Ходок 1

Пролог

Решение необходимо принять в течение часа. Окажется оно правильным, или нет — покажет жизнь, но оно должно быть однозначным и оно должно быть принято. Старый Лис, а для хороших знакомых просто — Старик, все утро провел, вперив угрюмый взгляд в огонь камина, в сотый, а может в тысячный раз за эту неделю перебирая разноцветные камешки фактов и домыслов, пытаясь сложить из них мозаику вывода. За неделю не сложилось — может сейчас повезет....

Хотя — вряд ли, если бы решение существовало — Лис бы его уже нашел. Ладно, переберет еще раз, тем более что до прыжка делать все равно нечего: вещи собраны и уложены в полевую сумку, по счетам уплачено. Итак, вот первый упрямый факт: неделю назад Ант исчез из гостиницы. Пропажу Лис обнаружил только утром, перед завтраком: "... а младший господин уехал ночью, разве вы не знали?.." А вот и второй: позавтракав (спешить уже было некуда) Старый Лис обнаружил пропажу "Схемы Мира"... Ладно, удрал и удрал — потеря, хоть и велика, но не смертельна — хлопотно и долго, но найти другого помощника это вопрос только времени и денег, но!.. Именно, что "НО"! — исчезновение Анта вместе со "Схемой" переводило происшествие совсем в другую весовую категорию, можно даже сказать в другую лигу! Их одновременное исчезновение могло означать только одно: Ант затеял собственную игру. Как выразился товарищ Бендер: "...и у меня есть все основания полагать, что и я один, справлюсь с вашим делом!"

Старый Лис желчно усмехнулся, подумав: "Да-а... чувствуется моя школа — поганец выбрал идеальный момент для бегства: он знал четыре двери и знал, что я знаю, что он знает четыре, а самое главное, что до любой из них отсюда неделя хода — если сильно поднапрячься. До любой... и где его ловить прикажете?.."

Ну, а теперь домыслы:

... он был мне больше чем родня...

может Ант остаться здесь, на Бранге, и затаиться? Почему нет? — может... только если останется, перспектив никаких — через три дня люди Гусейна перекроют все двери.... Нет — не думаю... хотя это тоже вариант — отсидеться и рвануть... не сегодня — потом... завтра или послезавтра,

... он ел с ладони у меня...

уйти на Харлаж — ... белый город, утопающий в зелени... террасы Университета... набережная Трех Драконов... — почему и нет?.. он знает оттуда две двери...

... а тут глядит в глаза...

а может на Эстархон — ...черные балахоны инквизиторов... сталь гвардейских доспехов... исключительно красивые Ханьские рабыни... — не Островная Цитадель, конечно, но перекантоваться месяц другой, чтоб замести следы... вай нот? Эстархон — узловой мир, сколько там дверей и я на вскидку не скажу, но... много... и поганец наверняка хотя бы парочку знает...

... и холодно спине...

что у нас осталось?.. а-а... Ирантаг — ... Город Тысячи Башен... мятеж младшего Императора... пылающие дирижабли... — может там все и успокоилось, но без крайней необходимости туда не сунешься... А если и Ант так же рассуждает?.. Поганец умный — дурака бы я в помощники не взял... Возьмет и рванет на Ирантаг!.. а я буду его ждать у двери на Землю...

... а что ему — кругом пятьсот...

и наконец, Земля — тут поганцу раздолье — ... друзья, любовницы, счета в разных банках, аэробусы, пластические хирурги... — и чертова куча дверей... он знает шесть... — Высоцкий мешал сосредоточиться и Старик усилием воли все же сумел выкинуть навязчивый рефрен из головы.

И что в итоге?.. Лучше всего ему идти на Землю, но поганец знает, что я знаю — что это лучший вариант и что я буду ждать его в прихожей... следовательно он пойдет через какую-нибудь другую дверь и уйдет... — значит я его не должен ждать у двери на Землю... а у какой?.. — я не знаю у какой... а если Ант думает так же, значит он решит, что я не буду ждать его у двери на Землю и пойдет через нее, но... он знает, что я знаю, что это лучший путь... — снова начинался замкнутый круг по которому Старый Лис бродил уже неделю...

