Уроки ирокезского 58

Николай Егорович, после того как за неожиданным гостем закрылась дверь, оглядел сидящих за столом и тяжело вздохнул. Не то, чтобы он был сильно недоволен или удивлен случившимся — за собой он знал свойство не замечать иной раз вещей даже совсем уж очевидных, но его удивило то, кто это заметил.

— Ну что скажете? — Николай Егорович повернулся к дочери, но ответа он более ожидал он Бори.

— Я не знаю — ответила дочка. — Я подумаю, а вы пока узнайте, что же ему от Бори надо.

Вообще-то канцлер заявился "в гости" совершенно неожиданно, безо всякого приглашения. Просто постучался в дверь — и, даже не испросив позволения, прошел в столовую, вместе со своей девицей прошел. Девицу эту Николай Егорович уже видел не раз, и она всегда молча становилась где-то в углу, никогда не принимая предложений присесть или чем-либо перекусить. Так она поступила и в этот раз, а вот канцлер приглашение присесть к столу принял.

Самому Николаю Егоровичу этот какой-то заводной молодой человек даже нравился: тот пожертвовал Училищу очень немалые деньги, даже выстроил за свой счет три больших учебных корпуса, оснастил прекрасные лаборатории и — что было более всего удивительно — выстроил неподалеку огромное и весьма удобное для проживания и учебы общежитие студентам. Да еще постановил тем, кто хорошие успехи в обучении имеет, денег за учебу приплачивать — из его же средств.

Что же до окладов преподавателям... Николай Егорович не бедствовал, но лишних денег не бывает, и дочь порадовать обновками или просто приятными подарками стало невпример проще. Так что ожидал Николай Егорович опять каких-то приятных новостей по поводу Училища — но ошибся. Да как ошибся!

— Я, конечно, извиняюсь за визит без приглашения, но дело в некотором роде срочное, и я надеюсь что узнав все в деталях вы меня простите. А дело у меня будет к вам, уважаемая Елена Николаевна. Видите ли, по совершенно государственной нужде я должен сделать Борису Николаевичу предложение, от которого он постарается отказаться. И постарается он, поскольку предложить я ему должен работу весьма далеко от столицы, а он уезжать категорически не согласится поскольку любит вас и не желает с вами расставаться. Поэтому я официально попрошу у Николая Егоровича вашей руки для Бориса Николаевича, а вы если и не согласитесь с моим сватовством, то по крайней мере пообещайте господину Юрьеву, что пока ему не откажете. И примите в качестве компенсации за неудобство расставания — хотя и временного — с этим молодым человеком телефонный аппарат, с помощью которого разговоры между вами станут столь же простыми, как и разговор... скажем, здесь, за столом.

— Позвольте, господин канцлер...

— Николай Егорович, я хочу еще раз подчеркнуть, что я ничего не требую и ни на чем не настаиваю. Просто некоторые молодые люди обладают повышенной стеснительностью — а мне, к сожалению, приходится вносить может быть избыточную ясность в вопросы, касающиеся исключительно этих молодых людей. В интересах Державы — я и сам чувствую себя весьма неловко, но работа у канцлера такая. О деталях предложения я хотел бы поговорить с Борисом Николаевичем завтра, если вы найдете пару часов времени.

— Я? Да, безусловно найду. А когда вам будет удобно?

— До четырех у вас занятия... скажем, в четыре пятнадцать вас встретит возле Училища вот эта милая дама. Или, если у вас терпения не хватит, можем договориться на восемь утра, тогда к вам домой заедут в половине восьмого. Что выбираете?

— Наверное, с утра будет лучше.

— А вас, Николай Егорович, я попрошу этого юношу вопросами после не пытать: немного погодя я и с вами обстоятельно побеседую по тому же поводу. Но поскольку вопрос касается государственной безопасности... то есть разработки вооружений для армии... А сейчас — прошу простить, мне пора.

— Юношу! Можно подумать, он сам много старше — Боря выплеснул недовольство как только дверь за гостем закрылась.

— Не старше, Боренька, а взрослее. Гораздо взрослее. Ну, что скажете?

Год двенадцатый начался очень весело: каждому ребенку до десяти лет во всех "соцгородках", как назывались теперь рабочие городки, и в колхозах Дед Мороз сделал на Новый год царский подарок. Специально изготовленный картонный кузовок с красивой картинкой, а внутри — небольшая пачка печенья, сладкие вафли, горсть разных конфет и мандарин. И подарок был именно царским: официально мандарин в довесок к конфетам от деда Мороза в кузовок был добавлен императором. Я же обещал Николаю, что вспоминать его будут добром — а уж мандаринов я и сам добавить могу. Отечественных мандаринов, правда, на всех не хватило, но завез недостающее из Испании: нужно доставлять детям радость.

И взрослым — тоже. Просто не помереть с голодухи — это уже радость сама по себе, а отъесться за зиму — радость уже огромная. Отъедаться у меня смогло почти два миллиона человек. В смысле жрать от пуза — правда, при этом еще и работать изо всех сил, но ведь жрать же, да и семьи свои досыта кормить! Хотя...

