50 оттенков ксерокса (общий файл)

Кармальская Елена

Лебедева Жанна

50 оттенков ксерокса

Решили мы как-то на досуге

постебаться над мировым бестселлером...

Эдик

Я с отвращением и ужасом смотрел на отражение в зеркале, ибо существо, глядевшее из него на меня, видом своим напоминало человека весьма смутно. Растрёпанные, перепачканные волосы клочьями торчали во всех направлениях, цвет лица, или, правильнее сказать, жуткой рожи, колебался между зеленым и синим, а глаза... Глаз вообще практически не было видно. В тот момент они скорее напоминали две узкие оплывшие щёлочки. Еще раз осмотрев отражение, я отрицательно помотал головой и вынес свой вердикт:

— Нет, Пашка, с такой рожей тебя примут за алкаша и не пустят даже на порог офисного центра. Я уж молчу про бумаги, которые тебе нужно передать директрисе фирмы. Увидав такого посланца, она наверняка настучит декану, так что лучше не рисковать...

— Ты как всегда прав, Эд, — отмахнулся от меня сосед по общаге и подтянул семейники с розовыми плэйбоевскими зайцами, которые он надевал только когда ему плохо: после расставания с очередной подружкой, или когда он вот так "болел" после гулянки, — мне совершенно неохота тащиться куда-то с бодуна, так что возлагаю это дело на твои надёжные плечи...

Ну, что же, позвольте представиться — меня зовут Эдик Калов. Да уж, мне не повезло не только с именем, но и с фамилией. Так что к дурацким шуткам в свой адрес я давно привык. В то светлое утро рядом со мной перед зеркалом стоял обладатель жуткой рожи — мой лучший друг, а по совместительству и сосед по общаге — Пашка Гавана.

Гавана не фамилия — прозвище, которое Пашка получил за пристрастие ко всему кубинскому, а конкретно, к рому и сигарам. На самом деле, в нашем родном Трехречинске сложно отыскать что-то действительно кубинское, но, поскольку Пашкино светлое будущее без Кубы было немыслимо, он с упорством Ильфо-Петровской людоедки Эллочки выдавал желаемое за действительное и раз за разом заливал бормотуху, купленную у бабульки, живущей по соседству в частном секторе, в сохранившуюся еще с советских времен сувенирную бутылку, привезенную из Гаваны его дядей. Надо сказать, что этот самый пашкин дядя еще сыграет свою роль в нашей истории, но об этом позже...

Итак, мы с Пашкой стояли перед большим зеркалом, вмонтированным в дверцу платяного шкафа, находившегося в небольшом коридоре нашего блока. Пашке, как представителю профкома, предстояла нелегкая задача: отнести бумаги по практике младшекурсников известной в нашем городе предпринимательнице Анастасии Чугун. К бумагам прилагалось приглашение на вручение дипломов. Так как Чугун была выпускницей с нашей специальности, завкаф Валерий Валерьевич, которого все студенты обычно называли Валерон, решил поручить ей честь пожать руки и лично вручить дипломы лучшим выпускникам курса.

Подобные дипломатические миссии были для моего соседа не впервой. И все бы ничего, если бы за день до этого Пашка бы не так сильно обрадовался неожиданной четверке, полученной за экзамен на халяву. В итоге его радость на утро обернулась немалым алкогольным отравлением и совершеннейшей некондицией моего соседа. Впрочем, Пашка способен уболтать кого угодно.

В итоге, я быстренько согласился выступить в роли спасителя всего мероприятия, а по совместительству и в роли клона-близнеца. Меня вообще легко уговорить помочь, особенно друзьям, поэтому моя мать всегда говорит, что я бесхребетный и обязательно свяжусь с какой-нибудь стервой, которая верёвки из меня вить будет.

— Ладно. Я съезжу. Минералки по дороге захватить? — я посмотрел на соседа с сочувствием.

— Лучше пивка! И не забудь папку с документами. Топай уже, а то опоздаешь. Ехать-то далеко.

