Москва 2050

По дорожке мощёной жёлтым кирпичом от дома до работы всего полкилометра, и Аля прошла их очень быстро. Приятная короткая прогулка от старого дома у школы вниз к левому притоку Ольшанки, через ажурный пластиковый мостик над чистой медленной водой. У мостика, ожидая вкусных крошек, постоянно толкутся рыбы, их спинки видны, если перегнуться через перила. Дальше дорожка вьётся между ухоженных частных садов, а там взбегает вверх, к дороге, по которой нынче в свой сезон ездит только сельхозтехника. Вверх по склону к дубраве, за которой и стоит высотка, где трудится Аля в те редкие недели и месяцы когда она бывает в Ольшанке, и вообще на Земле. Здание величественное — километр девятьсот десять метров от земли до верхушки шпиля, всё такое причудливое, но Аля, как и все местные жители, называет его несколько грубовато: "Лом в навозе". Почему так? Да потому что непонятно кому и почему пришла в голову мысль посреди ровной лесостепи установить одинокий небоскрёб. Хотя если разобраться, в таком строительстве есть смысл: не всё же гигантские новострои пихать в города, уничтожая архитектурный баланс, сложившийся за столетия. А здесь Лом никому не мешает. Есть у названия ещё одна причина, самая главная: не так давно на этом месте стоял свинарник агрохолдинга "Мираторг".

Массивная стела у входа извещает всякого входящего, что здесь располагается Центр управления планетарной погодой ООН. Серьёзная организация, и должность в ней у Али немаленькая: начальник космической группировки Северного полушария. По сути, она пятый человек в иерархии ЦУППа, хотя возраст её невелик: всего тридцать лет. Другой вопрос, что работать по специальности Аля начала с двадцати, такая уж нынче акселерация. Немаловажное обстоятельство — Аля стояла у истоков управления климатом, вместе с великой Катей Бобровой-Траутманн, когда та только начинала свои работы по прикладной климатологии. Даже начальник ЦУПП менее опытен, чем она.

— Доброе утро, Алевтина Сергеевна. — голосом начальника пискнула серёжка в ухе Али.

— Доброе утро, Никанор Иванович.

— Будьте любезны, поднимитесь сразу ко мне. У нас появилась очередная непонятка.

— Что-то серьёзное?

— Скорее склочное, если не сказать сутяжное. Северная Америка желает присоединиться к нашей системе.

— Поняла Вас, сейчас я поднимусь, обсудим.

Кабинет начальника находится на самой вершине Лома, он любит широкий обзор, да и врачи рекомендовали ему горный климат. Никанор Иванович только общие совещания проводит в кабинете с наземным атмосферным давлением, а остальное время работает на открытом балконе.

— Присаживайтесь, Алевтина Сергеевна. Извините за срочность, но североамериканцы захотели подключиться к нашей системе, и требуют на переговоры именно Вас.

— Не вопрос, Никанор Иванович. Сейчас я спущусь в переговорную, пусть подходят, рассмотрим их прошение.

— Проблема в том Алевтина Сергеевна, что североамериканцы требуют проведения переговоров не здесь, в офисе ООН, а в Москве. Дескать, договор, заключенный в Москве, в Кремле, имеет больший вес, чем заключённый где бы то ни было ещё.

— Вот как? А то, что мы никоим образом не подчиняемся Москве, их не тревожит?

— Об этом я и хотел Вас спросить. Первое: нужны ли нам американцы? Второе: если нужны, то зачем. И наконец, третье: если мы берём их в нашу систему, то, сколько они должны платить.

— Отвечаю по пунктам: американцы нам не нужны, но сама Америка нужна. Замкнув поле управляющих зеркал, нам станет легче управлять климатом Северного полушария. Если нужны предварительные данные, то сейчас я покажу. Мне недавно третьекурсники сдавали курсовые, и как раз по этой теме.

— Даже так? Покажите, пожалуйста.

Аля мазнула пальцем по запястью и развернула перед начальником экран.

