Выжить? только с тобой # 1

Тени прошлого...

— Ева! — закричал я и постарался сжать сильнее руку. — Держись...

Ева судорожно вцепилась в мою кисть и стала себе помогать, пытаясь найти опору, болтая ногами на весу ямы.

Я зарычал и из последних сил, рывком, подтянул Еву ближе к краю, перехватывая свободной рукой воротник камуфляжной куртки. Хорошо хоть куртка не китайская! А то бы не выдержала веса. А вот вояки всегда шили себе на совесть. Сколько сил моих и терпения потребовалось, чтобы уговорить, эту несносную девчонку, чтобы переодеть ее в военную качественную форму. Страшно вспомнить!

— Я в ней, как зелёная лягушка!

Легче было застрелить, чем переубедить!

— Давай, девочка, не сдавайся... — чуть слышно шепчу, хватая ртом холодный Питерский воздух.

Вижу в глазах страх, злость, но не обреченность. Стиснув до белой белизны губы, она рывком подтянулась, и я перехватил ворот мёртвой хваткой. Все... поймал! Теперь никуда не денется...

— А ну... Тянись! Раз, два... — она перевалила тело через край ямы, с трудом выбравшись из этой земляной ловушки.

— Молодец... — выдохнул я, подтягивая Еву ближе к себе.

— Вот и ладненько... — откидываюсь на спину, — все плохое позади, — смотрю мутным взглядом в серое осеннее небо. — И как тебя только угораздило?..

Рядом тяжело дышали, вдыхая утренний морозный воздух, и тут же его, сопя, выдыхали пышущим, живым, человеческим, разгорячённым жаром.

— Да я засмотрелась... — Ева пыхтела и тяжело дышала. Девичье дыханье обожгло правую щеку, и ее румяное лицо уткнулось в плечо.

— Спасибо, Макс! —

— На здоровье... — стараюсь восстановить сбившееся дыхание. Надо курить бросать, а то отдышка замучила.

— Там в кустах была какая-то тварь, — Ева вскинула руку, показывая в сторону одинокого двухэтажного дома, — с синими ледяными глазами. Вроде как пёс..., но намного крупнее.

Я вздрогнул. Неужели Ночной Охотник? Давно старая сволочь не показывался мне на глаза. Стараясь не шуметь и не делать резких движений, я потянулся к автомату, снимая его с предохранителя.

— А чего же ты молчала?..

— Так ты меня и не спрашивал!..

— Твою ж мать...

Когда ты думаешь, что сил у тебя совсем не осталось и твой организм уже на приделе. Это большое заблуждение. Хочешь жить? Тогда беги... И беги как можно быстрее!

Вопреки всеобщему мужскому убеждению, что блондинки плохо соображают. Это тоже не совсем так. Соображают... Еще как. Когда сильно припечёт! Ева воспринимала окружающий агрессивный мир довольно рационально, и мне два раза повторять не приходилось. Вот и сейчас я услышал шелест штыка ножа, который медленно пополз из объятий своего чехла. Металлический щелчок — и ее ТТ снят с предохранителя.

— На счёт раз бегом в сторону дома... — не поворачивая головы, шепчу Еве, — и, как учил, не оглядывайся...

Ева нервно кивнула.

— Вот и умница... Вот и молодца. Доберемся до берлоги, ужин сегодня с меня. Ева в ответ только плечо больно укусила.

— Договорились... — чуть шепчет мне на ухо, — нам бы только добежать... Я почувствовал улыбку на ее слегка припухлых губах.

— Готова?.. И р-а-з!!!

Секунды тянулись, словно во сне. Вот мы встаём с колен, вот я пропускаю Еву вперед, толкаю ее для ускорения, навожу в сторону пожелтевших листьев автомат и, не целясь, выпускаю в кусты, метрах в сорока от нас, длинную очередь. АК приятно вздрогнул. В кустах кто-то громко взвизгнул, закрутился юлой и метнулся черной тенью в нашу с Евой сторону. Но я этого уже не видел, я старался не упустить из виду мелькавшую среди веток спину Евы.

