Просветление. Глава 96. Мистерия

Глава 96. Мистерия

Процесс Суда Исхода по делу Прохора так и не возобновился с молчаливого согласия всех его участников. Идея Княгини — предоставить подсудимому возможность перебраться в Лунную Башню — вызывала вопросы, но с ними решили повременить. Ева, Давид, Айна и Тереза стояли у балюстрады террасы, наблюдая за Князем, сопровождавшим Прохора к западной части крепостной стены. Там, возле башни с дозорной вышкой имелись охраняемые Блюстителями широкие ворота, пригодные для проезда автотранспорта. Последние годы они не использовались, но ранее из ворот можно было попасть на развилку двух дорог. Одна вела в город, скрывшийся под тёмно-коричневой жижей Моря Мрака. Другая дорога сворачивала на Лунный мост.

Подойдя к первой опоре моста, мужчины присели на бетонную плиту ограждения и закурили.

— О войне мне рассказывал Егор, — заговорил Прохор. — Честно говоря, мне не хотелось ему верить... Наверное, мне нужно было быть там, но я жил здесь... Не знаю, имел ли товарищ Франек отношение к моей... командировке. Я ни разу не разговаривал с ним и видел-то его всего несколько раз. Отдавали приказы и готовили меня другие люди... И Царём я стать не стремился! Просто однажды, во время празднования Дней Княгини, увидел её и... В отличие от большинства людей я не сошёл с ума, не превратился в бессмысленную куклу, но и уйти от Княгини не смог. Я встретил самое совершенное существо в мире, куда же идти дальше? Вот Вы, кем бы Вы ни были на самом деле, можете позволить себе лечь на демоническое ложе, обнять Её Величие... А я лишь целовал её руки и говорил с ней... Её человеческая ипостась — чудесная, утончённая, интеллигентная, самая прекрасная женщина...

— Она чем-то напомнила тебе подругу из мира под Солнцем? — заполняя паузу, спросил Андрей.

— Да, наверное... Но моя давняя подруга пыталась поссорить меня с властью, называя её диктатурой серости, смеялась над перспективами моей карьеры... Может быть, и правильно делала, что смеялась, — сумрачно проговорил Прохор. — Но Княгиня не потешалась, не укоряла. Она понимала меня, как никто другой. Моя любимая женщина создала своё человеческое тело для меня, для нас двоих!.. Мы были счастливы!

— Прекрасно, — без улыбки произнёс Андрей, закуривая вторую папиросу подряд: — Вы провозгласили несколько сомнительных, ничем не оправданных, новых принципов построения государства, стали мужем и женой, пожелали подданным следовать своему примеру и... забыли о них. Возможно, передай вы власть в руки Графинь, никаких катаклизмов не последовало бы. Но Государев указ передавал власть народу! Прохор, кто сказал, что твои мимолётные дружки и знакомые — это и есть народ?! Как пришло тебе в голову, что браки Графинь и твоих выдвиженцев послужат мирному и безболезненному переходу Княжества к идеальному обществу? Ты уединился со своей прекрасной блондинкой, говорил с ней о любви, призывал к всеобщей любви, занимался с ней любовью, но не браком. Если бы ты не называл её женой, то любил бы слабее? Тебе пришло в голову, что узы брака привяжут её к тебе навсегда? Ты ошибся.

— Да, но... почему? — всплеснул руками Прохор.

— Твоя возлюбленная перестала видеть в тебе мужчину. Променяв своё Княжество на твою любовь, она ничуть не сомневалась, что её Царь поведёт государство к процветанию, а она — Царица будет дарить ему свои горячие и нежные чувства... С годами сильно ослабевший Демон Нижнего Княжества с ужасом понял, что произошла катастрофа, а Царю плевать на власть, на руководство, на подданных, на ещё прибывавших в Княжество новых людей...

— Вершители, Испытания... Зачем они? — неуверенно возразил Прохор. — Я считал, что новые люди попали к нам в поисках счастья и непременно найдут его здесь... Я никогда не верил... в ад.