Слава горько плакал из-за того, что практически подготовленные работы на четыре с лишним миллиона человек выполнять было некому: поработать крестьян возжелало гораздо меньше чем пожрать. В утешение я рассказал Славе анекдот про спор котов "кто из них ленивее". Тот выслушал, грустно прокомментировал:

— Если бы они просто орали... Ты знаешь, наверное стоит отменить земства вообще. А то они наладили кампанию по сбору средств в помощь голодающим, кормят крестьян просто так... мужики и рады, что ничего делать не нужно: ведь их и так кормят. А у нас — работать надо, и мужику лучше впроголодь на печи валяться чем "на казну горбатиться".

— Энгельгардт верно сказал что русский мужик ленив, жаден и глуп. Я сам постоянно чувствую свое происхождение от этого мужика: делать ничего не хочется, еще хочется всего сразу и побольше — и только осознание того, что это и есть величайшая глупость удерживает меня от поддавания первым двум соблазнам. Но ведь своих мозгов мужику не вставить — так что пусть объедают земцев дальше. А ты — ты просто вычеркни земства из любых планов на финансирование. Государство — не дойная коровка, пусть они финанс с откормленных ими мужиков выбивают.

— Ну а мне-то что делать? Планы — есть, а выполнять их — некому.

— Не переживай. Весна настанет — и будут у тебя люди.

— И откуда?

— От верблюда. С двадцатого февраля мужик к тебе потянется. Правда, пока в основном молодежь, восемьдесят девятого-девяностого годов... нет, девяносто первого-второго. Пара миллионов потянется, а еще четыре потянутся начиная с середины сентября.

— Поясни.

— Армия, обязательный призыв. Весной наберем парней лет по восемнадцать, они за лето пусть отстроят жилье, а осенью уже крепких мужиков призовем. И первую очередь тех, то не выплатил натуральный налог на землю: пусть отрабатывают... пока только пеню, сам должок держава прощать не намерена.

— Ну ты зверь!

— Тиран и сатрап. Но проблемы-то твои решаются?

— А мне не нужно шесть миллионов, в плане только четыре...

— Остальные два пусть лесополосы, что ли, сажают. Сейчас главное — чтобы все эти мужики на собственной шкуре убедились, что сообща они заработают больше. Я уже поговорил с Юсуповой, для солдатской молодежи она готовит просто удивительную образовательную программу...

Вообще-то обязательный призыв начался еще в прошлом году, но тогда в армию набрали всего с полмиллиона парней: запас одежды и обуви был накоплен недостаточный. Да и прокорм на голодный год тоже "в закромах Родины" был нелишним — а сейчас запасенный продукт как раз ко времени оказался. Причем последний — даже не для армии в первую очередь.

Но главное — удалось эту "армию" обуть. В Советском Союзе для этого придумали кирзу, но я даже примерно не представлял, из чего ее делают. Однако если химиков правильно озадачить...

Оказалось, что ни на что не годные обрезки кожи можно растрепать на мелкие волокна, а затем эти волокна снова склеить, причем в большие листы. Склеивали кожаные волокна какой-то эмульсией с декстрином и латексом, а "листы" внутри еще прокладывали "марлей" из лавсана — так что получился очень даже неплохой (и очень дешевый) материал для голенищ. Головки делали из свиной кожи, подметки — резиновые, так что за год с новыми материалами вышло изготовить сапог почти семь миллионов пар. По три рубля за пару — так что "призыв" теперь будет обходиться не очень дорого. И, надеюсь, очень "полезно" для экономики: ширнармассы на себе прочувствуют пользу от совместного труда. Ну да, не сразу, но все же...

Тому, что мужик в своей массе особо в колхозы не рванул, я и не удивился особо. Голод — он, конечно, не тетка, но если всех детей кормят в школе... Не только школьников, я еще в сентябре распорядился при всех деревенских школах учредить столовые для всех детей до четырнадцати лет, а так же для кормящих матерей и беременных женщин. И если мужику требуется кормить не шесть-семь душ, а две-три, то оно уже как-то не и больно голодно получается. А если учесть, что очень многие крестьяне пункт насчет прокорма беременных восприняли весьма своеобразно... пришлось разослать уточнение: с четвертого месяца и только после подтверждения беременности волостным фельдшером — если она не очевидна уже. Хорошо что почти половина таких фельдшеров уже были девушками — просто потому что и половина училищ изначально устраивалось как фельдшерско-акушерские. И хорошо что фельдшера уже просто были, для школ их все-таки изрядно выучить успели...

