Вороны Чернобога-9

Глава девятая. Руся

После того как Руся с жаром вывалила Мите всё, что узнала про барабашек, про Зеркальников и даже про Дрёму, она надолго замолкла. Тем более в комнату снова вернулся Данияр. И девушка отсела чуть в сторону, чтобы подумать.

А подумать было над чем. Вопрос первый: и чего разболталась? Никогда такого с ней раньше не было, чтобы тараторила без остановки. Да, хотелось помочь Данияру познакомиться с новым вороном, как старший однажды обмолвился. Но... получилось как-то слишком суетливо, и Митя теперь, наверное, думает о ней, что она всегда... трещит как сорока, как бабуля выражается.

Вопрос второй: а не посмеялся ли Данияр над её предложением — использовать её способность болтать с нечистиками, чтобы найти третьего ворона? Может, её предложение только с её точки зрения выглядит замечательным? А на деле в нём много, ну, скажем так, наивного? Руся же недавно вошла в этот мир...

А третий вопрос очень волновал её и заставлял сомневаться: стоит ли спрашивать Данияра о том, кто решил уничтожить воронов в городе? Или хотя бы — с какой целью? Или вообще — по какой причине? Кто так заинтересован в том, чтобы в городе не осталось воронов? Фу... Настоящий детектив!.. Только Руся обрадовалась, что может почувствовать себя сыщиком, как новая мысль заставила скукситься: а если Данияр знает, кто и зачем? Знает, но молчит?

"Ничего — выведаю! — самонадеянно решила девушка. глядя в окно, выходящее на балкон, но ничего за ним не видя, потому что взгляд не сосредоточивала. — Тем более я предупредила его, что он мой парень! Я-то сказала это в шутку, но он, кажется, воспринял серьёзно. А раз воспринял, значит, в качестве моего парня должен будет мне рассказывать то, что другим знать необязательно!" Потом она ещё немного посидела и решила: если она такой ценный человек, надо бы и вести себя подобающим образом. Более солидно. А то растараторилась, как последняя малолетка!..

— ... И выйдем вечером... — услышала она голос Данияра.

Не уследила за языком:

— Почему вечером?

— Последний упырь, как и предыдущие, активен ближе к ночи.

— А предупредить тех воронов? — удивлённо спросила Руся. — Пока мы их найдём, пока сообщим... А если упырь раньше их найдёт?

— Ты прослушала, — терпеливо сказал Данияр. — Мы выйдем вечером, чтобы найти того ворона, адрес которого нам известен. А упырь будет нашим доказательством, что на нас охотятся.

Руся открыла рот, чтобы спросить: "И что? Мы позвоним в квартиру этого ворона, разбудим его и скажем, что он ворон, а потом пропустим к нему упыря?" И закрыла. Данияр, наверное, лучше, чем она, уже всё продумал. Или видит всю ситуацию со своей точки зрения. Просто объяснять не любит.

Наверное, Митя тоже так подумал. Он машинально почесал плечо, перевязанное бабулей, и спросил:

— А если ему цепочку подкинуть? Из неё он про нас узнает и сам к нам придёт.

— Идея хорошая, — сказала Руся, вспомнив, что ей кратко рассказал Данияр о старинной цепочке вороньих снов. — Но как ему про цепочку сказать, чтобы он её положил под подушку? А если выбросит?

— Мы подумаем ещё, как это сделать, — пообещал ворон. — Хотите чаю или кофе? Я там воду кипятить поставил.

— А-а... — начал было Митя, со странной надеждой взглянув на него, и вдруг заткнулся, насупившись.

— Понял, — спокойно сказал Данияр и вышел на кухню.

Зато Руся не поняла, но в голове кипела каша, а потому она решила, что этот маленький загадочный инцидент сейчас не стоит её внимания. И ещё была проблема. Проблема сидела на кровати, и Руся кивнула:

— А ты ходить нормально можешь?

— Могу.

