Ходок 3

— Глава

С одной стороны изменилось все, с другой не изменилось ничего, — исцеленный Великий Магистр, как и прежде, казался отцом Шэфа. Единственное, но кардинальное отличие было в том, что если раньше он выглядел старым отцом немолодого человека, то теперь он предстал в облике молодого отца молодого человека, коим на данный момент безусловно и являлся Шэф. Исцеленный ш'Иртан явился взору Дениса в облике светловолосого стройного мужчины неопределенного, но явно нестарого возраста. Лицо Магистра практически не изменилось, — лишь помолодело: исчезли глубокие морщины, делавшие его похожим на индейского вождя, пропали мешки под глазами, кожа сделалась молодой и упругой, но вот глаза "старого" и "нового" ш'Иртана отличались разительно. Сейчас в них не бушевало пламя, порожденное беспощадной схваткой двух Сил: Жизни и Смерти, теперь это были обычные светло-голубые глаза, очень напоминавшие глаза Шэфа цветом и выражением ничем непоколебимой уверенности в себе.

Великий Магистр, как и в прошлый раз, встретил компаньонов сидя в одиночестве за богато накрытым столом. При виде их, он широко улыбнулся, встал, поздоровался с Шэфом и Денисом за руку, после чего прижал палец к губам, призывая к молчанию.

Никаких фонтанов на этот раз ш'Иртан запускать не стал, вместо этого он поджег небольшую красную пирамидку, стоящую в центре стола, — Денис еще принял ее за декоративную свечу. Может это и была свеча, но ни разу не декоративная, — из нее сразу повалил густой красный дым, который не стал как обычный, нормальный дым, беспорядочными клубами подниматься к потолку. Этот странный дым, в нарушение всех законов термо и аэродинамики, поднялся на высоту трех метров, а затем растекся по сторонам, образовав шатер с прозрачными, красноватыми стенами.

— Все, — улыбнулся Магистр, — можно разговаривать.

— А почему не фонтаны? — сразу же поинтересовался Денис.

— А потому что в прошлый раз было нужно, чтобы нас слышали, — объяснил Шэф, — а в этот раз, — нет.

— По-о-о-нятно!

Заинтригованный Денис уже набрал воздуха чтобы задать следующий вопрос касаемо создания защитных пологов, но несостоявшаяся лекция была прервана в самом зародыше стандартным тостом Магистра:

— За встречу!

После чего присутствующие махом осушили небольшие стаканчики с высокоградусным изделием местных виноделов и приступили к трапезе — всего было много и все было вкусное. Поглядывая по сторонам, Денис обратил внимание, что в некоторых местах прозрачный полог выглядел так, будто его пытаются проткнуть извне, причем сила давления в разных точках была явно разной — от почти незаметной до вполне себе впечатляющей.

— Слушают? — он кивнул на самый большой прогиб.

— Пытаются, — подтвердил Великий Магистр. Любимый же руководитель ни на попытки подслушать, ни на что другое внимания не обращал, он был сильно занят — увлеченно выковыривал остатки мяса из птички сильно смахивающей на цыпленка-табака, — по крайней мере ни вкусом, ни размерами она от него не отличалась. Насытившись, мудрый руководитель налил себе какого-то красного, тягучего ликера, отхлебнул маленький глоток и обратился к ш'Иртану:

— Что-нибудь по Дэну выяснили?

Великий Магистр, не отрываясь от жаренной рыбы, которую в этот момент с аппетитом ел, только покачал головой, а Шэф продолжил наседать:

— То есть, кто-то проникает на тщательно охраняемую территорию обители, усыпляет дежурную смену охраны, — причем неизвестно чем и непонятно как, потом выходит на контакт с Дэном, а до этого проводит каким-то образом мокреца через обитель, — тут Магистр молча поднял на него удивленные глаза. — А чему ты собственно удивляешься? — в свою очередь удивился командор, — как мокрец оказался за обителью? — может скажешь перелетел? — так я тебе открою страшную тайну — мокрецы не летают, а попасть на ту сторону можно только через обитель! — Великий Магистр недовольно поджал губы, но промолчал, а Шэфу на все эти признаки недовольства, выказанного высоким начальством было, судя по всему, наплевать и он продолжил с прежним энтузиазмом: — С той стороны ночных никогда не бывало. Или я ошибаюсь?

