Мой враг (2020)

...вставай.

Ломят все до единой кости. На вдохе подозрительно клокочет в груди. Во рту привкус крови, и я молюсь, чтобы причиной была треснувшая губа, а не осколок ребра в легких.

...вставай, Кая.

Я открываю глаза и с трудом фокусируюсь. Вижу тело стражника совсем рядом, в его доспехе мое размытое отражение. Стиснув зубы, с трудом приподнимаюсь.

Зал тот же. Искусная мозаичная стена разбита, и лучи красного солнца оплетают мощную фигуру на троне. Мгновение я таращусь на нее сквозь танцующую в воздухе пыль с надеждой, которую разбивает движение — он вскидывает голову. Приходится буквально собирать конечности в кучу, непроизвольно кряхтя от боли. Отводить взгляд боязно, но боковым зрением я замечаю белые одежды наставника. Чуть дальше — силуэт в красном облачении. Я прикасаюсь к их сознаниям и убеждаюсь: оба мертвы. Это значит, не осталось больше инициированных магистров, только два ученика.

А мир всё так же плывет на черепахе среди бескрайнего космического океана.

Андер приближается тяжелой неотвратимой поступью. Я отвожу руку. Посох выплетается из пространства медленно, тянет вниз незнакомым весом. Не уверена, что найду в себе силы для замаха. У Андера таких проблем нет: вооружается он мгновенно, движется стремительно, и я с готовностью представляю, как моя голова летит с плеч от рубящего удара.

Но он останавливается. Как раз в момент, когда я понимаю, что буду биться, сколько смогу. Когда посох теряет вес, а тело наполняет адреналиновая легкость. Когда я смотрю в его глаза без страха.

— Никого не осталось, Кая, — говорит хрипло. — Только мы.

Я позволяю этой многозначительной паузе повиснуть. Дегустирую ее, как изысканное вино. Некому больше вести за собой народы, разжигать в сердцах пламя и порабощать умы.

Андер толкует молчание в свою пользу.

— Однажды ты отказала мне. Идем со мной теперь.

И предлагает руку.

Я глупо пялюсь на его ладонь. Она большая, равно как и сам Андер, на моей родине таких высоких людей не водилось. Обычно он подавляет, но сейчас я позволяю себе вообразить, как надежно должно быть за его спиной.

Лишь на мгновение.

Переложив посох в другую руку, правой я накрываю его. Он нервно сжимает пальцы, глядя испытующе, недоверчиво. Я не поднимаю глаз. Как и думала, моя ладонь теряется в его. Прикосновение одновременно пробирает до дрожи и успокаивает. Я чувствую живущую внутри него мощь, она хаотична и безудержна. Опускаю веки, ныряя в свой неподвижный покой. И с тихим вздохом расслабляю кисть.

Еще секунду он по инерции не отпускает. Мы наконец встречаемся взглядами, и он вздрагивает, прочтя ответ. Делает шаг назад, позволяя нашим рукам распасться. Он еще не зол: растерян и почти обижен. Я перехватываю посох крепче и разворачиваюсь, обозначая намерения. Вызов ожидаемо будит в нем злость, и в следующий миг мне уже приходится сдерживать силу его удара.

В этой битве суждено победить Андеру. Он сильнее и жаждет одолеть меня, его навыки и умения превосходят мои. Я лишь выполняю свой долг, пока не роняю посох от одного разящего замаха. Его меч упирается в мое горло.

— Я предлагал тебе целый мир, — говорит он в голос, и в могильной тишине эти слова подобны крику. — Когда уже ты перестанешь цепляться за прошлое!

Он думает, что прав. Что смерть магистров стерла границы добра и зла, а на смену им пришла сила. И он готов использовать ее, чтобы перекроить мир на свой лад. Исправить. Но я не верю в его мечту. Тысячелетиями магистры присматривали за планетой, вмешиваясь, когда власть одного вела к страданиям большинства. И это работало. Пока один безумный магистр не уничтожил всю систему. И что осталось? Два ученика и бесконечный нестабильный космос за их спинами.

