Легион

Это случилось спустя некоторое время после того как Халдея разобралась с Сингулярностью в Синдзюку. Пока Шива и Лаплас прочесывали прошлое в поисках оставшихся Демонических Столпов, Трисмегистус обрабатывал данные полученные из Трона Героев в поисках новых записей.

И таковая запись была найдена.

Рицука всегда нервничала, когда ей доводилось встречаться с новыми Героическими Духами. Люди, которых она встречала без сомнения были великими и значимыми. Куда больше, чем она когда-либо могла бы стать. И от того ей каждый раз было неловко встречать нового Героического Духа, призванного из небытия для того чтобы помочь справиться с угрозами, что препятствовали существованию человечества.

Также было и в этот раз. Глядя на то как во вспышке мертвенного синего света материализуется фигура, Рицука чувствовала себя как обычно. Но стоило свету опасть, и Фуджимару отчетливо поняла, что новоприбывший Дух был чем-то особенным.

Стукнули о пол видавшие виды кирзовые сапоги заляпанные в засохшей грязи. Из прорех в потертых грубых холщовых штанинах сочился темный дым. Тяжелая солдатская шинель с едва заметными дырами укутывала плечи Духа. Когда-то форменный китель был настолько истерт и выцвел, что было абсолютно невозможно определить какого цвета он был и какие знаки отличия он нес на себе. Руки солдата даже будучи туго обмотаны бинтами крепко сжимали обшарпанную винтовку. Тяжелая даже на вид полукаска-полушлем была глубоко надвинута на лоб, но лицо Духа скрывала непроницаемая тьма. Лишь два красных круга безразличным взглядом смотрели на Рицуку.

И он говорил.

— И имя мне Легион, потому как нас много.

— Mon nom est Légion, car nous sommes nombreux

Это был не один голос. Но великое множество. Какафония из голосов, звучащих в унисон. Молодые и старые, все они были разными, но одно объединяло их вместе.

Бесконечная усталость. Апатия тысяч, что одновременно взирали на неё сквозь алые угли глаз.

Так Халдея приняла в свои ряды нового члена.

Дальнейшее исследование Духовного Истока прояснило кое-какие моменты относительно Легиона. Принадлежащий к классу Берсерков, обладая невероятно высоким параметром Безумного Усиления, он оставался одним из самых спокойных из всех.

Неизвестный Солдат. Таково было настоящие воплощение этого Героя. Этих героев. Комплементация бесчисленных жизней солдат, что погибли в бою, сражаясь в бесконечных войнах на протяжении всей истории. Апатичный и малообщительный, он редко выбирался за пределы собственной комнаты, предпочитая одиночество компании Героев.

Но каким бы ни было личное отношение Легиона к Героическим Духам, сами они не стеснялись выражать свое отношение к Неизвестному Солдату.

Король Завоевателей, жизнерадостный и активный становился мрачен в присутствии Легиона. В первый раз увидев потертую шинель, Александр был поражен существованием подобного Духа. Но когда Фуджимару спросила его о причинах, Завоеватель ответил.

— Этот Дух... воплощение моих ошибок. Цена, которую платили за меня всю мою жизнь. Я прошел от моря до моря и сразил тысячи полководцев. Но война — это всегда смерти с обеих сторон. Я вижу их — моих солдат. Стариков и юнцов, что шли за мной в надежде увидеть новую зарю, но пали за меня, своей жизнью смазывая колеса колесницы моего Завоевания. И от того, я обязан им хотя бы в подобном воплощении.

Но не был одинок Король Завоевателей в своем отношении к Неизвестному.

Король Рыцарей в любой из своих многочисленных ипостасей всегда была почтительна, стоило ей столкнуться с призраком каждой войны.

Властительница Вечного Города, живая и яркая вечно пыталась заставить молчаливую тень посмотреть на одно из ее выступлений.

Цезарь снимал свой венок в его честь, отдавая память Легионерам. Даже Калигула, несмотря на свое безумие видел своих в Легионе тех, кто отдавал жизни за его Империю.

Господарь Валахии был задумчив после встречи с Неизвестным Солдатом. Они говорили с вампиром. И тот отвечал им, не скрываясь.

Однажды проходя мимо медотсека, Рицука видела, как Ангел Крыма с осторожностью перебинтовывала его руку новым и чистым бинтом.

Когда посреди полей затерянного Эльдорадо им пришлось сразиться с войском амазонок, Легион открылся с новой стороны. Стоило Флёр де Лису воссиять в руках Девы Орлеана, как Безымянный Воин взорвался кличем на чистом французском.

Его фигура поплыла, преображаясь, разделяясь и обращаясь армией, что сгинула в глубине веков, забытая и уничтоженная. Безымянные воины Франции восстали несметным числом вновь ведомые своей Девой.

После устранения Сингулярности Легион изменился. Наверное, от того, что впервые за вечность Неизвестный Солдат увидел конец войны. Безусловно, впереди их ждали новые сражения, но их жизнь начала обретать хоть какой-то смысл.