Дикие псы охотятся обычно стаей. Суки гонят жертву, самец значит, где-то неподалёку залег. Будем надеяться на одиночек. Как иногда говорят, надежда умирает последней. Лишь бы не тёмный Охотник. Обычно он выходит на охоту в сумерках, так уж у нас повелось с ним. А сейчас день, и это время суток мое. Я тут главный хищник... и это моя территория! А нам с Евой нужно совсем немного везения, всего лишь, выжить, в этом для нас агрессивном мире, в котором мы волей судьбы или стечением злого рока оказались вместе.

Я тут уже как год. Это параллельный мир земли или всего лишь его копия. Связано это как-то с активностью солнечной энергии, которая открыла аномальные проходы. Мир настолько родной для нас и в то же время настолько чужой. Это мир серых теней, где все скопировано с нашей родной земли. Только без нас. Без людей. Есть дома, улицы, светофоры, пустые магазины, но нет главного. Нет населения. Этот мир населён враждебными тварями. Здесь вершина эволюции — это хищник. Это убийство. Это кровь и страдания. Каждый дикий зверь, который случайно попал в этот мир, становился безумным. Без страха, без чувства самосохранения. Без чувства насыщения. Только вечный голод, который гонит его снова и снова на бесконечную охоту. Тут ты или охотник, или безмолвная жертва. Более не дано. Мир, который оставили люди. Или не оставили. Я не знаю. Многогранное копирующее наслоение параллельных миров. Вот в такой слой я и угодил одним ранним утром, топая на унылую работу и так невнимательно сделав шаг в эту солнечную ловушку.

А ровно год назад для меня все началось не так уж и плохо, все как обычно, все как у всех. В уютной квартире под мягким теплым одеялом, когда у людей самый крепкий сон. Но мне нужно было вставать и собираться на работу.

Пятнадцатое Октября, ровно пять утра.

Я проснулся, спрыгнул с кровати, выключил нудно голосящий будильник и направился, шлепая босиком по прохладному полу, на кухню. На автомате включил телевизор, достал с кухонного шкафа банку с хорошим заварным кофе, поставил медную турку на электроплиту.

Умылся, наспех побрился, потрепал себе уже немного с проседью волнистые волосы, махнул рукой — сойдет и так! — и пошел варить себе дурманящий, арабский, любимый напиток.

Супруга меня на работу не провожала, так как мы хоть и были женаты, прожив вместе двадцать три года, и воспитали дочь Дарью, но по факту каждый давно жил своей жизнью, года как три, не меньше, и как-то незаметно наши чувства с Ольгой остыли.

Но все еще где-то в глубине души я любил жену, больше, наверно, по инерции, по привычке. Я уважал Ольгу, она меня. Подлости друг другу не делали, скандалов в семье не было, жили вместе, и подавать на развод и раздел имущества не спешили. Каждый из нас хотел кусочек маленького счастья и иногда видеть у себя в гостях, хотя бы по большим праздникам, уже взрослую дочь. Так и жили.

По телевизору передавали прогноз погоды, и симпатичная девушка с приятным бархатным голосом вещала об аномальных магнитных бурях, которые вот-вот должны обрушиться на нашу многострадальную землю.

— Орбитальная обсерватория SDO зафиксировала мощнейшую за последние три года вспышку на поверхности Солнца, которая указывает на завершение аномально долгого и спокойного периода солнечной "спячки". Об этом ТАСС рассказал главный научный сотрудник Лаборатории рентгеновской астрономии Солнца ФИАН Сергей Богачев.

При любом варианте развития событий уверенно можно утверждать одно: новый солнечный цикл начался и он полностью определит физику нашей звезды на ближайшие одиннадцать лет. Сердце нашего светила по-прежнему бьется в ритме, который установлен из наблюдений Солнца на протяжении последних 400 лет.

Это было последнее, что я запомнил в своем тихом и спокойном мире. Допил на кухне крепкий кофе и вышел в коридор. Надел любимый пуховик, стараясь сильно не шуметь, чтобы не разбудить Ольгу, закрыл еле слышно за собой дверь, щелкнув напоследок стальным сердцем замка.

