|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Глава 7
Следующий день порадовал меня откровенно пожёванным видом Цукунэ, и когда я говорил «пожёванный», я именно это и имел в виду. След от клыков Моки до сих пор красовался у него на шее, невзирая ни на какие исцеляющие свойства слюны вампира. Как бы она парня реально не осушила такими темпами — норму «почётного донора» он уже явно сдал… раза три. Нет, серьёзно, он выглядел настолько печально, что я даже задумался на тему создания для него исцеляющего амулета, будет ещё одним подарком на день рождения. Немного покатав эту мысль, я пришёл к выводу, что таки нет. Будь Аоно симпатичной девушкой, страдающей от излишней приязни и любви другой симпатичной девушки, тогда без вопросов. Но он — парень, так что пусть мучается. Максимум от меня, и то только из-за хорошего настроения — это заклинание исцеления, которое я на него и накинул. Но зарубку себе на память сделал. Нет, не в том смысле, что встречаться с обворожительной вампирессой может быть немного опасно для здоровья, в этом плане лично мне ничего не грозило — малейшее волевое усилие, и моя кровь станет чистейшим ядом для вампиров. Она и так-то для них не слишком полезна, ибо сочетание адского пламени с тёмной энергией мало кому придётся по вкусу (вплоть до летального исхода от несварения), а уж если я настроюсь… Короче, ни один вампир меня даже и не будет воспринимать в качестве пищи, равно как и человеку никогда не придёт в голову набивать брюхо камнями, я банально иначе воспринимаюсь на уровне запаха и энергетики. Зарубку же я себе сделал на тему, что надо бы уже поговорить с Мокой о её гастрономических излишествах. Я понимаю, что Цукунэ для неё пахнет как самая вкусная нямка в мире — просто потому, что он был первым человеком, кого она пила напрямую, да ещё и парнем является, но… но, эй, вампир её уровня силы может не пить кровь буквально десятилетиями, не испытывая по этому поводу никакого дискомфорта — у неё же в одном мизинце больше энергии, чем в десяти тысячах человеколитров крови, а она уже в какую-то обжорку превращается, которой трёхразовое питание подавай. А ведь так и до потёков крыши недалеко, с фантазиями о кровавых ваннах и тому подобном, что при сильной течи и её могуществе очень быстро может и перестать быть фантазиями. Мне же такой поворот событий, мягко говоря, не очень симпатичен. В общем, зарубку в памяти отловить её и приватно поговорить я себе сделал.
Встреча с моими девочками и уроки прошли вполне себе неплохо и стандартно-приятно. Весёлый сумбур Куруму, милота и прятки от личной Снегурочки, ну и «игры разума» с одной ведьмочкой, что сейчас была озадачена вопросом, как бы ей то ли уконтропупить, то ли отвадить, то ли ещё что сделать с восемью симпатичными леди, записавшимися в наш Клуб. И вот тут… ну, пожалуй, стоит остановиться поподробнее.
— Журналистика — это Охота! Вы должны уметь выследить новость, подкрасться к источнику информации и потом… совершить резкий рывок, смыкая на нём челюсть! Борьба! Погоня! Азарт! — боборотень вовсю распушил хвост и «обучал» прекрасных кохаев. Кохаи посекундно бросали на меня прощупывающие почву взгляды, но семпая слушали с милыми улыбками и внимательно.
— Ага, Дух Охоты, — хмыкнул я, краем глаза отслеживая ситуацию, в то время как сам был занят написанием аналитической статьи по истории с похищениями.
— Именно! Именно дух Охоты! Ты прав, мой лучший ученик! — приняв мои слова за поддержку и одобрение его попытки рисоваться перед девушками, возрадовался Гин.
— Хмм… — нехорошо прищурилась Юкари, — мне кажется или кто-то напрашивается на ещё один сеанс зарядки-десу? — она была совсем не против того, что вервольф пытается перетянуть на себя внимание девушек, но вот так просто взять и поддержать этого «похотливого кобеля»? Никогда. К тому же что бы она там ни кричала, но себя явно видела более заслуживающей внимания прекрасных кохаев персоной, а тут какой-то наглый самец конкуренцию разворачивает — ату его, ату! Правда, подобных мотивов ведьмочка ещё не осознавала, просто все её лесбийские инстинкты видели в поведении оборотня врага и угрозу.
