|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Отражение внушало. Вот просто внушало, другое определение и подобрать было сложно!
Гладкая серебристая поверхность исправно показывала идеал арийской расы. Волосы цвета спелой пшеницы, сейчас торчащие и неопрятные: стрижка потеряла форму, а владелец волосяного богатства не спешил привести себя в порядок. Светлая кожа. Пронзительно голубые глаза: чистейший цвет. Рост под два метра, вес за центнер и соответствующее телосложение: плечи широченные, пресс — закачаешься, бицепсы и трицепсы такие, что любой бодибилдер умрет от одного взгляда, заливаясь завистливыми слезами. Даже лицо имело классические черты и некоторую печать интеллекта, пусть опухло и заросло щетиной.
В принципе, глядя на этот образчик совершенства, можно было решить, что смотришь на пресловутого Капитана Америку или Аполлона Бельведерского, вот только, увы, ни тот, ни другой вариант не являлись правдой. В зеркале отражался Фимор — вот так, без фамилии, — и это все, что могла о нем сказать несчастная попаданка, неведомым образом очнувшаяся в этой огромной туше рано с утра.
Как? Почему? Абсолютно непонятно. Вот ты живешь на Земле, работаешь, почитываешь разное интересное, а вот ты уже сменила пол, возраст и место жительства, проснувшись в каком-то космическом Зажопинске в теле страдающего от неумеренных возлияний огромного мужика, про которого и вспомнить почти ничего не можешь — уж больно скудную информацию оставили об этом персонаже земные авторы.
Что про Фимора вспоминалось?
Что он был. Что он был первым падаваном Джинна, став таковым после гибели своего первого мастера. В душе при этом поднялась печаль, в памяти промелькнули чужие воспоминания: пожилой забрак цвета кофе с молоком — в животе намекающе заурчало, — заплетающий счастливому до невменяемости мальчишке короткую косичку. К сожалению, счастливые годы закончились быстро, а потом пришел Квай-Гон и, как тот поручик, все испохабил. Самомнения любимцу Йоды было не занимать, процесс учебы пошел со скрипом, и не потому, что Фимор был тупым и ленивым, а потому, что Джинн не учил, а снисходил к недостойному лицезреть его сияние.
Фимор был очень умным, совершенно непрошибаемым, а еще обладал крайне полезной способностью: он не только видел суть сквозь внешнее и наносное, но еще и принимал все как есть, не заморачиваясь, — берег свои нервы. В случае с Джинном такая тактика дала свои плоды: не хочет учить как следует? Говорит так, словно сквозь губу цедит? Хвалит, будто помоями обливает? Ну и хрен с ним. Храм большой, мастеров валом, всегда найдется тот, кто поможет по той или иной причине. Уже через два года этот маразм закончился рыцарским званием для Фимора, титулом мастера для ждавшего этого с нетерпением Джинна, и Фимор свалил на одиночные миссии, облегченно вытирая пот с лица.
В принципе ничему особенному Джинн не научил, так, подтянул некоторые навыки и проел мозги философией. Две трети своих знаний Фимор получил или сам, или с помощью других. Показывать свой уровень перед эгоистичным Джинном он не спешил и, как показала жизнь, правильно сделал.
Ксанатос, падаван Джинна номер два, оказался точной копией своего учителя, только еще более высокомерной и хвастающейся благородным происхождением. На Фимора он презрительно поплевывал, как всякий выскочка-нувориш, считающий, что именно так ведут себя аристократы, — потомственный граф Дуку только кривился при редких встречах с Джинном и его учеником. Сам Фимор строил из себя увальня-неумеху, проигрывая середнячку Джинну в спаррингах и неуловимо поддаваясь Ксанатосу, которого легко мог задавить просто массой.
Как оказалось — правильно поступил. Ксанатос упал, став Падшим, и Джинн тут же заявил, что отрекается от Фимора, а также не ставит себе в заслугу достижение тем рыцарства. Йода только повздыхал — не слишком огорченно, если честно, магистры покачали головами, но тоже ничего не сказали, рядовые джедаи смотрели сочувственно. Сам Фимор пожал плечами и представлялся падаваном ныне покойного мастера Энтру — забрака он вспоминал с ностальгией. И больше не подходил к членам бывшей родословной и на пушечный выстрел — впрочем, Йода, Дуку и Джинн тоже не спешили обращать на него свое внимание.