Неожиданным образом Солдат обрел себе собеседников в лице Хассанов. Культ убийц пускай и не являлся воинами, но хорошо понимал того, кто отринул собственную личность, будучи воплощением множества. Даже Первый из них нередко снисходил до беседы с Неизвестным.

Но более всего Халдею поразили отношения Легиона и Джека Потрошителя. Сироты, лишенные матерей и отцов, воплощенные в теле ребенка, столкнулись с бесчисленными мужчинами и женщинами, обреченными на разлуку со своими семьями на протяжении тысячелетий.

Это был странный симбиоз, странные отношения между невозможными концепциями. Солдатская шинель, побитая пулями и проткнутая штыками, нередко покидала плечи Солдата, укутывая тело Джек, даже если той не требовалось тепло, а из тьмы слышался нестройный хор солдатских голосов, напевавших колыбельные, каждые на свой лад. Невозможно было уснуть слыша эти звуки. Но для Джек правила не значили ничего. Покрепче заворачиваясь в тяжелую ткань, она закрывала глаза с блаженной улыбкой слушая эти голоса.

Впервые застав эту сцену Рицука едва смогла сдержать свои слезы. Она видела как тьма, укрывающая лицо Легиона отступала, обнажая вполне человеческое лицо, пускай и не обладающее какими-то характерными чертами лица. Это было лицо мужчины, который пел для своего ребенка. Пел и улыбался.

Но их Поход во имя Спасения Человечества продолжался и Легион продолжал тяжко ступать по полям все новых и новых сражений, сражаясь с такими же как он — солдатами прошедших войн. Но что-то менялось в облике духа.

Прорехи в насквозь продырявленной шинели зарастали, возвращая ей цельность. Пропала грязь и сапоги его сверкали глянцем. Китель сменила разгрузка и бронежилет, а нарезное ружье превратилось в обезличенный автомат.

Время было неумолимо даже к Вечному Солдату. И новая война требовала новых средств.

Но он продолжал идти вперед, следуя за Рицукой. И отчего-то она была до крайности горда молчаливой поддержкой Неизвестного.

Уже на полях первого Лостбелта, когда силы Халдеи были ослаблены как никогда ранее, а силы Царя Ивана наступали, Легион внезапно появился из ниоткуда, даже не будучи призванным, лишь по своей воле. Появился чтобы продемонстрировать всем свой второй и самый мощный Небесный Фантазм.

Он стоял. Одинокий на поле покрытым белым снегом, а за ними стояли люди, которых Легион хотел защитить. Это был редкий момент единения его бесчисленных разумов в одно цельное существо.

Тьма отступила, обнажая уставшее лицо, уникальное в своей безликости.

Солдат взглянул на хмурое небо и проговорил.

— Нас не зовут, но мы всегда там, где есть Война. Всегда в бою, всегда сражаемся, но всегда проигрываем, чтобы вновь оказаться в эпицентре следующей битвы. Бесконечный Цикл. Только Мертвецы видели конец всех войн. [Безымянный Легион]

В этот самый момент количественное превосходство перестало значить что-либо. Имя ему было Легион. И его было много.

Солдаты. Пушечное мясо. Старики и дети, мужчины и женщины. Трусы и храбрецы. Война не щадила никого, отбирая их имена и истории, ставя под знамена безликого Легиона. На протяжении тысячелетий их число только полнилось, становясь неисчислимым, критической массой, Кристаллизованной Легендой. Небесным Фантазмом.

И им было суждено продолжить свой вечный марш вновь.

Рицука никогда в жизни не могла представить себя во главе столь несметной орды. Больше чем армия Короля Завоевателей, больше чем что-либо что она когда-либо видела.

Безымянный Легион пошел в атаку, сокрушая врага своим непреодолимым числом.

Когда Король-Мамонт был повержен, а Чужеродный Бог уничтожен, юный Мастер почувствовала необходимость поблагодарить Последнего Солдата.

Она не удивилась, обнаружив в его комнате Джек. Девочка с интересом разглядывала содержимое разгрузки на бронежилете Неизвестного, что сидел на своей кровати, застыв словно изваяние. В его руках покоился какой-то сероватый прямоугольник.

Рицука замялась, не зная что конкретно она хотела сказать. Слова не шли к ней.

— Я хотела сказать...

Легион повернулся к ней. Его серые глаза были полны понимания, а на губах играла едва различимая улыбка. Он легонько кивнул ей, после чего протянул ей прямоугольник бумаги.

Это оказалась фотография. Потертая и с оторванным уголком, выцветшая от времени. Сквозь желтовато-черную гамму угадывались силуэты людей, чьих лиц нельзя было разглядеть. Но одно она понимала безошибочно — это была семья. Мужчина, женщина и двое детей. На обороте размашистым и округлым почерком было выведено.

"Только вернись".

Дрожащими руками она прижала драгоценный подарок к груди. Солдат продолжил улыбаться, но более грустно. Это был молчаливый вопрос, молчаливая просьба, безсловное воззвание.

— Обещаю.