— Не ошибаешься, — буркнул ш'Иртан.

— Так какого х... хрена молчит твоя служба безопасности? Они что! — вообще мышей не ловят!? Ну, ладно — один раз не Фабрегас, — Магистр бросил на любимого руководителя удивленный взгляд, но тот не обращая внимания продолжал, — допускаю... проворонили. — может кто-то половчее их оказался, — предположим, все в жизни бывает, но как они допустили, чтобы его, — Шэф кивнул на молча жующего Дениса, — чуть не утопили уже после того, как они взяли его под колпак?! И никаких зацепок! Ни малейших! Ты уверен что это разгильдяйство, тупость, или еще что-то в этом роде, а не предательство!?

— Ш'Эф, я ни в чем не уверен. Слишком много появилось изменников пока я болел. Буду наводить порядок...

... фигасе! Такое ощущение...

... что Великий Магистр перед ним оправдывается!..

... крут верховный главнокомандующий!..

... хотя... он же его от смерти спас, — имеет право... наверное...

С крысами я как-нибудь разберусь... — Магистр так нехорошо прищурился, что Денис сразу же поверил, что — да: разберется, и что мало, этим самым крысам, не покажется. — Теперь можно не спешить, Конклав через десятидневку, а ядовитые зубы у Гроссмейстера ты вырвал...

За столом воцарилось тишина, — Шэф и Магистр не сговариваясь и без тоста выпили по рюмке "крепкого" и принялись молча закусывать.

— Прошу прощения, — встрял в образовавшуюся паузу Денис, — а почему просто не воспользоваться тем мячом... в смысле, — прибором, которым нас проверяли... ну тогда... перед входом?

В ответ оба синхронно улыбнулись, а Шэф спросил:

— Ты имеешь в виду терий?

— Ну-у... такой мячик серебристый.

— Терий. — Шэф на секунду задумался, а потом продолжил. — Дэн... терий ничем не лучше обычного детектора лжи, — любой человек с повышенным самоконтролем может его обмануть.

— То есть...

— То есть любая Пчела, начиная... ну скажем, — ... с голубой, любой маг, ему не по зубам.

— А зачем...

— А затем, что порядок такой, — приперся к Ночным Вратам — будь добр пройти проверочку... да и смысл в этом некоторый есть: любая нечисть... ночные там... и вообще... проверку не пройдут. Так что это, все же, не дурацкая формальность...

— Понятно...

— Ну слава Богу! — Закончив эту небольшую лекцию, Шэф разлил по рюмкам горлодер и провозгласил тост: — За удачу! — мужики!

Отдышавшись и закусив каким-то фруктом, видом напоминавшим яблоко, а вкусом, как ранее убедился Денис, — виноград, ш'Иртан поинтересовался:

— Ну, а вы что?

— Да уйдем наверно завтра утром. А что, нужен еще?

— Вроде бы нет, но...

— Что "но"?

— Да нет, — отмахнулся Магистр, — сам не знаю, чего вдруг вырвалось... дурная кровь взыграла, наверное! — Оба, и Шэф и ш'Иртан при этом довольно заржали, словно мальчишки, вспомнившие совместную шкоду.

"Весельчаки, блин! — усмехнулся про себя Денис, — осушили колдуна и довольны! Хотя... и правильно сделали!"

— Короче, думай Склифасофский, — сказал Шэф поднимаясь из-за стола, — утром я еще загляну перед уходом.

* * *

*

"Если хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах!". На своей шкуре оценить эту истину Денис смог утром, когда Шэф изложил ему их ближайшие перспективы:

— Сразу после завтрака собираемся и уходим на Равал.