Он оттягивал этот момент сколько мог, но тянуть дальше смысла не было — Лис дернул шнурок и через мгновение перед ним предстал вышколенный слуга в богатой ливрее.

— Гадательные свечи! — слуга ничем не выразил своего изумления, что Старику понадобились предметы ажиотажного спроса молодых девиц на выданье, и через минуту доставил постояльцу требуемое — любой каприз за ваши деньги!

Еще через пять минут Старый Лис навсегда покинул роскошный постоялый двор "Халимзян".

* * *

*

Душевное состояние Анта было диаметрально противоположно физическому — неделя бегства без отдыха и почти без сна, а главное — не отпускающего ни на секунду страха — это был перебор даже для такого молодого атлета, как он, но душа его пела. Эта песня состояла из одного слова, и слово это было "СВОБОДА!"

Он все-таки обдурил Старого Лиса! Он вилял, как полоумный заяц. Выбирал самые неожиданные места: дорогущий бар "Тьма" на набережной Южных Ветров, и грязный утренний паровик с батраками, вонючий рыбачий баркас, и причал дирижаблей в Нижнем Городе, сенокосилку, гордо именуемую местными "воздухолетом"... и еще много, много чего... — вся эта пестрая "синематографическая" лента развернулась в голове Анта, без сил привалившегося к теплой скале, еще не успевшей рассеять в наступающих сумерках накопленное за день тепло. Ант впервые за последнюю неделю, позволил себе расслабиться — до цели оставалось метров сто... ну сто пятьдесят! Рот его растянула непроизвольная улыбка — он сделал это! Да-да-да!

Если бы сейчас его увидел кто-нибудь из знакомых, то наверняка решил, что это его старший брат. Ант за неделю постарел лет на десять — обозначились резкие морщины в уголках рта, обычно блестящие глаза потускнели, да и все лицо приобрело какой-то болезненный, серый оттенок, но он был счастлив.

"Кипящие болота", из которых торчал скальный гребень, по которому и лежал путь Анта, получили свое название не даром — их горячие ядовитые испарения достигали даже скального уступа, где остановился Ант, заставляя его дышать ртом, но другого пути к двери на Эстархон не было.

"Цена свободы — кошачий срач во рту!" — пришло ему в голову, заставив улыбнуться. Но, смех — смехом, однако надо было начинать движение, а казалось — в целом свете не было силы способной заставить двигаться это измученное тело... но! Как часто в жизни встречается это все перечеркивающее "но":

... Ты ее любишь, она любит тебя, вы всегда будете вместе! Но...

... Нажми на газ! Проскочим! Но...

которое переворачивает все с ног на голову (или наоборот).

— Здорово, Ант! Давно не виделись, — приветливо произнес Старый Лис, неторопливо выходя из-за скального уступа метрах в десяти. И хотя он материализовался на тропинке внезапно, как черт из табакерки, сказать, что его появление явилось полной неожиданностью для Анта, было бы натяжкой. В глубине души чего-то этакого он ждал... Хорошо зная Старика — а он его знал хорошо, даже слишком хорошо, трудно было поверить, что молодой зайчишка сможет задурить голову Старому Лису... хотя до последнего момента Ант себя в этом вполне удачно убеждал, и почти убедил.

Старый Лис относился к мужчинам с, если можно так выразиться, "плавающим возрастом", зависящим от контекста: вот он знакомится в кафешке с хорошенькой официанточкой на предмет скоростного интима — больше тридцатника не дашь, а вот он задумался о чем-то, или недобро прищурил глаза — ровесник динозавров. В данный момент он сильно смахивал на Кощея Бессмертного...

