Баллада для палочки с гранатометом

Глава 1. В которой все начинается паршиво, а заканчивается еще хуже

Ненавижу телефоны. Нет, серьезно, что может быть хуже, чем разрывающие уши и похмельный мозг надрывные трели, да еще в три часа ночи? Ну да. Я тоже так думал. Так вот, я ошибался. Подавив совершенно неуставной вопль про отпуск и представителей секс-меньшинств, названивающих глухим ночером вернувшемуся из веселой южной командировки офицеру, я пробормотал в трубку нечто невнятное, долженствующее обозначать "Капитан Свиридов на проводе". Ответ последовал незамедлительно. Бесстрастный голос с металлическими интонациями пролаял единственную фразу — Рубин-6 (1). После чего в трубке запиликали гудки отбоя.

Сон из меня выбило как ту пробку из бутылки шампанского, по дну которой со всей дури хлопнула широкая мужская ладонь. Похмелье, впрочем, никуда не делось. Н-да, похмелье... Надо принимать меры самому, пока их не приняли ко мне. Рубин-6, это серьезно. Это уже не просто учения. Поэтому, четыре таблетки аспирина и пачка активированного угля — наше все. Вот так, капитан. Запить и не морщиться, мать твою. Или твоя мечта сменить четыре и один на одну и два так и останется несбыточной мечтой.

Короткий взгляд, брошенный на мутное, заляпанное зеркало в ванной показал хищника обычной армейской породы: мудель похмельный, обыкновенный. М-да, еще и бриться... А что делать? Являться пред светлые очи мон колонеля, сиречь полковника Горбатова, с небритой, похмельной физией было бы воистину недальновидным поступком. Такое прощалось только после рейда, за который бухгалтера скупой рукой начисляли так называемые "боевые". А я, как никак, уже три дня отмокаю дома. Наскоро обработав морду лица "жиллетным мордодером", я молнией метнулся в комнату.

Форма? К черту форму! Комок (прим. авт. камуфляж) цифровой, летней раскраски — раз. Сбруя, два. Ой, ля. Носки. Ну да, это у нас номер три выйдет. Теперь к любимому бронешкафчику. Моя прелесссть. А вот и не возьму "гюрзу" (2). Тащить лишнее кило железа не пойми куда, не пойми зачем совсем не стоит. Я, хоть обычно контролером хожу, от марш-броска километров на тридцать с последующей полосой препятствий совсем не застрахован. Поэтому — "ПСС" (3). Ибо нефиг. Будет нужно — снабдят всем, чем нужно, начиная с автомата, кончая "шмелем" (прим. авт. Огнемет такой, одноразовый). А вот спец-аптечку и пару трофейных гранат, привезенных с кавказского "курорта", я все же прихвачу. И не надо грязи, я не псих, я перестраховщик. Такие в нашем деле живут дольше.

Хух, вроде все. Так, документы есть, пропуск есть, ботинки прыжковые тоже не забыл. Ну что, капитан, попрыгали? Угумс. Не звеним, не бренчим. Хватаю дежурный чемоданчик и выдаю аллюр три креста, я и так из графика выбиваюсь. Выскочив из подъезда, сразу цепляюсь взглядом за плотную фигуру старлея Нечипоренко. У-у-у... Да что же это творится, если за обычным капитаном посреди ночи транспорт гоняют по городу? Запрыгиваю в "тигру" (4), рядом плюхается коллега.

— Коля, что за дела? — тихо и вкрадчиво интересуюсь, под визг стартовавшего с пробуксовкой внедорожника.

— Хреновые дела, Сергей. Пятнадцать минут назад ОДШ (5) принял шифровку по спецсвязи. После чего вскрыл пломбы на двери "самого" и вытащил прошитый пакет. — Желудок ухнул куда-то вниз. Это точно не учения.

— У нас что, мобилизация?

— У нас эвакуация. Штаб бригады вывозят вертолетами.

— А сама бригада?

— На "броне" из города.

Черт, и верно, на броне. На встречной полосе, не соблюдая дистанцию, несутся мрачные "коробочки" бэтээров. Что характерно, светотехника вырублена напрочь, скорость под сотку. Визг тормозов, лязг, скрежет! Патрульная легковушка, выезжавшая со второстепенной на проспект, буквально смята пролетавшей бронированной многотонной тушей. И тут... Давно забытые динамики оповещения, установленные на многоэтажках, взорвались пронзительным крещендо воздушной тревоги. Со стороны железнодорожной станции донесся длинный гудок электровоза.

