Палач

**1**

Развалины Темной Цитадели уже давно не привлекали к себе никого. После последней войны, ввергнувшей в хаос практически все государства и окончившейся победой сил Света, цитадель была разрушена. Теперь, только остаток главной башни, сломанным клыком возвышался над молотым камнем, когда-то бывшим мрачной крепостью Темного Владыки. Сразу после гибели Владыки и уничтожением последних защитников цитадели, эльфы тщательно обыскали комплекс, вывезли все сохранившиеся ценности и обрушили цитадель. Затем вся территория на сутки перехода была объявлена запретной. И вот, уже в течение полусотни лет, сюда лишь изредка проникали выжившие ветераны войск Тьмы, поклониться месту гибели Владыки...

...В полукилометре от остатков Цитадели, старый холм, поросший чахлыми деревьями, скрывал под собой давно забытое подсобное помещение, относящееся к кухне. Полутемное подземелье. Стены поросли густым мхом, пол усыпан трухой, осколками посуды и другой помятой кухонной утварью. Кое-где, возле стен, можно было заметить остатки полуразрушенных деревянных шкафов. Сладковато пахнет прелью. За много лет, некоторые камни свода выпали, давая доступ свежему воздуху. Пылинки пляшут в редких солнечных лучах, проникающих через эти проломы. В дальнем и самом темном углу подземелья, на огромной куче золота, лежит дракон. Он лежит так уже давно — чешуя потемнела и потеряла свой блеск...

... Такое ощущение, что у меня чешутся крылья...

Я дернулся и открыл глаза. Странное помещение, темное и мрачное, но благодаря своему зрению, все прекрасно видно... Пол завален всяким хламом, я лежу на какой-то куче, хвост нервно подергивается.

Дернувшись, я вскакиваю, между острых когтей с тихим звоном струятся монеты. Повернув голову на длинной шее я внимательно смотрю на хвост...

Хвост в наличии, как в наличии пара крыльев и четыре лапы...

Русс меня побери!!! Сработало... Все мои раны исчезли. Не врут легенды про действие золота, ой не врут...

Еще раз окинув себя внимательным взглядом, я, улегшись поудобнее и прикрыв глаза, принялся обдумывать ситуацию.

Первое и самое главное, я выжил. Обманул врагов и выжил! Я оскалил клыки в довольной ухмылке — кое-кого ожидает большой сюрприз. Затем воспоминания навалились на меня, и я помрачнел...

...Незамеченный золотистый дракон, ударил мне в спину, на выходе из пике, когда я обрушил слепящее пламя прямо на передовой отряд тяжелой пехоты, штурмующей ворота Цитадели. Удар был настолько силен, что меня швырнуло на стену, ломая крылья... Но этот малолетка недооценил моего опыта и подставил свою шею под мои клыки... Хотя, мне это не сильно помогло — пока я убивал этого отщепенца, магический удар эльфийского круга магов, едва не сделал из меня отбивную. Затем этим тварям удалось практически уничтожить мой хвост! Да, недооценил я эльфов... Недооценил... Но мне повезло, что тролли смогли прикрыть меня, когда я прорывался за ворота... — крупная дрожь пробежала по моему телу, заставив легким звоном отозваться золотые монеты, на которых я лежал.

Пользы от меня было тогда мало, Цитадель вот-вот падет — часть дроу сдриснула, едва только коалиция получила перевес в боях. Часть банально подкупили, пообещав денег... А я решил исчезнуть... Но исчезнуть не просто так, а прихватить с собой все золото Цитадели... Движимый лишь одной только безумной надеждой на чудо... Золото! Как только я подумал о золоте, как меня тут же обуяла паранойя — я вскочил и внимательно оглядел огромную кучу золота и драгоценных камней, на вершине которой, я находился. Вроде все на месте... Точно, все на месте! Это я знал. Как знал и то, что за прошедшую полусотню лет, пока я спал, никто сюда не заходил.

Спал полусотню лет?! И чего я волнуюсь? Все ведь нормально, я совершенно здоров, ничего не пропало — я опять окинул кучу хозяйским взглядом. Все на месте. Так, теперь осмотрим себя — средней величины особь, по драконьим меркам конечно. Черная, помутневшая, чешуя, зато все чешуйки на своих местах... Крылья в полном порядке, хвост тоже, когти — я провел левой передней лапой по каменному полу, оставляя в камне глубокие борозды — тоже в порядке.