Первым чувством, которое посетило Дениса после этого заявления главкома, была досада. Хотя еще вчера вечером он знал, что утром они уходят, но это было холодное, отстраненное знание, — знание ума, а вот сейчас он почувствовал, что они уходят из Ордена, и быть может, на-всег-да! — как пелось в какой-то старинной песне. В голове Дениса крутилось огромное количество таких обрывков из услышанных когда-то песен, увиденных фильмов и прочитанных книг, всплывавших время от времени, иногда невпопад, но чаще, — к месту. Нет, ну надо же! — только он вошел во вкус своей новой жизни, когда каждый день приносит новые знания, почерпнутые у Мастера войны ш'Тартака, новый боевой опыт извлеченный из схваток с "мальчиками" Хадуда и краснопоясниками, приносит неизвестное ранее ощущение внутренней силы, — не той которая мускулы и угрюмая рожа, а той которая спрятана глубоко, в недрах души, но которая ощущается всеми и сразу, привлекая женщин и отбивая желание меряться письками у мужчин, а самое главное, — каждый новый день дарит чувство уверенности в себе! — и здрасьте! — надо все бросать к чертовой матери!

Только теперь он до конца осознал, насколько тоскливой была его первая, — "довоенная жизнь" на Земле. Унижение и чувство собственной неполноценности, которое впиталось во все поры его маленькой души в том далеком сентябре, в первом классе, казалось бы навсегда отравило всю его дальнейшую жизнь, и если бы не поганец Настар, — чтоб он был здоров и счастлив! — осталось бы с Денисом навсегда, заставив его прожить серую, скучную жизнь, омраченную множеством страхов от опасностей, как реальных, так и выдуманных, существующих только в его воображении, но от этого не менее изматывающих душу. И он бы никогда не узнал, что жизнь на самом деле цветная, опасная, яростная, но... — ужасно интересная и захватывающая штука.

Конечно, как всякий нормальный, разумный человек он отдавал себе отчет, что во время тренировочных боев, экстремального скалолазания и прочих специфических "упражнений", его могут покалечить, могут даже убить, но... кайф от осознания себя "право имеющим", а не "тварью дрожащей", перебивал это осторожное знание и доставлял почти физическое наслаждение. Ведь прав был д'Артаньян-Боярский, — черт побери! — тысячу раз прав: "И жизнь хороша, хороша вдвойне, — коль ей рисковать умеешь!" И вот всей этой замечательной жизни приходил конец, — было от чего загрустить... Но! С другой стороны, — новый мир, новые приключения, новые впечатления! — это было здорово, и предвкушение всего этого нейтрализовывало возникшее чувство досады, оставляя в душе то ли печальную радость, то ли радостную печаль... — сразу и не разберешь.

Произнеся свою судьбоносную фразу, вызвавшую в душе Дениса такую бурю противоречивых чувств, Шэф вытащил из кармана прямоугольный кусок пластика, выполняющий те же функции что и детская игрушка "магнитный экранчик", на котором можно писать магнитной ручкой, а потом стирать написанное.

— Вот схема перехода, смотри, — продолжил любимый руководитель. Денис хотел было поднять на него удивленный взгляд: "Что, мол, за схема еще такая!?" — но вовремя сообразил лишних телодвижений не предпринимать: если Шэф говорит "смотри", — значит смотри!

На листе, естественно по-русски, было написано: "За нами смотрят и нас слушают, не исключено, что будут перехватывать. Не расслабляйся! Бди. Уходим на Сету. Помнишь мостик на дороге?" — вот здесь Денис смог реализовать подавленное желание, — он поднял взгляд, после чего кивнул мудрому руководителю. Тот стер написанное и принялся писать вновь: "В наших сотах сидят загримированные двойники. Мы заходим, они выходят и идут к двери на Равал, — это за пляжем с Мостом. Мы ждем уборщиков, это недолго, они приходят, гримируют нас и мы уходим туннелем по которому пришли в обитель. Уборщики остаются вместо нас. Все понятно?"

Денис взял блокнот: "Как гримируют?".

Шэф: "Под себя: усы, бородки, длинные волосы. Уборщики будут длинноволосые и усатые, все что нужно принесут. Все ясно?" — Денис кивнул, и главком убрал "блокнотик".