— Да ладно тебе, он просто берёт интервью на тему событий в клубе искусств. Ну и передаёт свою премудрость… мням, — я прожевал ещё одну виноградинку. — Спасибо, Натсуми.
— Я рада, что тебе нравится, Астарт, — улыбнулась в ответ блондинистая прогульщица, занятая архиважным делом кормления меня с ручек во время работы. И что самое интересное, со своими как-то договорилась, чтобы по этому поводу не было претензий. Как мне кажется, в коллективе недавних пленниц окаменения Натсуми Рёко взяла на себя роль застрельщика, как самая пробивная.
— Про твоё поведение я вообще промолчу-десу, извращённо-извращенческий извращенец, — немного подумав и даже почесав подбородок, ведьмочка припечатала, — десу.
— Ох, Юкари, — вздыхаю, — я всё же настаиваю, что в моём поведении нет ничего извращённого. Принимать знаки внимания от прекрасных дам и оказывать их — это не извращение, а самое что ни на есть нормальное и правильное поведение для молодого мужчины. Кстати, напомни синоним к слову «одержимость», у меня из головы вылетело, ну, знаешь, этот момент, когда чувствуешь, что оно близко и ты его знаешь, но вспомнить не можешь.
— Зависимость-десу!
— Нет, не подходит по контексту, — покачал головой я, гипнотизируя уже написанный текст.
— Тогда… — ведьмочка задумчиво нахмурила бровки. — Увлечение?
— Точно! — обрадовался я, тут же продолжив оформлять печатную мысль. — Ты умница, Юкари! Ам… — принял я новую виноградинку, поднесённую к моим губам. — Ещё раз спасибо, Натсуми.
— Почему вы это терпите-десу?! — проводив вышеописанную виноградинку негодующим взглядом, тут же обрушилась с критикой на суккубу и снежную деву маленькая чародейка.
— Как его будущая жена, я должна доверять своему любимому и во всём его поддерживать! — гордо задрала нос Куруму, которая секунду назад и сама прожигала взглядом всех особей своего пола в моём окружении. Правда, делала это больше для порядка и закрепления своего особого статуса имеющей на такие взгляды право, нежели с реальным желанием причинить какой-либо вред.
— Если Астарту это нравится, я только рада, — присоединилась к мнению подруги Шираюки, выглядывая из-за парты. И да, если Куроно всех конкуренток взглядом прожигала, то Мизори промораживала и вообще Бдила, как самая суровая и навязчивая наружка. — Ведь он для меня особенный… — дополнила она с совершенно особой интонаций и ещё чуть-чуть присела, чтобы ещё меньше выглядывать из-за препятствия.
— Что за отношение-десу?! — вознегодовала ведьмочка, воинственно всплеснув руками. — И вы меня ещё называли слабым звеном! Не прощу-десу! Нельзя так нагло подлизываться к этому извращённо-извращенческому извращенцу!
— Наши семейные отношения тебя не касаются, жди ещё пять лет, мелочь! — просияла мстительной ухмылочкой суккуба.
— Кстати! — с наигранным оживлением встрял в перепалку Цукунэ, явно опять забывший, что нельзя мужчине пытаться прервать женские разборки, особенно если он находит их неловкими. — А здесь что, нет смены времён года? Я к тому, сколько мы ещё будем носить зимнюю форму? — натянув на лицо сконфуженно-ненатуральную улыбку, парень указал пальцем за окно, где как раз сверкнула молния, предвещая близкую грозу.
— Академия находится в карманном измерении, погода здесь определяется волей создателей. В нашем случае это директор, — разъяснил я, продолжая верстать статью, заодно шифруя новое послание.
— То есть это директор хочет видеть свинцовые тучи и грозу целыми сутками? — потёр щёку пальцем колдун.
— Среди монстров хватает таких, которых раздражает яркое солнце, и ещё больше тех, кого умиротворяет пасмурная погода, молнии и полумрак, так что всё логично.
— Да-десу! Темнота — друг молодёжи! — важно вскинула носик Юкари, этак ненавязчиво кося глазом в сторону Моки и явно прикидывая, как бы эту мудрость показать на практике.