— Конечно! Потому тебя сюда и послали! — рассмеялся Князь. — Как я понимаю, в меня ты тоже не веришь?

— Я... не знаю... — низложенный Царь заглянул в глаза собеседника, но быстро отвёл глаза и съёжился: — В тот страшный день я не мог найти мою Царицу, а когда нашёл... Она лежала на полу, возле демонического ложа в зале под стеклянным куполом, недвижимая, бездыханная... Я пытался привести её в чувство, затем обратился к Княгине, которую Вы называете Демоном. В ней была жизнь, но Княгиня не слышала меня! И тогда, только тогда я осознал, что не знаю её имени... Долгое время мне казалось, что в этом нет необходимости, но в тот день она не откликалась на самые нежные слова. А имя... Благодарю, что Вы выслушали меня сейчас... Но мне пора идти. Я должен увидеть... Вероятно, Вы не подадите мне руки на прощанье, но...

— Я обниму тебя, — поднимаясь на ноги, произнёс Князь. Прохор не поверил своим ушам, но подошёл к Андрею вплотную. Через минуту, потирая сухие глаза, он произнёс:

— Как же так... Зачем же им понадобился такой наивный и слабохарактерный агент, как я?.. Неужели причина в моём идеализме? Не понимаю, но... я благодарен Вам!

Одетый в солдатскую форму без погон, Прохор забросил на плечо вещмешок и двинулся на мост. Некоторое время Андрей смотрел ему вслед, а затем вернулся на дворцовую территорию, в беседку, где по его просьбе установили мощную подзорную трубу. Здесь Князя ждали остальные заседатели Суда Исхода — Тереза, Ева, Айна и Давид.

— Вы не хотели, чтобы я "слышала" разговор с Прохором, Мессир, — заговорила Княгиня. — Преодолеть защиту, которой обладаете Вы и Ваши приближённые, мне не по силам, да и не хочется... Но, быть может, Судья сам расскажет другим участникам процесса о своей беседе с подсудимым N49?

— Мы говорили о прошлом, которого уже не вернуть... Поверьте, это никак не может повлиять на приговор, — негромко и задумчиво ответил он. — К тому же, в нашей беседе было много личного, Тереза!

— Тереза? — хмыкнула Княгиня. — Или всё-таки...

— Глядя на человеческое тело Вашего Величия, я не могу отделаться от имени "Тереза", — улыбнулся Андрей. — Вас это огорчает?

— Нисколько, — адресованная Князю женская улыбка была столь очаровательна, что Давид нахмурился и попробовал перевести разговор на другую тему:

— А что находится в вещевом мешке Прохора? — спросил он.

— Крепкая верёвка, полевой бинокль, фляга с водой, немного еды, папиросы и урна с прахом, — строго взглянул на Давида Князь. — Другие вопросы имеются?

— Конечно, — перехватила инициативу Леди Ева. — Как государственный обвинитель, я хочу понимать дальнейшие перспективы судебного процесса и приговора.

— Да, я понимаю, — без улыбки кивнул Андрей. — Если первый следственный эксперимент принёс, как минимум, богатую пищу для размышлений, то второй выглядит странной шалостью Судьи и его помощницы... Но позвольте довести его до конца!

Князь вёл последний судебный процесс удивительно непоследовательно. Вот и сейчас он не рвался наблюдать за приключениями Прохора, а пожелал отправиться во Дворец на некоторое время... Андрей отыскал комнату осуждённого N13 и около часа беседовал с ним. Егор не задавал Князю вопросов, но охотно поддерживал предлагаемые им темы. Легко и непринуждённо они беседовали о Нижнем Княжестве и мире под Солнцем, об искусстве и науке, о философских воззрениях на общество. Казалось, что Князь изучает бывшего советника низложенного Царя, но на самом деле и Егор изучал Андрея...

— Ты переживаешь за своего подопечного? — Властитель наконец-то затронул вопрос, крайне интересовавший Егора.

— Вы о Государе? Я не могу не переживать... Ваше появление не сулит Прохору ничего хорошего.

— А гибель Княжества принесла бы ему радость? — усмехнулся Андрей.