— Твою мать, опять проспали, ну что ж это за... — прорезался сержант-сверхсрочник, сидящий за рулем "тигера".

— Костюк, ты, мать твою, за дорогой следи. "Коробочки" вплотную идут, размажут, ля! — Нечипоренко, как всегда, добр и учтив.

— Да какие, нахер, "коробочки"! — в голосе сержанта звучит просто-таки непередаваемый коктейль из эмоций, — Вы, тарщ старший лейтенант, вон куда поглядите.

После чего отрывает, поганец, руку от руля и тычет ей куда-то в район правого верхнего угла лобового стекла. И по тормозам. Ну, гаденыш. Скорость-то, все сто сорок была. А он в пол тормозит. Здравствуй, спинка переднего сиденья. Рывком выпрямляюсь, и... Проглатываю тираду, в которой, ей-ей, печатными были исключительно предлоги. Понятно, что так сержанта проняло. Падающая звезда, угу-ага. Под вой громкого оповещения и рев электровозов. Вот ты какая, звезда-полынь на глиссаде спуска...

Так, нос онемел — плевать! Одним рывком распахиваю дверь и буквально вышвыриваю себя из пропахшего дешевыми сигаретами нутра внедорожника. Хлопают обе передние двери, ну конечно, старлей с сержантом. У обоих инструкции в подкорку вбиты, все в теме, что у нас там по сигналу "Атомная тревога" положено. Хотя... Положено там много чего, вот только где мы тут бомбоубежище заглубленное найдем, под близкий надземный взрыв рассчитанное? Вот именно. Не найдем. Те, что были, еще в гремящие девяностые, под склады, прихватизировали. В том числе и наш женераль постарался, чего уж там.

— Да какого хера ж по нам-то, а? — чуть не плача рявкает Нечипоренко, укладываясь на живот ногами в сторону центра города, и закрывая затылок сцепленными в замок руками, — У нас же тут реально стратегических объектов нет, так, заштатный подмосковный городишко!

— Эх, Коля-Коля. Ты кроме порнухи и разведсводки ГШ (6) чего-нибудь за последние десять лет читал? — мрачно интересуюсь у него, укладываясь в аналогичную позу на холодный асфальт.

— Читал!

— Значит, не то ты читал. В трех кэмэ от города — комплекс Московского ПРО, стационарный.

— Да какого хрена, Серж — там же что не сгнило, то в девяностые растащили!

— Ну ты об этом не мне, а янки расскажи.

— Да я в рот этих....

Закончить фразу старлей не успел. Все вокруг оказалось затоплено бурлящим, переливающимся тысячами оттенков светом. Куда-то пропал холодный, твердый асфальт. Ну естественно куда... в грибок втянулся. В виде пепла. И я, похоже, вместе с ним. Хотя, странно. Гамма-излучение, что перед световой волной идет, у незащищенных тушек выжигает всю нервную ткань, местами испаряя эту самую тушку. Поражающий фактор, едрит его, номер раз. А мы ведь лежали на проспекте, который через центр города проходит, то бишь на прямой видимости от эпицентра. И ничего, мыслю себе потихоньку. Ау, боженька! Твои шуточки, ля? Армагеддоном решил поразвлечься рукотворным? Или это у меня такие глюки предсмертные?

И тут... В районе моего (бывшего?) правого уха раздается отчетливый смешок. Странно все это... Уха нет, а смешок в наличии. Нет, я все понимаю. Ну ладно, испарился. Бывает, что уж там. Глючит меня, опять же. Но ржать то прямо над ухом зачем, деву твою Марию вперехлест через кандибобер? Смешок плавно переходит в перемежающийся всхлипами хохот. Глюки прогрессируют, однако. Ухо снова ощущается. И не только ухо. Все остальное тоже ощущается. Равно как ощущается полет. Алло, земля? Шестое чувство, не иначе, намекает, что пора сгруппироваться. Посадка десантированого из центра маленького армагеддона капитана Свиридова произведена в заданном квадрате!