Я брел по ночному безлюдному тротуару, зябко кутаясь в теплый пуховик, стараясь хоть как-то спрятаться от осеннего промозглого ветра, который так беспардонно норовил заглянуть под мой край куртки. Санкт-Петербург это вам не Сочи, не ласковое солнце Чёрного моря. Это серые будни северной столицы. Обратил внимание на яркие красочные зеленоватые всполохи в утреннем, но еще черном небе. Вроде рановато еще для северного сияния? И я побрел своей дорогой, склонив голову, смотря только себе под ноги, обходя блеклые лужи. Передали же по телевизору: магнитные бури... Чего тут странного? В Питере все бывает...

А жил я в тихом и спокойном городе Павловске, богатом своей красочной и неспокойной историей. Осенний ветер дохнул сыростью в лицо, я поежился и зашагал в сторону пока еще нелюдимого ж/д вокзала. Вот так и попал, не глядя в солнечный аномальный портал, робко войдя, словно застенчивый гость, совсем в другое измерение, в другой мир, который со временем станет для меня родным.

И только месяц назад я встретил тут Еву, а быть точнее, она меня нашла, уже одичавшая, с красными от недосыпа глазами, но все еще с тлеющей в них надеждой. Надеждой, найти дорогу домой, и вернутся в свой родной мир. В свою уютную квартиру, к своим родителям. Вот так мы и оказались вдвоем с Евой в этой параллельной вселенной, не считая злобных зверей, которые охотятся на все, если ты не принадлежишь их родной стае. И сейчас, в это самое время, — видимо, на нас с Евой.

И только одна мысль назойливо жужжит в твоей голове в эти тягучие секунды. Выжить. И непросто выжить. А выжить с тобой! Мне нужно только одно, и все. Нам много не надо, я ведь много не прошу. Как это символично: Ева и Макс, которые попали в параллельный ад.

Автоматная очередь прошла стороной, прошелестев над головой пса. Матерый вожак, сидевший ожидая в кустах, мелькнул серой тенью из-за ржавого автомобиля и бросился в нашу с Евой сторону, стараясь отрезать нам путь к искалеченному дому.

— Быстрей! — только и смог крикнуть я Еве. Ева умница, не зря же она в прежней жизни была тренером по фитнесу, не то что некоторые, как говорят, водитель трамвая. Ева ловко проскочила между двух деревьев, перепрыгивая через небольшие кусты дикой малины, и уже забиралась в оконный проем старого двухэтажного дома с разбитыми потускневшими от времени деревянными рамами.

А я бежал со всех ног, как мог, как умел, хватая ртом осенний холодный воздух, перекидывая автомат в правую руку. Ну, куда мне до неё!

Подбежав ближе к спасительному окну, к заляпанной дождем и грязью серой стене, я постарался подпрыгнуть, зацепиться руками за деревянную раму и втиснуть себя через узкий темный проем в помещение, где меня уже ждала, раскрасневшаяся от бега Ева.

Но сука успела вцепиться в зеленую холщовую штанину мертвой хваткой и рывком дернула на себя. Да так сильно и остервенело, что меня чуть не вырвало обратно из проема вместе с трухлявым коробом. Игра в перетягивание каната мне не понравилась. Теперь Ева держала меня за воротник армейского бушлата, пытаясь затащить в окно, а тварь соответственно хотела вытащить меня из него, чтобы, видимо, мной позавтракать.

— Стреляй! — кричу Еве. — Стреляй в эту суку... — И в это же время хочу ударить хищника железной подковой берца.

Ева вскинула свой ТТ и стала водить им в проеме окна, подгадывая момент, чтобы случайно не прострелить мне мое драгоценное ухо.

— Смотри не отстрели мне чего...

Злой кровожадный песик уже превратил мою штанину в лохмотья, жадно рычал и пускал белые пузыри из своей пасти, стараясь откусить кусочек свежего мяса.

Над головой раздались глухие хлопки пистолета, оловянные гильзы зазвенели по бетону. Тут же за окном кто-то яростно взвыл, но ногу мою не отпустили, а только еще сильнее стали рвать с каким-то особым остервенением и дергать меня на себя.

