Глава 3

Глава 3

Сюрпризы были. Не так чтобы много, но были. И первый сюрприз заключался в том, что тарелки не подошли к рубежу эффективного огня с Аполлона, а на значительном расстоянии от него выпустили в сторону земного корабля какие-то мелкие, то ли ракеты, то ли контейнеры. Причем если бы земляне не перестроили сканер и пристально за ними не наблюдали, хрен бы заметили рой этой мелочи, заботливо прикрытый все той же маскировкой.

Сбросив свой груз, мелкие тарелки, заложили довольно широкий вираж и, похоже, решили удалиться по английски, что Молчалина совершенно не устраивало. А то, что они вообще решили так маневрировать, вызвало у Ивана закономерный вопрос, а зачем? Как-то привык он уже к гравикомпенсаторам и даже помыслить себе не мог, что можно без них обходиться, тем более, что корабли Системы тоже имели что-то подобное и без проблем гасили и набирали скорость мгновенно и без всяких виражей.

Связи не было. Несколько секунд поразмыслив, Иван решил, что отпускать незваных гостей, не самая правильная идея и бросил Аполлон в погоню. Естественно маршрут он проложил таким образом, чтобы облако чужих "подарков" осталось сильно в стороне. Тут-то и случился второй сюрприз. Облако изменило траекторию и ринулось наперерез земному кораблю. Правда скорость у него подкачала, поэтому встреча так и не состоялась.

Дальше, по большому счету, было избиение. Ракеты, скопированные на Земле с Марсианских образцов, сработали на пять баллов, уничтожив девятнадцать объектов, еще два было уничтожено главным калибром, а к последнему устремился катер с десантом. Акопенко в последний момент, все же настоял на том, чтобы лично отправиться с абордажной партией и Иван его отпустил, хотя и без всякого энтузиазма.

То ли Молчалин угадал с выбором посудины для захвата, то ли системы маскировки и глушения связи стояли на всех чужих кораблях, но связи по-прежнему не было. Само решение захватить чужака целым, было правильным, но на душе у Ивана было очень не спокойно, а отсутствие информации о происходящем в реальном времени, делало эту тревогу еще больше.

В общем, Молчалин плюнул, оставил Аполлон на Ольшанского, строго проинструктировав того, что если что пойдет не так, то взрывать вражескую тарелку без размышлений и сожалений, и, взяв второе отделение десантников, на последнем катере, рванул к чужаку. Поступок, конечно, довольно идиотский, но Иван чувствовал, что абсолютно и единственно правильный.

Лететь пришлось не долго. Уже через семь минут, Молчалин пристыковал катер к борту тарелки, буквально в десятке метров от бота Акопенко, и десантники начали резать корпус. За резак, впрочем, как всегда, встал сержант Джон Максвелл, остальные парни, аккуратно оттеснив и прикрыв собой Капитана, взяли будущий проход на прицел. Первого знакомства с таким кораблем им вполне хватило, чтобы относиться к противнику, скажем так, с уважением и воспринимать его всерьез.

Наконец сержант закончил рисовать резаком окружность на корпусе чужака и присоединил к вырезанному фрагменту пневмомолот. Он поднял руку с двумя вытянутыми пальцами и нажал на кнопку пуска. Хлопок и кусок корпуса унесся куда-то вглубь тарелки. Пробитый проход, совершенно неожиданно для Ивана, оказался на потолке. Внутри было светло, на стенах находились длинные светильники, дававшие мягкий, слегка желтоватый свет. Десантники как горох посыпались из катера, тут же занимая свои места и настороженно поводя стволами. Но коридор, в котором они очутились, был абсолютно пуст.

Молчалин тоже выбрался наружу, втайне надеясь, что не выглядит на фоне ребят, как мешок с.., ну, скажем, картошкой. Хорошо, хоть ускорители не стал включать, и в результате, просто, мягко опустился на пол. На чужом корабле наличествовала гравитация, вот только направлена была странно, к центру тарелки, что при взгляде вдоль коридора вызывало чувство близкого горизонта и вызывало странные ощущения. Впрочем, долго размышлять на эту тему, у Ивана не было времени, ощущение, что нужно спешить, иначе произойдет что-то непоправимое, усиливалось с каждой секундой.