— Вот смотрите: три варианта, различающихся территорией и уровнем климатического контроля. Соответственно, разная цена. В какой валюте показать?

— Давайте в мексиканских долларах, всё-таки более стабильная валюта, чем у этих... англосаксов.

— Если в мексиканских, то получается от четырёх до шестнадцати миллиардов в течение пяти лет. Первые результаты — в течение полугода.

— Очень хорошо. Как предварительные расчёты, вполне убедительно. А когда понадобится более точные выкладки, тогда их предоставим.

— Когда назначены переговоры?

— Открытие сегодня в четырнадцать часов. Поверьте, Алевтина Сергеевна, если бы меня лично не попросил Виктор Михайлович, я бы и пальцем о палец не ударил. Политика!

— Главе Правительства не откажешь, но всё же: раньше нас известить было не судьба?

— Строго между нами, Алевтина Сергеевна. Обещаете?

— Разумеется.

— Виктор Михайлович пояснил, что они собираются в уплату наших работ, мирно оторвать у САСШ Гавайские острова.

— Понимаю. Что же, ради такого стоит постараться. А как конфедераты посмотрят на такую оплату?

— КША тоже торгуют территорией. Недавно вернули Мексике половину Техаса, причём всего за какие-то триста тонн золота.

— Пусть их. Значит, я отправляюсь в Москву?

— Да. Поживёте в квартире на Строителей, что возле экономического факультета МГУ, а ква́дрик ждёт Вас.

И начальник кивнул на стеклянную дверь шлюза, за которым стоял роскошный ква́дрокоптер.

— Благодарю, Никанор Иванович, я лучше на своём. И остановлюсь у бабушки, на Сретенке.

От Ольшанки до Москвы чуть больше четырёхсот километров, хотя это формальность. Если смотреть, где москвичи живут постоянно, то получается окружность диаметром в тысячу километров — куда легко и быстро можно добраться на личном ква́дрике или рейсовом аэробусе. Вот и сейчас под ква́дриком проплывают бесконечные сады, дубравы и немногочисленные поля, а посреди садов и на полянах стоят яркие, нарядные домики, и редко к которому из них ведёт дорога: и дом был доставлен по воздуху, и хозяева к нему добираются ква́дриками. Собственно, когда были разработаны дешёвые аккумуляторы, все пересели в них из наземных машин, а заодно сам собой решился вопрос с перенаселением городов — люди живут там, где им удобнее и приятнее. Аля сама коренная москвичка, двенадцать поколений — это не шутка, но жить она предпочитает не в родной квартире на Сретенке, а в Ольшанке, на свежем воздухе, на просторе. Здесь и детям привольно, и в школе меньше ста учеников, а в классах по девять-десять человек.

Правду сказать, Москва за тридцать лет Алиной жизни сильно изменилась: исчезли, как их и не было, безликие спальные районы: люди переселились на сельский простор. Вместо гигантских рядов панелек раскинулись рощи, скверы и сады, а между ними причудливо извиваются речки и ручьи: это прямое следствие работ Алиного учреждения по созданию идеального для каждой местности климата.

На геостационарной орбите, в тщательно рассчитанном порядке висят овальные поля зеркал. Получив команду, зеркала концентрируют отражённый свет на Канарском и Сомалийском морских течениях, подогревая их поверхностный слой — всего-то от двадцати сантиметров до полуметра. Казалось бы немного, но свойства течения от этого изменяются: вместо того чтобы вытягивать сухие ветра с побережий Испании, Португалии и всей Северной Африки от Сомали и Сахели до Средиземного моря, течения посылают тёплые и влажные ветра на прежде иссушенную землю. Иранское нагорье, Аравийский полуостров, а главное — Сахара, стали цветущими и радостными краями с многочисленными реками и озёрами, и с буйной растительностью. Космические зеркала не только подогревают воду в течениях, но и слегка затеняют огромные пространства, создавая приятный климат в местах, где прежде было жить невозможно. Одним из следствий изменения климата стало резкое уменьшение негров и арабов на улицах европейских городов, в том числе и Москвы. На их родине стал благоприятным климат, и резко возросло плодородие полей. Исчез бич всех предыдущих людских поколений — голод. Люди стали жить сыто и зажиточно, а значит, резко упала рождаемость. Молодым людям незачем ехать в чужие страны — на родине для них имеется и крыша над головой, и кусок хлеба с маслом, а главное — для них имеется работа.

