Избавитель

О неожиданных знакомствах

Синголло мрачно смотрел то на дверь кабака, то на кружку плохого пива, одиноко стоявшую перед ним на столе. Сейчас он по-настоящему ощутил усталость.

Усталость из-за блеска свечей. Никаких шуток. Почему-то тяжёлое, давящее ощущение возникало, когда он вспоминал это глуховатое, какое-то болезненное сияние и — да-да — глуховатый блеск. Именно свечи, а не лицо человека за столом напротив.

— Эарендур Синголло?

— Да, ваша светлость.

— Присаживайтесь. Вы быстро явились на мой вызов. И вы отлично справились с нашим поручением. Я вызвал вас, чтобы узнать некоторые подробности дела. И у меня для вас есть еще кое-что.

— Я весь внимание, ваша светлость.

— Наш общий друг... он быстро скончался?

— Не могу сказать точно, ваша светлость. "Лазоревый хмель" действует примерно через полчаса. Я же почел за лучшее не задерживаться.

— И вы совершенно правильно поступили. Но жаль, что никто из нас не видел, как умирала эта крыса. Вы говорите, "Лазоревый хмель"? Это достаточно мучительно?

— Средне, я бы сказал. Он надёжен, от него сложно защититься.

— Что ж, полагаю, вы и здесь были правы. Жаль, никто не расскажет... Теперь что касается следующего поручения...

Долгий разговор — и вот эльф Синголло сидит в дешевом кабаке в одном приморском городишке.

И нервничает. Он не мог определить, следят за ним или нет. Полчаса назад точно следили, он сделал несколько петель и вот теперь не мог определить, то ли оторвался, то ли в игру вступил кто-то классом выше, ему не по зубам. Оставался всего кусочек пути по суше — вот бы уйти чисто! И не поймёшь... Одно время у Синголло был на подозрении один эльф, зачем-то пытавшийся выдавать себя за человека — вон примостился в углу. Капюшон не откинул, головы почти не видно, а вот эльфийскую походку скрыть куда труднее. Но это не он. Точно.

"Устал. Если б не устал, выявил бы "хвост". Или, по крайней мере, не нервничал бы так от того, что не могу выявить. Ладно. Пора."

Действительно, была пора. Синголло встал, расплатился и вышел под серое небо. Скоро уже начнут сгущаться сумерки.

"Теперь два раза прямо, потом направо, и я на набережной. Плохо изучать город только по плану. Да еще если город такой запутанный. Эти извилистые улочки ближе к морю... Впрочем, ничего удивительного; все такие городки начинали как рыбачьи деревушки. Росли от моря и чем ближе к прибою, тем меньше порядка".

Теперь Синголло уже не пытался обнаружить "хвост" и позволил себе погрузиться вот в такие беспечные градостроительские мысли. "Если следят, все равно не увижу. Если нет, то и хорошо".

Узкие переулочки вывели его точно на набережную. Народу было мало — дул не слишком сильный, но все же неприятный ветер. Теперь предстояла встреча.

Ещё когда Синголло планировал свой путь, он знал об этом месте: "приличная таверна, где собираются капитаны в поисках работы'. Несколько часов назад он туда зашёл и очень удачно (как он надеялся) нанял корабль. Обошлось недешево и даже очень — и единственный пассажир на борту, и относительно далекий рейс и риск... Синголло считал, что здесь всегда лучше быть честным; обман при найме очень любит возвращаться и бить тебя в спину. В результате цену пришлось несколько раз увеличивать. Ничего не поделаешь. Но наконец нынешний деловой партнер Синголло дёрнул себя за большую рыжую бороду неприятного вида (видимо, так он обозначал свое довольство чем-либо), взял задаток и они договорились о времени отплытия: через три часа на набережной у лавки "Синий сокол", прямо у спуска к воде будет ошвартован вельбот с "Избавителя" , и не будем тянуть зря. Да, "Избавитель" — моя бригантина; капитан Фруэстр к вашим услугам, ага.

Теперь, значит, капитан Фруэстр... Нет, Синголло понимал, что обращаться за помощью придется либо к настоящим пиратам, либо — в лучшем случае — к разным темным личностям, которые обычно не гнушаются грязными делишками. Если окажется, что все смотрят в другую сторону.

