Книга третья
РЕВНОСТЬ
Часть 1
Глава 1
Эрика напевая, взобралась на самый верхний этаж дворца, чего еще никогда не делала, решив проинспектировать все заброшенные комнаты и привести их в порядок, на случай неожиданного приезда множества гостей.
Открывала дверь за дверью, оглядывала мельком, везде одно и то же: комнаты в порядке, необходимо только протереть пыль, вымыть полы, промыть окна и постелить свежее белье.
Она дошла до последней, угловой комнаты в коридоре. Странно. Дверь оказалась закрытой на замок, ключа от которого у нее не было. Она немного постояла. Надо было бы спуститься и поискать ключ, но какое-то неясное беспокойство в душе мешало ей предпринять такие разумные действия.
Эрика очень не любила, когда ее охватывало подобное неприятное чувство, поэтому вместо того, чтобы идти искать ключ. Она ногой, с одного удара выбила двери. С дрожью в ногах переступила порог...и замерла.
Большая, красивая комната, нет, не комната, а храм, храм, посвященный первой жене Элгора — Эллисабэль. Эрика обводила глазами комнату, взглядом выхватывая одну вещь за другой: свадебное платье, вуаль, свадебный букет невесты, выглядевший так, словно она только выпустила его из рук, изящные туфельки, стояли на подушечке.Рядом еще один наряд, вероятно в нем ее короновали, небольшой столик, на котором лежало несколько вееров и каких-то безделушек. Напротив стоял туалетный столик, на котором были аккуратно разложены щетки, для расчесывания волос, маленькие зеркальца, в ряд выстроились хрустальные флаконы, стояла большая шкатулка с заколками и шпильками для волос, и, словно игрушечный, резной шкафчик для драгоценностей.
В комнате находились четыре портрета Эллисабэль, и с каждого не хотелось отводить взгляд, столь красива была девушка, изображенная на них.
В углу стояло бюро, Эрика машинально подошла к нему и открыла крышку. Письма. Десятки сотни писем, заботливо сложенных по датам и аккуратно и любовно перевязанные ленточками. Розовыми — письма от Эллисабэль, синими — письма от Элгора.
Сердце Эрики болезненно сжалось, ей стало так больно, что никакими словами невозможно описать.
Еще задолго до свадьбы, бывая изредка в замке Элгора, она, конечно, видела портреты Эллисабэль, их было немало: и в портретной, и в главном зале, и в любимых комнатах Эллисабэль. Когда они с Элгором поженились, все портреты исчезли, но она была так занята своими переживаниями, что почти не обратила на это внимания. Потом Эллис ее успокоила, рассказав, что Таллар забрал несколько портретом своей мамы и привез их в новый дом. Эрика ту же решила, что остальные портреты Эллисабэль забрал Элларий. А оказывается вон оно что. Муж спрятал изображения любимой, чтоб его новая жена не осквернила их.
"Значит, Элгор не разлюбил свою первую жену, — горестно подумала она, — значит, он помнит ее, бережет в сердце ее образ, и бережет все ее вещи. Интересно, он часто приходит сюда? — едва Эрика подумала об этом, как грудь запекло страшным огнем, — Приходит, садится около портрета, — продолжала растравливать она себя, — и изливает ей свою душу: как он несчастен, как ему ее не хватает" — едва Эрика представила все это, как глаза защипало злыми слезами.
— Эллисабель, я так люблю тебя, — передразнивая голос Элгора, сквозь слезы, говорила она, — никто, никто на свете не сможет сравниться с тобой. Жена? А, что жена? Так это и не жена вовсе, а подобие жены. Грубая, вульгарная, мне с большим трудом удается изображать из себя, находясь рядом с ней, любящего и заботливого мужа. Ложась в постель, я представляю вместо нее в своих объятиях тебя.
Кровь прилила к голове Эрики от таких мыслей, а память услужливо подсовывала ей все новые доказательства того, что такие ее мысли вполне справедливы.
Элгор ни разу, ни одного раза не сказал, что любит ее. Смотрел — да, смотрел так, что от его взгляда переворачивалось все внутри. Смотрел так, что ощущение счастья наполняло до краев, ни вот сказать, что любит — ни разу, ни одного слова.
Также ни разу он не говорил с ней о своей первой жене, и держал себя так, что Эрика, чья бесцеремонность уже вошла в историю, не могла в его присутствии даже упоминать имя Эллисабэль.
До чего же Эрике хотелось, чтобы он хоть случайно, хоть ненароком, обмолвился, что с ней он намного счастливее, чем с первой женой. Умом-то она понимала, что такое невозможно, но вот сердце так жаждало таких слов. Как хотелось ей жаркими, страстными ночами, когда она изнемогала в его объятиях, услышать, что такого наслаждения он никогда не испытывал с первой женой. Но Элгор молчал, молчал всегда, и только теперь она поняла — почему!