Девушка подозревала, что парнишка вряд ли достаточно здоров после вчерашней драки, потому что слишком уж потрёпан упырём. Но хорохорится. И это ей понравилось. Но ночью его похвальба может навредить не только ему самому, так что... Как бы его разговорить, чтобы кое-что узнать?.. Она подтащила к кровати стул, на котором восседала и, нагнувшись к юному ворону, вполголоса сказала:

— А почему ты не хочешь домой? С родителями поругался?

— Ну... — Юный ворон так опустил голову, что Руся сообразила: она, наверное, слишком бестактна, а потому сразу сказала:

— А я отдельно от родителей живу. В этом же доме. У меня тут бабуля есть — та самая, которая тебе ранки лечила. Она травница.

— А почему отдельно?

— В этом году не поступала, думала — буду работать. А работа... чпокнулась. Ну а потом меня нашёл Данияр. То есть одновременно с работой, которая чпокнулась, нашёл. И не он сам.

— Всеволод помог?

— Не-ет, что ты! Меня Данияру показали кикиморки!

— Кикиморки?! Как?!

— О, я тебе про кикиморок не рассказывала? А ты меня ночью видел? Голову мою? Помнишь, какой причесон был?

— Как будто каска, — буркнул он. — И чё?

— А ничё! — засмеялась Руся. — Кикиморки мне волосы с травами переплели. И меня, как посредницу, могли видеть только те, кто умеет видеть, как колдун или ведьма. Ты же видел! — И без паузы предложила: — Пошли на балкон?

Наверное, только от неожиданности этого предложения Митя так же тихо ответил:

— Зачем?

— Я тебе барабашек покажу! — щедро сказала Руся. — Ну, пока Данияр на кухне с чаем возится.

— У меня... это... — внезапно покраснел Митя, пряча глаза. И досадливо замолчал.

Руся внимательно оглядела его, сидевшего на кровати — укрыв ноги лёгким одеялом. Прикинув, куда мог деть его истерзанную одёжку Данияр, девушка встала и поспешила в ванную комнату. Но потом сообразила, что нехорошо без ведома хозяина лезть в его дела (ванная комната — это всё-таки очень личное!), и свернула на кухню. Чуть стукнув, чтобы предупредить о своём появлении, она спросила:

— А где Митина одежда?

Стоявший у плиты Данияр обернулся и медлительно сказал:

— Я сам принесу.

И принёс. Руся на всякий случай, чтобы парнишка не стеснялся, пока одевается, отвернулась от кровати. А потом и вовсе вышла на балкон. Данияр же уже выводил её сюда, значит — можно не спрашивать разрешения... Пристально оглядела все потолочные углы и успокоилась: Зеркальника не видать. А барабашки пока не знают, что она вышла в это интересное местечко, которое больше напоминало махонький кабинет начинающего алхимика. Одно только блюдо, высившееся на откидном столе, чего стоило! Вон сколько на нём всего! А вокруг него — столько всяких баночек с интересным сожержимым. Почти как у бабули с её сушёными травами.

— Ну и где твои барабашки? — подозрительно спросил за спиной Митя.

Оглянувшись, Руся пришла в замешательство. Ну ладно — джинсы на нём, которые Данияр явно отмывал от крови, поскольку видно было, что штаны ещё влажные, до конца не высушились. Но почему на Мите жутко свободная футболка? Пусть чистая, но ведь это не для худосочного на вид пацана! Митя как будто понял. Обдёрнул футболку, чтобы с плеча не съезжала, и вздохнул:

— Это Данияр дал. Моя тенниска... Разорвал её упырь, в общем. В клочья.

— Если так, то не страшно, — заявила Руся. — Ты же не собираешься в этой футболке гулять? А вечером пойдём — сбегаешь домой, переоденешься.

— Ух ты... а это что? — уставился Митя на блюдо с землёй, на поверхности которой лежали сухие веточки, камешки и ещё какая-то мелочь.

— Не знаю, — честно сказала Руся.

Они попытались порассуждать, исходя из того, что квартира принадлежит ворону, причём Руся даже задала коварный вопрос: а не чувствует ли Митя подсознательно, что это такое. Митя фыркнул на это, а потом обернулся — посмотреть на неё и явно сказать что-то ехидное. И замер. А Руся торжествующе засмеялась: на её левом плече сидели три барабашки, ещё одна цеплялась за её спину, постепенно забираясь на другое плечо. И вся компания с благожелательным интересом пялилась на парнишку.

