Просветление. Глава 94. Погружение (окончание)

Глава 94. Погружение (окончание)

Погружение. Ева и Давид.

К столикам на подиуме снова подошёл хозяин заведения, поинтересовался желаниями и планами посетителей, а затем попросил Еву о бильярдном матче-реванше. "Матч из пяти партий, то есть до трёх побед? — переспросила она. — С удовольствием! Через полчаса я буду готова". Афанасий просиял от предвкушения серьезной игры.

Антураж матча предрекал серьёзное соревнование. Рядом с игровым столом, кроме Евы и Афанасия, разрешили находиться только Давиду и, по его просьбе, Мсье Жаку и Мадам Терезе. Общее число зрителей было ограничено, их расположили в стороне от стола и попросили вести себя в рамках приличия. Симпатии болельщиков разделились. Одни по привычке поддерживали многолетнего чемпиона Афанасия, другим очень понравилась неожиданная возмутительница спокойствия очаровательная Мадам Ева. Первая партия прошла в напряжённой борьбе. Афанасий учёл свои ошибки и боролся за каждый шар, но в концовке удача от него отвернулась. Вторую партию он играл мощно, со злостью на самого себя и выиграл уверенно.

Публика неистово поддерживала игроков. Помимо неизвестных ей зрителей, за Еву болели Жак, Тереза и Давид, сидящие у ближайшей к столу стены комнаты. Причём последние двое ещё и успевали обмениваться знаками внимания... Начавшаяся при равном счёте, третья партия произвела эффект разорвавшейся бомбы. Это был мастер-класс Мадам Евы. По очерёдности разбивать шары предстояло ей. И открыв счёт с разбоя, она не предоставила Афанасию возможности вступить в игру, забивая один шар красивее другого. Сухая победная партия! До окончательной виктории Еве оставался один шаг. Афанасий сопротивлялся изо всех сил, но блистательная игра оппонентки выбивала его из колеи... Вскоре ему пришлось признать поражение в матче-реванше и под звон бокалов с шампанским объявить Мадам Еву чемпионкой. Итог игры приветствовали все присутствующие, кроме Владимира Алексеевича — грубияна из-за соседнего столика. Он присутствовал на матче и достаточно нагло предложил чемпионке немедленно защитить свой титул в противостоянии с ним. Одна партия, и победитель получает всё! Владимира пытались утихомирить, но он бурно настаивал на своём. Чемпионку отговаривали, но она дала согласие на единственную партию.

Как и следовало ожидать, финал незапланированного противостояния получился бурным. Скандалист повёл в счёте, но Ева вырвалась вперёд, и вскоре сложилась ситуация, когда для победы ей осталось забить один сложный шар. Перегнувшись через стол, она прицелилась, и в этот момент один из охранников Владимира Алексеевича подошёл к Еве сзади и положил ладонь ниже пояса её красивого платья. Люди возмущённо зашумели, но Мадам Ева отложила удар лишь на секунду. Она вогнала шар в лузу, резко развернулась и со всего размаха обрушила рукоятку кия на голову наглеца. Охранник с разбитой головой свалился на пол, а у стола началась потасовка, переросшая в полноценную драку... Давид образцово-показательно отделал Владимира Алексеевича, сломав тому челюсть и руку, после чего услышал голос Евы у своего уха: "Займись Терезой, я буду с Жаком". Дави оглянулся на красивую брюнетку с удовольствием наблюдавшей за мордобоем. Но перехватив взгляд Давида, она вскрикнула и стала заваливаться набок.

Автономное погружение. Давид.

Гость вовремя подхватил Терезу на руки и, удачно обойдя препятствия, вынес её на улицу. Краем глаза Давид заметил Еву, сворачивающую за угол здания под руку с Месье Жаком. Дави улыбнулся и поцеловал свою ношу, изображающую чудовищные страдания.

— Куда ты несёшь меня, дорогой? — слабым голосом спросила она.

— Если тебе не нужен доктор, то к себе в отель...

— В тебе столько мужества и... страсти, мой спаситель! — мигом ожила Тереза. — Ты излечишь мои раны лучше любого лекаря...

