Doom Administrator

Первой осознанной эмоцией, которую она ощутила, в момент, когда наконец пришла в себя — было удивление. Её воспоминания, пускай были нечёткими и подёрнутыми дымкой, давали вполне отчётливое впечатление о том, что конкретно произошло с того самого момента, когда она попросила Панацею взломать её шард, и чем всё это, в конце концов, закончилось.

Выкинутая в портал между мирами, с двумя пулями в голове, Тейлор Эберт, Рой, Кхепри, Богоубийца была обречена на что угодно, но не на выживание.

Тем не менее, чудо произошло. Так, во всяком случае, ей казалось первые несколько минут после пробуждения. Однако, стоило ей пошевелиться, подать признаки сознания, как её иллюзии вмиг оказались разрушены грубыми движениями неизвестных, что подхватили её бренное тело и потащили куда-то в неизвестность.

Зрение всё никак не хотело проясняться, оставаясь в лучшем случае смазанным и нечётким, а голова невероятно болела. Впрочем, тело не слушалось, словно бы являясь застарелой рухлядью, непригодной для использования.

Но тело было всего лишь оболочкой, в которую был облачён разум. Её шард, сила, дарованная связью с осколком инопланетного Бога-из-машины, каким-то чудом всё ещё была с ней. Королева-Администратор тоже была ранена и ослаблена. Не было больше ужасающей силы Кхепри, способной подчинять даже таких титанов, как Машины Эскалации. Даже её радиус пострадал, составляя какие-то жалкие десятки метров. Но связь между ними всё ещё была жива.

Если не Кхепри, то Рой всё ещё была жива.

Местные насекомые были ей незнакомы. Иные формы строения тел, иные крылья, иные инстинкты. Но ей не требовались спецификации, ей было достаточно самого факта их существования.

Со стороны она выглядела отвратительно. Избитая, однорукая, со слипшимися до корки окровавленными волосами, она выглядела тщедушной мошкой на фоне двух воинов, закованных в рыцарскую броню из серого металла, с незнакомыми символами на ней. Они тащили её под мышки по какому-то огромному коридору, выполненному в странном стиле, смешивающем в себе явный тинкертех и средневековую монументальность.

Было ясно, что она попала на какое-то очередное отражение Земли. Возможно, даже в то, где люди знать не знали ни о каком Зионе и о войне, что произошла совсем недавно.

Её ощущение времени было столь размыто, что она не могла конкретно сказать, сколько прошло до того момента, пока воины, что тащили её тело, остановились перед огромными дверями, отделяющими коридор от ещё какого-то помещения. Один из воинов нажал на панель рядом с дверью, и тяжёлые створки отворились, открывая проход к огромному залу с потолком, который терялся где-то в вышине. Свет, падавший сверху, отчего-то явственно отливал нездоровой краснотой и словно бы подпитывал энергией. Во всяком случае, стоило Тейлор оказаться под этим светом, как её радиус ненамного, буквально на жалкие сантиметры, но расширился.

Внутри находились люди, во всяком случае, эти создания точно были человекоподобны. Однако Тейлор не могла с уверенностью сказать, что это были люди, поскольку единственное существо из находившихся в зале без шлема выглядело подозрительно.

Перед нею совершенно точно стоял человек. Он был несколько бледен, однако ничто другое не выдавало в нём пришельца или же представителя иного вида, кроме разве что одежды. Человек был одет в нечто среднее между доспехом и робой, дизайн которой ей не приходилось до этого видеть. Однако Тейлор жила на Земле Бет, поэтому могла сделать скидку практически на всё что угодно.

Один из рыцарей заговорил:

- Мы нашли её за пределами стен. Она ранена, но выглядит воином. Что нам делать, священник?

Означенный обратил свой взор на неё. Взгляд его красных глаз с интересом рассматривал остатки брони, ненадолго останавливаясь на ранах и увечьях.

- Забавно, уже второй случай за цикл. Посмотрим, что она скажет. Кто ты, дитя?

Тейлор попыталась открыть рот и произнести хоть слово, но не смогла. Её тело всё ещё отказывалось подчиняться, а голосовые связки саднили. Глотка смогла лишь издать нечленораздельный хрип.

Но это не остановило её.

Да, радиус был мал, да, голова раскалывалась, но отчего-то Тейлор прекрасно понимала, что промолчать сейчас — значит умереть. А умирать она не хотела.

Сейчас в её радиусе находилось всего несколько сотен насекомых. Никакого сравнения с тем, что было на Земле. Не было миллионов и мириадов, которыми она могла бы отобразить свою мощь. Но и с тем, что есть, она могла работать.

Тем более, что местная экосистема была весьма щедра на быструю репродукцию. Особенно в лучах... что бы сейчас ни светило на неё сверху.

Потребовались некоторые усилия, чтобы достигнуть нижнего порога, необходимого для использования "голосовой функции" Роя.

- Я... Это... Рой... — прожужжали жалкие сотни.

Священник выглядел удивлённым. Впрочем, отчего-то Тейлор не сомневалась, что нечто схожее испытывали и остальные, пускай будут люди, в зале.