Фимору это было на руку: середнячок, увалень и неумеха уверенно шел сквозь препятствия к своей цели — статусу Дозорного.
Невзирая на попытки Джинна обтесать его как джедая-консула, то есть дипломата, Фимор был Стражем. Он проходил обучение у Теней и храмовых стражей, получал индивидуальные уроки у Мастера Боя, очень гордящегося старательным учеником, и даже подтягивал ментальные дисциплины у провидцев. Кроме того, Фимор учился понимать и чинить технику, продирался сквозь дебри психологии населяющих галактику обитателей, учил законодательство и вообще оказался крайне разносторонней личностью. И то, что Джинн так и не понял, какое сокровище ему досталось в падаваны, отменно говорило об уровне слепоты прославленного дипломата.
Впрочем, глубины образования Фимора попаданку не интересовали: в первую очередь ей была любопытна причина запоя объекта попадания. Покопавшись в памяти, она ее нашла: Оби-Ван Кеноби.
Как выяснилось, несколько дней назад до Фимора дошли храмовые слухи о возвращении Джинна с находящейся в коме раненой Талой. Без Кеноби. На робкий вопрос окружающих Джинн буркнул что-то невнятное о разорванной связи и выходе из Ордена, и Фимор с остальными понял это как то, что падаван или стал Падшим — Джинн цедил что-то о подобии Ксанатоса, или погиб, или и то и другое сразу.
Солнечный малыш Фимору нравился, он даже хотел взять его падаваном, как и несколько других рыцарей, вот только Йода бдил, претендентов на Кеноби отгонял всеми способами, а потом вообще отослал Фимора за Внешний Круг, где рыцарь и торчал уже полтора года.
А теперь напивался: номер вонял алкогольным амбре, неухоженным мужиком, разлагающимися объедками и еще чем-то химическим. То-то рожа в зеркале отражалась пропойная!
Аня брезгливо нюхнула теперь уже свое плечо — подмышку просто не рискнула, — с трудом сдержала рвотный рефлекс и потащилась в душ, мыть это безобразие, по дороге обтерев собой все углы и с трудом вписавшись в двери, — проем оказался маловат, а координация немного хромала из-за сильно изменившихся габаритов.
Ничего нового в процессе помывки не обнаружилось — возраст и жизненный опыт Ани принесли ей некоторые знания. Естественно, свое новое вместилище она не только отмыла, но и тщательно ощупала, а кое-что даже измерила — ракурс непривычный, да и вообще любопытно, — хихикая в процессе. После чего натянула свежее белье и принялась за стирку — машинки в номере не было, но звуковой душ присутствовал, а он ничем от той же машинки не отличался.
Поначалу было тяжеловато, но чем дальше, тем более родным становилось тело, тем более понятной техника и прочие бытовые мелочи, тем более ясной память, а уж обнаружение кодов доступа к личному кораблю и вовсе привело в восторг.
Страдать соплежуйством Аня не собиралась: это воспитанный в Храме с младенчества Фимор и подумать не мог о попытке вякнуть что-то против Йоды, оспаривая его мнение. Ей было плевать на толстую зеленую жабу и его планы. И на возможное будущее, так красочно расписанное в фильмах, тем более плевать. Сила подарила ей новую жизнь без диет, ухудшающегося здоровья, нелюбимой работы и невнятных перспектив, так что воспользоваться этим шансом она собиралась на полную катушку. Сразу после того как привыкнет к изменившимся габаритам и перестанет обдирать плечами углы, а макушкой — потолок.
Через сутки свежеотстиранный Фимор выглядел в зеркале гораздо приятнее: чистенький, подстриженный, благоухающий парфюмом, а не дешевой брагой. Красота, да и только! Сила радостно и весело подпевала, единственной проблемой стал сейбер: рукоять казалась тяжелой и ледяной, а камни печально гудели, прощаясь с неизвестно куда исчезнувшим владельцем. Впрочем, эту проблему решит поездка на Илум. А пока что...
