Некондиционный

Некондиционный

Некондиционный

Некондиционный

Ю.В. Силоч

Некондиционный

Аннотация:

Чем выше взлёт, тем ниже падение — это бывший офицер полиции Эйдер Морт усвоил очень хорошо. И когда жизнь только-только вошла в колею, одна случайная драка в грязном баре меняет всё и приводит к катастрофическим последствиям.

1.

Если ходишь в бар ночью — будь готов к неприятностям. Причём чем дальше от центра находится этот бар, тем больше вероятность, что утром тебя выловят из реки. Разумеется, если ты сумеешь утонуть в этой мерзко пахнущей вязкой жиже.

Да, этот бар был ужасен с точки зрения личной безопасности и санитарии, однако я чувствовал себя тут намного спокойнее и уютнее, чем в небоскребах центра Нейро-Сити. Тамошние акулы, непрестанно грызшие друг друга за место под солнцем, пугали меня несоизмеримо сильнее. Глянцево-красивые, богатые, пытавшиеся забыть в бесконечных кутежах о том, что у них под ногами живут пятьдесят миллионов людей. Готовые сожрать их без соли, представься такая возможность. Старому цепному псу вроде меня не было места в их рафинированном мирке. Нет уж, увольте, лучше я буду пить дешёвый виски тут, в трущобах, чем нюхать кокаин с идеально вылепленных грудей стриптизерши там, на сияющей вершине города.

Я уже допивал последний за сегодня стакан, когда двери распахнулись и в тесную прокуренную забегаловку ввалилась шумная компания. Молодые, самоуверенные, пьяные, одетые в куртки с эмблемами престижных колледжей и каких-то спортивных команд. Борзые щенки.

За годы службы у меня выработался настоящий нюх на неприятности, и эти парни ими просто смердели. Я съёжился за стойкой и опустил голову, стараясь занять в этом мире как можно меньше места. Чёрт, лучше бы остался дома. И что они тут только забыли?.. Сидели бы сейчас где-нибудь в клубе, лапали официанток и шлюх, пили, нюхали, принимали… Но нет, видимо ребятам эти развлечения наскучили и им захотелось пощекотать себе нервы.

— Э-эй! — громко крикнул бармену главарь шайки. — Мы тут, и мы готовы скупить всё по часовой стрелке! — У него был отчётливый итальянский акцент, который наверняка специально выставлялся напоказ.

Компашка, перешучиваясь и смеясь, расположилась у стойки рядом со мной.

— Что-то хочешь мне сказать, старик? — с вызовом спросил заводила. Я повернул голову, чтобы только взглянуть на него и понять, что чутьё меня не подвело — я был по уши в неприятностях. Парень был высоким, черноволосым и кареглазым. Смуглый, спортивный. Красавчик — этого не отнять. Но также было прекрасно видно, что за внешней привлекательностью скрывается цистерна с дерьмом. Очень самоуверенным дерьмом. Вероятно, чей-то сынок. Если принять во внимание итальянский акцент, не трудно догадаться, чей именно.

Ну почему именно сейчас, когда я едва прижился?..

— Нет, ничего, — я торопливо отвернулся.

— Тогда какого хрена ты пялишься на меня, урод?

Дружки-прихлебатели жизнерадостно заржали, кто-то включил камеру на старомодных очках и принялся снимать происходившее на видео, подзуживая главаря:

— Давай, Лу, покажи ему. Нам тут не нужен этот мешок дерьма. Вышвырни его.

— Ты слышал, придурок? — спросил у меня тот, кого только что назвали Лу. — Нечего на меня смотреть. Знаешь, что бывает с теми, кто на меня пялится?..

— Всё в порядке, ребята, я уже ухожу. Приятной ночи, — сказал я, натянув улыбку на лицо, и попытался подняться.

Лу взял меня за плечи и толкнул обратно на стул. Что ни говори, а парень был силён. Во мне самом, несмотря на худощавое телосложение, было килограммов сто веса, но Лу сумел ощутимо на меня надавить. Здоровый отожранный бугай.