— Вот это... — прошептал Митя, у которого пропал голос.

— Ага, — согласилась сияющая Руся. — Это и есть барабашки. Хорошенькие, правда?

— Хорошенькие, — ворчливо заметил Данияр, стоявший в комнате возле балконной двери. — Пока дурачиться не начнут. Тогда — всё. Туши свет — кидай гранату.

Барабашки чуть слышно проскрипели что-то ехидное, из-за чего Руся быстро отвернулась, чтобы Данияр не заметил её желания рассмеяться в голос. Потому как нечистики очень хотели бы напомнить ворону громовое светопреставление, недавно устроенное в подъезде его "бывшей".

— А у них лапы есть? — спросил Митя, явно заинтригованный меховыми шариками.

Руся подняла руку, по которой к плечу ползла ещё одна барабашка.

— Она цепляется за рукав — значит, лапки есть.

— А если им что-то сказать... ну, попросить сделать, они это сделают?

Данияр встал на пороге и с интересом взглянул на юного ворона.

— А что именно ты хотел бы им предложить?

— Цепочку под подушку того мужика! — выпалил Митя.

Руся с уважением посмотрела на него: ничего себе — идея! А ведь здорово было бы! Барабашки бегают везде, где хотят. Могут проникнуть в любое помещение. Ведь таких колдовски защищённых квартир, как у Данияра, в городе, наверное, мало. И точно уж не защищена квартира того незнакомого ворона, который о себе ничего не знает и которого необходимо предупредить об опасности. А потом посмотрела на Данияра. Тот стоял, морща лоб и глядя на барабашек. А потом ворон осмотрел ребят и признался:

— Не знаю. Не уверен. Раньше до такого никто не додумывался.

— Давай у них спрошу? — обрадовалась Руся.

— Мало ли что они тебе скажут, — пробормотало встревоженный Данияр.

Руся нахмурилась, глядя на него. Возможно, он не хочет рисковать? А вдруг барабашки что-то такое сделают с цепочкой, передающей только воронам странные, но полезные для них сны? Но тогда...

— А проверить? — быстро высказала она: возможность эксперимента заставляла волноваться: вот здоровски! Столько нового, столько неизведанного!

— Как? — посмотрел на неё Митя, и глаза загорелись. — Точно! Можно прямо в квартире проверить — послать одного с балкона перенести чё-нить... в прихожую!

— Не получится, — уже задумчиво сказал Данияр и велел: — Заходите. Я там чай заварил и перекусить кое-что.

— А ты скажешь, почему не получится? — спросила Руся, с сожалением кладя на балконные перила ладошку, по которой тоже нехотя скатывались барабашки.

— Скажу.

И только в комнате Руся поняла, что значит "понял" Данияра на лёгкую заминку Мити, когда ему предложили на выбор чай или кофе.

На столе, кроме старенького подноса с маленьким кофейником и пузатеньким заварным чайником, расположились чашки и хлебница с крупно нарезанной колбасой. Вспомнив свои бутерброды, Руся втихаря улыбнулась: всё правильно. Это было давно, и Митя проголодался.

Торопливо набив рот первым же солидным бутербродом, Митя попытался что-то сказать, и Руся, чувствуя себя переводчицей даже сейчас, "перевела", давя смешинку, попавшую в рот:

— Данияр, так почему не получится?

Благодарно глянув на неё, Митя приник к краю большой чашки с чаем.

— Квартира защищена, — напомнил Данияр.

Девушка посмотрела на окно, к которому прилипли любопытные барабашки. Юный ворон тоже оглянулся. Потом посмотрел на Русю. Та примерилась к ситуации.

— А если с балкона... — медленно начала она. — Если я их пошлю к нам, к бабуле? Пусть оставят что-то в моей комнате? Они же знают, где моя комната! Что придумать такое же лёгонькое, как цепочка?