Теперь нужно узнать, что творится в мире. И не подставляться так глупо под удары. Осторожнее надо быть. Осторожнее и хитрее, если я хочу отомстить... А месть моя будет страшна. Ну, что, Палач вернулся!

Пока я вспоминал прошлое, в моем подземелье потемнело еще сильнее, исчезли редкие солнечные лучи — на поверхность опустилась ночь. Спустившись с кучи золота, я с хрустом потянулся. Затем медленно прошелся по подземелью — вот выход в подвалы цитадели, ход давно обрушен мной, когда я перетащил сюда золото... А другого выхода отсюда нет... Придется копать. Отойдя от проема, я наступил на череп в шлеме, который тихо хрустнул под моей лапой. Ясно, один из носильщиков-гоблинов, которых я потом сожрал, перед тем, как впасть в спячку. Костлявый был, сволочь, да и выл от ужаса довольно громко... Все они, гоблины, костлявые и шумные... Такое вот приветствие из прошлого. Бросив последний взгляд на сплющенный шлем, я отправился к дальней стене, подальше от кучи золота. Подойдя поближе, я внимательно осмотрел стену. Толстые, поросшие мхом камни, надежно скрепленные между собой раствором. Усмехнувшись, я принялся разрушать каменную кладку. Прорезав старый раствор, я зацепил верхние камни и рванул их на себя, отскочив подальше. Кусок стены с шумом рухнул на пол, подняв кучу пыли и обнажив землю холма. В подвале тут же запахло сырой землей. В этот момент я стал осторожнее — мало ли что находится в данный момент наверху.

Под утро, осторожно выбрался наружу. Потянувшись, вдохнул полной грудью упоительно свежий воздух... Но... Какая-то легкая кислинка в воздухе... Знакомый запах...

— Шшууу — в этот момент, мне на спину упало что-то крупное. Мохнатые лапы прижали крылья к спине, а хлицеры, роняя яд, заскользили по чешуе, не в силах ее прокусить. Я извернулся, смыкая челюсти на ближайшей конечности, перекусывая ее и арахнид, разжав лапы заскользил по паутине в крону дерева над моей головой.

Скривившись от отвратительного вкуса паучатины и отбросив в сторону кусок сокращающейся лапы, сочащейся зеленоватой слизью, я повернул голову и уставился на кряжистое дерево, росшее прямо возле моего убежища, чья крона была серой от покрытой паутины. Из цента кроны, слабо мерцая, на меня смотрели шесть красноватых глаз арахнида. Первым импульсом было сжечь эту тварь вместе с гнездом, но я переборол себя — мне арахнид не страшен, хоть и противен до дрожи, а вот нежданные гости сюда не полезут.

Я слегка успокоился — где арахнид, там на несколько миль спокойно — никакое здравомыслящее существо не полезет туда, где живет и охотится арахнид. Арахнид — тупая машина для убийства в виде двухметрового паука. Без мыслей и чувств. Одни инстинкты — убей слабейшего, убеги от сильнейшего...

Первые робкие лучи солнца, осветили вершину разрушенной башни. Со времени моей спячки, ландшафт очень сильно поменялся. На месте огромного парка росли молодые деревца, образуя рощицы — некоторые из рощиц были полностью покрыты сероватой паутиной. Высокий ковыль занял место ухоженных газонов. Утреннюю тишину нарушало лишь стрекотание каких-то насекомых и редкое шипение арахнида над моей головой.

Пятьдесят лет не малый срок, думаю, многое изменилось за прошедшее время. Надеюсь, про меня забыли, считая мертвым... Интересно, еще кто-нибудь выжил? Я прикрыл глаза и послал Темный Зов. Спустя пару мгновений меня пронзило порывом ледяного ветра — в этом мире больше Темных драконов нет... Ожидаемо. Бойня была знатной... Интересно, Светлые отщепенцы остались еще? Но проверять пока не буду — я еще не знаю обстановки.