Глава 2
Эрика стояла, ничего не видя и не слыша вокруг, потеряв счет времени. Не слышала, как ее звали, разыскивая по всему замку, не слышала, как ее трясли, пытаясь привести в чувство, очнулась она только от прикосновения руки Элгора к своей щеке.
-Эрика, Эрика, — обеспокоенно повторял он, — что с тобой?
-А, ты как думаешь? — зло и грубо спросила она, — Я и не знала, что тут под крышей ты организовал склад поношенных вещей своей первой жены! — слова Эрики сочились ядом, она понимала, что так говорить нельзя, не допустимо, и если Элгор ей сейчас влепит пощечину, то будет абсолютно прав...понимала, но ничего не могла с собой поделать. Эти страшные слова сами собой вылетали из нее. Элгор грозно сдвинул брови.
-Эрика, немедленно прекрати эту истерику. Да, вещи Эллисабэль остались во дворце, в котором она несколько столетий была хозяйкой. Да, я не мог выбросить их. Если ты не понимаешь таких простых вещей, мне жаль.
Из глаз Эрики брызнули слезы. Впрочем, это были не слезы, а соленая вода. Обычно, когда начинают течь слезы, они забирают с собой хотя бы крохотные частички боли, омывая душу, позволяя жить и дышать дальше. С Эрикой этого не произошло. ЕЕ душа с каждой секундой леденела все сильнее и сильнее, и никакие разумные слова мужа, не могли согреть и растопить этот лед. Решение было принято за секунды.
-Сегодня я уеду, — спокойно сказала она.
-Эрика, не дури! — в голосе Элгора, явственно звучало раздражение, — Не куда ты не поедешь. Мы спустимся вниз, и когда ты немного успокоишься, поговорим обо всем.
-Например, о чем? — истерично выкрикнула Эрика, — о том, что трогая мое тело, ты представляешь на моем месте Эллисабэль? Или когда мое поведение злило тебя, когда недостатки моего воспитания заставляли краснеть тебя, ты разве не мечтал, чтоб твоя прекрасная, утонченная первая женушка была на моем месте?
-Эрика, — Элгор едва сдерживался, — я никогда не говорил, что ты хоть в чем-то хуже Эллисабэль.
-Хуже?! — задохнулась от гнева Эрика, — Я лучше, лучше, лучше ее в тысячи раз! И если ты этого не понимаешь — ты дурак! Я ненавижу тебя. Ты мне противен. Я не хочу находиться рядом с тобой. Я ухожу.
Эрика говорила короткими, отрывистыми фразами.
-Никуда ты не уйдешь, — уже в бешенстве возразил Элгор.
-Уйду, и ты знаешь это не хуже меня, — голос Эрики снова стал сухим и спокойным, — Ты не сможешь меня остановить, не сможешь помешать мне!
Впервые с момента разговора в глазах Элгора мелькнула растерянность и даже страх, но он быстро взял себя в руки.
-Эрика, давай поговорим о твоем уходе через несколько дней. Несколько дней ведь не изменят твоего решения?
-Не изменят, — Эрика равнодушно пожала плечами, — хорошо, поговорим через несколько дней.
Глава 3
Несколько дней растянулись на целый месяц. Как оказалось, Элгор срочно вызвал сына, хорошо зная, что он является ее любовью и гордостью. Перехватив Эрла до того как тот увидел Эрику, Элгор в нескольких словах рассказал, что произошло и попросил сына повлиять на свою мать, постаравшись уговорить ее от ухода из королевства.
— А, если у меня ничего не получится? — растерялся Эрл. — Ты же знаешь, какая мама упрямая, если что-то вобьет себе в голову, то ее уже не переубедить.
Элгор немного подумал.
— Если не получится переубедить ее, то попроси разрешения сопровождать ее. Скажи, что давно хотел вырваться из-под моей опеки и посмотреть мир. Эрл, я не могу отпустить ее! Я не могу отпустить ее одну, — тут же поправился он. — Если ты будешь рядом с ней, то мне будет намного спокойнее. В дороге она успокоится, и поймет, что я был прав, и вернется. Главное, чтобы с ней ничего не случилось.