— Самца на подходе ранила! — выкрикнула Ева. — Суку боюсь..., твоя нога мешает.

Я из последних сил дернул ногой, вырываясь из смертельной хватки пса. Раздался характерный треск рвущейся материи и я, поджимая ногу под себя, недолго думая перевалил свое тело в оконный проем. Жив, слава богу! Следом за мной в разбитое окно заглянула морда той самой суки с безумными глазами, в страшном оскале, перекошенная злобой и с белой, брызжущей пеной вокруг черной пасти.

Раздался повторный хлопок, и выпущенная Евой из ее ТТ пуля прошла навылет, угодив в глотку зубастой пасти, разрывая на затылке алой розой ее мышечные ткани и крепкие кости черепа. За стеной загремело. Только одинокий жалобный вой удаляющего раненого друга напоминал нам об этом недавнем недоразумении.

— Один, один! — Ева убрала свой пистолет, как это могут делать только женщины, пряча его во внутренние складки теплого бушлата, разворачиваясь ко мне лицом, смахивая с глаз белобрысую челку.

— Сочтемся... — прокашлялся я, осматривая свои разодранные вконец брюки.

— Даже месяца не проносил...

— Тебе бы и вторую ногу следовало высунуть, смотришь, и шорты бы получились. — Ева усмехнулась и осторожно выглянула на улицу. — Вроде тихо пока...

Вот же язва! Главное, подбила меня на эту авантюру, и я же в этом еще виноват остался. По самое колено брючина была оторвана. Авантюристка!

— Нам до нашей берлоги еще километров пять добираться. И как теперь быть? — показываю это безобразия Еве.

— Ой! — она отмахнулась. — Да кто тебя видит? — Ева улыбнулась, присела поближе и стала осматривать мое непотребство.

— Да вроде не пострадал..., ну кроме штанов, — она хитро сморщила свой носик, — и не забудь: ужин сегодня с тебя!

— Тушенкой обойдешься...

— Эх! Что бы ты без меня делал?

— Сидел бы у себя в берлоге и пил горькую, слушая Вагнера.

— Вот-вот, все вы такие. Чуть что — сразу горькую... Лучше подумай над делом. Ребенок пропал всего как три дня назад.

Ева достала городскую карту Павловска и развернула ее на старом, пошарпанном сундуке.

— Вот тут Вика была замечена на камерах видеонаблюдения с соседнего магазина. Она направлялась к развалинам старой городской котельной. Тут железная дорога Витебского направления. Если взять выше, то тут уже город Пушкин. Камеры бы ее срисовали. Там ими утыкано, ступить негде. С тех пор подростка некто не видел. Возможно, тут где-то есть такой же аномальный портал, в который мы попали. Полиция с волонтерами прочесывают всю округу, особенно лес в направлении тридцать второго километра. Но она как в воду канула. Там даже подъездов для автотранспорта нет. То есть в радиусе одного нежилого километра ребенок просто исчез. Как сквозь землю провалился! Не может же она на всем ходу запрыгнуть в проходящий поезд. Я как узнала, сразу к тебе обратно. — Ева невинно захлопала глазами и уставилась с надеждой на меня.

— Нам нужно дождаться, когда солнце будет в зените, — я присел на старую скрипучую кровать и прикрыл глаза.

При ярком солнечном свете звери ненадолго впадают в спячку, прячась от него по своим норам и берлогам, вот и выходит, что у нас совсем немного этого безопасного и драгоценного времени, с обеда и до вечера, когда солнце лучом тронет горизонт. А вот сумерки... это уже совсем другое дело.

Через девять месяцев своего пребывания в этом мире я все же нашел дорогу домой через таинственную аномалию. Случайно заметил, как чей-то домашний кот выпрыгнул из ниоткуда. Словно его выплюнули в этот мир. Животное обезумело от этого перехода, и тут же накинулось на свой пушистый хвост. Чем и привлекло мое внимание. А пока после перехода кот громко орал и грыз, остервенело себе хвост, я впал в прострацию. Страшное зрелище, когда животное теряет рассудок у тебя на глазах.