Что-то подсказывало Синголло: Фруэстр из первых. Нате, смотрите. Отрезать еще парочку голов, чтобы вышло совсем уж художественно? Не вопрос. Но почему тогда он свободно ходит здесь по улицам? Есть места, где таких хватают моментально и заживо кипятят в котле. К тому же, его невозможно не узнать.

Внешность Фруэстра и впрямь была примечательной. Потрепанный почти до изодранности кафтан, мятая треуголка — это ладно, так ходят многие. Но уж очень хорошо ложилась в общую картину здоровая клочковатая борода и злобный взгляд зеленых глаз (обычно у людей настолько яркими глаза не бывают) — и тем яснее видно крупное бельмо на левом. Взгляд, которым можно ткнуть, как мушкетным стволом. Красавец. Вот такими пиратами и пугают детей.

Синголло хорошо знал: внешность обманчива, по-настоящему успешные герои — неважно, чем занимаются — выглядят всегда не очень-то примечательно. Пиратский капитан Фруэстр определенно был слишком колоритен.

И тем не менее, что-то ему подсказывало: именно Фруэстр — правильный выбор. Как раз здесь форма будет соответствовать содержанию. Плевать, что это очень необычно.

Набережная сделала плавный поворот и эльф увидел нескольких человек у парапета. Как раз там вниз шел красивый спуск к шлюпочной пристани. Они, что ли?

Это действительно были они. Фруэстр тоже был там; Синголло узнал его по тому, как трепалась на ветерке борода. Она даже и на ветру трепалась как-то неряшливо.

Эльф подошел, хотел было поинтересоваться, всё ли в порядке, но тут откуда-то сбоку раздалось:

— Ба-а, капитан! С командой! Нет, какая, боги, какая встреча!

Сказано было несколько натужно; говоривший явно слегка побаивался дальнейшего развития событий. Говорил оборванец уже в настоящих лохмотьях; Фруэстр рядом с ним даже мог претендовать на некую элегантность.

Лохмотья лохмотьями, но за поясом у оборванца висела абордажная сабля, а пазуха отвисала: пистолет. 'А как этот паршивец подошел? Да просто сзади. А ты решил, что хватит на сегодня оборачиваться, да? Получай'.

Еще меньше эльфу понравилось то легкое, почти неуловимое движение, которым капитан Фруэстр отбросил назад полу кафтана, чтоб не помешала выхватывает шпагу. У Фруэстра была тяжелая шпага, немного странный выбор для пиратского капитана (Синголло уже ничуть не сомневался, что Фруэстр именно пиратский капитан). И похоже, капитан знал этого субъекта лично. Это вызвало у Синголло некоторое облегчение: значит, следили не за ним. Правда, сейчас, по всему судя, придется поучаствовать в чужих разборках с риском провалить все, зачем его посылали. Но тут уж была та самая судьба, от которой не уйдешь.

— Не, ну ты чего вообще?

Это был еще один участник собрания. Синголло опять-таки не видел, откуда и как он подошел, но тут у него было оправдание: он слишком внимательно разглядывал уже появившуюся возможную угрозу, да и шпагу Фруэстра тоже.

— Не, ну вообще: капитан с командой и сразу за сабельку, — второй оборванец коряво, по-клоунски выламываясь, изобразил движение Фруэстра.

А ведь он был заметно покрепче первого. И сабля у него тоже была. И тоже абордажная. И висела чуток по-другому.

Тут глаза Фруэстра, почти потухшие, тускло сверкнули.

— Храбрости набираешься, Винк? — Фруэстр выговорил это с тягучей ленцой в голосе, — А поздно уже. Больше я с тобой не разговариваю. И уйти не предлагаю. Добегался.

Тягучая ленца? Да, она. Точно так же, без эмоций Фруэстр обсуждал найм судна. Хотя деньги ему были нужны; Синголло заметил это по нескольким мелким признакам, на которые внимания обычно не обращают. Если специально не учили. Капитан — флегматик, особенно в сложных ситуациях? Скорее всего.

За всеми этими размышлениями Синголло и не заметил, как сам откинул полу плаща. Эфес рапиры тускло блеснул в предвечернем свете узкой полоской позолоты по чашке. Винк несколько секунд смотрел на Синголло, уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал.