— Я еще не отпускал тебя, ублюдок!

— Давай, Лу, врежь ему!

Я скривился, как от зубной боли:

— Просто отпусти меня. Я не хочу проблем.

Щенка это, похоже, только раззадорило.

— У тебя уже проблемы, урод. Ты сейчас на моей улице, понял? На моей улице, придурок! — он схватил меня за грудки.

Немногочисленные посетители уже покинули бар.

— Парни, успокойтесь, он и правда не хотел ничего плохого… — попытался вступиться за меня бармен, в уме уже подсчитавший убытки от грядущей драки.

— А ты вообще заткнись! — резко повернулся к нему Лу. — Заткнись и налей мне выпить, пока я вышвыриваю отсюда этого бомжа.

— Не надо меня трогать, — я старался говорить спокойно, не делая попыток освободиться от хватки итальяшки. — Пожалуйста, отпусти меня, и никто не пострадает.

Не пострадает? — взвизгнул Лу. — Сейчас ты у меня пострадаешь!

Он резко оттолкнул меня, из-за чего я едва не упал, а Лу вытащил из-за пояса пистолет.

Старый «Кольт 1911». Видавший виды, потёртый, но так же, как и полторы сотни лет назад, готовый убивать. Нестареющая классика.

Всё пошло наперекосяк, и из-за этого я начал нервничать.

— У меня есть такой же, — я распахнул пальто и показал свою кобуру. — Так что убери папин пистолет и просто дай мне уйти.

Я говорил и понимал, что никто меня не слушает. Кучке молокососов хотелось увидеть шоу, а их предводителю — его показать. Вечер был безнадёжно испорчен, а значит, к черту всё это дерьмо. Сами напросились.

— Папин пистолет? Какое тебе дело, чей это пистолет, если он может вышибить тебе мозги?! — Лу сам себя накрутил до состояния полной невменяемости.

«Бла-бла-бла». Я уже не слушал. Знал, чем всё закончится. Закрыл глаза и ждал. В конце концов, его никто не заставлял.

«Бу-бу-бу, бу-бу-бу», смех прихлебателей… А, вот, звук взводимого курка и выстрел.

Прямо в голову.

Меня отбрасывает в сторону, и я падаю на пол, опрокидывая несколько стульев.

Щенки кричат что-то вроде «О-о-оу, прямо в башню!», главарь чувствует себя альфа-самцом и жадно пьёт налитый дрожащим барменом виски.

— За счет заведения! — натянуто улыбается он, клацая зубами от страха.

Так-с.

Короткая диагностика.

Попадание в голову, над правой бровью. Большая вмятина, немного повредившая лобные доли. Неприятно, но не критично. В конце концов, это всего лишь второстепенный кусок текстолита — процессор запрятан намного глубже, и нужно что-нибудь помощнее, чтобы до него добраться. Всё остальное в норме, не считая того, что я пьян и в бешенстве.

Когда щенки увидели, что я поднимаюсь с пола, то замерли в ужасе.

Главарь выронил стакан и, не замечая моей вытянутой вперед руки, выпучил глаза, выхватил из-за пояса пистолет и начал выпускать в меня пулю за пулей.

— Сукин сын!!! — орал он в панике. — Почему ты не сдох?

— Да прекрати ты!.. Стой!.. Стой!.. — я из последних сил пытался уберечь щенка от самоубийства, но он не слушал.

Прихлебатели также повыхватывали пушки, и в скором времени мне может стать очень худо, даже несмотря на субдермальную броню.

Ну и к чёрту, я больше не собирался никого спасать. Эти идиоты сами напросились.

Пистолет? Да, он был мне нужен. С его помощью я защищал таких вот олухов-задир от их собственной глупости. Если быть точным — они видели пистолет, просчитывали шансы на успех и отваливали. В противном случае с ними происходили очень неприятные вещи.

Лу я разорвал руками. Это просто — как лист бумаги. Берёшь за плечи и дёргаешь в разные стороны, глядя, как расплескиваются внутренности.