— Откуда знаешь выражение? — заинтересовался я, поднимая взгляд на ведьмочку.
— Мама рассказала, — Сэндо уже начала тихонько подбираться бочком к своей жертве.
— Хм… — что-то много у девушек в моём окружении интересных мам. Как-то даже подозрительно… — Гин, ты взялся помочь им оформить воспоминания в печатный текст, а не руки распускать, — предупреждаю оборотня, заметив, как его рука начала нехорошо приближаться к краю юбки Юко Цутами — очаровательной коротко стриженной брюнеточки с высокой грудью, почти достигающей третьего размера.
— Что ты такое говоришь?! — дёрнулся наш главред. — Я работаю на пределе сил! Прессу кормит быстрота, знаешь ли! У меня нет времени на такие низменные вещи!
— Ты вервольф, у тебя всегда есть время на такие вещи, — непреклонно отрезал я. — Ам… И вновь спасибо, Натсуми, — отметил я новую виноградинку.
— Предатель! — кому-то от этой картины стало очень грустно.
— Был бы ты милой волкодевочкой, я бы, может, и повёлся на твою грубую лесть, но тебе не повезло, — индифферентно отвечаю, куда более занятый текстом, чем разговором. Моя статья уже была почти дописана в своём черновом варианте, осталось ещё пару раз пробежать по ней взглядом и отрихтовать недочёты.
— А разве называть предателем — это что-то лестное? — непонимающе обратился к коллективу Цукунэ.
— Ну-у… — в ауре Куруму проступило сладостное предвкушение, чувство счастливого обладания и гордость за меня. — Это длинная история… — загадочно сверкнув глазками, ушла от ответа суккуба.
— Хм-м-м… — видя эту пантомиму, о чём-то серьёзно задумалась Юкари, переводя полный подозрений взгляд с меня на Куроно и обратно. Хотя почему «о чём-то»? Я не исключал, что с такой «оговоркой» она наконец-то догадается о моей видовой принадлежности.
Впрочем, ещё до того, как события успели развернуться дальше, дверь классного помещения распахнулась и к нам впорхнула до предела довольная Нэкономэ-сенсей с продуктовым пакетиком в руках. В таком состоянии она пребывала с самого утра, когда к ней подкатили восемь милашек с просьбой записать их в клуб журналистики, и, в отличие от нас, они были реальными добровольцами, отчего котейка весь день цвела и мурлыкала.
— Трудитесь? А я покушать принесла! — поприветствовала нас блондинка с пушистыми ушками и хвостиком, сыто оглядывая царящий в помещении творческий беспорядок.
Несмотря на привычную хулиганистую атмосферу, все в классе были при деле: Мока самозабвенно рисовала иллюстрации для газеты, Мизори, хоть и пряталась за партой, успевала разбирать фотографии и делать новые, ловя профили новеньких в наилучший ракурс, чтобы потом оформить в печать, Куруму занималась колонкой рецептов, Гин брал интервью и прямо на месте оформлял показания в отдельную серию воспоминаний жертв, я писал рациональный разбор происшествия, Цукунэ делал морально-нравственный, в общем, все были при деле. И даже Натсуми не просто так меня кормила с рук, а осуществляла поддержку, то есть помогала в работе! Ну и, конечно, Юкари осуществляла общее руководство и пригляд, как самый ответственный сотрудник, да и ей потом ещё мои шифровки разгадывать, хе-хе.
— Нэкономэ-сенсей… — тяжко вздохнул Гин, с очень характерной мимикой некоего смирения качая головой. Спустя миг и моего носа коснулся аромат из пакета учительницы, и я понял пантомиму вервольфа…
— Ну как, работа идёт? — ничего не замечая или хорошо делая вид, промурлыкала котейка, проходя к нам.
— Куча вырезок, кипа страниц, работы навалом, — дипломатично ответила Мока, оказавшаяся ближе всех к гостье и, судя по немного скисшему лицу, тоже успевшая уловить своим вампирским носиком новый запах.
— Ох, а я думала, что если будет больше народу, то станет проще, — озабоченно «почувствовала момент» Шизука. — Ну ничего! Перекусите — и взбодритесь! — сразу же просияла она, протягивая пакет Аоно, что сидел как раз рядом с Акасией.
