Рен

Пролог.

Рев уходящего на всех движках ввысь деватратора бил по перепонкам невзирая на то, что уши были надежно скрыты под боковыми пластинами бронешлема. На этом фоне гроход блиского разрыва показался хлопком петарды и лишь обрушившиеся с неба комья земли величиной с голову как бы намекали о реальной мощи применённого боеприпаса. Сверху по шлему застучали мелкие камушки, а через мгновение на дно окопа буквально кубарем скатился пехотинец в закопченной броне. Оглядевшись, он остановил на нем свой взгляд и вскинул раскрытую ладонь в приветствии.

— Салют, поддержка, подлатать могёшь?

Он устало смотрит на солдата, чей бронепанцирь промят в нескольких местах, а сквозь трещины в его постоянно меняющей расцветку поверхности пробиваются струйки алой крови и отрицательно качает головой. Выжат, полностью выжат, тело превратилось в пустой кусок из мяса и костей в котором уже практически не осталось сил.

— Биотики, мать вашу, — добродушно скалится солдат, плюхаясь рядом. — Всегда говорил, что ваши фокусы годятся лишь для того чтобы девок кадрить. Глегель хоть остался?

Рука на автомате тянется к поясу, нащупывает в подсумке одну из трех капсул и протягивает сидящему рядом бойцу. Временное решение, но кровь пока остановит, раны подзатянет и поможет продержаться, к тому же ему оно нужнее, свои раны пока можно держать самому. Тяжело, хочется упасть на дно окопа и лежать неподвижно, в тишине, покое.

— Поддержка ты чего это!

Тело дергается как-то само собой и это заставляет разомкнуть веки, для того чтобы увидеть того, кто так бесцеремонно трясет его за плечо.

— В порядке, просто устал, — сухие губы сыплют песок слов, карябая ими горло.

— Ну и хорошо, держись тут у меня, а то нас и так немного осталось, — пехотинец привстал, выглянув из окопа и тут же быстро нырнул обратно. — Готовятся, скоро пойдут, слышишь, как голосят.

Откуда-то издалека прилетел противный вой больше похожий на пронзительный скрип давно заржавелых петель огромной двери. Внутри что-то дрогнуло, заставило собраться, а ослабевшие потоки бисры вновь заструились по телу, принеся неожиданную ясность мысли. Он скосил глаза на солдата, который уже готовился к предстоящей схватке, подравнивая бронированным кулаком край окопа, чтобы разместить в образовавшейся выемке ребристые шары гранат и, оттолкнувшись руками от залитого бетонопластом дна, поднялся.

— О, поддержка, оклемался чуток?

— Вроде получше, а....

Слова застыли в горле, ноги невольно сделали пару шагов назад, а взгляд буквально прилип к уродливой морде твари выглянувшей из-за изгиба окопа и теперь смотревшую на него холодным взглядом всех своих пятнадцати глаз. Бисра рванулась свербящим потоком по жилам, обрушившись на противника золотистым разрядом пси-удара, превратив морду кварса в кашу из переломанных костей, вытекших глаз и кусков кровоточащей плоти.

— Какого! — выдохнул пехотинец, поворачивая голову и сразу же хватая стоящую у ног винтовку, чтобы через мгновение выпустить очередь в следующего кварса, который рвался вперед, не обращая внимания на преграждающее ему путь тело агонизирующего собрата.

Зверь рухнул, но его место тут же занял другой и судя всему этот тоже был далеко не последним.

— Поддержка, щит сможешь?! — винтовка пехотинца не смолкала ни на секунду, обрушивая на лезущих тварей целый поток энергетических импульсов.

Бисра послушно хлынула в кончики растопыренных пальцев, создавая перед противником преграду из золотистого тумана, которая не давала ему прохода, но совершенно не препятствовала союзной стрельбе.

— Молодец, поддержка, еще поживем, похо...

Бронешлем буквально взорвался, бросив ему в лицо куски пластика вперемешку с плотью. Он резко обернулся и, увидев возвышающейся позади необычно высокую и худую фигуру растранского штурмовика в бронемодуле, мысленно выругался, затем просто закрыл глаза. Боль....

Рен глубоко вздохнул и резко сел, хватая ртом воздух словно выброшенная на берег рыба, затем принялся шарить руками по груди, торопливо развязывая путающиеся промеж пальцев завязки. Чисто. Дыры нет, как и торчащих из неё обугленных кусков ребер. Пальцы скользнули по покрытой редкими волосами коже и Рен, запахнув рубаху, вновь растянулся у костра, уставившись в покрытое звездами ночное небо, кусок которого просматривался сквозь ветви дерева. Опять этот дурацкий сон о странной, непонятной войне, странных людях и их не менее странных врагах, похожих на ожившие, покрытые чешуёй, деревья. Сон...видения...они были с детства, с тех самых пор как орки...словно прошлая жизнь...память...боль... Он скривился, закрыл глаза, пытаясь снова заснуть и вдруг резко вскочил на ноги, прислушиваясь к звукам ночного леса. Что-то было не так, неправильно, слишком тихо, словно что-то напугало местное зверьё. Затихли даже резвившиеся в ветвях ночные белки. Он медленно потянул из ножен короткий меч, одновременно ногой подталкивая к кострищу с вечера заготовленную кучку мелких веток вперемешку с сухой травой. Огонь жадно набросился на новую пищу, вырастая, разгоняя сомкнутый круг тьмы, высвечивая пытающиеся скрыться от его света гибкие горбатые тени. Панцирные волки. Рен скривил губы. Не самый приятный противник даже для неплохо вооруженной группы авантюристов, что тут уж говорить об одиноком путнике: величиной с крупную собаку, всегда охотятся стаей, а жесткая покрытая роговыми пластинами кожа с трудом пробивается даже арбалетом. Впрочем, для него их появление скорее благо....

Басра послушно устремилась в кончики пальцев, потекла в клинок, заставив края лезвия засветиться расплавленным золотом.

— Что ж, — легкая улыбка скользнула по его губам. — Я тут как раз немного поиздержался, так почему бы не заработать копеечку.