— Погибать коллективно легче, чем в одиночку, пусть это и звучит жестоко, — высокий лоб Егора перечеркнула глубокая горизонтальная складка. — Вы казните его, Мессир?

— Я — не палач, — нахмурился Князь. — Нет никаких сомнений в том, что Прохор заслужил дальнейшее погружение во Тьму. Но сейчас он пытается что-то доказать... не мне, скорее себе и Княгине.

— Каким образом?

— Он движется по разрушенному мосту к Лунной Башне.

— Вы шутите, Мессир?

— Нисколько. Хочешь взглянуть?

Предложение Андрея Егор воспринял бы, как пустую риторику, если бы Князь не открыл дверь комнаты, приглашая арестанта сопровождать его. Они неторопливо покинули Дворец, дошли до каменной беседки, где ошарашенному Егору освободили место у подзорной трубы. Андрей наблюдал за мостом без помощи оптических приборов. Остальные наблюдатели использовали бинокли.

К удивлению Князя, ловкость и упорство позволили Прохору преодолеть более половины расстояния до Лунной Башни. Время от времени он пользовался верёвкой для преодоления сложных участков частично разрушенного моста. Невооружённый взгляд обычного человека на таком расстоянии не смог бы детально рассмотреть человека, размером с муху, ползущую по игрушечному сооружению. Но Князь обладал особым зрением.

— Я вижу двух женщин, стоящих на балконе Лунной Башни, — неожиданно произнёс Егор, прилипший к окуляру подзорной трубы. — Одна из них очень похожа на...

— На возлюбленную Прохора, разлагающееся тело которой он показывал тебе на террасе несколько месяцев назад, — помогла ему с формулировкой Тереза. — Но сейчас ты видишь похожую на неё женщину и только.

— Понимаю, — вздохнул Егор. — Выходит, что Прохор стремится к этой особе, зная, что его возлюбленная мертва? Его упрямство и... безумство не знает предела... А вторая женщина на балконе... Могу ли я узнать кто она?

— Зачем? — усмехнулась Леди Ева.

— Простите, если мой вопрос бестактен... Это личное...

— Личное? — удивился Князь. — Не представляю, когда это у тебя успел появиться личный интерес к Княжне Марии?

— Княжна?!

— Да, Егор. Одна из женщин, стоящих на балконе Лунной Башни — моя дочь... Но сейчас следует уделить внимание Прохору, — Андрей говорил спокойно, но прикуривал папиросу с видимой нервозностью. — Бинокли вам не помогут. Настройтесь на меня и сможете увидеть его моими глазами... Егора это тоже касается.

Тереза просто закрыла глаза. Ева могла поступить аналогично, но дотронулась до руки Андрея, показывая Давиду, Айне и Егору, каким образом легче настроится на одну волну с Князем. Переживающий одно потрясение за другим, бывший советник бывшего Государя Прохора не вполне владел собой, но не дал повода повторять приглашение. Рука Князя показалась ему горячей, а через мгновенье необходимость в привычных органах зрения у Егора отпала. Он видел так отчётливо, словно приблизился к Прохору до расстояния не более десяти метров.

Тот взобрался на оставшийся целым пролёт моста и бодро двинулся по направлению к Лунному Замку. Через пару сотен метров Прохора ожидало новое препятствие. Полотно дороги оказалось полностью разрушено, и перебраться на следующий пролёт можно было лишь по узкому, чудом сохранившемуся ограждению. Прохор остановился перед ним, развязал вещмешок, закурил и достал бинокль. До острова с Лунным Замком оставалось около километра пути, но мощная оптика позволяла хорошо рассмотреть цель, к которой стремился низложенный Царь... Егор готов был поклясться, что Прохор рассматривает тот же балкон, который так заинтересовал его несколько минут назад. Не стоило сомневаться, что взгляд Прохора приник не к Княжне, а к стоящей рядом с ней женщине. Он несколько раз опускал бинокль и снова подносил его к глазам, утолив жажду из металлической фляги, закурил, а выкурив папиросу, снова взялся за оптический прибор. Выражение его лица изменилось. Казалось, Прохор отгадал какую-то загадку и что-то для себя решил. Через минуту он уверенно шагнул на узкий перешеек, не выглядевший надёжной опорой для крупного мужчины. Впрочем, Прохору удалось преодолеть большую его часть, прежде чем он неожиданно остановился и присел на камень ограждения, свесив ноги в пустоту. В его руках снова появился бинокль, затем папироса и, наконец, урна с прахом его царицы... Прохор снял крышку с керамического сосуда, заглянул внутрь, вздохнул и принялся медленно высыпать пепел в Море Мрака с тридцатиметровой высоты.

