Наследник 3.

Глава 1.

— Блин, ну кому там не спится. Черт, пол четвертого. Да, слушаю!

— Андрей, привет. Узнал?

— Так... Да, узнал. Здравствуйте Марат Мансурович, какими судьбами?

— Да вот, дело у меня к тебе. Сможешь подъехать?

— Часа через два, не раньше, автобусы начнут ходить и буду. Что-то случилось?

— Да, есть проблема. А ты что даже велосипедом еще не разжился?

— Това... Марат Мансурович, я же как бывший офицер, являюсь негражданином третьей категории, мне запрещено иметь ЛЮБОЙ транспорт.

— Ах да. Извини, забыл. Ты вообще сейчас работаешь где или нет?

— Работаю. Истопником, в борделе для административных служащих.

— Да-а-а. не плохо устроился. И тепло и девочки всегда под боком, да и из буфета кое-чего перепадает, я прав? Нашел значит себе теплое местечко, ну ты всегда умел не плохо устроиться. Ладно бывай, жду, не задерживайся.

Да, вот не было проблем. Ладно надо вставать, насчет автобуса, это я конечно погорячился. Кто же меня в автобус-то пустит при погонах-то, хоть и не велика птица, три звезды, да при одном просвете, но охфицер, или как сейчас говорят,— шакал. И кого интересует, что в девяносто третьем я только-только закончил училище, мне и старлея-то дали досрочно, аж на три месяца раньше срока, всего девять месяцев после училища в летехах проходил.

Ах да, извините забыл представиться,— Холодов Андрей Иванович, место работы вы уже знаете, кем был до оккупации тоже, хотя здесь все не так просто. В девяносто втором я закончил Рязанку, но после распределения попал не в героические Войска Дяди Васи, а стал командиром ДРГ одной из ракетных бригад тактического назначения и поехал я в заполярье, аж за 69 параллель,— на Таймыр. И на хрена скажите мне, в центре СССР, за полярным кругом нужны ракеты с дальностью в сто двадцать километров, от белых медведей обороняться? А старлея мне дали, так сказать авансом и в качестве поощрения, в то время как раз началось повальное бегство офицерского корпуса, а что вы хотели, жилья нет, денег нет, армия разваливается, ЕБН лижет всем кому только можно, а особенно старательно, тем кому нельзя, вот и пытались хоть таким образом задержать молодых офицеров, благо до капитана звания присваиваются командованием округа. Да только не срослось, в июне девяносто третьего меня забрали в контору, ага в ту самую, Глубокого Бурения, вот тот самый Марат Мансурович и забрал, он в то время был начальником какой-то мутной группы в шестом отделе. Я даже и не знаю, что его тогда привлекло в молодом лейтенанте двадцати трех лет отроду, но в то время я был просто счастлив, а что дали однюшку, пусть и хрущевку, однако жилье и что, что в Кайеркане, есть такой городок километрах в тридцати от Норильска, зимой если задует, то и эти тридцать километров превращаются в Тихий Океан, не пройти не проехать, бывало городок неделями стоял отрезанный от всех. Но слава богу город входил в инфраструктуру Норильского Комбината, да и совсем рядом угольный разрез, всегда тепло, да и деньги более-менее платили вовремя, хоть и с задержками. Так что тогда жизнь мне казалась светлой и безоблачной. Чем занимался отдел я тогда так и не узнал, да и теперь не знаю, вроде как охраняли, а заодно и приглядывали за какими-то геологами, вот только хоть убейте не пойму зачем заштатной геологической партии целый взвод охраны, и ладно бы солдатиков срочников, ан нет, матерые мужики, все лет тридцати-тридцати пяти, ночью встретишь, сам все отдашь, еще и спасибо скажешь. Я среди них как белая ворона был, да и по званию самый младший, во взводе никого младше капитана и не было. Командиром ВЗВОДА был целый подполковник, точнее капитан второго ранга, подводник, ага подводная лодка в тундре, звали его Иващенко Сергей Леонидович. Хороший мужик... был, спокойный и безобидный, ага как танк. Он как то сразу меня под свое крыло взял, говорил землякам надо помогать. Сам то я Питерский, а он с Балтфлота. Вот такие вот пироги. Да мужики были классные, погибли они вся группа, недели за две до оккупации, ушли и не вернулись. Я тоже должен был с ними идти, но за три дня до выхода на занятиях по БПБ сломал ключитсу и валялся в лазарете, поэтому и жив остался, хотя если честно то трупов никто не видел, просто ушли и не вернулись. Само собой никто никаких поисков не проводил, да и до этого ли было когда страну на части рвали, все смотрели что и где для себя урвать можно, до полутора ли десятков, тем более не самых значимых, офицеров., вот если бы какой-нибудь сутер с шестерками пропал, тогда конечно, тогда ага, а офицеры,— их много, да и бабы еще нарожают.