— Ладно, до вечера, — махнул я рукой на прощание, — там в холодильнике суп, поза-позавчерашний. Можешь дожрать.

— Эд, ты издеваешься? — Гавана окинул меня свирепым взглядом. — Иди уже. Жду с пивом.

Сунув подмышку пашкины бумаги по практике и одевшись поприличнее (обычно я хожу в джинсах, но на этот раз на мне были мои самые чистые носки) я отправился на встречу с судьбой, даже не подозревая, что, а вернее кого, я найду за глянцевой дверью генерального директора фирмы "50 оттенков".

Честно говоря, денёк обещал быть на редкость паршивым. Перед входом в офисный центр меня облил грязью пронесшийся мимо джип какого-то местного автори... депутата, и моя, а вернее пашкина белая рубашка была окрашена в пятьдесят оттенков серого, а вернее грязно-серого.

Слава богу, на случай непогоды я захватил с собой куртку. Пришлось надеть ее и мучиться от жары. На этом неудачи не окончились: в зеркальном лифте какой-то возвращающийся с обеда менеджер облил меня горячим кофе из пластикового стаканчика.

Короче, к моему приходу градус оптимизма в крови колебался возле отметки "ноль". Мой визит превратился в кошмар, и я мысленно проклинал Гавану за испорченный день. Если честно, в кабинете директора с золоченой табличкой "А.Х. Чугун" на двери, я не ожидал увидеть кого-то приятного. Нет, ну скажите, кто любит начальство? Опыт общения с собственным университетским руководством подсказывал, что подобную фамилию и должность может иметь либо опьяненная властью старая грымза, либо коварная офисная стерва, однако всё оказалось ещё хуже.

Вежливо постучав и услышав разрешение войти, я толкнул дверь и замер от неожиданности. Я подумал, что ошибся дверью, ну или та, кого я увидел, зашла туда случайно.... Если бы я знал, что она такая... красивая, я бы ни за какие коврижки не согласился на эту миссию. Милое и нежное, немного усталое лицо, потрясающая фигура в простом офисном платье, волосы цвета меди. В кабинете витал тёплый запах ванили, делая обстановку совсем домашней...

Спохватившись, что неприлично застыл на пороге памятником самому себе, я решительно сделал шаг вперёд и упал перед ней на колени.

Настя

— Завтра, — киваю я, прощаясь с Дашкой, которая уже стоит в дверях.

— До встречи, Чугунок, — улыбается она, предвкушая завтрашний день. — И книжку почитай обязательно!

Я слегка хмурюсь, когда она разворачивается и уходит. Дашка — фитнес-тренер, и она все-таки уговорила меня придти к ней на занятие. Я, конечно, понимаю, что поддерживать фигуру в тонусе — это здорово и полезно, что женщина должна быть стройной, но особой любви к спортзалу не питаю. Я вроде бы и без того много двигаюсь. Моя внутренняя хрюшка вообще против. Однако попробовать месяцок позаниматься под руководством умелого тренера — не самая плохая идея, уговариваю я себя. Хотя, честно признаться, не так уж мне мешают мои лишние килограммы.

Еще Дашка всегда в курсах современных литературных новинок. Вот и сейчас она принесла мне какой-то пафосный раскрученный любовный садо-мазо-порнороман. Если честно, читать мне его неохота, но зная, что при первом удобном случае Дашка стребует с меня устный отчет о полученных впечатлениях, мысленно обещаю себе прочитать пару десятков страниц вечерком.

Я смотрю в окно своего кабинета на открывающуюся мне панораму Трехреченска. Настроение такое же серое, как и этот город, которому явно не хватает хорошего ландшафтного дизайнера. Мрачноватые пятиэтажки всех оттенков серого, облепленные кондиционерами, чахлые деревца, машины, несущиеся по разбитому асфальту. Дороги у нас в городе явно не московские. Обычно я люблю этот город и таким, он давно стал мне родным. Просто я устала, даже на выходных пришлось как следует поработать. Дни сливаются в сплошную серую массу, хочется как-то отвлечься. Моя внутренняя хрюшка просит ванильного кекса, но я мужественно игнорирую муки голода. Здоровый образ жизни, пусть терпит.

