Коллекционеры

Коллекционирование — это не просто увлечение. Это состояние души. Более того, — это судьба. Особенно, если ты дракон или манурм, хотя сравнение с драконами Лорну никогда не нравилось. Крылатые огнедышащие ящерицы раздражали его склонностью к излишнему эпатажу, неразборчивостью в средствах и бессистемностью в составлении коллекций. О пренебрежительном отношении ко всем остальным разумным видам и говорить не стоило. Так что о вымирании драконов Лорн не жалел нисколько. Впрочем, как и о сокращении числа собственных сородичей. Меньше конкурентов.

Манурмы не отличаются компанейским нравом, однако исключение из правил найдется всегда. С Доном — исландским змеем, перебравшимся в Англию шестьсот лет назад, Лорн дружил. Они были последними в своем роде на Британских островах, а может, и во всем Старом Свете. А истинному коллекционеру требуется ценитель-соперник, желательно, обитающий не слишком близко, но и не в другой части света. Тем более, что год за годом жизнь становилась, с одной стороны, безопаснее, а с другой — скучнее. В одиночку сам не заметишь, как сойдешь с ума.

С тех пор, как люди построили ювелирные заводы, золото потеряло для манурмов всю свою притягательность. Оно уже не было редкостью. Как и драгоценные камни, которые люди научились изготавливать в промышленных масштабах. Но королевские змеи должны собирать клады — в этом смысл их жизни.

— Нам нужно перейти на что-то принципиально новое, — Дон, заехавший к приятелю в гости, перебирал рекламные проспекты, аккуратными стопками сложенные на столике у камина. — Может, начнем собирать редкие растения? Или животных?

— Редких животных следует держать парами, — резонно возразил Лорн, — чтобы они размножались. А как только они начинают размножаться, так сразу перестают быть редкими. У меня и так стадо оленей Давида по парку кочует. Дриады замучили жалобами, что они кору с деревьев объедают. Нет уж, горилл и носорогов я точно содержать не намерен.

— Можно построить оранжерею, орхидеи разводить.

— Неоригинально. И кто будет за ними ухаживать?

— Дриад можно привлечь.

— Откажутся. Им тропический климат не подходит.

— Вернулись, откуда начали, — Дон принялся перелистывать каталог Сотбис, но тут же отбросил. — Нет, редкости — это бесперспективно. Как ни старайся, всё равно перещеголять Британский музей невозможно.

— Ха, рог нарвала, — фыркнул Лорн, ткнув ухоженным ногтем в страницу каталога Друо. — Лет триста назад его бы попытались продать, как рог единорога.

— Вот кто действительно стал редкостью, — Дон задумчиво прищурился. — А неплохая была бы коллекция...

— Чучела что ли? Не выйдет. Трупы волшебных животных разлагаются в течении четверти часа. Их даже глотать бессмысленно. Чувствуешь себя потом полным идиотом.

— Точнее, пустым.

Они засмеялись.

— Редкие насекомые? — без особого энтузиазма предложил Дон, рассматривая рекламу журнала «Чудеса природы». — Интересный у них способ хранения образцов, похоже на магические кристаллы.

— Это эпоксидная смола, — Лорн оживился. — Слушай, а ведь это вариант!

— Для консервации единорога? — Дон задумчиво потер кончик носа. — Много смолы понадобится. И в чем их заливать?

— Почему обязательно единорога? Можно начать с мелких фэйри. Закажем пластиковые контейнеры. Их сейчас делают любого размера и формы.

Дон скривился. Он не любил полимеры, предпочитая стекло, дерево и, особенно, старую добрую глину. Но у Лорна уже загорелись глаза.

— Надо узнать подробности, — он вытащил из-под антикварного телефона блокнот. — Есть у меня один знакомый таксидермист. Полагаю, он не откажется нас проконсультировать.

Последовавший за этим разговор Дон слушал со второго телефона — из холла.

— Для начала необходимо сделать пол для ваших жуков, — увлеченно инструктировал Лорнов знакомец. — Иначе образец либо всплывёт, либо утонет. Заливаете дно формочки и ждете, пока подсохнет.