А вот и окраина Москвы. Автопилот чирикнул соловьём и уведомил, что переходит с личного на удалённое управление. Вас это устраивает?

— Да-да, вполне.

Оператор удалённого управления поинтересовался сочным бархатным баритоном:

— Обозначьте конечную цель Вашего путешествия.

— Сенатский дворец на территории Кремля.

— Да, Вас там ожидают. Рекомендую для посадки остановку автобуса номер двести пятьдесят пять у парка Зарядье, далее можете проследовать на общественном гироскутере или пешком. Заказать для Вас гироскутер?

— Благодарю, не нужно.

Ква́дрик вежливо притормозил, позволяя рейсовому автобусу принять трёх пассажиров и отчалить от остановки, а вслед приземлился и сам. Аля взяла сумочку и шагнула из летающей машины, а та плавно скользнула вверх в неплотный, но всё же заметный, эшелонированный по высоте и направлениям поток летающих машин. Дальше пешком. От парка Зарядье, вдоль двухполосной дороги на набережной Москвы-реки, Аля зашагала к Кремлю. Давно, в детстве, она помнила дорогу, ту что слева, многополосной, туго набитой машинами. А сейчас дорога сузилась, и транспорта на ней почти нет. Все, кому куда-то нужно, переместились в метро или в воздух. Славно тут! От цветущих персиков на набережной тянет отчётливой сладкой волной запахов, а широкий бордюр гвоздики удивительного сине-лилового цвета добавляет свою толику ароматов. Южные растения теперь отлично чувствуют сейчас в Москве.

Пройдя под мостом, Аля свернула к Кремлю. Вот он рядом, такой красивый, надёжный, незыблемый, такой же, как в детстве. Хотя разница, конечно же, есть: кирпичная кладка теперь покрыта плёнкой, почти незаметной, видимой только если смотреть, приблизившись вплотную. Плёнка защищает кирпичи Кремля от любых вредных воздействий и позволит сохранить их ещё на пятьсот лет, а потомки придумают новую защиту.

Храм Василия Блаженного как всегда окружен экскурсионными группами и одиночными гуляющими. В студенчестве Аля, когда накатывала хандра, любила гулять здесь, и светлая аура места смывала с души ненужную грусть и тоску, как родниковая вода смывает пыль с рук. Был забавный план накрыть храм прозрачным куполом, но по счастью москвичи взбунтовались против очевидной глупости, а ЮНЕСКО поддержал москвичей, зарубив прожект на корню.

А вот и Спасская башня. Когда-то здесь было бюро пропусков, а сейчас всех посетителей проверяют дистанционно, причём проверяют не только радужку глаз, но даже и опечатки пальцев, и генетический код. А посторонних в Кремль не пустит силовой экран. Действительно, у Али на мгновение возникло ощущение легчайшего рукопожатия, и миг спустя серёжка пискнула:

— Вход в Кремль подтверждён. Алевтина Сергеевна, Вас ожидают в Сенатском дворце через двадцать пять минут. Вход во дворец находится на углу Чудовской и Большой Никольской улиц. Для Вас вход будет помечен маркером в виде зелёной арки. Добро пожаловать в Кремль!

Говорят, раньше Кремль охраняла многочисленная охрана, но сейчас охранников в форме не видать. Они скрыты от глаз. Зато кругом полно тщательно замаскированных боевых роботов, которые выйдут, как только в них возникнет надобность.

