Ближайшее будущее. В одном из научных институтов Латвии делается открытие, способное изменить законы существования человеческого общества. На фоне этого в стране происходят странные события, приводящие к обострению политической и криминогенной обстановки. Ученый Петр Мечников, один из тех, кто сделал открытие, пытается не только выжить в стремительно меняющихся обстоятельствах, но и внедрить в жизнь свои наработки.
Андрей Двинский
Структура
Все события, люди и социальные явления,
описанные в книге вымышлены. Любое совпадение
с реальностью является случайным.
Часть первая.
Глава первая. Черный понедельник.
Я повернул ключ, двигатель знакомо заурчал. Щетки разогнали круглые капли по стеклу. Весна в этом году выдалась холодная и дождливая, что, впрочем, для Прибалтики — обычное дело. Подкрутив регулятор климат-контроля на двадцать два градуса, я откинулся на сидение, ожидая, пока двигатель хоть немного прогреется. Голова была тяжелой, вчера вечером приложился к бутылке. Около семи позвонила Ольга и очередной раз вынесла мне весь мозг. После этого пришлось открывать коньяк, чтоб хоть немного восстановить душевное равновесие.
Ретро ФМ запустило "Модерн токинг", и я сделал немного громче, в ожидании гороскопа. Глупость, конечно — доктор физики, каковым я уже пару лет являлся, прекрасно знает, из чего и как состоит Вселенная. Но что-то такое существует внутри человека, еще с тех, давних пещерных времен, заставляющее слушать предсказания шарлатанов, верить в удачу и божественный замысел, который можно предсказать.
Однако, гороскопа я в то утро не дождался.
— ...экстренный выпуск новостей. По сообщению ТАСС, сегодня ночью, в два часа семнадцать минут скончался Президент Российской Федерации, Владимир Владимирович Бутин. ТАСС не передает подробностей случившегося и причину смерти, однако, известно, что президент уже несколько недель не появлялся на публике, и ходили слухи об обострении хронического заболевания...
Ничего себе! Вот это новость в понедельник с утра. Я включил первую скорость и медленно выехал со стоянки, прислушиваясь к голосу диктора.
— ...исполняющий обязанности президента, премьер-министр Дмитрий Волков сегодня в одиннадцать часов по московскому времени выступит с обращением к нации...
Движение, как и всегда утром, в рабочий день было достаточно оживленным. Привычно вырулив на Валдекю1, я уперся в пробку, тянущуюся от самого светофора. Обычно, до работы я доезжал минут за двадцать, но в понедельник, по неведомой никому причине, это время увеличивалось до получаса. Вот и сейчас, свернув на Грауду, и проехав метров сто, я опять уткнулся в стоп-сигналы какого-то джипа.
Пробка раздражала, но опоздать я не боялся. Если по дороге никто никого не поцелует бампером в заднюю часть машины, я гарантированно приеду в свой институт к девяти. На повестке дня большая международная конференция и доклад шефа, на котором он впервые представит развернутые выкладки по нашей новой модели. Доклад меня интересовал мало, большую часть его я сам готовил. Интересно было, как воспримет информацию публика. Мы взглянули на проблему с неожиданной стороны, результаты получились, не побоюсь этого слова, революционные. Но самое интересное было в том, что мне уже удалось подтвердить их экспериментально. Ну ладно, пусть не подтвердить, а получить предварительные результаты. Полгода мы собирали установку и вот, наконец, первые узлы заработали. Вот как раз на выходных рисовал графики, даже шеф еще не знал, что его сегодняшний доклад был не просто голой теорией.
— ...по мнению многих политологов, президент Бутин был одним из величайших политических деятелей, когда-либо стоявших во главе России...
Показав поворотник, я вырулил на Зиепниекална и надавил на газ, разгоняя "шкоду" до семидесяти. Теперь без пробок до самой работы. Серая марь висела над Южным мостом, не позволяя разглядеть не то что шпили Старой Риги, но даже телевышку. Дал же бог климат: пятьдесят солнечных дней в году. Ну ладно дождь, за тридцать два года жизни привык уже, но то, что в середине апреля даже днем держится только семь градусов — это ужасно. Хотелось тепла, лета, солнца, пляжей и красивых девушек в купальниках.
