью того, что сцена тебя захватит и ты станешь участником представления. Этого не случилось.

Позже начались войны, конфликты, летали самолёты, бомбили города, люди погибали тысячами, но это было, слава нашим службам безопасности, далеко. Жизнь текла своим чередом.

Я работал, дети росли, матушка старела, сестра училась и начала и сама достаточно зарабатывать, вернула мужа и всё было хорошо.

Однако однажды не весь мир начал погибать, а лишь я. Смертельная болезнь, выбила меня из графика, из привычной колеи, она поддавалась лечению и я даже пошёл на поправку, пролежав под капельницами и таблетками больше года и ещё столько же просидев дома пестуя из себя... неудачника, в Японии таких зовут "нит" или хики камори, в нашей стране "обломовы", "тунеядцы", "бестолочи".

Да, прикольное было время... Я много читал укрепляя мозги, смотрел мозгоразжижающее кино, и сидел почти безвылазно дома, узнал сколько на самом деле у меня друзей и насколько я наивен. Весь мир скукожился до нашей квартиры. Было в принципе уютно. Но нужно было двигаться, нужно было вновь становиться полезным, если и не всему человечеству, то хотя бы своей семье...

Не удачно я тогда вышел из дома. Секунд тридцать позже и всё было бы норм, секунд на двадцать раньше тоже... Рык мотора, звук удара...

И вот я сижу невидимый, с оборванной цепью и заглушкой в груди, люди проходят сквозь меня, а я не могу проходить сквозь предметы, вообще на предметы ни как повлиять не могу. Скучно.

Первый год я ещё ходил за всякими прохожими с телефонами, заглядывал в книги, обитал в библиотеке, но, зачем всё это, если даже страницу перевернуть не можешь?

Заглядывал и к своим, навестил свою могилку. Даже ещё одного призрака встретил. Он был не очень приветлив... как я его сейчас понимаю, он мне сказал, что когда звенья в цепи кончатся придёт каюк. Превратишься в страшную тварь и придут Ведуны которые покрошат тварь на мелкие кусочки. Ещё говорит, вороны могут прилететь и забрать с собой, он типа, видел такое. Но воронов вытеснили из ареала обитания вороны, да и вообще они в красной книге. Короче, гости редкие.

Ещё говорил, Ведуны или Волхвы могут свастикой ко лбу прикоснуться, тогда просто исчезнешь. Но самому ему страшно, видимо, было к ним подходить, да и звери они в нашем плане редкие. Где они обитают ни я, ни он не знаем, слухами земля тут не полнится.

Племяшки уже выросли и пошли в универ, матушка копается на дачном огороде, сестра думает заводить третьего, а мне уже до ничего нет дела.

Хотел бы я сказать, что в эту минуту открылись врата... куда-то и появился кто-то и началась движуха, но чего не было, того не было. Тихий город жил своей тихой жизнью, люди каждый день водили детей в ясли, садик, школу, шли на работу, погибали в пожарах, авариях, от рук хулиганов, и не замечая этих ничтожных потерь шли с работы, пили дома пиво или, что покрепче, ругались, мирились, размножались. Иногда в поле зрения появлялись такие же как и я, неприкаянные души, которым я пересказывал то, что услышал от невежливого мужика на кладбище. Просил свалить в сторону и не отсвечивать на моей дороге, особо упёртым отвешивал пинка под зад, что сокращало длину моей цепи.

Как щепка в проруби, я просто ждал пока меня затянет под лёд и унесёт течением.

Падали жухлые листья, сугробы перекрывали обзор. Тогда я шёл к родственникам и сидел в квартире, слушал разговоры, старался втянуться в проблемы... Но ничем не мог помочь! Собственное бессилие вызывало лютую апатию. За это я ненавидел дом и своих девочек до кучи. И с первыми почками вновь возвращался на свой бордюр, своей дороги и залипал в движение машин, ожидая... Конца цепи.

Часть первая. Начальная.

Глава 1.

Алиса и зелёный не совсем кролик.

Всплеск чего-то мощного, как выстрел из стапятидесяти миллиметровой пушки километрах в двух от стрельбища, заставил вздрогнуть сидячего на бордюре парня, хотя многие назовут его тряпкой, мужчинкой или вовсе мальчишкой.

В их маленький городок проникло что-то неведомое, но страшное, даже жуткое, давящая мощь этого явления заставляла трястись отсутствующие по причине смерти поджилки. Исходящее от явления энергия была злой, жёсткой, как песчаная буря, как горячий реактор. И явление двигалось.

Парень, что уже пять зим сидел на этом месте и не двигался повернул голову в направлении этой неизвестной напасти. Встал и пошёл сперва не спеша, а потом всё быстрее в сторону угрозы.

Девочки уже давно выросли и вышли за муж. Сестра родила мальчика, который уже почти закончил школу, матушка всё так же копает грядки и выращивает плодоносные деревца. Ему здесь нечего делать, а цепь всё никак не иссякнет.