— Вот такой непростой переход! — завершил он инструктаж персонала и начал было подниматься из-за стола, чтобы приступить к претворению в жизнь намеченных планов, но не успел довести этот процесс до конца. Быстрым шагом, какой-то тревожной походкой, к ним приблизился незнакомый Денису фиолетовый послушник и сходу, не здороваясь, зашептал что-то Шэфу на ухо. По мере "доклада", лицо командора мрачнело с каждой секундой.

— Жди меня здесь, — бросил он Денису уже на ходу, и вместе с незнакомцем отбыл в неизвестном направлении.

Вернулся главком через полчаса, мрачнее тучи. Таким видеть его Денису еще не доводилось: глаза Шэфа горели каким-то мрачным огнем, черты лица заострились, сразу состарив его на пару десятков лет, во всем облике проявилось что-то, если называть вещи своими именами, — демоническое. Смотреть на Шэфа было страшновато.

Денис к словам верховный главнокомандующий: что мол позабыли его... не уважают... относился с некоторым скепсисом, — делил примерно так... на десять, полагая, что да, — мог Шэф, по молодости дать шороху, нагнать страха на разных раздолбаев, но так и другие Мастера войны не хуже, — вон ш'Тартак, к примеру, а теперь понял... печенкой почувствовал, что Шэф, — это Шэф, а остальные, — это остальные.

Командор, не говоря ни слова, взялся за пластик: "План изменился — уборщики нас не гримируют, когда они придут, натягиваешь шкиру, но не включаешь, включишь невидимость когда они соберут вещи и выйдут из соты. Идешь за ними. Вопросы?"

Денис стер написанное Шэфом и начал писать: "Что случилось? Куда идти? Что делать, если я вдруг отстану?"

Ответ любимого руководителя был лаконичен и не допускал двоякого толкования: "Потом расскажу. Увидишь. Идти на Мост и прыгнуть на камни вниз головой". Он пристально взглянул Денису в глаза:

— Все ясно?

— Да.

— Пошли.

Конечно, "освещение" в соте — вернее его отсутствие, не позволяло в должной степени оценить искусство мимикрии, проявленное создателями двойника Дениса, но на него самого впечатление произвело, — на лежаке сидел молодой парень, поджарый, мускулистый, заросший, с мрачно поблескивающими глазами.

"А ничего! — подумал Денис, впечатленный созданным образом, — если это я! — то... вполне себе... мне нравится!.. Изображение в зеркале замены не требует!" — припомнил он Жванецкого.

Сразу после появления Дениса, двойник поднялся, одел свой рюкзак, — точь-в-точь как настоящий, оставшийся стоять у изголовья и плавным движением выскользнул наружу, не обменявшись, при этом, с Денисом ни единым словом.

Ждать следующих гостей пришлось довольно долго, — они появились только минут через двадцать после ухода "Дениса бис", и "Денис прима" уже начал было беспокоиться, — все ли идет по плану гениального руководителя, нет ли какого сбоя!?.. когда в его каморку протиснулись двое "уборщиков", — длинноволосых и бородатых белопоясников в возрасте. Сразу же после их появления, Денис, нимало не смущаясь, быстренько разоблачился и натянул заранее приготовленную шкиру, но как выяснилось, торопился он напрасно.

Сначала уборщики неторопливо покидали все его вещички в свои мешки, отдыхая после каждого движения, потом не торопясь еще раз "прошмонали" каморку, — проверяли не забыли ли чего, и лишь затем, полностью уверившись в том, что оставляют в ней только Дениса в шкире и больше ничего, в черепашьем темпе покинули помещение. Денис, не теряя ни секунды, дважды нажал незаметную кнопку, расположенную в левой подмышке, — одно нажатие переключало комбез в активный режим, а второе, — в режим невидимости, и шустро последовал за ними. Шкира не обманула его ожиданий, штатно перейдя в режим невидимости, что в общем-то было немудрено, — она провела в мощном метамагическом поле Маргеланда достаточно времени, чтобы ее батарея оказалась полностью заряженной.