Воспитанник

Приёмыш

Беглецы

Заснеженная горная дорога вьётся по склону прихотливыми петлями. Многие сотни повозок её не строили — торили. Тяжело, на ощупь. Прямо нельзя, там камень с трещиной, ненадёжно, направо обрыв, а вот здесь телега пройдёт. Тут расселина, там сыпучий склон, здесь придётся объехать, резко повернув. Но это летом. Зимой найти путь можно только по вешкам.

Добрые люди... или не совсем люди и совсем недобрые, как-то решили укрепить полотно проложенной тропы, а вдоль неё поставить ориентиры, каменные столбы, увенчанные настоящими человеческими черепами. По ним можно относительно спокойно, во всяком случае, не потерявшись, дойти до перевала. А за ним, говорят, и деревенька близко.

Молодая пара, укутанная в меха, на заморенных лошадях, спешила скорее добраться до цели. Их пыталась нагнать пятёрка всадников на совершенно загнанных лошадях.

— Они не посмеют! Здесь нельзя воевать! — сама себе не веря, ободряла спутника молодая женщина.

— Езжайте дальше без меня. Родная, я их задержу!

— Нет! Нам осталось немного!

Среди преследователей шли другие разговоры:

— Поворачивать обратно надо, господин! Местный граф запрещает стычки в своих землях.

— Плевать! Мы их догоним, а он и не узнает.

— Узнает, господин. Непременно узнает. Бают, он через черепа на столбах всю дорогу оглядывает.

Как бы в подтверждение этих слов, между двумя группами пришельцев открылся синий овал портала.

— Они не уйдут от меня! — взревел тот, которого назвали "господином".

Его рука скользнула за пазуху и вернулась с бумажным свитком.

— Нет, господин! Нет! — с ужасом закричали спутники.

Пока из портала неторопливо выходил отряд лучников с огромными ростовыми луками, преследователь нацелился на торопящуюся сбежать пару и надорвал свиток. Ветвистая голубая молния лишь мгновение плясала на лошадях и их наездниках, а затем погасла, оставив трупы лежать изломанными куклами.

Попытку повернуть немедленно прервал слаженный залп шеренги лучников, убивший лошадей и ранивший бывших преследователей. Судя по результату, стрелки целились по конечностям всадников. Открывшийся рядом второй портал выпустил десяток алебардистов, окончательно похоронив надежды на спасение.

— Я же вас предупреждал! Я же предупреждал!

— Не ной! Откупимся! Отец заплатит виру!

Два отряда окружили нарушителей и неподвижно чего-то ждали. Из пленников хорохорился лишь главный, остальные с ужасом смотрели на пленителей. Кстати, их стоило бояться. Людей охраняли скелеты, одетые в щеголевато сияющие доспехи. Лучники в кольчугах и шлемах, алебардисты в тяжёлых пехотных латах. Ни пятнышка ржавчины, ни комочка грязи не оскверняло блеск стали. Другой одежды на скелетах не наблюдалось.

Вдруг лучники разом развернулись и сноровисто пошли к сражённой молнией паре, а алебардисты, без злобы, но и без малейшего проявления сочувствия, стали заталкивать раненых пленников внутрь вновь открывшегося портала.

Суровое правосудие

В тёмном зале, освещённом лишь струящимся из решётчатых окон тусклым светом зимнего дня, на массивном каменном троне сидит владыка этих мест, граф Вальдхогер. Последние несколько сотен лет он правит сурово, но справедливо. Его законы давно никто не нарушал, только потому сегодня правитель оторвался от важных научных изысканий. Среди учёных волшебников он пользуется изрядным авторитетом, хотя уже давно пересёк грань жизни и смерти. И да — граф действительно нежить, точнее лич.

— Ваше сиятельство, — продолжил доклад тоже неживой рыцарь, — на трупе женщины был обнаружен младенец. Живой, здоровый, но голодный и плачущий. Я приказал переправить его в деревню, а старосте велел найти кормилицу.

— Правильно. Кем были его родители?

— Судя по документам дворянами. При них нашлись драгоценности и деньги в полновесных монетах. Триста двадцать золотых марок, двести серебряных корон и кошель медных щитов.