Голос Элгора дрогнул, Эрл сразу понял, чего боится отец. Он боялся, что обида Эрики заставит ее забыть об осторожности и бессмысленно рисковать жизнью, а может даже наоборот, рисковать жизнью, хорошо это осознавая. Вот только Эрл усомнился, что его мама может так глупо и неразумно поступить. Он хорошо знал ее, знал, как она любит и ценит жизнь и что она ни за что просто так с ней не расстанется. Эрл так думал, пока не увидел маму. Такого он не ожидал. Потухший, безразличный взгляд, и вместе с тем какое-то злое упрямство в словах и поступках. Увидев сына, она на минуту оттаяла, но едва он заговорил с ней о происшедшем, как ее губы сжались в тонкую, злую линию, а глаза стали смотреть холодно и отчужденно.
— Эрл, я не буду с тобой говорить об этом, — коротко бросила она. — Понимаешь ты меня, или не понимаешь, мне все равно. Я здесь не останусь. Я не останусь не только во дворце и не только в Серебряном королевстве, я вообще не останусь на землях Бессмертных. Я ухожу в земли людей, — Эрика говорила совершенно спокойно, стало понятно, что она тщательно все обдумала.
— Я не пущу тебя одну, — закричал Эрл. — Я пойду с тобой!
— Не пойдешь, — жестко оборвала его Эрика. — Одна я смогу идти куда угодно, не привлекая внимания. Моя внешность почти не отличается от внешности людей, а вот ты будешь привлекать к себе излишнее внимание, которого мне хотелось бы избежать. Прости, Эрл, но это вопрос решенный.
— Куда ты пойдешь? — не зная, что еще сказать мама, чтобы переубедить ее, спросил Эрл. Эрика помолчала, не желая отвечать, потом все же нехотя сказала:
— Я хочу увидеть королевство отца. Знаю, что за эти столетия на тех землях все изменилось, но все-таки я хочу попытаться. Век людей не долог, поэтому они оставляют летописи, хроники, о самых важных событиях, что происходят в королевствах. Много пишут и о жизни королей. Я хочу разыскать любые сведения о моих родителях. Это надо было бы сделать давным-давно, особенно с учетом того, что моя мама была Бессмертной. Что ж, я сделаю это сейчас.
— Но ты же, насколько я помню, рассказывала, что королевство, в котором ты родилась, лежит за морем.
— И что с того? По морю ходят корабли, значит кораблем я и воспользуюсь.
— Но... но, — Эрл не знал, что еще можно сказать. Эрика невесело рассмеявшись, крепко обняла его и поцеловала.
— Ты можешь проводить меня до границ земель бессмертных, а дальше я сама.
Эрл рассказал отцу о своей провалившейся миссии. Надо сказать, что слова Эрики о том, что она отправится в королевство своего отца, немного успокоили Элгора. У Эрики была цель, и пока эта цель не будет достигнута, она не будет делать никаких глупостей во вред себе. В этом Элгор был уверен.
Через два дня Эрика покинула Серебряное королевство. Перед этим она попросила созвать Высший Совет, на котором сдержанно и торжественно объявила, что если она не вернется через сто лет, то уже не вернется никогда. С этого времени Элгор может считать себя свободным от брака и может взять себе в жены другую женщину.
Эрл проводил маму до границ их земель, дальше она отправилась одна.
Часть 2
Глава 1
Элисабэлль любила своего мужа сильно, страстно, бесконечно и беззаветно. Ей приходилось прятать свои чувства, так как Лорд Элгор был сдержан, суров и очень скуп на ласки и другие проявления нежности по отношению к своей жене, вынуждая её поступать также.
Так было, начиная с первого дня после их свадьбы.
Может это происходило потому, что её муж великий воин, великий король, и забота о королевстве и подданных не давала ему возможности думать о личном счастье.
А может, между ними стояла невыясненная подробность, которую они никогда не обсуждали и о которой никогда не говорили, та уловка при помощи которой, она вынудила его жениться на ней?
Нет, она не заставляла его жениться на ней, она просто вынудила его сделать ей предложение. Вот только и всё. Что она такого страшного совершила?
А во всём виновато это проклятое Пророчество.
Сколько она себя помнила, все только и говорили, о её будущей свадьбе с Эссенаром. Она не могла слушать эти разговоры. Всё в ней восставало против этого союза, ведь, сколько Элисабэлль себя помнила, она любила лучшего друга Эссенара — Элгора.
Эта любовь, один раз зародившись в сердце, росла с каждым днём, превращаясь в какую-то всепоглащающюю страсть.
Ей проходилось скрывать это чувство ото всех на свете, даже матери. Нет, от матери в первую очередь. Она могла читать сердце, могла догадаться бы о н`v, и тогда Элисабэлль, не увидела Элгора долгие годы.
Мать решила бы разлукой вырвать его из её сердца.
А Элгор...вообще не обращал на неё внимания. Он также знал о Пророчестве, и всегда считал её невестой своего друга. Как это было больно!
Смотреть, как он улыбается другим дамам, как он с ними любезен и галантен, а её удостаивает только легкого поклона.