Дружки паниковали, палили в мою сторону, но попасть не могли — я слишком быстро двигался. Боевая программа предусматривала увеличение реакции и быстродействия, но энергии потребляла — жуть. Снова придётся валяться дома и килограммами жрать шоколад, запивая сладким чаем.

Друзья Лу прожили немногим дольше, но перед этим всё-таки сумели знатно нашпиговать меня свинцом. Да, я был быстр, но в данном случае всё решила плотность огня. Рука, бедро, две пули в боку. Больно, чертовски больно, даже для киборга.

Когда я вышел из боевого режима, то чуть не проблевался от открывшейся картины. Да, я сам это сделал. Да, я сделал это далеко не в первый раз. Но когда пол покрывает ровный слой крови и повсюду комьями валяются куски мяса, ещё недавно бывшие людьми, всё равно становится не по себе. Плюс я был по уши в крови, и от одного её запаха меня выворачивало наизнанку.

Вот дерьмо…

Я нашарил во внутреннем кармане пачку сигарет и зажигалку.

Из-под стойки послышались звуки опорожняющегося желудка. Я совсем забыл про бармена.

— Как ты, приятель? — спросил я, заглядывая за стойку и видя лишь широкую спину. — Только не бойся, я тебя не трону...

Через минуту бармен поднялся и теперь вытирал салфеткой седые усы, глядя на меня с любопытством и опаской. Вся его рубашка и лицо были в кровавых брызгах.

— Так ты из этих… — сказал он.

— Да, — кивнул я. — Именно из этих.

— На, возьми, — бармен вытащил из-под стойки дробовик. — Пригодится. Этот парень, Лу… Он был сыном Коромальди. На тебя начнётся охота. Ты, конечно, крут, но…

— Да, — я взял дробовик и спрятал его, насколько было возможно, под пальто. — Лишним не будет. Спасибо. Сколько у меня времени?

— Ну… — бармен посмотрел на часы. — Я сильно испугаюсь и убегу из бара домой. Полицию догадаюсь вызвать где-то через час, но не больше. Прости.

— Всё в порядке. Спасибо тебе. Счастливо.

Я вышел из бара и свернул в темноту ближайшей подворотни. Надо было заглянуть домой, забрать хоть какие-нибудь вещи и снова отправиться в бега.

Час — это просто бесценный подарок.

2.

Я забрал из дома все свои вещи. Знаю, звучит так, будто я взял с собой целый контейнер барахла, но это не соответствовало реальному положению дел — всё, что я успел нажить, уместилось в небольшом рюкзаке. Сменное бельё, пакет с отвратительной жратвой быстрого приготовления, чистые носки, рубашка, свитер и деактивированный полицейский жетон с крупной надписью «Департамент Полиции Нейро-Сити» и под ней, буквами поменьше «Эйдер Морт». Пальто и «парадные» брюки пришлось выкинуть. Жаль, пальто мне нравилось.

Такое малое количество вещей само по себе было хорошим поводом задуматься о том, на что я трачу свою жизнь, но для самокопания не было времени — надо было бежать.

Если не знаешь куда пойти — иди к женщине. Это правило ещё никогда меня не подводило.

Я отстучал каблуками по деревянной лестнице быстрый бодрящий ритм и выскочил на улицу, мгновенно окунувшись в холодный ночной воздух, пахнувший первым снегом, сыростью и испарениями. Да, райончик так себе, зато квартиры дешевле некуда — так сказал мой риелтор, настолько фальшиво улыбаясь во все 32 зуба, что меня так и подмывало уменьшить их количество.

Нормальный был район. Как раз то, что надо для безработного отставника. Свалка переработанных человеческих отходов — пережёванных и выплюнутых городом неудачников.

Какую картину нарисует ваше воображение при слове «трущобы»? Если это стены домов-развалюх, покрытые похабными граффити, битые окна, переполненные мусорные баки, ямы в асфальте, узкие тёмные улицы, в которых отродясь не было освещения, трубы и теплотрассы, от которых шёл пар, то вы точно знаете, где я сейчас находился и откуда бежал.