Пока Молчалин десантировался, осматривался и тупил, сержант Максвелл видимо осознал, что с таким командиром, надеяться на быстрые и четкие приказы совершенно не приходится и начал командовать сам. Семенов и Шмидт, грамотно прикрывая друг друга, умчались проверять катер Акопенко, пару Ливанова он услал в другую сторону, искать проход во внутренние помещения, а сам с Исигавой остался охранять откровенно тормозящего Капитана. Первая пара вернулась очень быстро и сообщила, что первого отделения в катере нет, равно как и каких-нибудь следов боестолкновения.

Между тем пассивность Молчалина имела простое объяснение. Иван буквально печенкой почувствовал, что ему срочно необходимо уйти в измененное состояние сознания и, секунду поколебавшись, не стал этому предчувствию сопротивляться. А войдя в состояние, он по какому-то наитию, даже не предполагая, что такое вообще возможно, практически остановил время. Остановил он его, естественно, только для своего восприятия, для физического тела ничего не изменилось, но для работы в состоянии "единения со вселенной" физическое тело было не особо-то и нужно.

Не успел Молчалин как следует освоиться в странно замедлившемся мире, как началось. Прямо сквозь стены к людям устремилось полтора десятка темных сгустков. То ли в этот раз они не сочли нужным пугать людей, то ли на Ивана в его состоянии, это вообще не действовало, но для него чужие так и оставались сгустками тьмы, отдаленно напоминающими стилизованных осьминогов. Выглядели они довольно прикольно, вот, если бы еще не их жутковатые способности, то просто милашки-мультяшки какие-то.

Второе отделение очередной раз доказало, что оно лучшее подразделение десанта на Аполлоне, а может даже и среди всех десантных сил Космофлота. Парни успели среагировать на внезапную атаку и открыли ураганный огонь. Будь осьминогов столько же, сколько и людей, вполне возможно, что десантники отбились бы самостоятельно, но потеря пяти особей ни в малейшей мере не охладила пыл оставшегося десятка. И тут в дело вступил Молчалин.

На сей раз он не стал изощряться, пытаясь создать скальпель или другой образ колюще-режущего предмета. Опыт борьбы со сгустком тьмы, поселившемся в Ливанове, ясно показал, что в данном случае, важна только сила. Иван создал образ руки, напитал его, всей доступной ему энергией, и, схватив ближайшего осьминожка, сжал его в кулаке. Расход сил оказался не так уж и велик, но и маленьким назвать его язык бы не повернулся. Прикинув, что на оставшихся чужих его сил должно вполне хватить, Молчалин сформировал вторую руку и ухватил уже двух существ, усилие, секундное сопротивление и обе кляксы растаяли, оставив после себя лишь неяркие вспышки света.

Если бы не замедление течения времени, то Иван при всем желании не успел бы расправиться со всеми темными осьминогами, да он и в состоянии замедления не успел. Восемь существ были им передавлены, но еще одно очутилось в опасной близости к Максвеллу, про десятую тварь Молчалин и вовсе забыл, выпустив ее из поля зрения. И вот когда Иван был готов закончить это эпическое сражение "голыми руками" и придушить последнюю кляксу, что-то коснулось его спины. Точнее, ему в начале показалось, что именно коснулось, а чуть позже он почувствовал уже не касание, а удар кузнечным молотом, причем в роли наковальни, собственно, его спина и выступила.

От этого удара Иван улетел вдоль коридора, еще в полете чувствуя, как силы стремительно покидают как тело, так и сознание. Все на что его хватило, это увидеть, как бы со стороны, что именно с ним приключилось. На его спине сидел осьминог, уже на четверть погрузившийся в тело, воткнув в него все свои щупальца и потихоньку проникая все глубже. Образы рук, которыми Молчалин попытался сбросить тварь, лишь бессильно соскользнули с раздувшихся боков чужого и Иван стал проваливаться в черное беспамятство.