Митя заблестевшими глазами просительно уставился на ворона. Руся чуть не фыркнула сама, когда сообразила: ему уже интересно не то, как они второго ворона найдут, а как барабашки доставят или нет цепочку в другую квартиру.

Данияр оглядел их обоих с каким-то странным чувством, будто уже о чём-то догадался и теперь боялся разочаровать. А потом, помешкав, встал и взял ту самую цепочку со старенького серванта.

— Цепочку... — он споткнулся на слове, снова с едва уловимой жалостью посмотрев на них, а потом продолжил, улыбаясь: — Ну, ладно, пусть будет цепочка. Руся, попробуй дать её барабашкам.

Чуть стол не опрокинули — так резво бросились к балкону Руся и даже Митя, забывший о своём голоде. Данияр же, пожав плечами и продолжая улыбаться (оглянулась Руся), пошёл следом лишь затем, чтобы снова встать у порога на балкон.

Девушка собрала цепочку в горсточку, удивляясь, какая она лёгкая. Из-за деревянных шариков-бусин, что ли? Перед ней на подоконнике уселись барабашки, с любопытством глазевшие то на неё, то на Митю, которого признали безопасным.

Свободную руку Руся положила на подоконник. На пальцы немедленно "взгромоздился" один из нечистиков.

— Ты знаешь, где я живу, — еле дыша от волнения (эксперимент же!), сказала ему девушка. — Отнеси в мою комнату вот это.

Барабашка скосилась на Данияра, и Руся заранее заподозрила нечто, что может обернуться провалом — не эксперимента, а вообще их затеи. Она тоже посмотрела на ворона, и тот кивнул ей: "Продолжай, мол!" Барабашка неохотно протянула лапку Русе. Рядом от полноты чувств вздохнул Митя. Руся, стараясь быть осторожной: для неё-то цепочка невесома! — опустила вещицу на лапку. И сначала даже не поняла, что произошло: цепочка, не встретив сопротивления, легла на её же ладонь — туда, где сидела барабашка. Прошло несколько секунд, прежде чем до девушки дошла печальная истина: цепочка опустилась на ладонь — сквозь лапку!

У Мити на лицо оказалось такое разочарование, что Руся, сама вздохнув, предложила барабашке перейти на его руку. Может, парнишку хоть это утешит? Нечистик будто понял, чего она добивается, и сразу съехал с её ладони на его.

— А почему так? — спросила Руся у Данияра. — Почему он не может взять?

— Я в этом не очень разбираюсь, — усмехнулся тот. — Всеволод как-то сказал мне, что они существуют в двух пространствах, если не больше. То есть здесь их форма, но материальная сторона где-то в другом месте.

— Так бывает? — поразился Митя.

Но Русю волновало другое, поэтому, не обращая внимания на его вопрос, она чуть не перебила ворона промелькнувшим соображением — чуть не возмущённо:

— А как же кикиморки?! Они же заплели мне волосы! И трав нарвали для этого!

Данияр развёл руками.

— Руся, я многого не знаю. Старшие — знали. А мне это было неинтересно. Если только... Кикиморки вжились в материальную жизнь — ту, которую видим мы. И сами стали материальны. Они, например, не умеют ходить пространствами, как барабашки. Да и барабашки... Многие, насколько я помню, их вообще считают сгустками энергии.

От обиды за барабашек Руся чуть не расплакалась: как это — сгустки энергии?! Вон они какие — мягкие, мохнатые, глазастые! Но слёзы мгновенно высохли, когда до неё дошло кое-что, и она сердито спросила:

— Ну и ладно! Пусть сквозь стены! Но почему я их чувствую на своей руке?! Я даже их вес чувствую! Их тепло и эту мохнатость!

— Руся, я не Всеволод! — замотал головой Данияр, смущённо улыбавшийся. — Я не умею объяснять! А он бы сказал, что твои ощущения — это самовнушение! Ты видишь их и примерно представляешь, какие они на ощупь и на вес, — отсюда твои впечатления.

На движение сбоку девушка посмотрела и сама сумела улыбнуться: напряжённый от стараний Митя очень осторожно погладил отданного ему барабашку. И поднял глаза.