Приветливый тон Старика совершенно не соответствовал его взгляду — как выражаются образованные люди, позаканчивавшие разные университеты: вербальные и невербальные сигналы были диаметрально противоположны. Удивительное дело: несмотря на то, что он сильно уступал Анту в размерах и столь же значительно превосходил в возрасте, было в его облике что-то заставляющее сомневаться, что победитель в предстоящей схватке уже определен. А в том, что она состоится не было ни малейших сомнений — как только Старик появился на тропинке, Ант мгновенно, откуда только силы взялись, выхватил из-за плеча длинный, хищно блеснувший в тусклом вечернем свете, меч.

— Чтоб ты сдох, сволочь! — поприветствовал он Старого Лиса.

— Ба-а... откуда столько агрессии, — почти искренне удивился тот, — я его ищу, как вдова своего Клико, уже неделю, а он совсем и не рад меня видеть... печально... не чужие ведь...

— Кончай комедию! — с ненавистью произнес Ант, делая одновременно длинный выпад, направленный в живот противника.

Казалось, еще мгновение, и он насадит Старика, как курицу на вертел — ан нет! Лис не остался в долгу и с непостижимой — какой-то нечеловеческой скоростью выхватив из складок одежды узкий черный кинжал, ловко отбил выпад Анта. Не останавливаясь на достигнутом, Старый Лис мгновенно сократил дистанцию и провел контратаку, заставив своего более молодого оппонента отступить. Но отступал он медленнее, чем атаковал Старик и на этом схватка могла бы и закончиться, но в последний момент смертоносное черное лезвие остановилось не дойдя до горла Анта пары ангстрем.

— Может объяснишь, что случилось? Я просыпаюсь в этом клоповнике, иду завтракать, приказываю служке тебя разбудить, а мне трактирщик ехидно объявляет: "Монсеньор! А ваш друг ускакал посреди ночи, как будто за ним гналась Болотная Собака..." — Итак... я слушаю.

— Хочешь услышать?! — Ант невесело усмехнулся. — Ну, слушай — я знаю, зачем тебе понадобился!

— И зачем же? — все так же добродушно полюбопытствовал Старик.

— "Мертвая рука", тебе ни о чем не говорит? — горько усмехнулся Ант, с ненавистью глядя ему в глаза.

— Ах... вот оно что... и кто же тебя, — Старый Лис сделал паузу подбирая слово... — болвана... надоумил? — В ответ последовал еще один выпад, отбитый с той же легкостью. — Нет, правда, мне интересно — скажи... и я убью тебя не больно, а не то... — ты меня знаешь, — от его былого добродушия не осталось и следа.

Разумеется, Ант и вправду знал его хорошо, поэтому он не стал дожидаться пока Старик начнет выполнять свои обещания.

— Чтоб ты сдох, сволочь! — повторил он и прыгнул с мечом вперед. Бой продлился немногим более пяти ударов сердца, прежде чем Старый Лис небрежным движением выбил у Анта меч.

Утопающий хватается за соломинку — Ант выхватил из-за пазухи маленький револьвер и разрядил весь барабан в грудь стоящего в паре метров Лиса.

— Ты чего... совсем сдурел от страха? — иронично поинтересовался Старик, нехорошо ухмыляясь, — забыл про амулет Ларза?.. Ая-яй-яй... такой молодой и такая плохая память... — посочувствовал он.

— Чтоб ты сдох, сволочь! — особого разнообразия в диалог Ант не вносил.

— Ну, теперь можем спокойно поговорить, — произнес Старый Лис и не убирая с лица нехорошую ухмылку двинулся к обезоруженному противнику, — может ты еще образумишься... поэтому начну я... пожалуй... с левого мизинца...

Ант медленно, не замечая зловонных испарений, отступал к краю обрыва, лицо его побледнело, черты лица заострились — он знал, что жить ему осталось столько, сколько продлится допрос, но быть телком на заклании не собирался — внезапно с яростным криком он кинулся на Старого Лиса.

