Наруто. Глаза Трех Миров

Глаза Трех Миров

Пролог.

— Орочимару...

— Да, Данзо-сан, вы что-то хотели?! — сидящий за столом молодой шиноби с усталым и крайне злым выражением лица морщил лоб и высчитывал что-то на бумаге, исписывая уже четвертый лист.

— Ну? Что скажешь на мое предложение? — Данзо был непривычно тих и даже не давил своей Ки.

Но Орочимару было не до нюансов. Орочимару разбудил в себе гения и естествоиспытателя. Но также он осознавал, что то, что ему предлагают — это либо бред, либо то, до чего еще никто никогда не додумывался...

— Скрещивание двух великих додзюцу глаз... По данному вами плану всё должно сработать... С помощью клеток сильного бескланового шиноби и куноичи клана Хьюга будет создан некий... плод. Ребенок, если хотите. Далее, лет через пять, мы пересаживаем, если, конечно, этот ребенок будет с бьякуганом, ему вместо одного из глаз шаринган... Ждем срастания кейракукей и...

— И есть активация обоих додзюцу в одном теле. Но будь внимателен с выбором кандидатов на роль... хе-хе... отца. Без геномов Сенджу, Учиха и прочих сильных, от которых остается внешность. Мы собираемся его подкинуть вначале на пост внешней охраны деревни, когда там не будет ни одного Учиха, а оттуда уже главе Хьюг... У него все равно сына нет, и он, как ты наверняка знаешь, очень переживает по этому поводу... Будет рад и даже пожалеет изуродованного ребенка... А мы вовремя снабдим его информацией по поводу того, что шаринган может пострадать от их этой печати младшего клана...

— Потому им просто придется дать войти нашему человеку в клан! Это поможет... — Орочимару растянул губы в немного безумной улыбке, но Данзо его прервал.

— Это поможет банально не дать случиться войне внутри деревни. Ты пока не знаешь, но все ведет именно к этому...

— И какого биджу я этого еще не знаю? — задался вопросом Орочимару, мгновенно вспомнивший, что ему, вроде как, прочат место хокаге в будущем.

— Это пока только предчувствие опытного шиноби, не более...

— Хм... Рассуждая логичес-с-ски... — змеиный сеннин нервно облизнул уже по привычке удлинившимся языком губы. — Предположительно, еще большая вражда, внесенная владельцем шарингана в другом клане, между кланами Учиха и Хьюга сделает возможным ситуацию провокации клана красноглазых... И это, как раз-таки, вызовет внутреннюю войну... Чего-то я не понимаю, Данзо-сан...

— Учиха будут воевать и враждовать не с нами... Не с АНБУ или Советом Кланов, а конкретно с Хьюга... И мало кто захочет из более слабых кланов полезть в разборки сильных... А ведь на нашей стороне есть еще и фуиндзюцу Узумаки. Но деревню это не ослабит, потому как все наверняка произойдет гораздо позже, когда ребенок вырастет... Ведь клан Хьюга — формирование крайне закрытое... Могут и не дать их секретному оружию выходить из головного особняка до полной его готовности к тяготам внешнего мира и уверенности в верности клану. Но, как известно, хорошее ментальное программирование в раннем возрасте обеспечивает лояльность не клану, а деревне... Уж на это мои менталисты способны. А с Сенджу ситуацию мы уже решили... Они ослаблены и не смогут помешать установить мир внутри деревни...

— Вы решили, Данзо-сан, вы, — поморщился саннин. — И Сарутоби-сенсей вместе с вами. Зачем было так... Цунаде-тян до сих пор не оправилась, да и лечить стала откровенно хуже... Представь, на одной из последних совместных тренировок разбила мне нос... Ну, что ни бывает, особенно когда бьет так, как она это умеет... Особенно, когда я ее разозлил... Ну, пошла кровь... И что бы ты думал? Она побледнела и убежала! Меднин, который лучше меня раз во... много! Испугалась крови!

— О, неужели великий Орочимару-сеннин признал, что есть кто-то лучше него... — хмыкнул Шимура. — И, кстати, если уж на то пошло, эта ее боязнь...