Ладно, что-то я отвлекся, надо собираться, мне еще через весь город топать, а на улице зима, сугробы по пояс. Попробуйте через весь Норильск в феврале пройти, температура под сорок, да ветер метров двадцать, да снег раньше июня никто убирать не будет, нет центральные улицы конечно чистят, так кто ж меня на центральные то пустит, в обход, батенька, в обход. Ну все, вроде собрался, да надо арматурину не забыть, сейчас много собак по городу бегает, настоящие стаи, конечно одной железякой не отобьешься, зато помучаешься по дольше, все шанс, слышал есть счастливчики,— отбивались, бывалые охотники говорят, собаки как шакалы, главное побыстрее одну-две пришибить, а потом, пока стая их рвет, быстренько ноги сделать. Да вот так вот, шакал против шакалов. Вы спросите почему нас шакалами называют? Да подзабыли вы девяностые. Народ так говорит,— мы вояк кормили, поили, одевали, обували, от себя последнее отдавали, а как амеры с европоидами пришли, куда они все подевались, присягу давали, а когда пришло время встать и сказать свое слово, все в кусты да к складам. Короче считают нас всех, скопом, предателями. А может и правильно считают. Что, скажите никто не видел куда Меченый, а за ним ЕБН страну ведут, что в девяносто третьем еще ничего не знали, примера СССР перед глазами не было, гражданской войны испугались,— чушь. Просто зассали, не нашлось пары десятков нормальных офицеров, которые подняли бы пару-тройку дивизий, да и бросили бы их на Москву, а пацаны бы поддержали. Вы вспомните как в оккупацию восемнадцатилетние под НАТОвские танки ложились, как без приказа мобсклады вскрывали, с трехлинейками да девяносто восьмыми маузерами вставали, как те же восемнадцатилетние за ветеранами, еще той, настоящей войны шли. Да за пару часов бы в Кремле порядок навели, ан нет все приказа ждали, а от кого, вот и дождались. Теперь в Кремле Нигер сидит, хотя они теперь везде сидят, даже у нас, в нашей Центрально Сибирской Республике. Разорвали страну, раздробили, вон в новостях говорят опять пограничные инциденты на Сибирско-Алтайской границе, дожили. Ничего себе вот это я дал, даже и Калифорнийский проспект проскочить умудрился, это тот что бывший Ленинский, совсем не много осталось, минут тридцать и я на месте. Интересно, что это Мансурыч обо мне вспомнил? Ладно встретимся узнаю, надо уважить деда, ему уже лет семьдесят, наверное. Уф, дошел, назад попроще будет, надеюсь до рассвета не выгонит, хотя сейчас светает поздно, раньше часу светло не будет, ладно прорвемся.

— О, Андрей, быстро ты, заходи, раздевайся. Сейчас чайку поставлю.

— Да ладно, Марат Мансурович, не надо. Что случилось-то, а то сорвали не свет ни заря.

— Садись, Андрей. Случилось. Понимаешь, внучка у меня пропала.

— Да-а-а, дела. Недосмотрели, эти, увели?

— Да, не досмотрел. А насчет увели, так, нет. Сама ушла.

— Куда?

— В том-то и дело. КУДА.

— Ты помнишь последний выход вашего взвода?

— Это когда мужики... Да помню, до сих пор себе простить не могу что я тогда остался, так глупо все получилось, ведь и прием простейший был...