Тереза прижалась к Андрею. Мысленно прижалась, но он слышал, как громко бьётся её сердце!.. И мысленно обнял Княгиню в ответ... Урна опустела, Прохор отставил её в сторону и попытался разглядеть в бинокль людей, следящих за ним с дворцовой территории. Они были далековато, чтобы разобрать детали, но этого и не требовалось. Прохору было точно известно, что за ним наблюдает ОН. Без прежнего интереса неудавшийся Властитель Нижнего Княжества навёл бинокль на Лунную Башню, затем положил его рядом с урной и неожиданно резко вскочил ногами на узкий бордюр из положения сидя. У наблюдателей ёкнули сердца, а Прохор даже не покачнулся и заулыбался. В течение минуты он жестикулировал, периодически указывая на Дворец, Лунный Замок и собственную грудь, затем поклонился в сторону дворцовой территории и... шагнул в пропасть.

Мёртвая тишина страшно давила Андрею на уши. Он очнулся лишь в тот момент, когда к нему прижалась Тереза, теперь уже не мысленно, реально. В её глазах стояли слёзы. Князь крепко обнял Княгиню за талию и произнёс беззвучно, только для неё:

— Не надо слов, ЛЩна! Они в твоих глазах...

— И в твоём столбняке, дорогой мой Андрей! — ментально откликнулась она.

— Никогда бы не подумал, что слёзы Терезы — бальзам для моих душевных ран... — попытался улыбнуться Князь. Получилось плохо... Тут ожила Айна. Она заговорила тихо, но после минут полной тишины её слова прозвучали громовым раскатом:

— Зачем так?! Что он хотел этим доказать?

— Не доказать, сказать нам... — мягко ответила ей Ева. — О том, что просит прощения у Княгини, благодарит Князя и всех, кто был добр к нему... А ещё Прохор говорил о том, что любимая женщина живёт не в Лунном Замке, а в его сердце.

— Может быть, так и лучше... — хрипло проговорил Егор.

— Может быть... — эхом ответил Андрей, и Княгиня взглянула на него вопросительно.

Тягостную ситуацию разрядила темнокожая Дениза, вошедшая в беседку с подносом, где стояли рюмки и запотевшая бутылка водки.

— Это что за самодеятельность? — автоматически нахмурилась Тереза.

— Меня Князь попросил, — ответила девушка, наполняя рюмки.

— Как? — удивилась Княгиня, но взглянув на Андрея, покачала головой и произнесла: — Спасибо, милая! Извини меня...

— Пожалуйста! — поклонилась Дениза и добавила, обращаясь к Терезе: — Рада услужить Вашему Величию!

— Как ты догадалась? — впервые после трагического происшествия улыбнулась она.

— Ваши глаза... Они вдруг стали такими... Совсем как у Его Светлости!

Княгиня вздрогнула, снова покосилась на Андрея и потрепала Денизу по хорошенькой чёрноволосой головке... Водку пили, не чокаясь, после чего заговорил Князь:

— Не призываю вас забыть Прохора, будто его и не было никогда. Это невозможно, да и не нужно никому из нас. Но завтра нам предстоит столкнуться с задачей, от выполнения которой зависит, сможем ли мы спасти Княжество.

— А если у вас... не получится? — внутренне сжался бывший советник Прохора.

— У нас, Егор, у нас! — резко ответила ему Тереза. — Решением Суда ты не заслуживаешь наказания, освобождён из-под стражи и можешь нам помочь.