Пара звонков по коммуникатору, поиск в храмовых архивах, и Фимор уже отлично знает, куда лететь: последней остановкой и Талы, и Джинна с Кеноби была Мелида-Даан.
— Падаван, жди меня! — оптимистично пропела окончательно прощающаяся с прежней жизнью Аня, захлопнула дверь, взвалив на плечо сумку со скромными пожитками, и бодрым шагом направилась к космопорту.
Сила гудела, подпевая в согласии, толкая в спину попутным ветром.
* * *
Мелида-Даан
Оби-Ван утирал слезы, стараясь, чтобы никто не стал свидетелем его позора. Дети и подростки разбрелись по пещере, отдыхая от очередного невыносимого дня: кто спал, сбившись в кучи на дырявом тряпье, кто пытался хоть как-то развлечься, мечтая о времени, когда война закончится, кто готовил скудную еду из с трудом добытых продуктов. Сам Оби трясся от холода и голода, страдая от зверской головной боли: разорванная насильно ученическая связь с Квай-Гоном приносила сплошные мучения. Он не мог ни спать, ни есть, ни хоть как-то функционировать. Поэтому прикосновение горячих ладоней к плечам счел очередной галлюцинацией.
* * *
Двадцать семь дней спустя
Фимор плотнее завернул в теплый плащ порывающегося куда-то бежать, бесконечно благодаря, мальчика, утрамбовывая его в кресло. Дом был огромным и неухоженным, но Фимор уже мысленно составлял смету, прикидывая, что, где и как отожмет у продолжающих строить из себя непонятно что Старейшин. Взрослых ублюдков ему было совершенно не жаль: эти твари убивали и пытали пытающихся остановить войну детей, а значит, в его глазах они снисхождения не заслуживали. Снующие вокруг бронированными тараканами мандалорцы такой образ мысли полностью поддерживали, пусть и относились к джедаю настороженно. Впрочем, чем дальше, тем больше они находили точки соприкосновения, хотя Джанго Фетт и косился на висящий на поясе Фимора сейбер с черно-зеленой рукоятью, не зная, как реагировать на то, что символ Мандалора вновь перешел в руки jetii.
С Темным мечом вообще получилось интересно: когда Фимор прибыл на опустошенную идущей веками войной планету, то с изумлением заметил то, что на Мелиде-Даан давно отсутствовало: несколько отменно вооруженных бронированных кораблей с черной эмблемой на боках. Как выяснилось, это оказался Дозор Смерти, пополняющий свои ряды воровством детей.
От всплывших в памяти слухов Фимора скрутило от бешенства, и даже печально стонущие камни сейбера взбодрились, раздраженно загудев. Именно тогда, вырезая мандалорцев с сигилой Дозора одного за другим, новоявленный Фимор понял, какой чудовищной машиной смерти может быть джедай, да и вообще обученный пользователь Силы. А уж когда планка падает и отбрасываются навязанные Храмом правила поведения... Тор Визсла, выскочивший с горящим сейбером наперевес, орал нечто оскорбительное, но Фимор его не слушал. Его тянуло к мечу как магнитом: камни сейбера визжали от бешенства, они бесились, что их держат недостойные заветов создателя меча руки, и участь Тора была решена. Мандалорец не умел пользоваться сейбером, он размахивал им как обычным металлическим клинком, и его не спасли доспехи из бескарового сплава. Щелей в защите оказалось достаточно, чтобы одним точным ударом нанизать орущего Тора на желтый сейбер, как бабочку, а затем вырвать из ослабевшей хватки Дха-Ка'рта. Итогом бойни стало полное истребление прилетевших на планету мандалорцев, а также трофеи в виде трех кораблей и множества доспехов из бескара: Дозор был богатой организацией и на своих членов денег не жалел — на тех, кто выжил в чудовищных лагерях, где детям ломали психику и промывали мозги, насаждая правильную идеологию.