— Триста двадцать марок? Весьма и весьма изрядно. Тела родителей сжечь. Их вещи, деньги, драгоценности и документы сложить в сундук для сбережения наследнику. На его содержание выделяю из собственных средств по щиту в день, до тех пор, пока не найдутся родственники, а коли таковых не случится, то пока не начнёт разговаривать. Тогда решу, как содержать ребёнка дальше.

— Из преследователей...

— Поступайте по закону. Они убили людей в моих владениях, не получив на то разрешения.

— Старший убивцев тоже дворянин. Он просит вас принять его. Хочет объясниться и предлагает заплатить виру. Согласен на службу вне графства.

— В объяснениях не вижу смысла, только зря время потеряю. Наверное, какая-нибудь легкомысленная любовная история. А в законе не прописана замена казни вирой за убийство. Виновных удушить, их имущество конфисковать в казну. После смерти костяки разрешаю использовать на наблюдательных постах. И объясните нарушителям, что у меня в армии служат только мои подданные, коренные жители этих земель. Только они достойны охранять покой своих потомков. Никаких наёмников подо мной нет, и никогда не было. Ишь! Придумали тут! Служить просятся! Да ещё живыми!

Отрок

Перед каменным троном, на одном колене стоит худенький мальчик. Немного испуганный, чуть больше впечатлённый величием обстановки и с огромным трудом пытающийся скрыть неуёмное любопытство, ведь его вызвал сам граф Вальдхогер.

— Ашер ле Гур, ты стоишь здесь потому, что у тебя нет родителей, и от тебя отказались другие родственники. Ты слишком юн, но вместо тебя некому принять решение. Потому придётся самому нести ответственность за собственный выбор. Месяц назад ты узнал о вопросе, который я сейчас задам. У тебя было время подумать и решить. Итак, Ашер ле Гур, скажи мне сейчас — кем ты хочешь стать?

— Волшебником, ваше сиятельство.

— Да будет так!

Подросток

Перед каменным троном, на одном колене стоит стройный юноша, почтительно склонивший голову перед графом Вальдхогером.

— Ашер ле Гур, я тобой доволен. Все учителя хвалят твою настойчивость в изучении магического искусства. Ты достиг больших успехов, и сейчас тебе предстоит сделать новый рывок. Ты должен будешь покинуть пределы графства и отправиться на учёбу в Триогергский Университет. Это чистый и сильный источник знаний для волшебника любой Школы. За твою учёбу плачу я, как твой покровитель. Дополнительно, ты будешь получать ежегодный пенсион размером пять золотых марок. Это много. Это четверть доходов поместья рыцаря, а он с них должен содержать семью, ратников и слуг.

— Благодарю вас, ваша сиятельство.

— Помни! За это я требую от тебя настойчивости и прилежания в освоении наук. Каждый год на вакации ты будешь возвращаться сюда, и горе тебе, если не сможешь показать ожидаемых успехов. Учись, чему хочешь, кроме Некромантии. Поверь, мне она известна лучше, чем кому другому в нашем мире, потому не трать зря время. Советую обратить особое внимание на Алхимию, Артефакторику и Ритуалистику, но, впрочем, я не настаиваю именно на этих гранях магического ремесла. Пока есть возможность, ищи свою дорогу, по пути изучая то, что тебе самому интересно. Ашер ле Гур, ты меня понял?

— Да, ваша сиятельство.

— Тогда уходи.

Юноша

Перед каменным троном, на одном колене стоит молодой человек, с несколькими татуировками на лице. Его поза выражает одновременно почтение и лёгкую неуверенность. Граф Вальдхогер внимательно оглядывает склонившуюся фигуру и заявляет:

— Ашер ле Гур, ты прошёл полный курс обучения и получил диплом волшебника. Я доволен и, возможно, когда-нибудь предложу тебе службу. Ты несколько раз бывал в этом зале, внимательно посмотри вокруг, подумай и скажи — что поменялось в нём?

Молодой волшебник быстро огляделся и ответил:

— По моему, ничего, ваше сиятельство.

— Ничего... Ничего! Ты понял главную особенность замка — здесь редко что-то меняется. Это хорошо?