- Интересно... Похоже Элементали и вправду благосклонны к нам, раз посылают столь интересных воинов. Что же, не будем упускать этот шанс. Отнесите её в лазарет, исцелите её раны. А затем бросьте на арену, так же, как и прошлого нашего гостя.

* * *

Местная медицина могла творить чудеса. Во всяком случае, даже короткого — несколько часов — посещения лазарета ей хватило, чтобы оказаться в состоянии куда как лучшем, чем она ощущала себя до начала битвы с Зионом.

Нет, никто не стал выращивать ей новую руку, но застарелые травмы, неправильно сросшиеся кости, словом, почти всё то, что происходило с её телом за последнее время, было обращено вспять чудесами иномирной медицины.

Однако, то оказалось лишь затишье перед бурей. Вскоре тишина медицинского отсека покинула её, уступив место уже отчего-то привычным звукам бойни.

Арена, самая настоящая гладиаторская арена с полуголыми бойцами, сражающимися друг с другом силой лишь одних только кулаков. Словно бы в Древнем Риме. Вот каким было то место, в котором она оказалась. И что характерно — отнюдь не на зрительских трибунах.

На её благо, остатки брони всё ещё были достаточно крепки, чтобы не выставлять на публику те немногие прелести, которыми она обладала. Однако этого не было достаточно, чтобы оградить от голодных взоров десятков зверей, что когда-то были людьми, сражающихся на этой арене.

Это действительно были звери, назвать которых людьми Тейлор не смогла бы даже с огромным желанием. Она не видела в их взглядах ни искры разума: лишь инстинкты, древние и необузданные.

Чтобы остаться целой и невредимой, она должна была победить. Пускай, более не раненная, она всё ещё была инвалидом, да ещё и девушкой, отчего в рамках физической силы не могла бы выстоять в одиночку против толпы.

Тейлор Эберт бы не выстояла в этом бою.

Но вот Рой... Рой была совершенно иным делом.

Это место пахло кровью, потом и смертью. Тела тех, кто был слаб, лежали, разбросанные по арене, и мало кого заботило их состояние до того момента, пока в строю останется лишь один победитель.

За то относительно недолгое, но крайне познавательное время, что она пробыла в роли повелительницы насекомых, она познала много весьма простых, но полезных истин. Одна из таких звучала так: "Где умирает человек — рождаются насекомые".

Они копошились глубоко в песке, поедая кусочки драгоценной плоти, витали в воздухе, в ожидании продолжения кровавого пира, прогрызали себе дорогу в уже мёртвых телах, чтобы отложить личинки.

Бесконечный цикл разложения и размножения, власть над исполнителями которого была в её руках.

Она потянула — и они откликнулись. Пускай она была слабее, чем когда-либо, пускай в её арсенале были лишь трупоеды, но она всё ещё была собой и сдаваться не имела ни малейшего желания.

Что же до цены человеческой жизни... Она убила миллиарды, для того, чтобы спасти ещё большее количество жизней. Что ей какая-то лишняя пара десятков трупов на счету.

Рой загудел, чтобы ринуться в бой по воле своей госпожи.

Это был пир, где давиды с упоением пожирали голиафов. Банкет для нижайших из тел господ.

Нет, сама она тоже не стояла на месте. Пускай её насекомые и делали основную работу, она сама должна была милосердно даровать умирающим смерть. Это было не так уж сложно, если знать, куда бить. А она знала.

В какой-то момент пришло осознание, что на арене более не осталось живых людей, лишь трупы, она сама и её рой. Тогда она подняла взгляд к трибунам, где ощущались ещё живые, что наблюдали за этой бойней.

И рой загудел вместе с ней.

А затем врата открылись и на арену вышли твари.

Дальнейшее смешалось в единый водоворот из крови и насилия под извечный аккомпанемент жужжания мушиных крыльев.

Каждая тварь, что они выпускали на неё, была сильнее предыдущей, каждая волна была яростнее и кровавее. Однако и она ощущала то, как с каждым разом, с каждой убитой тварью, она сама понемногу становилась сильнее. Рой множился на плодородной почве из отвратительных гротескных тел, а она сама становилась опытнее, наблюдая, анализируя и сортируя информацию, параллельно по мере возможностей, убивая самолично, используя в качестве ножа удачно отломившийся костяной нарост бронированной туши.

Испытывала ли она что-то во время этой вакханалии?

Было сложно сказать. Она давно привыкла и к насилию, и к смерти. Скорее, она была удивлена, насколько же простым всё это оказалось. В отсутствии неотвратимого рока, что гнал бы её вперёд. Не скованная правилами, отбросив привычную мораль, она ощущала себя до непривычного легко.

А затем всё кончилось. В какой-то момент орда тварей кончилась, оставив её одну в окружении чёрной тучи стремительно плодящегося роя.

Затем врата арены отворились вновь. Но на этот раз из них вышла не тварь, но рыцарь, один из тех, кто принёс в это место. Он приглашающе махнул рукой, подзывая.

Девушка последовала за ним. Она была уверена, что всё происходящее только начало.