— Какой уютный подбородок... — тихо проговорил Давид, уткнувшись губами в нижнюю часть женского лица. — Так бы и не отрывался от него...

— Всё, что угодно, дорогой! — прошептала она, и тут же оговорились: — Но не максимум...

С вопросами Дави решил повременить. Ноша его не тянула. Он с удовольствие нёс на руках изящную брюнетку с прекрасным личиком под завистливыми взглядами немногочисленных жителей города, попадавшихся навстречу. Давид улыбался, целовал нежные губы Терезы, утыкался губами в её подбородок, и она вполне разделяла его желания и эмоции. В номере "Волжского откоса" Дави вознамерился угостить свою даму вином, но Тереза, усаженная им на диван в гостиной, обдала его столь горячим и зовущим взглядом... Казалось поцелуям и сладостным прикосновениям эффектной пары не будет конца, но вдруг мужчина наткнулся не неожиданное препятствие на теле женщины.

— Что это, красавица моя? — остановился Давид, ощупывая Терезу ниже талии.

— Раздень меня совсем, дорогой! — без стеснения, но словно заранее извиняясь, проговорила она.

Уговаривать мужчину не пришлось. Вскоре перед ним предстало великолепное женское тело, на котором желтело странное металлическое одеяние, отдалённо напоминавшее шорты...

— Открыть хитрый замок на этих... панталонах верности может только мой муж своим ключом... — тяжело вздохнула Тереза. — Он очень ревнивый...

— Что неудивительно... — задумчиво проговорил Давид. — Надеюсь, это не помешает тебе остаться со мной... до утра?

— Мой дорогой! — она протянула к нему руки. — Конечно, я останусь, если ты хочешь! Мне не хотелось думать о том, что стоит тебе увидеть на мне эту штуку...

— Ты удивительно красивая женщина, Тереза!..

Не обращая внимания на досадное препятствие на её теле, Давид ласкал Терезу от кончиков пальцев стройных ножек до изящной шеи и обратно, доводя женщину до состояния полного восторга... Если он и начинал общение с ней, как часть операции, задуманной Андреем, то стоило Давиду взглянуть Терезе в глаза, дотронуться до её тела... Сейчас его можно было упрекнуть в чём угодно, но только не в неискренности.

Автономное погружение. Ева.

Уроки Андрея не прошли для Евы даром. Пусть она и не умела читать мысли налету, но шагая по переулкам Нижнего города под руку с Месье Жаком, Маркиза нащупала тактильный контакт с ним и пользовалась этим. И чем дольше пользовалась, тем больше недоумевала. Князь Андрей оказался прав, жизнь в Ультра-Нижнем разительно отличалась от жизни в Трикняжии, отличались люди, их отношения друг к другу... Во всяком случае, Месье Жак оказался странным типом... Впрочем, его усадьба с ограждением из коварного металла и трёхэтажный особняк на её территории производили внушительное впечатление. Внутреннее убранство особняка подчёркивало состоятельность и утончённость хозяина. Жак пригласил Еву в "музыкальную гостиную" и принялся раздавать поручения слугам.

Из внутренних помещений вышел светловолосый, кудрявый молодой человек, сел за клавесин и принялся наигрывать лирическую мелодию. Ева слушала и смотрела на него с видимым интересом.

— Вы не проголодались, Мадам? — с улыбкой старого ловеласа обратился к ней Жак.

— Нет, Месье, — Ева наградила хозяина дома лукавой ответной улыбкой. — Может быть, немного позже... Мы же не торопимся?

— О, я нисколько не тороплюсь, прекрасная Ева! — воскликнул Жак, подсаживаясь к ней на огромный полукруглый диван, стоящий напротив клавесина. — Но Ваш муж...

— Давид? — пожала плечами Ева. — Если я ничего не путаю, он столь же удачно помог Вашей жене избежать неприятностей в заведении Афанасия, как и Вы мне. Думаю, теперь им есть о чём побеседовать...

— Не сомневаюсь. В Давиде удачно сочетается мужество, достоинство, интеллект и обаяние...