Но надо вести себя так, что б даже случайный взгляд не выдал её мук ревности, а по ночам мечтать, мечтать о нём. О его прикосновениях, о его поцелуях.
И надо ещё быть любезной с Эссенаром, которого всё, и в первую очередь он сам, считают её будущим мужем.
Она годы оттягивала этот брак: то объясняя тем, что она ещё не готова стать королевой, и ей надо учиться, чтобы с достоинством выполнять королевские обязанности, то ещё какими-то небольшими отговорками.
Все были от Элисабэлль в восторге. Её красота, утончённость, воспитанность, воспевались в балладах. С тайной надеждой она ждала восхищения этими качествами и от Элгора. Но ему было все безразлично: и её внешность, и её манера поведения, и она сама.
Элисабэлль не могла в это поверить, она отказывалась в это верить. Она лучшая из всех девушек и дам. Не только потому, что она принцесса, а потому, что она приложила невероятное количество усилий что б добиться этого.
Значит, всё из-за Пророчества! Оно и только оно мешает ему взглянуть на неё как на девушку, как на женщину.
Элисабэлль решила это изменить. Изменить Пророчество, изменить предопределённость своей судьбы и даже придумала, как это сделать.
Когда уже не осталось предлогов, чтоб отложить ненавистную свадьбу, Элисабэлль в разговоре с Эссенаром, словно случайно, очень грустно посетовала, что все девушки хвастаются, что к ним сваталось несколько поклонников, и что возможность выбора, ставит девушку на ступень выше, над её незадачливыми подругами, имеющих только по одному воздыхателю.
Лорду Эссенару было вполне достаточно этого туманного намека, чтобы уговорить своего друга также сделать Элисабэлль предложение руки и сердца, пусть и фиктивное.
Чтобы Принцесса самого прекрасного из всех королевств Бессмертных могла гордиться тем, что самые лучшие мужчины борются за её руку и сердце.
А дальше...Дальше в день когда два мужчины ждали кому она отдаст предпочтение, Элисабэлль выбрала Элгора.
Какими глазами на неё смотрел отец! Какими глазами на неё смотрела мать! Какими глазами смотрел Эссенар! И как на неё смотрел Элгор, попавший в самую настоящую ловушку.
Потом была свадьба. Настоящая роскошная, королевская свадьба. Эссенар не захотел смотреть на свадебные торжества и куда-то срочно уехал. Мать была сдержана и молчалива. Ни одного вопроса, ни одного упрека.
Элгор... Элгор вёл себя достойно. Невероятной красоты свадебный подарок. Цветы.
Потом первый поцелуй, после заключенного союза. Его губы сухи, поцелуй сдержан, но она была счастлива, не смотря, ни на что. Он теперь принадлежал ей, ей одной целиком и полностью!
Неужели он так холоден из-за её небольшой хитрости?
Нет, нет, нет, она гнала от себя эту мысль. Её муж в первую очередь воин, проведший в битвах сотни лет, он не может быть ласковым и нежным, в этом вся причина.
Главное он не груб с ней ни в словах, ни в поступках. Заботлив, внимателен, не дал ей ни одного повода для ревности, хотя его постоянно окружают прекрасные дамы, жаждущие внимания, нет, муж любит её, только не говорит об этом.
Её дни проходили в ожидании его возвращения из походов. Бывало, что ожидание затягивалось на годы. Она не роптала, она понимала. Безопасность не только королевства, но и всех Земель Бессмертных — превыше всего.
Глава 2
Какое наслаждение любоваться на него когда он спит. Элиссабэлль рассмотрела каждую черточку, каждую морщинку на его лице. Иногда не в силах сдержать чувства и эмоции, что охватывали ее, она уходила в другую комнату, чтобы ненароком не разбудить его, и тихонько сидела, прижав к лицу его рубаху, как же ей было больно в такие минуты. Но она готова была терпеть все, его холодность, его сухость, только бы он был рядом с ней. Только бы к ней возвращался из походов сл свежими следами заживших ран, которые она могла украдкой целовать, когда он засыпал после их близости.
Она гладила свои руки и плечи, помнившие следы его губ и рук, и снова смотрела на него и не могла насмотреться. На такого прекрасного, такого сильного и мужественного. Главное было, чтобы он не заметил. Один единственный раз, внезапно открыв глаза, он натолкнулся на ее взгляд. Она до сих пор ёжилась, вспоминая, как хмурая тень набежала на его лицо, как его глаза сверкнули недовольством и раздражением. Он ничего не сказал, но Элисабэлль с того времени всегда была настороже, больше ни разу не попавшись за таким жадным ненасытным любованием своим мужчиной.