Сквозь туннель Спасских ворот Аля вышла на Спасскую улицу. Справа, где когда-то был Четырнадцатый корпус, а до него бесчисленное множество строений, сейчас располагается сквер. Церковники требовали построить на этом месте нечто помпезное, но, слава богу, у Правительства хватило здравого смысла не пойти на поводу у мракобесов. Вместо этого здесь устроены уникальные аттракционы, или как ещё говорят — арт-объекты. Археологический парк занимает небольшую площадь, но экспозиция весьма увлекательна: Аля в школьные годы любила сюда приходить. Второй объект удивительнее: голографические экраны. С определённых точек зрители видят всё, что здесь некогда находилось: голографические изображения и Четырнадцатого корпуса, и монастырей, и дворцов, и подворий, которые были здесь, последовательно возникая на месте предыдущего. Аля подошла к одному из виртуальных экранов, и посмотрела на подворье посольства Золотой Орды. Красивые здания, огороженные резной оградой из массивных дубовых брёвен, а рядом важно приосанились знатные монголы в роскошных нарядах. Чуть в стороне суетится дворня, бдительно глядят вокруг воины охраны. Красочно, ярко и очень живо. Следующий экран: Малый Николаевский дворец, а на площадке рядом с ним играют в футбол кремлёвские курсанты. Мимо них величественно движутся трактора, подаренные афганскому эмиру, а в стороне другие курсанты демонстрируют свою ловкость и силу на турниках.

— Красивые парни! Ещё бы узнать их дальнейшую судьбу. — про себя вздохнула Аля.

У колокольни Ивана Великого и Царь-колокола, Аля повернула направо, к Царь-пушке: сколько веков они стоят, и сколько народу на них любуется! В распоряжении Али находятся космические корабли размером центрального тела больше всего Кремля вместе с его стенами, башнями, пушками и колоколами, но у Царь-колокола её сердце всё равно замирает от восхищения: сумели, же предки в самое дремучее средневековье создать такое чудо!

А вот и Сенатский дворец. Вход, куда нужно Але, помечен виртуальной зелёной аркой. На входе Алю приветствует сотрудник МИДа:

— Добрый день, Алевтина Сергеевна! Я Карл Иванович, мне поручено встретить Вас. Пожалуйте сюда в комнату. Здесь нам будет удобно. Вам чай кофе или другой напиток?

К ним уже направился робот-стюард.

— Очень приятно, Карл Иванович. Чай, если можно. Представители Северной Америки уже здесь?

— Ещё нет, ждём их с минуты на минуту. У Вас имеются вопросы? Если имеются, мы можем обсудить их до приезда контрагентов.

— Мне намекнули на истинную цену услуг нашего агентства. Но это цена, которую заплатит САСШ, а какую цену взять с Мексики, Конфедерации и Канады?

— Алевтина Сергеевна, я вижу, что с Вами можно говорить прямо. Я не ошибся?

— Нисколько.

— Как Вы знаете, Канада балансирует на грани развала, но при этом она проводит довольно агрессивную политику по отношению к южному соседу. В сороковом году Канада аннексировала Аляску, а теперь не знает, что с нею делать.

— Вот как? И вы собираетесь получить этот полуостров?

— Нет, Алевтина Сергеевна, и Гавайи и Аляска будут суверенными государствами. Зачем нам они? Нам достаточно того, что там нет враждебных воинских контингентов. Вы же знаете, основные интересы внешней политики нашей державы, как и интересы других Великих держав: Китая, ЮАР и Германии лежат за пределами нашей планеты. Сейчас мы совместно терраформируем Марс и Венеру, а дальше дойдёт до спутников планет-гигантов. Право, не стоит размениваться на острова, когда счёт идёт на целые планеты.

— Хорошо. А какую цену следует получить с Мексики?

— Алевтина Сергеевна, мы понимаем, что Центр управления планетарной погодой должен иметь карманную мелочь. Вот её и получите с Мексики и КША, тем более, что деньги у них есть. Сколько стоит налаживание благоприятного климата в Северной Америке?