Время позднее, на улицах царит тишина, но я был уверен, что это затишье перед бурей. Когда мистера Коромальди поднимут с постели и сообщат о гибели сына от рук какого-то старого ублюдка, тут же начнётся настоящий карнавал. Именно поэтому нужно было спешить. Отделить себя от противника простейшим и древнейшим из препятствий — расстоянием, забиться в нору и сидеть там тихо-тихо до тех пор, пока не представится шанс незаметно ускользнуть куда-нибудь подальше. В конце концов, в городе хватало районов, где меня ещё не хотели убить, и это было веской причиной для того, чтобы смотреть в будущее с некоторым оптимизмом.

Кайра жила в апартаментах через несколько кварталов от моего дома.

Автобус выплюнул меня вместе с ещё несколькими поздними пассажирами возле разломанной пластиковой остановки с цветастой рекламой нового микрорайона. Яркого, как китайская мягкая игрушка, и расположенного черт знает где. Они назвали его «Город счастья». Лицемерные ублюдки. Все прекрасно знали, что окраинным районам суждено стать очередной перенаселённой клоакой, в которой правят бал разномастные «уважаемые бизнесмены» с итальянскими и мексиканскими фамилиями.

Было ясно как Божий день, что будет с этим «Городом счастья» через несколько лет. Яркая краска облезет, проложенные наспех коммуникации придут в негодность, дороги смоет дождями, а на поддержание «развитой инфраструктуры» в виде детского сада на сотню мест и средней школы, воспитывающей малолетних преступников, с жителей будут драть такие налоги, что те взвоют. Но это будет потом, сейчас там искусственные газоны, яркие детские площадки, и в смоге даже есть немного воздуха.

Я успел побывать во множестве мест и обнаружил, что любой город можно представить в виде девушки. В этом смысле Кайра была маскотом Нейро-Сити. Во-первых, она была шлюхой. Но не уличной, а в некотором роде элитной — принимала и обслуживала клиентов у себя дома, в тепле и уюте. Во-вторых, она выглядела очень нестандартно даже в нынешнее, богатое на всяческих фриков, время. Её идеальное тело было покрыто цветными татуировками, и мне в пьяном бреду частенько казалось, что они шевелятся, сплетаясь в какие-то совершенно непостижимые узоры. Длинные и пышные чёрные волосы были полностью выбриты над левым ухом, и на этом месте красовался стилизованный под скорпиона серебряный мозговой имплантат-бустер.

Я позвонил Кайре с уличного телефона-автомата, уцелевшего лишь благодаря тому, что он уже лет сто как никому не был нужен.

— Привет. Это Морт. Я перекантуюсь у тебя пару дней?..

— Да, конечно, — Кайра всегда была легка в общении и позволяла пожить у неё в тяжелые времена. — Купи пива.

— Прости, я пустой. Ни гроша в кармане.

— Я переведу, не парься.

— Хорошо. Переведи мне тогда ещё чуток, куплю себе шоколадок. Жрать охота.

— Опять с кем-то подрался? — она была осведомлена о моих особенностях.

— Да.

— Хорошо, жди деньги, сейчас переведу, — она собралась отключиться, но я крикнул в трубку:

— Стой! Погоди!

— Что такое? Меня тут ждут…

— Просто хотел попросить тебя отключить Brains, пока я буду у тебя, ок?

— Ла-адно, — недовольным голосом протянула она.

— Ты у меня просто золото, — я повесил трубку и порысил в ближайший супермаркет, замотав лицо длинным чёрным шарфом.

Люди в своем развитии свернули куда-то не туда, если женщина просит купить пива, а мужик клянчит деньги себе на шоколад.

Я съел четыре энергетических батончика по дороге к дому Кайры. Жрать хотелось просто неимоверно, и мне не терпелось употребить остальное.

— Привет, сладкий, — Кайра открыла мне дверь в одном чёрном нижнем белье и чулках, чмокнула в щеку и забрала пакет. На завёрнутый в простыню дробовик она не обратила никакого внимания; от неё нестерпимо пахло сексом. — Топай в комнату и не отсвечивай, ко мне скоро придут.