Когда сознание его уже практически покинуло, раздались выстрелы и, вдруг, стало легче. Молчалина хорошо приложило об пол тарелки, выкинуло в реальность, крайне уставшего, но вроде бы, вполне живого. Все произошло настолько быстро, что Иван потерялся во времени и пространстве и предпочел несколько секунд полежать, набираясь сил и собирая в кучу осколки сознания. Но спустя несколько секунд его как котенка дернули за шиворот и поставили на ноги. Причем, так, что он оказался лицом к лицу со взволнованными Ливановым и Гореловым.

— С вами все в порядке, Кэп? — ощупывая его лицо настороженным взглядом, спросил Анатолий.

Молчалин попытался ответить, но лишь что-то просипел и закашлялся.

— Опустите голову, там сосок с соком — хмыкнул Сергей и отвернулся, выглядывая, нет ли еще какой опасности.

Иван последовал совету десантника, уже очередной раз за сегодня наругав себя за то, что, будучи плохо знаком с десантным снаряжением, полез на чужой корабль в этой броне, а не в обычном пилотском скафандре. Сок живительной волной прокатился по горлу, и Капитан вновь обрел дар речи:

— Спасибо, парни. Все нормально, во всяком случае, вполне терпимо — он сделал паузу и перевел дух — Что произошло? Я так понимаю, что эта тварь на меня набросилась?

— Абсолютно точно, Кэп! — ухмыльнулся Ливанов — Но у Сереги, сегодня, просто феноменальная реакция и меткость. Очередь в три патрона и чужого как не бывало. Мы боялись, что и вас пулями задело.

— Обошлось — тоже улыбнулся Молчалин — Еще раз спасибо, как остальные?

— Все в норме. Скоро сюда подойдут, Толя проход внутрь нашел — не оборачиваясь, сообщил Горелов.

Не успел Сергей договорить, как появились оставшиеся десантники, как обычно передвигаясь парами, настороженно поводя стволами винтовок. Иван осмотрел найденный Ливановым проход и четко осознал, что создавался он не для людей и уж точно не для людей в тяжелой десантной броне. У него были серьезные сомнения, что и в легком пилотском скафандре он смог бы протиснуться в это отверстие. Тут к нему присоединился сержант Максвелл, с несколько виноватым выражением лица, тоже осмотрел колодец и видимо пришел к схожим выводам.

— Кэп, мы тут не пролезем — он пожал плечами — Либо ищем другой проход, либо расширяем этот.

Если бы Иван в этот момент внимательно не наблюдал за сержантом, то точно не заметил бы тени, словно бы пробежавшей по его лицу. Да, надо сказать и заметив ее, не придал этому серьезного значения, лишь автоматически отметил это событие.

— А вы как полагаете, что лучше? — поинтересовался Молчалин.

— Кэп, уж простите за прямоту, но лучшим решением было бы смотаться отсюда и чем быстрее, тем лучше! — прямо глядя в глаза Капитану сообщил Максвелл.

— Я учту ваше мнение — холодно ответил Иван — Но вы не ответили на мой вопрос.

— А шли бы вы к чертям, Кэп, с вашим вопросом — нагло ухмыльнулся сержант и, развернувшись к опешившему Молчалину спиной, обратился к десантникам — Парни, пора сваливать отсюда, иначе здесь и останемся.

Десантники сначала вылупились на своего командира, а потом начали неуверенно переглядываться. А у Ивана, словно пелена с глаз упала. Он отчетливо вспомнил, что не успел раздавить того осьминога, что подобрался к сержанту. Еще не очень понимая, что собирается делать, он начал соскальзывать в измененное состояние и заорал:

— Ливанов, скрутите сержанта!