Колобком качусь по брусчатке. Ля-ля-ля, твою на тополя! Больно-то как. Брусчатка, это вам не асфальт. И не бетон. Брусчатка, это камешки. Зачастую, разной высоты. И этими камешками по ребрам... То еще ощущение. Так, вроде прокатился. Упираюсь левой рукой в эту, будь она неладна, брусчатку. Буквально воздвигаю себя на колено, открываю глаза. Мда, нет слов. Это явно не мой родной забытый и трижды проклятый "зажопинск". Это нечто западно-европейское, в стиле, эдак, века девятнадцатого. И куда меня, к богоматери, занесло?

Так, вспышка слева! Чей-то шипящий голос цедит на вражьем англо-саксонском наречии: "Конец тебе, тварь! Корчись! Круцио!". Круцио? Что еще за круцио? Явно не английский язык, я бы знал! Голову влево, правая рука рвет клапан поясной кобуры. Что за чертовщина, привычная и знакомая рукоять "ПСС" ложится в руку как-то странно. Хм, да мне ладони с трудом хватает эту рукоять обхватить. И тут я наконец-то доворачиваю голову, словно линкор башню главного калибра и фокусирую взгляд на... Эт-то еще что за сумасшедший фонарщик? Черный балахон с капюшоном, белая матерчатая маска, в вытянутой руке держит, хм, отполированную палку сантиметров пятнадцати длинной. Все бы ничего, вот только из палки бьет алый луч, упирающийся в бьющуюся в конвульсиях женщину. Справа от сумасшедшего фонарщика стоит еще один, разворачивающийся в мою сторону.

Черт, и у этого палка. И этот тип явно планирует пустить красный лучик в меня. Мы так не договаривались! Перекат вправо, упор на правую ногу, "ПСС" в правой, левая чуть ниже правой, в обхват. Тихий щелчок предохранителя. Скоба легко скользит к рукояти. Выстрел! Ляяяя! Да что же такое-то, а? Ну не может отдача "ПСС" мне так руку дергать. Это ж не слонобойка типа "Дезерт Игла" (7)!

Ярко-зеленый луч, пронесшийся левее и выше гаснет, палка выпадает из руки плащеносца, а сам плащеносец, пораскинув мозгами по брусчатке, валится назад. Ну, кто бы спорил, дырка калибра 7.62 в черепе здоровья не добавляет никому. Плащеносцы с палками, судя по всему, не исключение. Забавные товарищи. Оружие им выдали, но вот стрелять толком не учили. Промазать с двадцати метров — это талант иметь надо. Любопытное, кстати, оружие. Что у нас там лучики пускать умеет? Лазеры? Не слышал я что-то про лазеры, которыми такие корчи вызвать можно.

Между тем, до второго фонарщика явно доходит, что дела идут куда-то не туда. Нет, ну кроме шуток, у него под носом целая война разворачивается, а он вперился в жертву, и, хм, пускает красный лучик. Зря ты так, друг. Нельзя так, удовольствие с работой мешать. Во, очнулся. Разворачивает свою палку, вместе с корпусом. Неплохо. Так быстрее. Вот только я прицел уже сменил. Дважды нажимаю спусковую скобу. Первая пуля — куда и планировалось, между глаз в матерчатой маске, вторая... Вторая же уходит куда-то вверх. Опять нестандартная отдача, твою дивизию! Все бы хорошо, только лучик, испускаемый палкой плащеносца успевает до меня дотянуться. Совсем ненадолго, да, но мне хватило! Острая, пронизывающая все тело боль, спазм, волной несущийся по телу. Хорошо, что я не промахнулся, и меня лишь зацепило, в отличии от женщины, которой досталось полной мерой.

Коротко всхлипнув, поднимаю свое бренное тельце с земли. Пистолет... Так, пистолет лежит рядом. Женщина начинает шевелиться, переводит непонимающий взгляд на меня, приподнимается, опираясь на локоть... Топот множества ног! Из переулка вылетает очередная порция плащеносцев! Трое, ммать. Шепотом рявкаю женщине: "Гет даун, гренэйж!". А дальше все просто. Сорвать со сбруи старую добрую трофейную "эфку" (8) — ррраз. Кольцо долой — два. Метнуть — три! А теперь мордой в брусчатку, и можно начинать молиться.