— Долго? — деловито уточнил Лорн.

— Смотря какая смола. Часов пять-шесть. Потом кладёте жука, расправляете, как надо и заливаете, но не целиком, иначе всплывет или скособочится. Прикрываете крышкой и ставите в темное место. На солнце оставлять нельзя, а то смола закипит. Когда затвердеет, заливаете до конца.

— То есть, всего три этапа? А ускорить процесс нельзя?

— Не советую. Испортите всю работу.

— Ясно, — Лорн побарабанил пальцами по корпусу телефона. — А возможно залить кого-нибудь покрупнее? К примеру, ящерицу?

— Можно, если вас не останавливают расходы. Смола, знаете ли, недешева. Но в любом случае сначала образец высушивается.

— А если я хочу добиться эффекта, скажем так, остановленной жизни?

— Принцесса в хрустальном гробу? — в трубке хохотнули. — Тогда придется заливать чучело. Могу продать несколько штук. Какие животные вас интересуют?

— Я подумаю. Благодарю за консультацию, — Лорн повесил трубку.

— Заливать нужно живых фэйри, — Дон вернулся в кабинет. — Оглушенных или одурманенных. Тогда есть шанс, что они останутся такими навеки.

— Заодно проверим, поддается ли магия консервации. Ты в деле?

Дон задумчиво надул губы.

— Не знаю... Охотиться на фэйри — та еще морока. И король Неблагого двора будет недоволен.

— Это едва ли, учитывая, что Айвор уже три года как убит. На троне его сестра, а она мне задолжала. Мы просто подождем Безымянный день.

Дон кивнул. В Безымянный день приносились жертвы богине Морриган, а заодно казнили преступников. На Дикую Охоту неблагой двор давно уже не выезжал, но традиции есть традиции.

— Ладно, — вздохнул он, сдаваясь. — Если не придется за ними бегать, я согласен.

* * *

Осень выдалась промозглая и хмурая, зато зима пришла редкостная для Сомерсетшира — светлая и хрусткая. Выйдя из машины у ворот старинного кладбища, Дон с удовольствием потянулся, вдыхая вкусный ночной воздух. Город Гластонбери, расцвеченный праздничными гирляндами, уже затихал. До Рождества осталось три дня, а какая сегодня ночь, люди давно забыли.

Дон шел не скрываясь, похрустывая заиндевевшими палыми листьями. Он чуял затаившихся поблизости часовых фэйри, но его никто не останавливал. Машина Лорна обнаружилась поодаль, а сам он сидел на покосившемся надгробии.

— Счастливого Йоля, — еще в юности покинувший родную Швецию, Лорн, тем не менее, помнил о древнем скандинавском празднике.

— На третью ночь поздравлять не принято, — педантично поправил его Дон и неодобрительно покосился на туфли Лорна, сшитые из змеиной кожи. — Ты бы еще табличку на грудь повесил: «Манурм, он же витурм, он же линдурм. Прием с полуночи до утра. Приходить со своими дровами».

— А чего зря добру пропадать? — Лорн полюбовался обновкой. — Можно подумать, ты свои шкуры сжигаешь.

— Нет, я их в сейфе храню. В банковском, — Дон прислушался к едва слышным кладбищенским шорохам. — Где вход?

— Третий поворот налево, седьмой склеп.

Среди облетевших тисов и ясеней мелькали редкие огоньки. Дон покачал головой. Да, меняются времена. Каких-то триста лет назад здесь было бы не протолкнутся от фэйри и призраков.

— Ты у них частый гость, как я погляжу.

— Наведываюсь время от времени, — Лорн уверенно толкнул запертую на висячий замок дверь увитого плющом мраморного склепа. Плющ зеленел, несмотря на зиму.

Дверь бесшумно отворилась. Дон услышал далекие голоса, музыку и смех. Неблагой двор веселился. Как всегда. Фэйри не менялись, отказываясь подстраиваться под новые правила людского мира. И в результате вымирали. Впрочем, вымирали и те, кто сумел подстроиться. Должно быть, сам воздух изменился.