Здание Института физики элементарных частиц находилось посреди небольшого парка — солидное, семиэтажное, еще советской постройки. Лет десять назад его капитально отремонтировали за деньги еврофондов и теперь оно выглядело вполне современно. Проехав по алее, я свернул к шлагбауму и спустя минуту, занял свое место под номером сорок семь. Машина шефа уже стояла рядом.
Кивнув вахтеру, я по лестнице взбежал на третий этаж и, проведя карточкой по замку, зашел в лабораторию. Высокая, темноволосая девушка, стоявшая возле стеллажей с документацией, обернулась и улыбнулась мне.
— Свэйки2, Дайга, — поздоровался я с нашей лаборанткой. — Как дела?
— Понедельник, — усмехнулась она в ответ, засовывая папку куда-то в глубины полок.
— Слышала новость? — поинтересовался я, подходя к своему столу и включая компьютер. — Бутин умер.
— Чего, правда, что ли? — Она вернулась за свой стол и уселась на крутящееся кресло. — Нет, не слышала. Я новости стараюсь не слушать. И что теперь будет?
— В этом-то самое интересное, — усмехнулся я, обратив внимание на коленки коллеги, мелькнувшие под столом. У нас с ней были странные отношения. Мне не нравились высокие девушки, да и Дайгу сложно было назвать красивой. Но я был бы не я, если бы не оказал ей знаки внимания. В то время я был еще женат, и девушка мужественно выдержала мой натиск. Теперь, когда я жил один, в наступление перешла уже она. Однако, серьезные отношения мне были не нужны от слова "совсем", да и сюжет, в котором Дайга выступала в роли моей жены был похож на страшный сон. — Никто не знает, что теперь будет. Шеф у себя?
— Нет, ушел на конференцию, — покачала головой она и темно-каштановые волосы рассыпались по плечам. — Как-то он сегодня выглядит не очень...
— В смысле? — уточнил я.
— Серый какой-то, будто с похмелья, — пожала плечами она.
— Может отмечал что-то. Или съел что-нибудь не то, — изложил я версии, взяв блокнот. — Я на конференции, если кто-то будет искать.
— Хорошо, — кивнула она, провожая меня взглядом.
Утренняя сессия уже началась. Шеф должен был выступать третьим, а пока сидел в зале и слушал. Я протиснулся между рядами, опустился на соседний стул и молча пожал ему руку. Действительно, выглядел он плохо. Мешки под глазами и серый весь. Но рукопожатие было твердым, поэтому я не стал сильно за него волноваться. Все ж не мальчик он уже, в следующем году будем семьдесят праздновать.
Первые два доклада были скучны до невозможности. Сначала какой-то поляк описывал бозон Хиггса, весь его реферат состоял из формул, в которых, как мне кажется, он сам до конца не разбирался. Ему вяло похлопали, задав несколько уточняющих вопросов. Вторым вышел чех, из известного института, но то, что он стал излагать, я читал еще лет пять назад. В одном из интегралов он, вероятнее всего, ошибся, но я не стал вылезать с пояснениями сейчас — подойду на кофе-паузе и укажу на ошибку, незачем при всех мужика фейсом об тейбл стучать. Едва затихли вопросы, как ведущий объявил нашу тему. Старик встал и прошел к кафедре. С полминуты провозился с ноутбуком, открывая презентацию. Наконец, на большом экране появился первый слайд с названием и авторами доклада.
— Dear colleagues, — начал шеф. — Maybe some of you my words seem too bold, but, nevertheless, I will say them. We believe that in the standard model is at least one base error.3
Зал затих. Проснулись даже те, кто пришел сюда для галочки. Доклад был хорош: необходимый минимум математики, наглядное описание основных процессов и взаимодействия частиц и, как апогей — введение понятия D-поля как основного типа материи для субъединиц. Не зря я почти месяц бился над презентацией. Народ слушал очень внимательно, многие что-то записывали — вероятно, вопросы, которые собирались задать. Лишь замдиректора института Мартыньш Раугс застыл в какой-то странной позе с непонятным выражением лица. Они с шефом давно были на ножах. Виной этого были, конечно, деньги: наша лаборатория раз за разом выигрывала проекты, на которые претендовала и группа Раугса. Откровенно говоря, проекты были вполне равнозначны, но, по слухам, у шефа была волосатая лапа в министерстве.