Одного осколка "эфки" хватит, что бы если уж не убить, то изувечить на совесть. Разлет у осколочков дай боже, да. Жаль, траншеи нет по близости, в городской брусчатке они как-то генпланом не предусмотрены. Суицид? Да, возможно. Но вот в данной ситуации выбора нет, не бросать было нельзя. Плащеносцы бежали с палками наперевес, мне же и одного красного лучика хватило, по-касательной. Уж лучше сдохнуть от снесенного осколками черепа, чем от болевого шока под красным лучиком. Перестрелять всех троих я бы точно не успевал, отдача капитально сбивает прицел. За спиной слышится прерывающийся женский крик:"Репульсио Материа Максима!" (9), сопровождающийся какой-то бледно-белой вспышкой. И тут взорвалась граната.

___________________________________________

1. Рубин-6 — Сигнал оповещения личного состава по телефону, соответствуют объявлению боевой тревоги и приказу срочно явится в расположение части. Любые совпадения с реально существующими кодовыми сигналами Министерства Обороны РФ — не более чем совпадения и авторский произвол.

2. "Гюрза" — это не только ядовитая змея, но и отличный тяжелый автоматический армейский пистолет.

3. "ПСС" — Пистолет Самозарядный Специальный. Снаряженный вес — около 800 грамм. Бесшумность обеспечивается не глушителем, а применением специальных патронов СП-4. Состоит на вооружении спец-подразделений.

4. "Тигр" — армейский внедорожник.

5. ОДШ — Оперативный Дежурный Штаба.

6. ГШ — Генеральный Штаб ВС РФ.

7. "Дезерт Игл" — он же "Пустынный Орел" — крупнокалиберный тяжелый пистолет, совместная разработка США и Израиля. Есть модификации под разный калибр, вплоть до 0.5 дюйма — 12.5 мм.

8. "Эфка" — граната "Ф-1". Классика, разработанная еще в начале 20 века. Граната из категории "оборонительных" — метать рекомендуется строго из укрытия, разлет осколков — мама не горюй.

9. "Репульсио Материа" — щитовое заклинание светлой группы, защищающее от метательного оружия. Применяется против стрел, камней, метательных ножей. С модификатором "Максима" способно отражать пули, выпущенные ручным оружием, и осколки гранат. Против тяжелого оружия малоэффективно. Накладывается на точку в пространстве, поэтому заклинателю рекомендуется соблюдать неподвижность. Факт применения заклинания Андромедой Тонкс без использования палочки разъясняется позднее.

Глава 2. "Куда вас, сударь, к черту, занесло..."

Грохот, свист осколков, вопли, плавно переходящие в хрипы. А ты везучий сукин сын, Серж. Ни одной новой дырки в шкуре. На камни прямо перед носом шлепается чья-то, содранная взрывом с черепа, кожа. Воздух пропитан вонью сгоревшего тротила и железистым запахом крови. Твою же мать, капитан. Мир может сгореть в атомном огне, но некоторые вещи не меняются. Ну что, остается встать, отряхнуться, и оглядеться. Этим и займемся. Первым делом, надо подобрать ствол, без него тут совсем грустно. Кроме того, времени, собственно, нет. Или дружки этих недоделков в масках пожалуют, или местные полицаи. Должны же тут быть хоть какие-то полицаи, а? Пусть и с палками, вместо нормального оружия?

С этими мыслями шагаю, слегка подволакивая ушибленную о камни мостовой ногу, к разбросанным кучам тряпья, в которые превратились выбежавшие на встречу с гранатой чудики в масках. Так, два трупа и один полу-труп в луже расплывающейся крови. Вместо кисти правой руки у полу-трупа живописное месиво из сочащегося кровью мяса и обломков костей, палки, соответственно, нет. Левая рука прижата к животу, похоже, один из осколков "эфки" ушел туда. Обхожу страдальца, и, зайдя со стороны головы, пытаюсь сорвать маску. Черта с два! Такое впечатление, что маска вросла в лицо.

— Добей... — тихо хрипит владелец странной маски. На узких, побелевших от боли губах, пузырится алая кровь. Не жилец... Ему еще и легкое разворотило, не иначе.