Что он мог сказать? Да предложить эльфу мотать, пока цел: это его не касается и дело с концом. Не предложил. А если бы?

Уже много лет спустя Эарендур Синголло задавал себе этот вопрос и приходил к выводу: нет, не стал бы он мотать. Очень уже мерзко, очень уж нагло вели себя эти крысы в лохмотьях. Очень уж хотелось поставить их на место хорошим выпадом рапиры.

Осторожно. Может, этого они и хотят? Да, как раз на это и расчет, достаточно послушать разговор.

-Да ты, Фруэстр, никак боишься? Трясешься весь, побледнел чего-то. А? А? Хы-хы.

Лучше бы молчал, с таким трудом далось ему это "хы-хы".

— Вон же на твоем яле сколько народу.

— Это вельбот и моряком ты всегда был паршивым. Народу... Сам-то ведь притащил весь свой выводок, так?

Эльф быстро, очень быстро оглядел окрестности. Да, в небольшом отдалении сразу две подворотни и народу в них можно спрятать много. И да, в вельботе невозмутимо сидело еще пять моряков, причем один из них был то ли полуорк, то ли чистый орк. Здоровенный, мышцы так и перекатываются, нижние клыки точат, все, как положено. Опершись о каменный парапет, Фруэстр посмотрел на них — только посмотрел, но они тут же встали на ноги. Видимо, слышали разговор. Что неудивительно: Винк вовсе не пытался говорить тихо. В ближней подворотне Синголло почудилось какое-то движение. Будто бы тень мелькнула.

— У тебя их все равно больше, — сказал Фруэстр с той же ленивой невозмутимостью. — Не поможет. Ладно, наговорились.

Винк отпрыгнул назад и резко свистнул. Вот тут Синголло и увидел по-настоящему удивительную вещь.

Все произошло менее, чем за секунду. Фруэстр, почти повторяя движение Винка, прыгнул следом, оказавшись между Винком и вторым бандитом. Почти в то же мгновение Винк, пошатнувшись, сделал шаг назад: Фруэстр, стремительно выхватывая шпагу, нанес сильнейший удар эфесом Винку по зубам. Еще через мгновение капитан повернулся как спущенный курок, шагнул вперед и длинным выпадом всадил шпагу в грудь винковского подручного, так, что острие вышло из спины. И этот удар был началом нового взмаха: чуть приопустив голову, Винк уже выхватывал свою саблю, но какое там.

Фруэстр нанес рубящий удар, вновь разворачиваясь, почти падая вперед-вправо; чтобы удержаться на ногах, он даже сделал еще шаг. Лезвие шпаги было невидимо на взмахе, но голова Винка откинулась, как крышка чернильницы и сабля упала на брусчатку набережной с громким звоном.

Так и закончился этот мгновенный бой. Синголло глянул на свои руки: он успел выхватить рапиру лишь на три четверти клинка, кончик оставался в ножнах. Позор. Впрочем, есть и оправдание: засмотрелся, выхватывать начал не сразу. Засматриваться было на что.

И тут вдруг раздались свист и крики. Явно не бандитские. Потом они ещё и перешли в аплодисменты. Мало народу на набережной? Было немного, да. Сейчас собралась уже заметная толпа, становившаяся все гуще. Не хватало лишь стражи, которая должна была появиться безобразно быстро. Но драка только начиналась.

На свист Винка из подворотни выскочило бандитов восемь, но бежали они как-то неуверенно, а шагах в десяти-пятнадцати от наших героев и вовсе остановились. Голова Винка, оставшаяся висеть на лоскуте, вывернулась на брусчатке куда-то назад, распоротая шея продолжала глухо побулькивать лившейся кровью. Его помощник, сидя на мостовой, пытался схватиться за рану, но через несколько секунд повалился на спину, выдувая носом кровавые пузыри, потом медленно перевалился набок и затих окончательно.

Фруэстр прохаживался рядом с двумя трупами, держа шпагу полуопущенной и поглядывая на бандитов.

Вот сейчас Синголло лучше рассмотрел его шпагу. Да, клинок чуть-чуть шире обычного. Но это потому что волнистый.