* * *

Как оказалось, битва на арене была чем-то вроде вступительного экзамена в ряды местного ополчения. При этом, ополчение — это даже преувеличение значимости той группы воинов, в которой Тейлор повезло оказаться. По факту же, они были не чем иным, кроме как пушечным мясом. И отношение к ним было соответствующее.

Оказаться в казарме в роли самого простого солдата было в новинку для Тейлор. Здесь не было тех, кто смотрел бы на неё, как на что-то ненормальное или чуждое. Каждый в их отряде был победителем своей арены, лучшим из худших. Тем, кто выжил вопреки и имел волю сражаться дальше.

Однако общительность не была сильной стороной Тейлор. Вся её история, весь предыдущий опыт и свершения не давали достаточной уверенности в себе, чтобы она могла использовать свои коммуникационные навыки.

Впрочем, среди всех людей, всего того сброда, что пожирал её взглядами при каждом удобно случае, был один человек, чьё присутствие интриговало.

Мужчина, слегка за тридцать на вид, в посечённой осколками и обожжённой во многих местах тёмно-зеленой броне и сером закрытом шлеме. Он предпочитал не показывать своего лица и, по большей части, молчал, не обращая внимания на её робкие попытки выйти на контакт.

Не стоит думать, что интерес Рой был праздным или же фривольным. Вовсе нет. Его броня, пускай повреждённая и изношенная, несла на себе символы и буквы, знакомые её взору. Английский язык, вещь, которую Тейлор и не надеялась услышать здесь, временами осознавая парадоксальность того, что она понимает ту речь, на которой говорят в этом мире, при этом не обладая знаниями этого иномирного языка.

Но он молчал. Хмурый и вечно недовольный, этот солдат всегда сражался яростнее других, порой разрывая тварей, которых на них выпускали ради тренировки, голыми руками.

Их битвы с демонами — так, во всяком случае, их называл её соотечественник, в те редкие моменты, когда снисходил до комментариев происходящего — вначале редкие, становились всё чаще и чаще, а с ними росли и потери среди отряда.

Её соседа по койке разорвал на части барон ада, их условного командира сожрала стая импов, когда он упал в пропасть во время одной из вылазок.

Сначала перерывы между сражениями длились неделями, затем днями, а спустя какое-то время Тейлор начала осознавать, что они живут на поле боя.

Всегда в опасности, всегда в окружении, они вынуждены были защищать стены неизвестной ей цитадели, несмотря ни на что.

Конфликт, вечный и непрекращающийся, питал Королеву-Администратора, восстанавливая её прежние силы и влияние. С каждым боем, с каждым убитым демоном, радиус способностей Тейлор рос, пока не упёрся в потолок, с которым она уже сроднилась.

А время всё шло, и от их отряда оставалось всё меньше и меньше. Шестьдесят человек, тридцать, пятнадцать... семеро.

И в конце концов двое.

Тейлор хорошо запомнила этот момент, когда последнего из их товарищей сожрал появившийся из ниоткуда элементаль боли. Отсутствие верхней половины тела не оставляло бедняге никаких шансов на выживание.

В этот момент Тейлор поймала на себе взгляд её спутника, так, во всяком случае, его называли за глаза. В них был молчаливый вопрос. Просьба.

Она согласно кивнула, параллельно посылая значительную часть своего роя, чтобы прикрывать своего единственного напарника с тыла.

Никто из них не намерен был умирать. И давать другому шанса на смерть они тоже не желали. Они продолжили сражаться бок о бок, обрушивая свою ярость и боль на казавшиеся бесконечными демонические орды.

В какой-то момент тщательно лелеемый счёт времени сбился в водовороте бесконечной бойни. Дни сливались в единую гамму, не отмечаясь в памяти значимыми событиями. Поэтому не было никакой точной возможности сказать, когда всё изменилось по-настоящему.

Взгляды, полные презрения и брезгливости, начали сменяться недоумением и усмешкой, а затем и одобрением. Их неотвратимость и своеобразная преданность делу экстерминирования демонов пробудила какие-то чувства у тех воинов, что столь долго были их хозяевами.

Однажды, вместо привычной камеры смертников, что служила им казармой, она обнаружила себя среди воинов в серой броне. Её соотечественник также был рядом с ней, также как и всегда.

Воины пришли к ним с предложением, от которого невозможно было отказаться. Величайшая честь, которую только возможно было оказать чужакам — быть принятым в Ночные Стражи. Стать частью народа воинов, его самыми почитаемыми защитниками.

Безусловно, подобная честь требовала соблюдения определённых условий. В ряды Стражей не могли принять совсем необученных дикарей и калек.

И пока мудрецы и учёные измышляли способы обучить Высокому языку её спутника, сама Рой проводила долгие и не слишком приятные сеансы исцеления. Её плоть, пускай и пропитанная энергиями Ада, всё ещё несла на себе отпечаток битв, что она прошла до этого. Впрочем, инженеры Стражей нашли выход. Высокотехнологичный протез, питающийся адской энергией, заменил потерянную конечность, вновь открывая перед Кхепри прелести обоерукого существования.