Сглатываю, царапая кожу о лезвие, хрипло выдыхаю:

— Прости.

Он качает головой, непроизвольно отступает — и открывается. Я знаю, что могу рывком дотянуться. Нанизавшись на меч, но нанеся смертельную рану.

Знаю... и бездействую.

За годы нашего противостояния я так и не научилась ненавидеть Андера. Помню первую встречу: случайно оказавшись на его пути, еще не догадываясь, как причудливо переплетутся наши судьбы, я ждала от приспешника Красного магистра жестокости, безумия, боли, но увидела сдерживаемую мощь, ум и принципы. Он не воевал с женщинами — так он сказал — и, столкнувшись с сопротивлением моего разума, отступил. Заинтересовался. Он всегда смотрел на меня сверху вниз, с нелогичным одобрением наблюдая за моим ростом как ученика и повадившись приходить в мои сны с неспешными беседами. Провалившись в попытках оградить свое сознание от вторжения, я смирилась... и привыкла к нему. Не забывая, что мы враги, по-своему привязалась к Андеру.

И я осознанно упускаю момент.

Замок трясет. Грохот взрывов сложно спутать с чем-то другим, а значит, горстке мятежников удалось осуществить смелый на грани безрассудства план и подорвать Красную цитадель — многовековой оплот хаоса и войн. От этой мысли губы расплываются в столь неуместной, какой-то безумно счастливой улыбке. Я хочу верить, что в эту самую секунду для всей планеты начинается новая эра — время перемен к лучшему, первый крошечный шаг к миру и процветанию.

Потолок над нашими головами рассекают трещины. Пол уходит из-под ног, и я скольжу к краю, инстинктивно стараясь зацепиться за любой выступ, малейшую щель. Там, за разбитой мозаикой, меня ждет бездонная пропасть: цитадель строилась на обрыве, исключающем возможность проникновения. Вероятно, свободное падение и мгновенная смерть не такой уж плохой вариант, но какая-то животная часть моего разума бьется в ужасе и ищет средство спастись.

Потому я без колебаний прижимаюсь к Андеру, едва он оказывается рядом и рывком подтаскивает меня к себе, обхватываю его руками и замираю, находя успокоение в одной только близости.

Но у последнего Красного адепта, конечно, есть план, не подразумевающий совместный полет, и импульс чистой силы сносит нас в угол, прочь от хрупкого стекла. На долгие мгновения зал замирает, а с ним и мы, распластанные на каменной стене. Моя голова оказывается на груди Андера, под ухом неровно бьется его сердце, и на меня снисходит утраченная было безмятежность. Я ощущаю, каким безнадежно мечущимся взглядом он окидывает окрестности в поисках способа выжить, слышу, как вместе с грязными ругательствами бессильную ярость сменяет безнадежность. Еще одну бесконечную секунду разрешаю себе насладиться обволакивающим теплом держащих меня рук.

— Я знаю, как выбраться отсюда, — говорю, наконец. — Ты мне веришь?

Ибо только слепая вера может нас спасти.

* * *

Догорает закат бесконечного дня. В отдалении рушатся последние башни некогда величественного замка. Я лежу на песке, вода омывает израненное тело. Рядом в напряженной полусидячей позе застыл Андер, мрачно наблюдая за крушением цитадели. Наши пальцы соприкасаются, смешивается кровь. Я ощущаю его эмоции куда отчетливее, смесь горечи и опустошенности почти горит на языке.

— Ты рада, — роняет он обвинение.

Но не отводит ладонь.

— Да, — признаю я с внезапной легкостью.

Понимание прорастает одномоментно. Все знали, что магистры и их ученики в замке. Все видели его крах. Они пока допускают, что кто-то мог выжить... в тайне лелея надежду на полное уничтожение адептов со всей их сверхъестественной силой.

Свобода. Для всех. И для наших истерзанных войной душ.

Я так устала сражаться.

Андер хмыкает, уловив ход моих мыслей. Пальцы, дрогнув, переплетаются с моими. С прерывистом вздохом он словно отпускает тлеющий внутри гнев. И, поднимая брызги, рывком ложится рядом.