— Что? — в ответ на холодный взгляд главы Корня сеннин потер переносицу и покачал головой. — Данзо-сан, только не говорите, что и это ваших рук дело... Смерть жениха — я даже понимаю зачем. Смерть Наваки?.. Даже мокутона не было, я проверял после. Но Цунаде! Это ведь подрывает мощь деревни... Лучший медик...

— Орочимару... Как ни странно, я могу с уверенностью сказать, что это не мои люди и не я сам. Здесь выгоды никакой для деревни, уверяю тебя. И... ты ей восхищался?

— Вздорная девчонка! — немедленно возразил Орочи. — Но... — непроизвольный смешок вырвался из Орочимару и заставил усмехнуться, крайне гадко и при этом всепонимающе, Шимуру Данзо. — На войне она показала себя с другой стороны... Как и я, — сеннин расплылся в эдакой демонической улыбочке. — И такой я, не тихий лабораторный хорек, а я-настоящий, ей не очень понравился. Все и раньше замечали за мной... это. Но на войне все было иначе. Затем, конечно, все сгладилось, а мы все разбежались и только изредка тренируемся...

— Да... Лишь год прошел с окончания войны, а ты уже стал забывать работу в команде... В который раз говорю, возьми ученика! И кстати... Раз уж такое дело... Мы тут разговариваем по душам... Ты хоть осознаешь, что был влюблен в нее достаточно долго, чтобы это понять? Я думал, что ты догадаешься сам, что надо делать, когда химе клана-основателя расстроена и свободна от обязательств клана по женитьбе. Удачно сложившиеся обстоятельства, как мне кажется, стоит использовать, если ты замечаешь их удачность. Сарутоби-сан, конечно, так не считает, но я, руководствуясь тем, что мой любимый ученик скатывается в какое-то сумасшествие без нормального психологического якоря, должен тебе заявить, что это нормально — иметь привязанности. Особенно для тех, кто выполняет такую работу, как мы с тобой, Орочимару-кун.

— Ваша дочь, — понятливо кивнул Орочимару. — Для вас именно ваша дочь — ваш якорь.

— Да. И мало кто в курсе. Я очень надеюсь, что ты никогда не проболтаешься об этом, Орочимару-кун... — голос Данзо стал более мягким и доверительным. — Ведь ты мне очень помог. А насчет Сенджу-химе... Ты знаешь ее достаточно хорошо, чтобы завоевать расположение. Но ты, как оказалось, тугодум. Думаю, Хокаге уже оставил попытки внушить подобное Джирайя-куну, ведь в его психологический портрет не вписывается женитьба в ближайшие лет десять. Он подсознательно опасается несвободы и оставления сиротами своих детей. Но вот ты... Ты не такой, Орочимару-кун. Ты готов жертвовать многим, даже собственной человечностью, чтобы остаться в живых, но не Цунаде или любым, кого ты принял в свой ближний круг. Именно принял, а не слишком натурально сделал вид. Думаешь, я не знаю насколько тебе неприятно общество Сарутоби? Он воспитывал тебя, но так и не стал твоей семьей, и ты бы мог убить его или желать убить его, сложись так обстоятельства...

— Не думаю, — перебил Орочимару, напряженно сжав в кулаке перьевую ручку. — Сарутоби-сенсей...

— Довольно. Я спросил тебя, можешь ли ты взяться за приведение Сенджу-химе в нормальное состояние?

— Данзо-сан... А не думаете ли вы, что копаете глубже, чем надо? — стиснув зубы, прошипел сеннин. — Мне не доставит удовольствия делать подобное в качестве... миссии.

— Я почти уверен, что в следующем году Джирайя предложит своей команде пройтись по местам боев... — будто и не замечая гневного взгляда саннина продолжил Данзо. — Посмотреть на результаты войны... Поискать материалы для его книги. Будут, конечно, и развед-миссия, и курьерская, да и тебе не помешает пополнить нашу коллекцию возможными встреченными геномами, но это не самое важное.

— Ну и что? — не выдержав затянувшейся паузы, Орочимару решил поторопить собеседника.

— Если Сенджу-химе не поправится к тому времени без постороннего вмешательства, ты попытаешься сделать это. Ты дорог ей, как бы то ни было.