— О! — нежным колокольчиком рассмеялась Ева. — Дави был бы рад услышать подобный комплемент.

— И Тереза умеет быть благодарной и щедрой на комплементы, не сомневайтесь!

— Что же, Давид вполне заслуживает этого.

— Воистину, Вы — чудесная женщина! — воскликнул Жак. — Отдавая должное красоте и уму своей жены, я не могу похвастаться тем, что сумел воспитать в ней лояльное отношение к себе. Сегодняшний вечер в Вашем обществе, Мадам Ева, был бы радостен вдвойне, не ощущай я на себе давления ревности Терезы.

— Давление ревности? Как витиевато вы изъясняетесь, Месье Жак! Речь о каком-то особом ощущении?

— О да, Мадам! Но мы коснулись интимной темы, и продолжение беседы в этом направлении смущает меня...

— Как будет угодно, — интонация голоса и взгляд Евы выражали явное неудовольствие. — Если мой визит приносит Вам, Месье, проблемы, а не удовольствие...

— Нет-нет, дорогая Ева! — всплеснул руками Жак. — Я счастлив видеть Вас в своём доме!

— В таком случае велите подать белого вина! — раздражённо воскликнула она.

Хозяин дома улыбнулся и взял в руку серебряный колокольчик, лежавший на овальном столе перед диваном. Через минуту в гостиную вбежала чернокожая красотка. На невысокой девушке эффектно смотрелось чёрное платье выше колена с белым передником. Обсуждая с Месье Жаком карту вин, она с интересом присматривалась к Гостье и улыбалась, демонстрируя ровные белые зубки. "Вот такой куколки мне и не хватало, чтобы вывести из равновесия моего Князя! Впрочем, и мальчик за клавесином заслуживает внимания Маркизы..." — с усмешкой подумала Ева. Жак общался с официанткой на французском. Определившись с заказом, они синхронно взглянули на Гостью. "А я-то, глупая, не могла понять: зачем изучала французский язык в дворцовой школе?" — внутренне потешалась она.

— Plateau de fromages,* — произнесла Ева вслух и через пару секунд добавила: — Et fondant au chocolat, s'il vous plaНt. **

— Tout de suite, Madame! — просияла Дениз, как называл маленькую чёрную девушку Жак.

— Vous parlez parfaitement franГais, Madame! — потрясённо воскликнул хозяин дома...

Ева пожала плечами, а Месье Жак принялся одаривать её красочными комплементами, продолжая говорить по-французски. Вскоре в гостиную вернулась Дениз с вином, фруктами и заказанными Гостьей блюдами. Девушка намеревалась покинуть Господ, но Ева пожелала оставить её подле себя. Многословный Жак и не думал возражать... Гостья больше слушала музыку, чем его щебетанье, и поглаживала чёрные волосы на голове служанки, расположившейся у ног Госпожи. Допив второй бокал вина, Ева произнесла по-русски: "Французский язык удивительно красив, но я привыкла изъясняться на русском..." Хозяин дома ненадолго приумолк, по своему оценил нежности, которыми Ева одаривала его прислугу, и, продолжая говорить по-французски, сменил тему:

— Вам понравилась моя Дениз, Мадам?

— Да, она мне нравится. Месье не желает продать мне свою служанку? Думаю, о цене мы договоримся...

— О, прекрасная Ева, у вас превосходный вкус! Но дело в том, что Дениз и малыш Жюль, отменно играющий на клавесине — последние выпускники дворцовой гимназии.

— И что это значит?

— За то недолгое время, что Вы гостите у нас, невозможно узнать нюансы здешних порядков, — неторопливо и внушительно заговорил Жак. — Дело в том, что во Дворце находилось специальное учебное заведение для юношей и девушек. Оттуда они выходили прекрасно воспитанными, обученными этикету, правилам поведения в высшем обществе, с большим багажом знаний. Могу только догадываться, по какой причине Княгиня решила закрыть гимназию, но полгода назад состоялся последний выпуск. Как стало принято в последний десяток лет, состоялся ежегодный аукцион, на который выставили пятерых выпускников. Мне удалось приобрести Дениз и Жюля, выложив за них солидную сумму денег. С тех пор я неторопливо занимаюсь их обучением...