Доклад закончился, посыпались вопросы. Люди откровенно сомневались: ничего удивительного, мы поставили под сомнение краеугольный камень современной "теории всего" 4, вроде бы уже доказанной тысячами экспериментов. Шеф последовательно и уверенно отвечал, но эти ответы, конечно, не могли убедить слушателей окончательно: что бы понять красоту идеи, требовалось вникнуть в суть наших формул. А это невозможно сделать вот так, за пятнадцать минут — требовалось основательно посидеть за вычислениями, возможно не один день. Из всех присутствующих, пожалуй, лишь я и Раугс могли оценить глубину предложенной теории. Поэтому я ждал его вопросов с некоторым трепетом. Но время шло, слушатели один за другим поднимали руки и ведущий уже плюнул на график, лишь тыкая микрофоном в желающих спросить. Наконец, когда лес рук поредел, взметнулась рука замдиректора.
— Please, mister Raugs, your question5, — передал чаирмэн микрофон Мартыньшу. Высокий и лысый, Раугс возвышался над залом словно учитель над первоклашками, разговоры и перешептывания сразу стихли.
— Дамы и господа, — начал он по-английски с характерным американским акцентом. — На правах заместителя директора института, я бы хотел извиниться перед всеми вами за выступление моего коллеги. К сожалению, мы сейчас увидели наглядный пример того, как еврофонды тратятся на псевдонаучные исследования...
Холодный пот выступил у меня между лопатками. Я ожидал чего угодно, вплоть до того, что он выскочит с маркером в руках к доске и будет доказывать ошибочность формул, но такого... Поймите правильно, в академической среде случается всякое, но какие бы неприятные слова не говорились по поводу того или иного исследования, люди никогда не переступали некоторых этических границ. Публичное заявление о псевдонаучности доклада на международной конференции в купе с обвинением в нецелевом расходовании средств было грандиозным скандалом, аналога которому я не мог припомнить.
Старик молча выслушал выступление Раугса. Когда замдиректора опустился на свой стул, в зале повисла мертвая тишина — никто не знал, как себя вести. Как-то странно кашлянув, шеф вдруг покачнулся и, положив руку на грудь, медленно сполз на пол. Какая-то сила меня подбросила вверх, плюнув на приличия, я перепрыгнул через стоящий впереди стул и подбежал к нему. Дрожащей рукой, старик пытался расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки под узлом галстука. Я быстро освободил узел, вырвав пуговицу с корнем. Словно рыба, выброшенная на берег, шеф хватал ртом воздух, пальцы на груди смяли рубашку, будто хотели содрать кожу.
— Срочно скорую, — заорал я так, что сразу несколько человек, бросившихся к нам, схватились за телефоны. Не зная, что делать, я лишь расстегнул старику пиджак, придерживая ему голову, чтоб она не лежала на полу.
— Петя, — прошептал он по-русски. — Наклонись...
Я опустил голову, приблизив ухо к его губам.
— Докажи им, что мы правы, — продолжил он чуть слышно. — Собери генератор...
— Тише, Янис, тише, — пробормотал я. — Не волнуйтесь об этом сейчас, просто дышите глубже.
— Собери ген... — захрипел он и, выгнувшись дугой, затих.
— Мать вашу, где же скорая?!! — Заорал я, надавливая скрещенными ладонями на грудную клетку.
Что было потом, я помню плохо. Кажется, я делал шефу искусственное дыхание, потом появились люди с носилками, кто-то что-то говорил. Более-менее связно я стал мыслить лишь тогда, когда заплаканная Дайга, с черными кругами размазанной туши под глазами, влила в меня рюмку коньяка. Закашлявшись, я глотнул обжигающей жидкости, почувствовав, как по пищеводу она скатилась в желудок и оглянулся вокруг. Наша лаборатория.
— Куда его увезли? — Спросил я девушку после того, как откашлялся.
— В Страдыня6, — всхлипнула она.
— Я поехал туда, — встал я со стула. — Найди телефон его жены, позвони, пожалуйста...
— Хорошо, — кивнула она. Ее некрасивое лицо сморщилось, и из глаз на блузку закапали слезы. Я обнял ее и погладил по голове.
— Я сам позвоню, ты мне телефон только найди и смс-кой пришли, ладно?
— Ладно-о-о, — заревела она уже в голос. Продолжая обнимать девушку, я нащупал на столе бутылку и плеснул золотистой жидкости в рюмку, которую сам только что опустошил.
— На, выпей...
Книга в ближайшее время будет выложена на "Целлюлозе": https://zelluloza.ru/register/21465/