— Да нет не глупо. Черкасс тебе тогда специально руку сломал, я приказал.

— Зачем? А не доверяли?

— Нет, не в этом дело. Мужики тогда ко мне подошли, сказали что мальца на дело брать нельзя, пожалели они тебя, знали они что вернуться один шанс из тысячи, а то и меньше. "Молодой",— говорят,-"Пусть еще поживет.". ну я и приказал. Ты же не дурак, должен понимать, каких "геологов" вы охраняли.

— Не дурак. Это что же такое искать надо, с такой охраной-то. Золото Колчака?

— Тю, чего его искать-то, колчаковское золото, оно давно найдено, описано и схоронено. Ничего они не искали. Все что надо было к тому времени уже нашли. Если быть точным то в 1983 году и нашли. Кто-ж знал что так будит. Мы же привыкли что партия "руководящая и направляющая", не ждали мы предательства с этой стороны. А оно вон как получилось, для кого старались, тот и продал. Сначала меченый, потом ЕБН.

— Марат Мансурович, товарищ генерал, сейчас-то можно, расскажите, ПОЧЕМУ,КАК!

— А что тут рассказывать, купили их, пошло купили. Точнее купили только ЕБНа, меченый сам продался, падла, еще и аукцион устроил, кто больше даст. Поздно мы спохватились. В общем, хотелось им денег и побольше, тем более было чем торговать. Меченый он-то идейный был, не даром потом заявлял, что главным достижение его жизни было уничтожение СССР. Мы ему с первого дня не доверяли, ЕБН сначала показался нормальным, вот только как появился повод для торговли, да еще какой, так сразу и спекся, иуда. Короче, наши спецы нашли в тундре город, подземный, вот только город явно не земной, словами это не передать, надо видеть. Возможно это была чья-то база, сейчас там все мертво, да и тогда было. Если захочешь потом подробнее поговорим. Ты знаешь, у меня есть ощущение, что и вторжение началось именно из-за этого города. Ты сам посуди, Российская Федерация в девяностых абсолютно никакой опасности и угрозы никому на земле не представляла, любой папуас мог творить все что хотел, промышленности нет, все экономические и технические связи разорваны, на границах война за войной, почти голод, нищета, армии нет, законов нет, ядерные силы еле дышат, специалисты бегут, нас можно было брать голыми руками.

— Так нас и взяли, именно голыми руками. Мальчишки с винтовками времен Первой мировой не в счет.

— Ну да, ну да. Ты помнишь как все началось? Англы заявляют, что мы утопили их подводную лодку в нейтральных водах. Амеры, требуют передать ВСЕ ядерные боеголовки и средства доставки под их контроль, дают сутки, а через десять часов наносят ракетный удар по ВСЕМ нашим шахтам и средствам морского базирования. Мы отвечаем всем что осталось.

— Нет. Не отвечаем.

— Отвечаем. Вот только команды на запуск блокируются с самого верха. Есть, точнее была, такая функция у ядерного чемоданчика. Значит, что? Значит, ЕБН лично не дал нанести ответный удар. Потом массированное вторжение, заметь все это ДО истечения срока ультиматума. За пол часа до удара я получил радиограмму, что нашим мужикам удалось проникнуть в какую-то рубку, и все после этого тишина и все, и моментальный удар, и оккупация. Заметь, по Москве даже пукалки не стреляли, вся пидорва цела и готова встать в позу пьющего оленя. Не только готова, но и встала. Я тогда как раз в конторе был. Ну собрал все что можно, все до чего дотянулся, подчистил кое-какие базы, кое-что уничтожил и рванул сюда. Вот так-то.

— И что все досталось НАТОвцам?

— Хрен лысый им достался, большой и толстый. Я же тебе говорю, мы меченому с первого дня не доверяли, поэтому и гнали дезу. Пиндосы до сих пор ищут, на Алтае. Пусть ищут, может еще одну принцессу найдут.

— Зачем Вы мне это все рассказываете?

— Андрей, в тебе никогда не было гнили. Ты не продашь.

— А что же ВЫ столько лет молчали?