Скучно. Убийственно скучно. Надоело.

Пробежав два квартала молодой человек увидел монстра, похожего на химеру кошки, лошади и крокодила в хорошо перемешанных равных пропорциях, который жрал смутно знакомую девушку призрака. Глаза её были открыты, но поволока, то ли боли, то ли Смерти, такой желанной, несущей покой, смену этого неподвластного ему существования... Да не лучший вариант, болезненный, по наблюдениям, но всяко предпочтительнее этого болота ожидания.

Раздумия над увиденным заняли меньше секунды, и парень, которому при жизни ещё и тридцати не исполнилось разбежался посильнее, прыгнул, вцепился лысой, зелёной, с костяным сегментным хвостом твари в загривок.

Маска из кости на всю морду пыталась повернуться к нему, но не получалось. Клиент на пожирание засел в основании шеи ногами, а всем туловом разлёгся на загривке и как бы тварь не вертела башкой, жертву увидеть не могла. Встряхнувшись, как кобыла шеей, и попытавшись сбросить наездника получила лишь дикий рвущий перепонки крик. То ли звуковую атаку, то ли что.

Что это? — по телу врезало ударной волной. — Первый раз чувствую такую мощь! — подумалось мне, когда я как обычно медитировал на моей обочине.

Пару лет назад я решил ускорить разрушение цепи избиением других призраков. Но те очень быстро пришли к выводу, что меня нужно огибать по большой дуге. План провалился. Зато в своих скитаниях и преследованиях, вынуждающих исследовать город вновь, нашёл учителя йоги, в нашем городе он уже года два вел обучение. Хоть немного разбавил апатию. — Надо глянуть, вдруг, это что-то интересное!

И пока это "что-то" не убралось из нашего маленького городка и не свалило туда, где поинтереснее я поспешил, сперва ещё сомневаясь, но чем дальше, тем быстрее. Чрез пару улиц мне открылось жутковатое зрелище. Здоровенная тварь, с множеством острейших зубов, гибкая и высокая жрала малознакомую девушку.

У призраков не стоит и ощущений особо нет, так что смысла в отношениях тоже не намечается, следственно и развивать знакомство особой потребности не имеет. Но видеть, как её жрут было не приятно, и волнующе! Ведь это мог быть я! Наконец-то бы что-то изменилось. А при том, что на лице девушки застыло страдание, то она чувствовала боль! Боль, ити его чресла! Этож, мать его, чувство! Как я скучаю по чувствам! И это шанс! Но надо его не упустить и растянуть напоследок.

Пока я это думал ноги несли меня к твари. Прыжок и вцепиться покрепче.

Ты монстрик ещё не знаешь, что я был чемпионом местного родео в парке, где Димон сидел за пультом, а Димон это тот ещё... диджей.

Как и ожидалось, монстрик начал крутить башкой что блендером, а вот неожиданности случились. Цепь начала практически гореть. Боль с каждой секундой нарастала, как в груди, так и в руках, которыми я за эту мерзость держался. Ха-ха-ха-ха, наконец-то! Я чувствую, я живу-у-у!

— ЯхУУУУУеЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕюЮЮЮЮЮЮЮ!!!!!!!! АаайЯаААА!!! ЯяааааЯяаааЯяааяйяйайяй!!!

От избытка чувств даже вцепился тварюшке зубами в шею и чем больнее мне становилось, чем больше счастья разливалось по отсутствующим венам, тем глубже мои зубы впивались в шкуру и довольно скоро мне в рот потекла отвратительная, горькая, вязкая субстанция от которой веяло страданиями, ненавистью, желанием порвать глотку, страхом, унижением... Да! Да! Да, ещё! Ещё! Ещё! БольшЭэ!!!

Кажется я рычал, или это тварь рычала? Я её точно рвал зубами, но ей кажется от этого было не холодно. А потом...

— Удар Стрибога. — глубокий мужской голос.

— Перуновы стрелы. — голос тоже мужской, но более мягкий.

— Радуйся, Биэрваря. — третий голос был словно моложе первых двух. Видеть я их не мог, мне чёрной жижей из монстра всё лицо залило и я продолжал его грызть.

В спину ударило током. Каейф!!! Как же давно мне не сводило мышцы! Которых нет!

Но телку подомной такой приём не понравился и если раньше он со мной играл и не бился о препятствия, то теперь он развил такую скорость, и меня мотало как тряпку так сильно, что только огромное спасибо Димону, удерживало меня на прежней позиции. И грызть эту тварь стало сложно.

Позади что-то выкрикивали. Порой мне болезненно прилетало. В какой-то момент я почувствовал, что транспорт начало сильно заносить. Выплюнув из рта шею смог обернуться и проморгаться. Над крупом твари был лишь обрубок хвоста. Ну и ладно. Снова вцепившись твари в "мясо" стал её пить, жевать и выплёвывать куски...