— Закончим с этим, Данзо-сан! Вы ведь что-то говорили по поводу эксперимента! — перебил Орочимару.

— Ах, да, эксперимент, — Данзо сделал вид будто вспомнил об этом только-только. — Это прекрасная возможность для того, чтобы подготовить благотворную почву для становления Хокаге...

— Сарутоби-сенсей не собирается умирать, — ухмыльнулся Орочимару. — А я еще не достиг уровня Каге... И вряд ли достигну в ближайшие лет пять... Можете сами попробовать стать Главой Гакуре, и я не думаю, что это вам удастся. Сарутоби-сан вряд ли умрет ради деревни в ближайшее время. На этой войне ведь не умер, хотя мог бы пожертвовать собой ради союзников, тем самым заслужив их полную преданность в случае выживания. А они бы выжили, если бы их предупредили. Да и он, "Бог Шиноби", мог бы и помочь... Хотя это дело прошлого.

— Скажи, — Данзо сощурил глаза, — даже теоретически, окончательный призыв тебе не помог бы справиться с Хокаге?

— Сто человеческих жертв, Данзо. Я где их возьму не на войне? — сеннин прищурился. — Одно дело — враги, но я еще не настолько сошел с ума, чтобы гадить там, где живу...

— Ты проводишь эксперименты...

— С дозволения Сарутоби-сенсея.

— И не все, отнюдь не все живы. И не все останутся живы позднее, ведь ты точно не остановишься на пол пути... — продолжил глава Корня, не замечая злобы, загоревшейся в глазах Орочимару. — Думаешь, я поверю, что ты не использовал их для кормежки своей змеи? Я не прав?

Воцарилось молчание, прерываемое лишь нервозными вздохами сеннина, не знающего, что сказать.

— Прав, — выдавил из себя Орочимару и отвернулся обратно к столу с исписанными листками бумаги.

— Ну так что, ты согласен на этот, — Данзо выделил слово голосом, — эксперимент?

Сеннин вздохнул, переложил пару листочков с места на место, бегло просмотрев их, и поднял взгляд на Шимуру.

— Согласен.

Глава 1. Наглость дарует ачивки и бонусы. А еще призыв и додзюцу.

Я снова смотрел "Наруто", теперь уже в компании племянницы, которая то и дело восклицала и так сопереживала героям, что мне за свою постную задумчивую рожу становилось стыдно. Где-то в глубине души, конечно.

И в который раз поражался тому, как сильно тупит Орочимару всю свою жизнь и так до самой смерти.

Ты являешься одним из кандидатов на пост Каге, значит, не слабак. Ты являешься Змеиным Саннином, и это пока что не является ругательством. В твоей команде такая обалденная девушка, принцесса сильнейшего клана... И даже если ты не чувствуешь к ней великой любви, уж не понять того, что эта принцесса способна придать тебе еще больший вес в обществе шиноби, будучи твоей женой...

Ну, кем же надо быть, а?!

И эта выставленная напоказ жестокость? Зачем? Если ты говно, скрывай это — девиз сегодняшней реальности. Хотя за эту прямолинейность Орочимару можно даже уважать.

"Так им будет лучше..." — сказал Орочимару, предложив перед этим убить неизвестных малолеток. И ведь правда, детям с Системой Чакры сильнее, чем обычно, в послевоенном мире, когда каждая такая заготовка под шиноби является объектом экспериментов и возможностью подготовить новое мясо для новой стычки, будет гораздо хуже житься на белом свете, чем обычным. Да и они, все-таки, потенциальный будущий враг, шиноби поверженной деревни... А Джирайя сыграл в наивняк, хотя мне кажется, он изначально осознавал, что детки непростые.

— Саске!!! — о, мы на том самом моменте, когда Саске уходит из деревни... — Дядя, почему он такой говнюк?!

— Потому что он зацикленный. И вообще, кто тебя таким словам научил?!

— Лешка, а что? — похлопала ресничками мелкая, скинув, как обычно, всю вину на своего двоюродного брата, сына нашей с ее отцом сестры.