— А ты думаешь меня не искали?

— Но, как же ведь Вы живете открыто, не скрываетесь и не скрывались?

— А кто тут знает кто я такой? Старый татарин-калека, всю жизнь проработавший на руднике электриком, кому он нужен? Меня даже негражданином первой категории сделали, а Нели вообще гражданство светило.

— Она залезла в Ваши бумаги?

— Да. И в бумаги, и в файлы. Она знает ВСЕ!

— Думаете сдаст?

— Нет, она моя внучка. Поэтому все намного хуже. Она сблатовала пару своих друзей, и они рванули прямо к городу.

— Давно?

— Неделя.

— Она что с крышей совсем не дружит, в феврале ломанулась в тундру, без подготовки, без поддержки?

— Да нет, она подготовилась. Я же тебе говорю она знает все, в том числе и все местные захоронки и промежуточные базы, так что до города они дойдут. Да, точно дойдут. Вопрос в другом. Дойти то дойдут, вот только в город они не попадут. Вход замаскирован и заминирован. Они просто замерзнут в тундре, у них максимум дней пять осталось.

— А чего Вы так долго ждали?

— Я не ждал. Я позвонил тебе через десять минут как узнал. Она отправила письмо, зараза. Только сегодня получил.

— Ясно. Что требуется от меня. Только не забывайте я уже не тот двадцатилетний лейтенант, четвертый десяток разменял. А все-таки, интересно, почему Вы именно ко мне обратились?

— Почему именно к тебе? А почему ты работаешь истопником в борделе? Почему не пошел в ближайшую управу и не снял официально погоны?

— Я офицер.

— Офицер, какой армии? Какого государства?

— Меня отец и дед воспитывали так, что бывших офицеров не бывает. Есть живые и есть мертвые. Снял погоны, все,— ты мертв.

— Вот то-то и оно. Ты сам ответил на свой вопрос. Хотел бы хорошо устроиться, то давно бы это сделал, а к тебя понятие офицерской чести в крови. Такие как ты не предают, они этого просто не умеют. Думаешь таких как ты мало осталось, а ты погляди на улице повнимательней, то там, то там погоны сверкают, и не только офицерские, не давно видел идет парень лет двадцати, а на плечах погоны. Ты понимаешь совсем ведь молодой, а для себя он все решил, для таких как ты и таких как он лозунг "Лучше жить на коленях, чем умереть стоя" не проходит, такие как Вы хотите и жить стоя, и умереть также. Вот так. Такие люди — соль этой земли. Пока Вы живы жива и Родина, а раз жива значит есть шанс, значит кому-то, там наверху, это надо. Значит Он в нас не разуверился, значит при случае поможет. Все понял?

— Вот уж не думал, что верите в бога.

— Ну, в бога или нет, но что-то там есть. Ладно, к делу. Ты помнишь зимовье "Орлиное" называлось? Найти его сможешь?

— А что его искать, я там прошлой весной был. Заброшено конечно, но до сих пор стоит.

— Прекрасно. До него придется идти на лыжах, от Талнаха это часа три ходу, от "Орлиного" строго на север километрах в десяти-одинадцати будет скала, не высокая, но приметная, она там одна такая. Поднимешься на нее, снега на ней не бывает, сдувает, смотри внимательно, вся скала простая, а на вершине есть камень он красный, ну как в бывшем заповеднике, повернешь его против часовой стрелки два раза, а потом по часовой еще один раз. Откроется проход, там все на механике, поэтому работает, спустишься в пещеру. Там будет две двери в правую не ходи, там казарма и штаб, пустые, иди в ту что будет прямо перед тобой, это склад, все необходимое там есть. До объекта сто восемьдесят километров на северо-восток. Вот тебе карта с привязкой к местности, не потеряй. А теперь самое главное. Держи это ключ от минной постановки, а это схема минирования, щиток отключения сразу на входе, без ключа не открывай, все взлетит на воздух, там почти пять тон пластида. Это код отключения. Нелька знает что там все заминировано, не пойму на что надеется, поэтому внутрь они сразу не полезут. Вытащи детей, Андрей!