Так продолжалось ещё минуты три, а потом моя цепь кончилась и из глубины моей души полезли подавленные обиды, сдерживаемый гнев, желание крови и разрушения... Лютые судороги прокатились по всему телу, когти впились в шкуру моего извозчика, клыки скрежетнули нижние о верхние, оттопыренные пальцы на нижних лапах позволили вцепиться в плечи твари поудобнее... Теперь то мы поедим, как следует!

Кусать монстра стало много удобнее. Каждый кусок стал сладким и насыщающим. Как мне могла раньше казаться это противным?

Позади продолжали выкрикивать нечто раздражающее, зато теперь мою шкуру почти не пробивали редкие воздушные серпы.

Но я так свой обед никогда не доем, а существа позади были много сильнее моей лошадки. Хорошо, хоть она уклонялась от ловушек куда нас загоняли, как кошка.

А нас по ощущениям отгоняли от города. Тварь подомной явно была неразумной, так что в эту ловушку попалась. Так не пойдёт. Ну ка вертай влево.

Оказалось, что у меня есть хвост. С костяным лезвием длиной в предплечье, которым я и нахлёстывал животину, для ускорения движения. Наши преследователи даже на своих двоих были ребятами резвыми, и дуга у них короче... Но прорвались! Схлопотали по десятку молний, но вновь были пределах центра города. Нужно было забежать в любой торговый центр. Как я понял эти их всполохи вполне способны разрушать материальные объекты.

В какой-то момент, я почувствовал, что могу открыть... проход... дорогу... гать(?), что позволит свалить отсюда. Но на это нужно было время, чтоб разобраться, хотя бы минута. И мне хотелось доесть моего друга, который устроил мне чудесные скачки, угостил давно забытыми ощущениями, сделал меня сильнее! Однако, кажется не судьба. Либо его дожирать, либо сваливать и познавать новую жизнь. А это определённо жизнь!

Я мог чувствовать, я мог трогать предметы и двигать их! Я был ужасно голоден! И меня бесили эти людишки, сидящие у меня на хвосте! Хотелось и их сожрать, но что-то внутри меня говорило, что они мне не по зубам.

О вафли! Да я ж теперь стал серого цвета! И мускулов прибавилось... Ладно, потом.

Пробегая по третьему этажу торгового центра я увидел как открылась железная дверь с магнитным замком в подсобные помещения. Лучшего шанса ждать не стоит.

Дав шенкелей по бакам своим хвостом спрыгнул и ушёл длинным прыжком в ещё открытую дверь, опять же хвостом зацепив край двери и захлопнув её за собой.

Коридор впереди был прямой и длинный... не для меня нынешнего. И запах свежего воздуха справа, оттолкнувшись от стены прыгнул туда, ой, стена. Передние лапы упёрлись в стену, задние встали как на пол и вновь оттолкнулись, но заметно слабее. Прыжок с боковым переворотом и опять сижу на стене, но уже противоположной. А вот и дверь на лестницу. Мягко перетёк на пол, вышел на лестничную площадку. Сзади тихо.

Сосредоточился на новом ощущении и почувствовал, как раскрывается ткань пространства. Под ногами нужно создавать дорожку, дорожка вниз, по бокам кишка чёрно-красного цвета, пульсирует. Да по боку.

Может там будет веселее, чем здесь. А если нет?!

Я аж остановился от такой ужасной мысли.

— Никогда! Слышишь, ты никогда не будешь проводить поддаваться апатии! Запомни, я приказываю тебе! Я клянусь себе в этом? Я клянусь! Если поддамся апатии вновь, не скажу и слова матом!

После чего кивнул и решительно продолжил путь, по единственной тропинке под ногами.

Трое человек в торговом центре выделялись одеждой. Двое традиционной, один доспехами.

— Что можешь сказать? — один из троицы преследователей, которые минут пять назад уничтожили Пустого на крыше ТРЦ, высокий, статный, светловолосый мужчина с ямочкой на гладком подбородке, одет он был в длинную, светлую рубаху до середины бедра с плетённым поясом оберегом и вышитыми на вороте солярными символами, тёмные порты и ичиги, на спине японча. Глядел он голубыми, упрямыми глазами, на своего товарища, с которым уже не одну сотню лет состоял в одном отряде.

— Скажу, что тут — постучал тот пяткой по полу. — было кладбище, иначе бы не ушёл. — пожал плечами кряжистый мужчина, с таким же чисто выбритым лицом. Одежду он имел аналогичную, но пояс гласил плетёным письмом: "Кто если не мы". Волос у него был темно-русым, глаза зелёными, создавали ошибочное представление простоватости. Друг и приятель, в данный момент подчинённый. Высокий, выше на голову своего десятника, с ямочками на щеках, особенно подчеркнутыми, когда тот улыбался, а улыбался он часто.

123 ... 737475

↓ Содержание ↓