Камни ступеней шатались под ногами, со стен сыпалась сухая земля. Шум впереди стал громче. Лорн отдернул пахнущую плесенью портьеру из облезлого бархата. Дон наклонил голову и шагнул вслед за ним в пахнущую волшебством и кровью залу. Большую часть полутемного пространства занимал длинный стол, заставленный блюдами с мясом и фруктами, кувшинами с элем, бутылками, обтянутыми паутиной... На лавках по обеим сторонам сидели, скакали, дрались и обжимались фэйри всех мастей и даже несколько человеческих детей. Под столом жизнь кипела еще более бурно. Возле королевского трона играли музыканты, но их никто не слушал.

— Лорни, какая радость тебя видеть! — королева Каридвен расцвела улыбкой. — И твоего друга тоже. Присаживайтесь, угощайтесь.

Дон вежливо поклонился, оценивающе рассматривая темноволосую королеву. На своего покойного брата она походила мало. Невысокая, худощавая, с чересчур острыми скулами и раскосыми глазами. Примесь чужой крови налицо, особенно в сравнении с сидящими рядом высокородными сидами. Как ей удалось получить трон?

— Мы ненадолго, — Лорн посмотрел в темный угол, где стояли три большие клетки. Внутри каждой валялись скрюченные тела. — Кари, дорогая, я смотрю, в этот раз у тебя нет недостатка в жертвах. Сможешь выделить мне парочку фэйри? Живых и относительно здоровых.

Улыбка Каридвен увяла.

— Зачем они тебе?

— Для одного опыта. Не хочу утомлять тебя скучными подробностями.

Даррен, первый советник королевы, медленно поднялся со своего места справа от трона.

— Не в обычае Неблагого двора выдавать своих подданных. Даже осужденных на казнь.

Лорн продолжал смотреть на королеву.

— Мне ведь нет нужды напоминать тебе о небольшом долге, Кардивен?

— Нужды и в самом деле нет, — она небрежно махнула рукой. — Этой швали, действительно, больше, чем нужно. Забирай любых.

Сиды удивленно переглянулись. Даррен прикусил губу, но смолчал. Дон прошел вслед за Лорном к клеткам. Железные прутья надежно удерживали осужденных и не давали остальным раньше времени их замучить. Дон ностальгически вздохнул, вспоминая золотое время, когда даже сиды боялись железа.

— Богартов не берем, слишком уродливые, — он придирчиво изучил бесчувственных пленников. — Гоблинов тоже, их на любой свалке найти можно.

— Согласен, — Лорн отодвинул железный засов и открыл среднюю клетку. — А как насчет пикси?

— У него крылья поломаны.

— На тебя не угодишь. А это кто?

— Сложно сказать, — Дон брезгливо отбросил бесчувственного, пахнущего дешевым виски гоблина. Под ним обнаружилось израненное лохматое существо с маленькими рожками, как у косули. — Кто-то из лесного народца. Я думал, их уже не осталось.

— Редкость — это хорошо, — из соседней клетки Лорн вытащил похожее существо, но с круто закрученными рожками. — Премного тебе благодарны, Каридвен. Кстати, возможно, мне потребуется еще... расходный материал.

— Обращайся в любое время, — королева широко улыбнулась, показав острые клыки. — Доброй вам обоим дороги, — она пощелкала пальцами. — Эй там, заприте клетки!

Даррен проводил глазами незваных гостей.

— Моя королева, как случилось, что ты задолжала манурму?

— В то время я еще не была королевой. И я не предполагала, что он потребует в уплату рабов, — Каридвен побарабанила острыми ногтями по подлокотникам трона. — Проклятье! С этим нужно что-то делать.

— Два змеиных короля в одном графстве — это чересчур, — подал голос Дилан, второй советник королевы. — Как они до сих пор не передрались?

— Дон живет в Глостершире, — ответил Даррен.

— Всё равно близко, — Дилан мечтательно сощурился. — А если попробовать их стравить?

Каридвен тяжело вздохнула.

— Не получится, они не первый век знают друг друга. Как жаль, что среди людей не осталось ни одного настоящего мага. В прежние времена любой алхимик душу бы отдал за шкуру манурма или за кусок его мяса.