Я привычно закатил глаза и потрепал ее по голове.

— Не ври, он бы научил тебя мату.

Девочка хихикнула и поймала мою ладонь, начав ее выгибать во все стороны и дергать. Я же отнесся к тому крайне индифферентно, так как натренированная как моим бытием в качестве профессионального музыканта, так и хобби в виде занятий ушу тайцзицюань и затем илицюань, конечность вряд ли бы сломалась или подверглась вывиху, даже если бы мелкая решила сделать мне уж очень больно.

— Вик! А я вот тут подумала... А если бы ты мог стать кем-то из героев "Наруто", ты бы кого выбрал?

— А ты? — я улыбнулся девочке и хитро прищурился. — Ответь первая!

— О-о-о... Тугодум...

— Опять на старших наезжаем, мелочь?

Девочка надула щечки и пухнула ими. Вот знает же, что это умилительно, и я просто не смогу ее больше отчитывать.

— Ну ладно, скажу первая... Я бы стала Сакурой! И она бы не пустила Саске, потому что была бы сильной и не такой бесполезной!

— Позже она станет сильнее... Ее будет учить Цунаде...

— Эй! Не надо мне сейчас все рассказывать! Ну а ты, кем бы ты стал?

— Орочима-а-ару...

— Что?! — девочка подпрыгнула и чуть ли не выкрутила мне сустав кисти. — Он же злой!

— Ну, раз твоя Сакура не была бы слабачкой, то мой Орочимару не был бы настолько злым. Вообще не злой — неинтересно, но хотя бы не маньяк...

На этом наше спонтанное обсуждение закончилось и, досмотрев до момента, когда за Саске послали команду, я насилу уложил спать ребенка и сам тоже заснул, предварительно по традиции испив чайку.

Казалось бы, к чему я это все вам рассказываю...

Во сне мне пришло кое-что странное. И это кое-что мне заявило, что я просто не могу отказаться от предложенного ею. Да-да, именно ею. Это была маленькая девочка лет двенадцати. И предложение ее было как заманчивым, так и крайне странным, тем более, по канонам жанра такое предложение должны были дать какому-нибудь умирающему или умершему. А я, вроде бы, ложился спать еще живым... Я что, газ не выключил?! Хотя нет, я всегда оставляю окно открытым... Да и сплю чутко... Меня однажды запах яичницы в другой квартире поднял, а мы тут о газе... Хотя то было в голодное студенчество, посему меня тогда поднимали любые намеки на пищу.

— Да не беспокойся, все с твоей племяшкой в порядке, ничего не взорвалось! Мне просто нужен ты! Желающий стать Орочимару. Новая жизнь в мире со знакомым каноном...

— Я буду Орочимару?

— Н-нет, не совсем.

Молчание чего-то уж слишком затягивалось...

— И кем же?

— Его сыном.

Вот щас истинный шок...

— Н-да-а-а... Сейчас ощущение, что мне кто-то сообщил, что у Волдеморта был сын...

— Ну, в самого Волдеморта я бы, кстати, тебе могла устроить подселение... Там еще до войны — душа типа "плюнь на нее, полетит в лучший мир". Но вот на данный момент ты изъявил свою волю. И про Волди ты не говорил ни слова... Так что...

— Но откуда у Орочимару сын?! Хотя нет, лучше скажи, есть ли у меня какой-нибудь улучшенный геном?

— У тебя? Так ты уже согласен? — девочка эдак хитро усмехнулась, правда, не показывая глаз из-под длинной челки.

— Я не согласен идти в мир "Наруто" без, во-первых, призыва животного, во-вторых, без улучшенного генома, связанного с глазами, и, в-третьих, без рефлексов моего тела, ведь я не хочу так бездарно пролюбить все годы тренировок!

— Ну, знаешь! — она наверняка очень удивилась. Ведь я начал ставить условия! — А не оборзел ли ты?

— А что? Я, как понимаю, вполне себе живой и в своем мире, а мне там живется не так уж плохо!

— Ага, ничего значимого, обычная жизнь с банальным зарабатыванием денег, никаких желанных приключений, никакой мистики, лишь горькая и противная реальность... Твои мысли, между прочим!