Ладно, что меня заботит сейчас более всего — это борьба с администрацией, которая никак не дает мне нужного разрешения. Придется использовать старые связи. Интересно, Никита еще там, в верхах? Вот бы кто мне помог с бюрократическими проволочками...

Тянусь к ежедневнику в поисках номера телефона и замираю. Ах да, должен же придти какой-то студентик из моего универа, принести какие-то бумажки о студенческой практике. Подумать только, ко мне, Насте Чугун, припрутся юные наивные студиозусы, в надежде на халявную "пятерку", при этом не имеющие никакого понятия о работе управленца. Согласилась я только из ностальгии — сама ведь закончила эту специальность.

— Можно? — неуверенный голос доносится из щелки приоткрытой двери после робкого стука.

— Входите, — отзываюсь я, и через секунду у меня на пороге стоит на четвереньках какой-то голубоглазый балбес с растрепанными волосами. Он умудрился запнуться о ковер и хорошо, что не ударился башкой об угол стола. Я подавляю смешок и помогаю ему подняться.

Он выглядит таким юным и хрупким со своими каштановыми прядками и дымчато-голубыми глазами. Наверное, если надеть на него очки, из него бы получился типичный застенчивый ботаник. Интересно, как такому доверили руководить практикантами?

Как там его? "Павел Рустамов" — подглядываю я в ежедневник.

— Павел, вы не ушиблись? Присаживайтесь, — я киваю ему на стул и начинаю скатывать коврик в рулончик.

Он, пылая румянцем, бросается мне на помощь.

— И-извините...

— Ничего страшного, этот ковер давно пора выбросить. Об него постоянно кто-то запинается. — Я ставлю рулон в угол и сажусь к столу. — Итак, Павел, вы принесли документы по практике...

— Да... — он достает из папки несколько бумаг. — Только я не Павел, я Эдуард. Паша... э-э... Заболел.

Я усмехаюсь. Заболел, как же. Летом. Скорее всего, перебрал вчера, все-таки четверг — это уже почти пятница.

— Ну что ж, Эдик...

Его лицо чуть-чуть дергается, словно от стыда. Держу пари, его до сих пор дразнят неприличным словом в рифму с именем.

Я быстро просматриваю бумаги, несколько раз ставлю свою подпись и шлепаю печатью в нужном месте. Два стажера. Ну что ж, это моя фирма как-нибудь выдержит.

— И вот еще... Меня попросил передать Валерий Валерьевич...

Валерий Валерьевич. Валерон, наш заведующий кафедрой ГМУ. Ох уж эти названия учебных специальностей. Держу пари, на свете не так много людей, кто знает, как это расшифровать и чему там учат. А те, кто знает, явно по этой самой специальности и обучались. Остальные обычно путают нас с ГМО, теми самыми, наличия которых боятся покупатели супермаркетов.

Эдик, пардон, Эдуард, протягивает мне конверт, из которого я вынимаю приглашение... О, вот это я попала! Мне предстоит вручать дипломы выпускникам специальности ГМУ. Мне! Я на минутку представляю себя, произносящую торжественную речь о важности и значимости их диплома, о том, как он обеспечит им высокооплачиваемую работу в госаппарате... и мне становится смешно.

Я после своего выпускного ни дня не поработала по специальности. Выпуск — человек 25, можно подумать, в администрациях действительно нуждаются в таком количестве молодых специалистов! Ах да, расшифровываемся мы как "Государственное и муниципальное управление", по сути — менеджер в органах власти. Поэтому на это направление всегда огромный конкурс. Родители грезят, что после окончания их чадо сразу станет как минимум помощником президента, забывая о том, что у помощников президента свои дети есть. Поэтому 3/4 студентов учебных групп составляют выходцы с кавказских республик и дети работников районных администраций, ну и в оставшуюся четверть иногда пропихиваются всякие непонятные личности вроде меня.