Шпага с волнистым клинком... Ударь он Винка не по шее, а по лицу — и была бы рваная рана и жуткий шрам на всю жизнь. Впрочем, нет, какие уж тут шрамы. Удар такой силы без разговоров разрубает череп.

Послышался тяжелый удар и лязг. Рядом с Синголло матрос Фруэстра махнул через парапет, на ходу выхватывая саблю. Еще четверо встали рядом с капитаном. Там был и орк. Он носил интрепель — непропорционально большой. А может, как раз пропорционально. Под свой рост.

Наступила странная, нелепая пауза. Что-то удерживало бандитов от любых дальнейших действий: они и не уходили, и не нападали. Боялись чего-то? Или кого-то? Фруэстр все еще стоял со своей волнистой шпагой наперевес, но если боялись его, почему не сматывали удочки, тем более, что начальства уже нет? Было хорошо заметно, что без Винка лидеров у них не осталось — так они переглядывались друг с другом.

Потом эти взгляды как-то стихийно остановились на одном бандита. Даже не самом крупном. Еще немного, и его стали бы выпихивать вперед, но это не понадобилось.

Он затравленно обвел взглядом товарищей, потом долго глядел на оставленную подворотню. Наконец, дальше тянуть время стало нельзя. Тогда он дико и тоскливо закричал и кинулся вперед, размахивая палашом — у него был палаш, необычное оружие для подворотен. Остальные побежали за новым вожаком.

Видимо, каждый из них хотел напасть именно на Фруэстра, поэтому они все сразу столкнулись между собой и кто-то вскрикнул от боли и неожиданности, порезавшись о чужой клинок. Утратив темп, в паре шагов от Фруэстра они окончательно сбились в кучу и выставили клинки наружу; получилось очень похоже на ежа. Капитан, видимо, забавы ради, проводил своей шпагой влево-вправо, наблюдая за характером волнения вражеских лезвий, отвечающих на его движения.

Синголло быстрым, натренированным движением сорвал с себя плащ, накинул на левую руку и встал в боевую стойку: клоунада не могла продолжаться бесконечно. Неожиданно он словно увидел со стороны всю странность диспозиции: капитан, один против семерых, сбившихся перед ним в неуклюжую кучку, он сам, Синголло, в нескольких шагах, с рапирой наголо и гребцы "Избавителя" — похоже, и шагу не сделают, чтобы помочь капитану. Считают, что справится сам? А вдруг, и вправду справится?

Фруэстр тем временем продолжал баламутить бандитскую кучку шпагой, временами делая шаги то влево, то вправо. Его по-прежнему боялись атаковать, но на движения клинком реагировали все более вяло.

"А вот сейчас нападут", — подумал Синголло и в тот же момент капитан просунул, именно просунул шпагу вовнутрь, мимо беспорядочно качающихся лезвий, тут же резким рывком выхватил ее обратно и далеко отпрыгнул назад. Место, где он только что стоял, распороли два отчаянных взмаха. Группа раздалась и на мостовую, наружу, выпал коротышка с саблей. Фруэстр проткнул его быстрым выпадом, точно так же, как помощника Винка, но при этом еще и на мгновение оказался между вражескими клинками. И ничего.

Тут попытки спрятаться друг за друга и кончились. Бандитам стало ясно, что этому капитану вполне по зубам нечто куда большее, чем их группа. Они заревели все и кинулись вперед, пытаясь окружить Фруэстра, но тот еще раз отпрыгнул далеко назад, в строй своих гребцов.

И к этому строю, конечно, присоединился Синголло.

Вот тут он и увидел, насколько экипаж Фруэстра хорош в групповых схватках. На какие-то секунды орк оказался впереди; один из бандитов замахнулся было саблей, но орк тут же парировал ее окованной рукоятью интрепеля, потом, крутанув, захватил сабельное лезвие своим и дёрнул. Движение пошло с такой силой, что бандит даже не сразу разжал пальцы, выпуская саблю. Потеряв равновесие, он упал себе на руки, прямо под ноги Синголло. Тот не сразу сообразил, что орк так и задумывал и лишь через мгновение добил поднимавшегося с колен уколом в глаз. Специально не целился, так уж вышло.