— Обучением? — удивилась Ева. — Насколько я поняла, их прекрасно учили в гимназии.

— Да, и научили всему, — ухмыльнулся хозяин дома, — кроме искусства интимных отношений с Хозяевами... Учитывая, что нового аукциона в ближайшем будущем ждать не приходится, я берегу своих новичков и медленно открываю перед ними двери в мир наслаждений, растягивая удовольствие. Разумеется, так скоро продавать Дениз я не планировал... Но...

— Ах, всё-таки, Вы сомневаетесь? — томно улыбнулась Ева.

— Не скрою, что Вы покорили меня, Мадам! До определённой степени я готов идти у Вас на поводу и, возможно, расстанусь с прелестной служанкой...

— Но взамен Вам хотелось бы получить не деньги, — усмехнулась Гостья. — Что же?

— О, прекрасная Ева, я недостаточно хорошо знаю Вас, чтобы сформулировать своё предложение немедленно! — целую руку своей новой знакомой, проговорил Жак. — Но Вы лишили меня покоя... Могу я попросить Вас? Ещё немного милых моему сердцу созвучий... Быть может, Вы помните стихи на французском языке?

— Быть может... — с очаровательной улыбкой отозвалась она, задумалась на несколько мгновений и начала читать по памяти:

"Le coouchant dardait ses rayons suprЙmes

Et le vent berГait les nИnuphars blЙmes;

Les garnds nИnuphars entre les roseaux

Tristement luisaient sur les calmes eaux.

Moi j'errais tout seul, promenant ma plaie

Au long de l'Иtang, parmi la saulaie

OЫ la brume vague Иvoquait un grand

FantТme laiteux se dИsespИrant

Et pleurant avec la voix des sarcelles

Qui se rappelaient en battant des ailes

Parmi la saulaie oЫ j'errais tout seul

Promenant ma plaie; et l'Иpais linceul

Des tИnХbres vint noyer les suprЙmes

Rayons du couchant dans ces ondes blЙmes

Et les nИnuphars, parmi les roseaux,

Les grands nИnuphars sur les calmes eaux".

* * *

— Невероятно! Кажется, это Поль Верлен?! Чудесно! — восхищался Жак. — Вы — чудо, прекрасный подарок из далёких миров тому, кто способен ценить...

— Тебе тоже понравилось, малышка Дениз? — не реагируя на славословия хозяина усадьбы, Ева обратилась к служанке.

— Да, Мадам, — заулыбалась она, прислонившись щекой к ладони Гостьи. — К сожалению, я не столь глубоко владею французским языком для того, чтобы оценить все детали...

— Ну, это мы сейчас исправим, — подмигнула ей Ева.

Маркиза поднялась с дивана и подошла к клавесину, за которым сидел кудрявый блондинчик. Жюлю хватило такта, чтобы прекратить музицирование на время чтения стихов. Сомнений в том, что Гостья произвела на него неповторимое впечатление, не осталось. Ева зашептала что-то ему на ухо, Жюль слушал со вниманием и трепетом, кивками подтверждая, что хорошо понимает Госпожу. Она показала ему несколько ключевых аккордов на клавесине. Жюль начал наигрывать мелодию, немедленно реагируя на замечания и пожелания Госпожи. Как только музыкальное сопровождение удовлетворило Еву, она снова наклонилась к юноше, дала ему ещё парочку указаний и... прикусила мочку его уха. Кровь прилила к красивому личику Жюля, и ему пришлось взять себя в руки усилием воли, чтобы не испортить выступление... Музыка и высокий голос Гостьи зазвучали одновременно:

"Струил закат последний свой багрянец,

Ещё белел кувшинок грустных глянец,

Качавшихся меж лезвий тростника,

Под колыбельный лепет ветерка...

Я шёл, печаль свою сопровождая;

Над озером, средь ив плакучих тая,

Вставал туман, как призрак самого

Отчаянья, и жалобой его

Казались диких уток пересвисты,

Друг друга звавших над травой росистой...