— Э-э... Больше некому? — интересуюсь я, вкладывая приглашение обратно в конверт.

Эдик снова заливается румянцем. Да, пожалуй, ему нелегко среди самоуверенных, громких, темпераментных сокурсников, если, конечно, он учится на ГМУ.

— А вы тоже учитесь на государственно-муниципального управленца, Эдуард? — спрашиваю из чистого любопытства. Собственно, вопрос с вручением дипломов я буду решать с завкафедрой. Позвоню ему и скажу, что он офиг... э-э, что не являюсь подходящей кандидатурой для этого мероприятия. Скорее всего, им отказал какой-нибудь зам мэра или другая шишка из администрации, а завкаф вспомнил, что была у них такая выпускница...

— Да. Пятый курс, — и снова этот румянец. Он чувствует себя неловко, и я понимаю, почему. Я ведь ему буду вручать диплом и пожимать руку. А на вид я выгляжу не сильно старше него, особенно если убрать с лица признаки интеллекта. Нет, не собираюсь я вручать никакие дипломы и нести какую-то пафосную ерунду про их будущее трудоустройство. Хватит и того, что я возьму стажерами парочку лоботрясов.

Стажеров из родного универа я беру уже не первый раз. Обычно всё проходит по такому сценарию: несчастные студенты или студенточки стонут, что их нагружают непосильной работой и, кошмар-то какой, заставляют думать, самостоятельно принимать решения и отвечать за их последствия. Практика коротка, и к концу ее стажеры либо в ужасе сбегают, не скрывая обиды, что им почему-то не написан отзыв "на пятерочку", либо только-только входят во вкус настоящей работы и в универ возвращаются как в тюрьму после короткой воли.

Оторвав меня от воспоминаний, в дверь заглядывает секретарша Лиля, докладывает шепотом:

— Там к вам Бандюга!

— Попроси подождать, я с человеком закончу. Минут десять, — тыкаю пальцем в висящие на стене часы.

Мой гость непонимающе смотрит на дверь, и я тут же поясняю, что Бандюга — фамилия моей бухгалтерши. Она, конечно, профи, но дотошна и подозрительна до жути. Ей все время кажется, что из-за невероятной расточительности сотрудников, наша фирма терпит убытки. Дабы подтвердить свои догадки, она постоянно пытается склонить меня на очередную внеплановую инвентаризацию.

— ... вот такие дела — дал бог человеку фамилию, да еще и с такой профессией!

Я смеюсь, Эдик тоже облегченно улыбается. Кажется, его скованность понемногу исчезает. Мне интересно вытягивать из него слова. Это словно игра в шпионов, где одному игроку надо "разговорить" второго:

— Вот у вас, Эдуард, наверное, красивая фамилия? — спрашиваю с непринужденным видом, решив направить беседу в новое русло.

Ох, кажется, я лажанулась — мой гость снова краснеет и смущается.

— Чкалов... — говорит он нехотя.

Я удивляюсь:

— А что такого? Героическая фамилия, как у легендарного советского лётчика.

— Да... — он мнётся и вдруг выпаливает, словно с вызовом. — Только я теперь из Чкалова стал Каловым...

Как я ни стараюсь, не могу сдержать внезапный истерический смешок. Понимая, что такая реакция в раз разрушит всю хрупкую доверительность, с таким трудом возникшую в нашем разговоре, делаю вид, что поперхнулась и старательно изображаю кашель. Для пущей достоверности встаю из-за стола и направляюсь к окну, где за жалюзи прячется электрочайник. У меня, конечно, есть моя Лиля, но я не загружаю её такими пустяками. Кофе она подаёт только когда мне надо произвести впечатление на каких-нибудь пафосных клиентов, для которых статус важнее всего...