Собрав трофеи и похоронив мандалорцев — Фимор просто свалил Силой с десяток сухих деревьев, уложил на них тела, облил обнаруженным на одном из кораблей аналогом напалма, и поджег, — джедай решил выждать, мало ли что. Отсутствие спешки сыграло на руку: через несколько часов после наступления темноты рядом с трофейными кораблями приземлились еще два.
Оказалось, что это пожаловал Пре Визсла, сын Тора, и еще два десятка десантников. От вида Фимора с сейбером в руке он озверел, а от сообщенных новостей и требований подчиниться — окончательно слетел с катушек. Зрелище было кошмарным и печальным: Пре явно обладал неплохим запасом мидихлориан, но учеба в лагерях Дозора искалечила не только психику, но и связь с Силой, сведя парня с ума. В общем, опять пришлось заниматься похоронными хлопотами и соображать, куда складывать трофеи.
Попутно Фимор размышлял о том, что либо слава мандалорцев как воинов сильно преувеличена, либо с Дозором что-то не так. Или он чего-то не понимает.
Убедившись, что больше никто не собирается валиться на голову, Фимор законсервировал корабли и пошел искать Кеноби, сияющего в Силе как маленькое солнышко.
От увиденного и услышанного в импровизированном лагере Молодых Фимор окончательно дошел до кондиции. Самому младшему бойцу было четыре года, старшему — тринадцать. Будущее старейшин решилось легко и просто.
Первым делом Фимор обнял и успокоил Силой трясущегося от надежды и опасений Кеноби, после чего собрал это больное, голодное и искалеченное воинство и потащил к кораблям, вознося мысленно молитвы, что догадался нагрузить свой корабль пайками и продуктами.
Как они ели! Смотреть без слез было невозможно, и окончательно освоившаяся Аня с легкостью задавила остатки принадлежащих Фимору мыслей о сообщении в Сенат и прочих извращениях. Сейчас она была не джедаем, а матерью, озверело рвущей руками врагов, истребляющих ее детей.
Дети наелись, заполнили корабли, как селедки — банки, и спали, а Фимор, скрипя зубами и матерясь, работал. Через час поисков и звонков было отыскано нужное, а еще через пять минут мрачный джедай пялился на запакованного в доспехи мандалорца с белой сигилой черепа мифозавра на груди.
Фетт поначалу отказал, даже не слушая, чего от него хотят, сообщив, что свяжется после контракта на Галидраане, но Фимор молча включил Темный меч, и мандалорец закаменел. Рассказ об армии детей добил Фетта окончательно, из-за спины Джанго послышались нарастающие возмущенные вопли, и переговоры прошли успешно. Поездку на Галидраан отложили, а все Хаат Мандо'аде и услышавшие призыв кланы ринулись на помощь умирающим детям.
Мандалорцы с пытающимися качать права уродами не церемонились. Полторы недели планирования и исполнения запланированного, и на планете воцарились тишь, гладь и божья благодать со смертельным покоем. Население планеты и так составляло десяток тысяч всех скопом, а теперь и это жалкое количество уменьшилось в пару раз. Мандалорцы оставили в живых самых вменяемых, и перед планетой вплотную встал кризис всего, чего только можно.
Фимор пахал, как проклятый: грабил наркоторговцев и рабовладельцев, решивших, что здесь — отличная перевалочная база, ведь контракт с мандалорцами стоил дорого. Вправлял мозги падавану: косичку Оби-Вану он заплел на третий день знакомства и теперь бдительно следил за неугомонным мальчишкой. Посещал с ним целителя разума: мандалорцы приволокли целый отряд психологов, отменно понимая, чем грозят детской психике военные действия. Договаривался о поставках продуктов, семян, животных, техники — всего, что нужно для жизни, потому что война истощила планету полностью. Помогал Нильду и Сераси брать власть в свои руки. Следил за переселением на планету мандалорцев, тут же принявшихся усыновлять и удочерять воинственную мелочь. Дрался с Феттом: тот все не мог пережить факт попадания Темного меча в руки джедая. И твердой рукой рулил остатками Дозора и Клана Визсла.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