— Не знаю, ваше сиятельство. Есть плюсы...

— Но есть и минусы. Главный из них такой — если тебя оставить при замке, через какое-то время ты будешь знать то, что знаю я и мои помощники. Но они мне полезны, и я не собираюсь их менять. Теперь скажи — зачем ты мне здесь?

— Не знаю, ваше сиятельство.

— И я не знаю. Ты для меня бесполезен, а, следовательно, не нужен. Чтобы стать полезным тебе необходимо освоить что-то новое, мне неизвестное и интересное. Ты вошёл в возраст совершеннолетия. Тебя экипируют для долгих и опасных путешествий, отдадут сундук с вещами твоих родителей. Уезжай из графства и попытайся найти своё место в жизни.

Ашер ле Гур

Каждый раз, когда я выхожу из ворот графского замка, у меня на уме одна и та же мысль: "Пронесло!" Мышление нежити не всегда понятно живому, а граф к тому же рассчитывает свои действия на десятки лет вперёд. Он добр и щедр ко мне, но только всеведающие боги знают, как сильно я его боюсь! И во что точно не верю, так это в его бескорыстие. Хотя своего слова он и его приближенные придерживаются всегда.

После прохождения полного курса Университета я опасался возвращаться сюда. Почему? Была мыслишка, что захотят обратить в разумную нежить или что-то в таком роде. Зачем вернулся? Привык держать своё слово. И вдруг оказалось, что зря боялся, что здесь я просто никому не нужен. Это логично, но тогда зачем меня было учить и тратить огромные деньги моё образование?

Первое яркое детское воспоминание это не выбор пути волшебника, нет. Первое что запомнил во всех деталях: Я стою между зубцов стены замка, ниже разверглась глубокая пропасть, а внизу, рядом с обрывом видны крошечные деревенские домики. В соседних проёмах стоят ещё три паренька и одна девочка, они тоже пожелали стать волшебниками. Сзади закутанный в мантию Учитель. Он не живой, потому не любит дневной свет, хотя небо покрыто толстыми грозовыми облаками.

— Итак, вы одарены и сами, подчёркиваю — САМИ, пожелали стать волшебниками, — этот хриплый, каркающий голос я не забуду никогда. — Учить вас долго, трудно и дорого. Лентяи и неслухи не нужны, я и так буду вынужден тратить на вас своё время. До окончания учёбы вы должны трудиться изо всех сил и слушаться меня во всём, ни мгновения не рассуждая. Сейчас первый экзамен на послушание. На счёт "три" вы должны прыгнуть вниз. Готовсь! Раз! Два! Три!

Сразу прыгнули трое — я и ещё два паренька. Нас подхватил тёплый ласковый ветерок, сжал в нежных объятиях и медленно опустил у дома старосты на большую каменную плиту.

За нами Учитель столкнул замешкавшихся и опустился сам.

— Это вам первый урок — если я что-то приказываю, то знаю, каков будет результат. Каждый день утром вы будете подниматься в замок с этой плиты, а каждый вечер возвращаться сюда.

Затем он отправил к семьям девочку и третьего мальчишку. Ещё одного за леность выгнали через несколько недель. Я и Коста, последний оставшийся деревенский паренёк, учились вместе до моего поступления в Университет.

Коста же решил сбежать "на солнышко". Почему "на солнышко"? В графстве небо всегда обложено густыми облаками, и там никогда не проглядывает солнце. Первый раз я его увидел, когда поехал на учёбу.

Раз в год возвращался на каникулы и показывал Учителю, как освоил пройденные предметы. По сложности его вопросы нельзя даже близко сравнить с простенькими университетскими экзаменами. Тем более оценок Учитель не ставил, а в конце бросал лишь короткое "знаешь". Что случилось, если бы он сказал "не знаешь", просто боюсь себе представить. В качестве награды мне доставались татуировки. Столь же болезненные при нанесении, сколь и полезные после.

После первого курса мне на веки наложили Волшебный Взор — теперь на 60 шагов вижу магические ауры. Могли наложить что-то другое, но Учитель счёл это заклинание лучшим выбором, а моего желания он не подумал спросить.