— Я как-то ел суп из белого змея, — Дилан причмокнул пухлыми губами. — Вкусно, но бессмысленно. Лечить и понимать язык животных мы и без того умеем.

— Однако от клада Лорна я бы не отказалась, — усмехнулась Каридвен.

— Не стоит начинать войну первыми, — Даррен предостерегающе поднял палец. — Они пережили охоту на ведьм, а многим ли из нас это удалось?

— Предпочитаешь платить дань белобрысой рептилии?!

— Отдавать осужденных змею — не худший вид казни. Возможно, это приведет к снижению преступности среди бродяг.

— Предпочитаю казнить сама. Тем более, что Лорн так и не объяснил, для чего они ему, — Каридвен вдруг побледнела. — Великий Хаос, если Кунла или девка проговорятся… Надо было языки им вырвать!

Дилан кокетливо поправил золотистые волосы и подался ближе к трону.

— Моя королева, но ведь сила Той Самой Флейты наверняка справится даже с самым могущественным манурмом.

— А кто рискнет на ней сыграть? Ты?

— О нет! — Дилан отшатнулся. — Настолько древняя магия по силам разве что Даррену.

Первый советник одарил его мрачным взглядом.

— Нет, это слишком опасно. Даже если получится уничтожить одного, второй может отомстить.

— Не успеет, если навестить его в тот же день, — возразил Дилан. — До Глостершира рукой подать.

— Это если на машине. А я не люблю эти пропахшие бензином чудовища! Внутри них только и думаешь, как бы удержать гламур.

— Только в один конец, Дар, — ласково сказала королева. — Обратно вернешься своим ходом.

Она достала из складок мантии простую деревянную флейту и протянула ему. Даррен дотронулся до инструмента кончиками пальцев и тут же отдернул руку.

— Нет. Разве что... Один клад мне.

— Половину.

— Хорошо, но я сам выберу, что взять.

— Договорились, — Каридвен ярко улыбнулась. — Это будет достойный подвиг для завершения Безымянного дня.

«А лучше всего, если вы оба сгорите вместе с проклятой флейтой», — добавила она про себя. Даррен верно служил ее брату, и всем известно, что он остался при дворе только ради того, чтобы узнать истинную причину смерти Айвора.

Даррен взял флейту, молча поклонился, пробрался между пирующими и скрылся за шторой.

— А что если он погибнет, а Лорн выживет? — еле слышно прошептал Дилан.

— Ничего страшного, — Каридвен провела кончиками пальцев по его щеке. — Ты ведь не проговоришься, правда? А я скажу Лорну, что Даррен узнал о его роли в убийстве короля и попытался отомстить на свой страх и риск.

— Восхищен твоим умом, моя королева, — он поцеловал ей руку. — Кстати, когда Даррен вернется, он будет полностью измотан, верно?

— О да, — Каридвен усмехнулась уголками губ. — А мы приготовим ему угощение.

* * *

Вонь была настолько резкой, что чесалось в носу. Но если чихнуть, утихшая боль наверняка снова вцепится в него. А еще дико раздражал гудящий звук, как от застрявшего в щели шмеля. Кунла слышал такое в человеческих домах. Значит, он больше не в холме. Рядом кто-то насвистывал «Зеленые рукава». Старую мелодию, известную только фэйри, а не ту, что украли и испортили люди.

Кунла самую малость приподнял ресницы. Высокий потолок, обшитый светлыми досками, светильники такие яркие, что режут глаза. Слева — большое окно, одна створка приоткрыта. Снаружи темно, значит ночь еще не кончилась. А лежит он на чем-то твердом, вроде стола. Кунла скосил глаза вправо. Спиной к нему стоял и размешивал в ведре что-то вонючее высокий человек в черной рубашке с закатанными рукавами. Густые белоснежные волосы падали на расстегнутый ворот неровными прядями. На колдуна не похож — на бледной коже предплечий ни одной татуировки. Да и перевелись колдуны давным давно. Но откуда он знает правильную мелодию?