Рявкнув на арахнида, который тут же исчез в глубине своего гнездовища, я медленно направился к обломкам башни. Шелест высокой травы, приминаемой моими лапами, не глушил хруст костей, усеивающих землю. Изредка слышался треск сминаемого железа — старые шлемы, остатки ржавых доспехов — немые свидетели бушевавшей здесь битвы. Возле самой башни я обнаружил старое кострище. Принюхавшись, учуял слабый троллиный запах — буквально неделю назад они тут были.

— Грашшш — я выкатил из кострища обгорелый череп. Тролли в своем репертуаре — принесли кого-то в жертву... Стоп! Не кого-то, а эльфа — характерные черты глазниц и слегка вытянутый затылок... Если это был эльф, то тогда... Я внимательно осмотрелся и скользнул к самому подножию башни. Так и есть — на камнях виднелись руны, начертанные кровью, а в землю был по самую рукоять воткнут эльфийский меч. Перейдя на магическое зрение, я увидел белесую сущность, слабо колыхающуюся над рукоятью меча. Слегка царапнув по ней когтем, я довольно оскалился, наблюдая за ее болезненными сокращениями. Я знал этот прикол тролльских шаманов — привязать душу к мечу. И пока меч не пожрет ржа, душа эльфа не познает перерождения — довольно болезненное для эльфов ощущение... В животе у меня забурчало. Ну что же, спасибо незнакомому шаману за завтрак. Подтянув душу поближе, я насладился ее ужасом и сожрал ее.

Меня наполнил мощный поток энергии взбодрив и заглушив голод — вот оно, преимущество темной стороны. Если Светлые ищут сложные пути, боясь прервать круг перерождений, то Темные идут легкой дорогой. Ведь зачем перерождаться врагу? Врага нужно уничтожить окончательно и бесповоротно, заодно и пополнить свою энергию. А то это нельзя, то нельзя — понапридумывают себе рамок и бояться лишний раз перешагнуть за них. Нужно пользоваться всем, чем можешь. Нельзя вгонять себя в рамки, иначе кто-то другой потом сытно поужинает тобой. А вопли о возмездии на том свете, тоже мне, придумали — тот свет! Эти вопли о посмертном наказании оставим слабакам. Ты либо соединишься с предками, или развоплотишься. Третьего не дано... Особенно веселит их концепция — очищение через страдание! От чего они очищаются? От самопридуманных грехов? Идиоты! Деление магии на черную и белую — еще один кретинский обычай. Нет черной и белой... Магия одна и только тебе решать, для чего ее применить. Светлые лицемеры притворяются, что магия не нужна им для достижения власти — они несут "добро". Они полностью зависят от "общественного" мнения. По своей природе, магия ПРЕДНАЗНАЧЕНА для достижения ВЛАСТИ! И не для чего иного... А как назвать то, что при проведении церемоний 'темной' магии, светлые находятся внутри пентаграммы, дабы защитить себя от "темных" сил, которых они призывают для помощи. Циничное двуличие: призывать Тьму, в то же самое время защищая себя от нее.

Понежившись на солнце, я все таки сделал то, что не любит ни один дракон — перекинулся в человека. Тут же исчезли многие звуки, запахи, зрение притупилось.

— Великая Тьма! — я передернул плечами. — Как же я это ненавижу! Ненавижу!!! — Мой вопль унесся в бездонное небо.

Нагнувшись, я выдернул меч из земли и внимательно осмотрел его. Родовой дворянский с незнакомым гербом. Узкое, хищное лезвие, отдавало легкой синевой под солнечными лучами, выдавая адамантовый сплав. Довольно дорогое оружие — странно, что тролли не забрали его себе, хотя, они больше ценят сталь, да и слишком заметный меч. Ножны валялись неподалеку — с них были содраны все украшения, наверно достаточно дорогие.

Дождавшись ночи, я, положив меч на камни так, что бы яркий свет Селены, ночной странницы, мягко обволакивал клинок, я протянул руку над лезвием и принялся накладывать сложную вязь заклинаний. Рисунок постепенно проникал в металл, заставляя темнеть лезвие и стирая герб. Последнее усилие и несколько капель драконьей крови заставили окутаться клинок легкой багровой дымкой... Теперь передо мной лежал перерожденный меч, с клинком сотканным из предвечной тьмы — свет Селены без единого блика поглощался поверхностью. Подняв меч за прохладную рукоять, я произнес:

— Нарекаю тебя Арххор, что на всеобщем означает Пожиратель!