— Учитель? — недоумевающе уставился на подарок в своих руках парень. — Тут рыба?.. — заглянул он внутрь. — Сырая? — глаза парня заметно округлились.
— Что? Сырая рыба?! — не поверила Сэндо, подаваясь ближе и тоже заглядывая внутрь.
— Так вкуснее! — радостно пояснила девушка-кошка, в чьей ауре я разглядел ростки удовольствия от маленькой пакости и мести за наши выходки. А ещё предвкушения… Кхм… Неужели кто-то коварно рассчитывает забрать подарок обратно, когда все откажутся его есть, и тем самым получить двойное удовольствие, буквально: и рыбку съесть, и нашими выражениями лиц полюбоваться? Какая хитрая кошечка… — Ах да, Куруму, это письмо бросили у входа в класс, — резко вспомнила она и, достав из внутреннего кармана пиджачка конверт, протянула его суккубе.
— Письмо? — ничего не понимая, приняла означенное моя синевласка.
В это время новенькие вместе с Мизори тоже подтянулись к пакету с рыбой и начали коллективно устанавливать достоверность наблюдаемой картины. Натсуми же, пользуясь тем, что мои девушки и вообще все вокруг отвлеклись, быстро наклонилась и чмокнула меня в щёку, расплывшись после этого в хитрой и счастливой улыбке. Поймав её взгляд, я тоже улыбнулся, ибо… ну не осуждать же мне её было? Лучше вместо этого было тоже воспользоваться моментом всеобщей занятости и чуть огладить её замечательную попку, получая в ответ озорной взгляд и довольно прикушенную нижнюю губку… М-м-м, хороша чертовка, очень хороша. Но… сначала нужно разобраться с моими девочками, «пропускать вперёд» новенькую будет очень некрасиво с моей стороны. Даже с учётом того, что демонессы не против полигамии, подобный манёвр с «вертихвосткой» их обидит. Но дать немного воли рукам я всё-таки себе позволил, ибо… ну да, слишком уж сильное искушение. К тому же всё равно все пока немного заняты.
От ощупывания приятных форм меня оторвал всплеск удивления, быстро перешедшего в негатив и какую-то тоску, в ауре Куруму. Я уж было испугался, что мои шалости заметили, но нет…
Во-первых, моя пышногрудая малышка с фиолетовыми очами хоть и была той ещё ревнивицей, но её ревность даже на Мизори в самом начале знакомства так не проявлялась. В конце концов, она была демоном страсти и физически не могла обижаться на «неверность», так как разврат для неё — это буквально хлеб насущный, и чем больше в этом разврате участников, тем лучше для суккуба. Ревность у демонов вообще, как правило, зиждется на жадности и желании обладать объектом страсти единолично, поэтому-то у нас и первая реакция всегда — закопать конкурента, который покусился на «дорогое», а не обидеться на партнёра. Партнёр, на уровне инстинктов монстра, — это подзащитный объект, который искушают и хотят украсть подлые вороги, и если он поддаётся, то это не он виноват, а атака слишком коварная, отсюда и вывод — врагов резать, объект защищать, ведь он — своё-собственное, а своё отдавать нельзя. Мои девочки и цапаются-то друг с другом прежде всего по вопросу «дележа территории», а идея самостоятельно отталкивать своего партнёра, то есть уступать свою территорию противнику, им и в голову не придёт, если говорить про первые реакции и инстинкты. Понятно, что разум, воспитание и проникновение человеческой культуры вносят свои корректировки, но природные инстинкты работают именно так — сперва отбить нападение и закопать врага, а потом разбираться, что он успел натворить с «владениями» и нужно ли те «восстанавливать» — читай: приводить к повторной присяге. Собственно, веду я к тому, что на невинное распускание рук в отношении девчонки, что уже подходила к самой же суккубе с просьбой предоставить ей место официальной любовницы в нашей семье, то есть признавала её, Куруму, главенствующее положении в роли официальной супруги, та максимум бы отреагировала попыткой прогнать от моего тела конкурентку и перетянуть внимание на себя, но уж точно бы не злилась и не оскорблялась так, словно ей в душу плюнули. Будь иначе, я бы никогда себе и не позволил такой вольности, банально потому, что я не хочу обижать свою любимую синевласку.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