Ну да ладно, с рабсилой как разобраться, было понятно. Не очень понятно было как народ подвигнуть на построение того, о чем царь в манифесте сказал. То есть можно было начинать сразу строить "советский" социализм... но нельзя. Сожрут ведь, и поэтому я ежедневно по радио рассказывал ширнармассам про социализм в несколько "сокращенной" форме. Упирая на то, что "еще Бисмарк в Германии", да и "его величество Император заложил основы"... Но однажды меня слегка занесло, и пришлось срочно выкручиваться. Забавно получилось — в очередном своем выступлении я сказанул о том, что так называемые "социалистические" партии, взявшие в качестве основы идеологии марксизм, на самом деле являются самозванцами, исказившими сам смысл слов "социализм" и "коммунизм". Ну про социализм-то все верно было, а вот слово второе... Но ведь я же писатель, книжки вон диктовал не задумываясь — но тогда-то я и мозги ведь не напрягал. А теперь пришлось напрячь:

— Что такое социализм на самом деле, я уже рассказывал вам неоднократно, и, надеюсь, большей частью вы уже все поняли. А насчет коммунизма, мне кажется, требуется особое пояснение. Слово происходит от французского термина "коммуна", то есть "общество". Французы так называют общину или небольшой район города, где все люди друг друга знают, занимаются общими делами и, при нужде, помогают друг другу. Так что правильным коммунизмом является отношение членов общины или такого района к общим делам, позволяющим им всем жить лучше. Члены коммуны вместе следят за дорогами, строят и ремонтируют школы, больницы, другие общественные здания. Вы, вот, дороги к деревням строили — это как раз работали по коммунистически, то есть не для личной, а для общей пользы. Но к экономике слово это отношения не имеет — это описывает лишь как люди относятся к работе для общей пользы. Например, мы сейчас приступили к строительству нового канала от Ишима, который подаст воду в киргизские степи. Строительство огромное, людей на стройке не хватает... Многие из вас услышали эту новость и сразу забыли — но ведь если в степи будет вода, то там можно выращивать больше хлеба. Появится новая земля, куда смогут поехать безземельные или малоземельные крестьяне, жизнь в стране станет немного лучше. И если относиться к этой стройке как с именно общему делу, относиться по коммунистически, то лучше в стране станет жить гораздо раньше...

Мне вот стало интересно, понял народ хоть немного из того, что я хотел донести? Потому что я и сам понял очень немного. Но раз уж пришлось "наморщить ум", то из этого необходимо и пользу извлечь: ну не бесплатно же я расстарался? Кстати, польза может быть очень разная:

— Тем не менее я прекрасно знаю, что вы, даже понимая пользу, проистекающую из всех этих строек, не броситесь тут же воплощать их своими руками. Ваши руки и дома нужны, ведь у каждого хозяйство заботы требует. Однако есть и те, у кого хозяйства нет: ваши дети. Не мелкие, о которых, как я уже неоднократно говорил, держава тоже должна заботиться просто потому что сами они пока этого делать не в состоянии. А уже подросшие, умеющие что-то делать своими руками. И не находящие этим рукам работы. Они-то как раз могут поехать на эти стройки, своими руками построить то, что сделает жизнь лучше не только для них самих, но и для всей России. И для тех, кто искренне того желает, но пока просто не знает как это сделать, я учреждаю специальную организацию. Именно организацию, ведь ни канал, ни завод, ни дорогу или даже дом приличный в одиночку не выстроить, а вот сообща можно выстроить что угодно. И я назову эту организацию как раз этим самым словом: коммунистический союз молодежи. Сокращенно — комсомол. Скажу сразу: членство в комсомоле не даст никаких привилегий или лишних денег или вещей. Но они — комсомольцы — получат возможность или даже право первыми поучаствовать в строительстве лучшей жизни и гордиться тем, что уже их дети и внуки будут жить в счастливой, сытой стране благодаря тому, что они сами и создадут. Причем гордиться будут не в Царствии небесном, а при жизни, когда уже их дети только говорить научатся...

Ну а что, вроде неплохо завернул? Теперь, как и положено в хорошей книжке, нужна концовка. Яркая, запоминающаяся!

— Вы можете сказать, что это всего лишь слова. И это так, но это — мои слова. Я вот уже почти восемь лет возглавляю правительство России, и каждый из вас может, оглянувшись вокруг, увидеть что уже сделано. В каждой деревне появились школы, фельдшерские пункты. Врач приезжает на машине если кто-то заболел. Сейчас в стране неурожай, но каждый ребенок накормлен. В колхозах вы увидите уютные, теплые дома — и добраться до ближайшего колхоза, чтобы на все это посмотреть своими глазами, для любого из вас тоже труда уже не составит: дороги проезжие даже в ненастье, выстроены мосты через реки и овраги. А ведь это — только начало, дальше все будет только лучше. И насколько лучше это будет — зависит в том числе и от ваших детей, которые станут комсомольцами и приложат силы к скорейшему построению лучшей жизни. И я обещаю, что именно комсомольцы первыми будут приниматься на новые стройки. Ну а о том, сколько на этих стройках рабочие получают в зарплату, вы наверняка и без меня знаете...

Последнее было сказано неспроста: на самом деле, как мне кажется, большинство крестьян вообще не представляли, сколько на стройках рабочие получают. То есть они знали сколько получают лично они, занимаясь подсобными работами типа углубления углублений и насыпания насыпей. На другие работы их просто не брали: мужик приходил на стройку именно подработать между севом и сенокосом, так что тратить время даже на минимальное обучение не желал. Ну а теперь мужик в своей массе все же поинтересуется зарплатами хотя бы подсобных рабочих, после чего ему захочется узнать, а сколько же заколачивают рабочие после обучения...