Завершение второго украсило виски Пониманием Языков, теперь умею читать и писать на любых языках, имеющих письменность, а вот разговаривать — увы! Третий курс, и я обзавёлся на нижней стороне языка руной Обнаружение Яда. Четвёртый — левая кисть, пятый — правая кисть. Сначала были аккуратно вырваны ногти, затем на открывшееся место нанесены сигилы полезных заклинаний, после того, вновь нарощены ногти. Если бы не предыдущий опыт, я бы выл от боли, а так ничего, перетерпел.

Пусть эти, под ногтями, не постоянные, как на голове, а активируются лишь раз в день, но десять заклинаний на все случаи жизни, которые всегда с тобой, стоят нескольких часов мучений.

Вы представляете, какая цена таких татуировок? Сколько необходимо редких реагентов? Когда делали тату, я знал, что они мне полезны, и считал, что меня готовят к чему-то. Рассчитывал на сложное, возможно, опасное задание. Или на поездку туда, куда не могут попасть неживые. Но никогда не думал, что меня просто отпустят на волю. И даже отдадут вещи, оставшиеся от родителей. Не такого я ждал, когда возвращался.

Из сундука с вещами, в самую первую очередь я достал шкатулку с документами. Мне казалось, что в них найдутся ответы на все вопросы о моих родителей, я узнаю то, о чём не захотел рассказать Учитель.

Однако разбор бумаг мало чего объяснил. Отец — второй сын в семье ле Гуров, волшебник. Женился за год до моего рождения. Есть официальное свидетельство, что Ашер ле Гур, законный сын дворянина Теодора ле Гура и дворянки Виолетты, в девичестве фон Каппель. Нет ни единого намёка, почему и от кого бежали родители.

Когда-то я спросил, и Учитель рассказал об обстоятельствах моего попадания в графство. По его словам нашлась лишь одна зацепка, полезная для распутывания той странной истории — имя и адрес на письме, которое перед казнью написал главарь убийц: "Эммануилу ле Гуру из поместья Синих Щитов, что в баронстве Шоад, графства Раух".

Казалось бы, надо сразу седлать коня и мчаться по известному адресу. Однако меня с детства приучали сначала думать, и лишь потом действовать. Скажем, приехал я, а дальше что? Брошусь в объятия, облобызаюсь с роднёй, потом кто-то добрый и тёплый пожалеет сироту, выпьем мы с ним по чаре вина, усядемся всей семьёй, да и вспомним былые времена? Здорово, да? Одно мешает — на письмо покровителя, с предложением забрать младенца, никто ничего не ответил. Не случилось даже вежливого отказа. А ведь конверт был передан лично в руки адресату, у графа с этим строго. И гонец три дня ждал ответа в соседней деревушке.

Когда учился в Триогерге, навёл справки, выяснил, где находится графство и баронство. Про поместье, правда, никто не слышал. Так вот, обычное захолустное баронство в обычном графстве, как обычно мнящем себя важной державой. В год моего рождения войн и катаклизмов там не случилось. От кого или от чего тогда бежали родители? Раз не от войны, значит от семейных заморочек. А коли так, то с семьёй сразу, без подготовки, не стоит встречаться, сначала надо приехать и по-тихому навести справки. Но до сегодняшнего дня всё это было пустое мудрствование и теоретические прикидки, а вот сейчас настала пора подумать и о практических шагах.

Снаряжение

Полностью перечитав бумаги и вернув их в шкатулку, взялся осматривать остальное содержимое сундука. Наследство оказалось неожиданно большим. Деньгами — доход рыцарского поместья лет за десять. Толика украшений, больше женских, но и мужчине есть чего надеть в торжественном случае. Дворянская печатка с гербом имеется. В специальном дорожном кожаном чехле лежит книга заклинаний, похоже, отца. Отдельно завёрнуты несколько магических вещиц, с которыми надо разобраться, и шкатулка для бумаг. Ещё вычищенная и выглаженная одежда, меховые шубы с многочисленными подпалинами на спине, из-за того, годящиеся лишь на подстилку. Понятно, преследователи кинули в родителей заклинание Цепная Молния. Причём со свитка. Значит, кидал довольно слабый волшебник.