Едва я произнес эти слова, как по клинку пробежала багровая струйка огня, оставляя за собой несколько рунических символов, передающих имя меча на драконьем.

**2**

Спустя несколько минут, я уже уходил от развалин, держа курс на восток, унося с собой новый меч. Некогда широкий тракт, сейчас практически заросший, ложился под мои ноги, унося меня все дальше и дальше по безлюдным просторам, некогда кипевшими жизнью.

На вторые сутки пути, поздно вечером, когда я подыскивал место для ночлега, слабый порыв ветра, донес до меня еле ощутимый запах дыма. Я замер, внимательно осматриваясь и заметил отблеск далекого костра, бросавшего блики на стволы деревьев. Не раздумывая я направился в ту сторону, осторожно ступая, что бы ни одна ветка не хрустнула под ногой. Вскоре я уже смог определить по запаху что возле костра были люди, но так как лошадиный запах перебивал человеческий запах, поэтому я не мог точно определить, сколько там юнитов.

Подойдя поближе, я остановился в тени дерева, росшего на конце поляны и внимательно осмотрелся. Посреди поляны горел костер, над которым дымил котелок. Какой-то человек, в поношенном плаще мерно мешал варево. Еще один, вольготно возлежал на тюках и дымил трубкой. Был и третий — он находился возле лошадей на другом конце поляны. Я внимательно рассмотрел людей — небриты, в добротной но поношенной одежде — обычное отребье, промышляющее грабежом и другими темными делишками.

Поморщившись от запаха давно немытых тел, я ослабил обоняние и прислушался.

— Скоро там? — Хриплым голосом спросил лежащий — Ты долго возишься.

— Еще пара минут — повернувшись к нему, заискивающе произнес кашевар — Мясо твердое еще.

— Моя лошадь сбила подковы — подошедший от лошадей человек, присел рядом с лежащим — А нам еще трое суток ехать...

— Хватит ныть, Хлыст — оборвал его лежащий — Сдадим добычу, купишь новую.

— Да я что, я ничего — пожал плечами Хлыст — Только бы не накололи нас, сам знаешь, специфический мы груз взяли.

— Не наколят — усмехнулся лежащий — Наводку сам Слепой дал, а он знает толк в артефактах. Да и я не лыком шит.

— Слушай, Михалок, а если Слепой скажет, что это не та вещь? — Спросил Хлыст.

— Не считай меня за дурака! — лежащий Михалок, ударил ногой Хлыста — В Ворхамнике не один Слепой разбирается в этом. Так что есть у меня человечек на примете, сначала к нему заедем... Малой! Готово уже?

— Да, Михалок! — Малой схватил котелок и поставил его перед лежащим — Готово.

— Хорошо — пробурчал Михалок, принимая сидячее положение и вынимая ложку из-за голенища сапога — Едим и спать. — С этими словами он зачерпнул варево и отправил полную ложку в щербатый рот.

Опустошив котелок, Михалок с Хромым завалились спать, укрывшись плащами, перед этим озадачив Малого чисткой котелка.

Выждав пару часов, когда Малой, сидя у костра начал клевать носом и перестал нервно хватать рукоять кинжала при каждом резком звуке ночных зверей, я выпустил сонное заклинание и вышел на поляну.

Обыскав спящих, я разжился парой кошельков в которых было тройка золотых, десяток серебрушек и куча медяков. В одном из тюков, на котором спал Михалок, среди тряпья, я обнаружил резную шкатулку, явно дварфовской работы. Усевшись поудобнее, я открыл ее. Внутри, на подложке из красного бархата, лежал кулон в виде вытянутой капли, выточенный из изумруда. Кулон крепился к серебряной цепочке, звенья которой были выполнены в виде маленьких листьев — это уже эльфийское изделие. От кулона так и несло их магией. Присмотревшись магическим зрением, я разобрался в плетении и закрыл шкатулку — ничего особенного, кулон давал своему владельцу способность определять яды. Довольно древняя и бесполезная для меня вещь... Хотя, если ее продать...