Несмотря на кажущуюся бессмысленность такой атаки, трезвый расчет в ней определенно присутствовал: Ант был нужен Старику живым, поэтому от смертельного удара черным кинжалом он был застрахован, а дальше — как Бог на душу положит... ведь можно и до горла Старого Лиса добраться...

И Бог действительно вмешался — в виде случая. Случай это псевдоним Бога, когда он не хочет подписываться своим именем. Старик, падая на спину, ловко перекинул намного более тяжелого Анта через себя, и уже готов был зафиксировать его для проведения "беседы", да вот незадача — приземляясь, Ант приложился головой к острому обломку скалы, да так, что теперь его душа с высоты удивленно разглядывала свое неподвижно лежащее тело и тонкую струйку крови, вытекавшую из пробитого виска.

Разумеется, в таком виде ни к каким "беседам" Ант был уже совершенно непригоден, а чрезвычайно популярного в определенных кругах набора "Полевой некромант", позволяющего "расспросить" и не совсем живых, да что там лукавить — и совсем неживых собеседников, у Старого Лиса с собой не было...

— 1 Глава

Денис Ольшанский сидел за пустым столом на кухне своей сильно запущенной однокомнатной "хрущобы". Жирные пятна и крошки нисколько не мешали владельцу помещения — он их просто не замечал. Пустоту стола оживляли два предмета — вернее не совсем предмета... скажем так — две сущности. Одной из них была нераспечатанная пачка фенобарбитала; другой — муха, трудолюбиво исследовавшая его (стол) на предмет поиска пропитания. На душе у Дениса было так же пусто и скверно, как на кухонном столе.

"Если человек неудачник — то это надолго, — бесстрастно размышлял Денис, — в моем случае — навсегда".

Еще он думал о том, что самый легкий способ покончить с жизнью — это проглотить горсть таблеток, а не резать себе вены, или сооружать виселицу на крюке для люстры, который может оборваться в любой момент, превратив, какую-никакую, но трагедию, в фарс. Вариант прыжка с крыши вообще не рассматривался — Денис боялся высоты и вряд ли смог бы заставить себя не то что сделать решающий шаг, а даже просто приблизиться к краю девятиэтажной бездны. Тоже самое относилось к утоплению — Денис плавал плохо, воду не жаловал и умирать задыхаясь и захлебываясь не желал.

Похоронив днем единственного близкого человека — маму, находясь в здравом уме и твердой памяти, Денис принял окончательное и бесповоротное решение свести счеты с жизнью. Решение осознанное и не имеющее ничего общего с темными порывами душ экзальтированных старшеклассниц из эмо, или студенток начальных курсов гуманитарных вузов, страдающих от прыщей, глупости и неразделенной любви.

Хотелось чая, но заставить себя подняться Денис не мог. Он снова, как скупой рыцарь, стал перебирать свои "сокровища"... но, увы... — в шкатулке ничего не изменилось с последнего раза: по-прежнему, на самом видном месте лежала огромная золотая монета, размером с блюдце — главное желание, чтобы все наконец закончилось... ну и парочка медяков, типа чая...

Профессиональному неудачнику повезло только в том, что жил он в эпоху Интернета. Поэтому узнать название нужного лекарства и тут же его заказать, труда не составило. В аптеке нужные таблетки отпускались строго по рецепту, а в сети — пожалуйста!

Денис сильно устал, мысль о том, что надо встать из-за стола и что-то сделать, вызывала непреодолимое отвращение. Не собираясь бороться с собой, он подпер голову руками и невидящим взором уставился в стену. Денис не уловил момент, когда вместо обшарпанной кухни перед его глазами встали другие картины...

... бесстрастные лица кладбищенских рабочих угрюмо ровняющих свежий холмик над могилой...

... сухие комья земли, падающие на крышку гроба ...

... щемящее одиночество в катафалке: он, шофер и мама... — вернее гроб с маминым телом...