Как ни странно, но на приказ отреагировали оба знакомых десантника. Горелов находился ближе и тут же с места прыгнул на сержанта. Вот только Максвелл совершенно не собирался становиться скрученным. Одним неуловимым движением он сбил Сергея с ног и, вдарив по тому, как по футбольному мячу, отправил десантника в ноги подбегающему товарищу. Однако Ливанов, каким-то гибким кошачьим прыжком избежал столкновения и прикладом штурмовой винтовки со всей дури засадил противнику по шлему.

То ли шлем так качественно самортизировал воздействие, то ли голова у сержанта от природы была очень крепкой, но цели удар Анатолия не достиг. Максвелл лишь по-бычьи тряхнул башкой и в свою очередь так двинул Ливанову, что десантника практически впечатало во внешнюю стену коридора. Однако, этих секунд хватило Молчалину на то, чтобы просканировать сержанта и обнаружить темную тварь, видимо взявшую того под свой контроль. Раздумывать было некогда и Иван, схватил это чуждое своими сформированными иллюзорными руками, рывком выдрал из тела Максвелла и сжал в кулаке.

Сгусток тьмы, вспыхнул и исчез, а сержант рухнул как подкошенный. Молчалин, не выходя в обычное состояние, проверил состояние десантников. Ливанов отделался парой ушибов и уже был в норме, Сергею явно досталось круче, пара ребер была сломана, и парень не спешил приходить в сознание. Хуже всего обстояли дела у сержанта Джона Максвелла. Действия Ивана хоть и освободили его от паразита, но были настолько грубы, что командир отделения оказался в энергетической коме. Молчалин наскоро влил в сержанта немного энергии, и понял, что все. Сил больше не осталось. Иван покачнулся, колени подогнулись, а сознание отключилось.

Упал Молчалин крайне неудачно, головой прямо в шахту, причем скафандр в этой шахте наглухо заклинило. Так что десантникам, волей-неволей, все же пришлось, на свой страх и риск, расширять проход, чтобы достать Капитана, который счастливо пропустил все это приключение, находясь в отключке. Какими уж при этом они поминали его словами, осталось неизвестно, так как делали они это исключительно про себя, а их лица, согласно записи, несли на себе выражение исключительной сосредоточенности и крайней серьезности.

* * *

Очнулся Иван с ощущением жуткого похмелья, головной болью и мыслью, что лучше бы он сдох вчера. Рядом, стоя на колене, застыл Исигава, чуть в стороне, на полу лежал сержант, стянутый веревкой на манер кокона бабочки, а сам Молчалин полусидел, прислоненный к внешней стене. Заботливые десантники даже положили ему на колени его винтовку, которую он благополучно умудрился забыть в катере. Из-за этой оплошности Ивану стало очень неудобно, но тут он вспомнил, что он Капитан, а начальство, как известно, никогда не ошибается и ничего не забывает.

Остальных десантников в поле зрения не наблюдалось. Молчалин глотнул сока, помотал головой, пытаясь разогнать дурноту и используя винтовку как костыль, встал. Силы возвращались довольно быстро, что не могло не радовать. Исигава уловил, что Капитан, наконец-то, пришел в себя и, не оборачиваясь, сообщил:

— Парни пошли вниз искать первое отделение. Пока все тихо, внутренняя связь работает.

— Спасибо — на автомате поблагодарил Иван и тут откуда-то снизу раздались звуки перестрелки.

Незнание устройства десантной брони, очередной раз сыграло с Молчалиным злую шутку. Пока он пытался выйти на общую волну второго отделения, Исигава, поняв затруднение Капитана и смерив того ироничным взглядом раскосых глаз, отрапортовал:

— Первая пара атакована. Потерь нет. Отступает. Предположительно противником выступают бойцы первого отделения.

И эдак выжидательно уставился на Ивана. Молчалин, отчаявшись разобраться в устройстве этой идиотской брони и включить нужный канал, плюнул и решил играть роль большого начальника: